Прецедентный характер решений Европейского суда справедливости

1. Вопрос о юридической природе и характере решений Европейского суда справедливости является частью более общего вопроса о возможности и допустимости правотворчества судебных органов за пределами системы общего, зачастую именуемого прецедентным, права, в частности в пределах романо-германского права, и "приемлемости" существования в ней прецедента в качестве источника права.

Проблема является далеко не новой, в определенном смысле - традиционной, а тем более - нетривиальной, имея в виду тот факт, что в европейском праве, стремящемся интегрировать в себя элементы различных правовых систем и семей, идет незримая борьба устоявшихся тенденций и традиций романо-германского (континентального) и англосаксонского (общего) права*(1077).

Данное обстоятельство находит свое прямое отражение как в научных исследованиях романо-германского права и характера решений Европейского суда справедливости, так и в соответствующих публикациях, посвященных анализу рассматриваемых проблем*(1078).

В западной, а отчасти и в отечественной юридической литературе, касающейся данной тематики, в целом наметилось два значительно отличающихся друг от друга подхода к определению юридической природы и характера решений Европейского суда справедливости.

Первый подход ассоциируется с категорическим отрицанием правотворческой функции судебного органа - основного носителя судебной власти Европейского союза и, соответственно, с отрицанием прецедентного характера принимаемых им решений.

Сторонники данного подхода с известной долей популизма заявляют, что "тот суд, который стремится быть вовлеченным в правотворческий процесс, с неизбежностью превращает зал судебного заседания в зал законодательного собрания" со всеми вытекающими отсюда возможными последствиями, связанными с "классовыми акциями", выступлениями во время судебного процесса "в защиту публичных интересов", с разного рода предложениями социально-политического плана и др.*(1079)

Разумеется, с определенным резоном заключают авторы, это не может быть приемлемо и допустимо в системе романо-германского права, поскольку, помимо всего прочего, при этом грубо нарушается принцип разделения властей.

К тому же, отмечают ученые - сторонники первого подхода, не следует игнорировать тот факт, что в Европейском союзе по сравнению, например, с США, где господствует теория общего права, значительная часть теоретиков права и практиков "строго не различает и не разделяет традиций общего права", что многие из них полностью "отвергают саму идею общего права в ее англо-американском варианте" и что "для них судебные решения не имеют того значения источников права, какое им придается, скажем, в Канаде или США"*(1080).

Суть второго подхода к определению юридической природы и характера решений Европейского суда справедливости сводится к прямо противоположному заключению авторов по сравнению со взглядами сторонников первого подхода.

Разделяя мнение о прецедентном характере решений главного суда Европейского союза и о необходимости рассмотрения их не иначе как в качестве актов, содержащих общие нормы права, одни авторы выражают свое отношение к ним и свои оценки их характера тем, что наряду с учредительными Договорами, породившими и закрепившими Европейское сообщество, и другими актами, "демонстративно", без каких-либо пояснений включают решение Суда в число источников европейского права*(1081).

Другие исследователи, приводя соответствующие аргументы, рассматривают Европейский суд справедливости одновременно и как законодателя, порождающего новые источники права, и как толкователя учредительных Договоров и действующего европейского права, и как "хранителя и продолжателя" учредительных договорных актов и самого европейского права*(1082).

Наконец, третья группа ученых, рассматривая вопрос о юридической природе и характере решений Европейского суда справедливости, ограничивается простой констатацией - утверждением того неоспоримого, с их точки зрения, факта, что Суд, хотя и весьма осмотрительно (deliberately), выборочно, но все же выполняет правотворческие функции*(1083); что в своей повседневной деятельности он создает прецеденты и, соответственно, формирует прецедентное право*(1084) и что создаваемые им прецеденты как источники права фактически признаются не только общеевропейскими институтами, но и национальными судами*(1085).

Не касаясь сути продолжающихся споров и анализа различных точек зрения, высказанных авторами по вопросу о юридической природе и характере решений Европейского суда справедливости, следует отметить лишь, что второй подход к разрешению данной проблемы является не только более распространенным в научной юридической литературе, но и представляется более адекватно отражающим реальную действительность, сложившуюся практику и поэтому более приемлемым.

2. Разумеется, говоря о прецедентном характере решений Европейского суда справедливости, не следует воспринимать создаваемый Судом прецедент, равно как и само возникающее на его основе прецедентное право, в виде некоего варианта или разновидности своего рода "классического" прецедента, существующего в системе общего права.

Авторы, занимающиеся исследованием данной материи, совершенно правы, когда утверждают, что в системе европейского права прецедент и в особенности формируемый им правовой массив существует не под своим традиционным названием общего права, а выступает в несколько ином виде и под другим названием, а именно - "под рубрикой общие принципы права", доктрина которых возникает и развивается благодаря креативной юриспруденции Европейского суда"*(1086).

Особенности прецедента, порождаемого Европейским судом справедливости, так же как и специфика формируемого на его основе в пределах европейского права и всей романо-германской правовой семьи прецедентного, или судейского, права, по сравнению с прецедентом, существующим в системе общего права, обусловлены следующими обстоятельствами.

Во-первых, отсутствием строгой, официально признанной иерархии в строении и отношениях между Европейским судом справедливости и национальными судами*(1087).

Иерархическая система связей судебных органов как предпосылка и обязательное условие возникновения и применения прецедента как источника права на общеевропейском уровне существует лишь между Европейским судом справедливости и так называемым Судом первой инстанции. Между ними, по замечанию специалистов в данной области, существует не только "обычная субординация, свойственная отношениям нижестоящих судебных инстанций с вышестоящими, но и весьма тесное их сотрудничество"*(1088).

Что же касается отношений Европейского суда справедливости с национальными судами государств - членов Европейского союза, то здесь официально признанной и законодательно закрепленной иерархической связи между ними нет. Несмотря на то что в научной литературе национальные суды причисляют иногда к общеевропейской системе судебных органов*(1089), правовой статус их и юрисдикция от этого нисколько не меняются.

В соответствии с действующим на уровне Европейского союза и на уровне государств - членов этого союза законодательством национальные суды сохраняют свою полную административную, организационную, юрисдикционную и иную самостоятельность. Их отношения с Европейским судом справедливости по поводу осуществляемого им толкования права Европейского союза, его применения национальными судами наряду с национальным правом или же обращения с жалобами юридических и физических лиц в этот Суд по поводу вынесенного национальными судами, применявшими нормы общеевропейского права, решения - все эти и другие им подобные отношения, возникающие между Европейским судом справедливости и национальными судами, являются, по мнению ряда экспертов, "скорее кооперативными по своей природе и характеру, нежели иерархическими"*(1090).

При сохранении приоритета права Европейского союза перед национальным правом и обязательности актов толкования его Европейским судом для всех европейских и национальных институтов, включая национальные суды, принцип "лояльной кооперации" тем не менее, согласно наблюдениям экспертов, в отношениях между "национальными властями и национальными судами", с одной стороны, и Европейским судом справедливости, с другой, остается неизменным*(1091).

Отсутствие четко обозначенной и официально признанной иерархии судов в Европейском союзе, несомненно, накладывает определенный отпечаток на прецедентный характер принимаемых Судом справедливости решений.

Во-вторых, особенности прецедентного характера решений Европейского суда справедливости, равно как и особенности самого прецедента, порождаемого данным институтом, обусловлены тем, что прецедент, будучи сформированным Судом только на основе и в рамках общеевропейского права, распространяет тем не менее свое влияние как на правовую систему Европейского союза, так и на национальное право.

Подобная ситуация складывается в силу того, что Суд, имея дело только с вопросами, касающимися исключительно общеевропейского права, которое очень тесно связано, а нередко органически вписывается, а точнее, интегрируется в национальное право, в ряде случаев вынужден в силу сложившихся объективных обстоятельств "вторгаться" в сферу этого интегрированного национального права*(1092).

Разумеется, речь не идет при этом об остальной, неинтегрированной, сугубо национальной части этого права, на которую не распространяется юрисдикция Европейского суда. Например, по общему правилу, она не распространяется на многие дела (так называемые secondpillar matters), возникающие в области внешней политики, обороны, в решении вопросов, касающихся иммиграционной политики государств - членов Европейского союза, а также вопросов предоставления или отказа в предоставлении политического убежища*(1093).

Дела, возникающие в данной сфере общественных отношений, так же как и дела, связанные с применением интегрированного права, функционирующего на территории того или иного государства - члена Европейского союза, национальные суды рассматривают и решают самостоятельно.

Европейский суд справедливости при этом имеет дело, как особо констатируется в научной литературе, "только с вопросами, касающимися общеевропейского", в том числе и интегрированного права, а именно с вопросами его толкования; осуществления судебного контроля за соответствием текущего законодательства конституции Европейского союза, под которой понимается "серия учредительных международных договоров"*(1094), - судебного контроля в области правотворчества; а также - в процессе правоприменения.

Исходя из того, что Европейский суд справедливости занимается главным образом вопросами толкования и обеспечения соответствия принимаемых и применяемых актов учредительным Договорам, а рассмотрение и "окончательное решение" конкретных дел, связанных с нарушением национального права, содержащего в себе элементы общеевропейского права, находится в исключительной юрисдикции национальных судов, некоторые авторы выражают опасение по поводу того, что последние не всегда будут следовать заключениям Суда, касающимся толкования применяемого ими права.

Справедливости ради следует сказать, что "отступления" такого рода имели место в деятельности Высшего административного суда Франции (Conseil d'Etat) и Высшего налогового суда Германии (Bundes-fmanzhof)*(1095). Однако, как показывает практика, это скорее исключение из правила, чем само правило.

В-третьих, особенность прецедента, порождаемого Европейским судом справедливости, по сравнению с "классическим" прецедентом, существующим в системе общего права, заключается в том, что он, в силу отсутствия иерархии судебных органов в Европейском союзе, не имеет жесткой связи и обязательности национальных судов следовать решениям Европейского суда, а также в отсутствии четкого различия между такими важнейшими структурными составными частями прецедента, как ratio decidendi (сущность решения) и obiter dictum (попутно сказанное, судебное мнение, суждение)*(1096).

В отличие от системы общего права, отмечается в связи с этим в научной литературе, где наличие в судебном решении ratio decidendi способно довольно жестко связывать суды на будущее при решении аналогичных дел, в праве Европейского союза официально не признается доктрина "связующего" прецедента. В силу этого различие между "попутно высказанным" Судом в процессе рассмотрения дела мнением (obiter dictum) и содержанием им же принятого решения (ratio decidendi) "во многом стирается и утрачивает свою изначальную значимость и смысл"*(1097).

В-четвертых, особенность решения Европейского суда справедливости, рассматриваемого в качестве прецедента, заключается в том, что оно имеет, в силу сложившихся и законодательно закрепленных обстоятельств по вопросам, касающимся европейского права, окончательный характер, "не подлежит сомнению, обжалованию и пересмотру".

Данная особенность решений Европейского суда обусловлена, помимо всего прочего, тем, что в пределах Европейского союза отсутствие иерархии судов в значительной степени "компенсируется" иерархией правовых систем. Согласно законодательно закрепленным положениям правовой теории и сложившейся практике, несмотря на то что общеевропейское право применяется и "в принудительном порядке осуществляется через национальные суды и трибуналы государств - членов Европейского союза", оно имеет безусловный приоритет перед национальным правом*(1098).

Из этого следует логический и вполне обоснованный вывод о том, что приоритет одной правовой системы в целом над другой с неизбежностью предопределяет, соответственно, и приоритетный характер взаимоотношений их отдельных составных частей, в том числе решений Европейского суда справедливости, касающихся вопросов общеевропейского права.

Не случайно в таких государствах - членах Европейского союза, как Англия, где официально признается в качестве одного из источников права прецедент, исходя из приоритета общеевропейского права над национальным выстраивается своеобразная иерархия прецедентов, где прецедентному характеру решений Европейского суда справедливости отводится ведущая роль. Европейский суд, констатируется в научной литературе, выносит окончательный вердикт по всем вопросам, касающимся общеевропейского права, а "создаваемый им прецедент является обязательным для всех национальных судов государств - членов Европейского союза"*(1099).

3. Наряду с названными особенностями решений Европейского суда справедливости, имеющими прецедентный характер, а также своеобразными обстоятельствами, предопределяющими эти особенности, в научной литературе называются и другие им подобные факторы. Наличие их свидетельствует не только об особенностях прецедента как источника права, формируемого данным Судом, но и особенностях процесса его возникновения и формы его проявления.

Какие акты, исходящие от Европейского суда справедливости, следует рассматривать в качестве прецедента и в чем проявляется их прецедентный характер как источников права?

Отвечая на вторую часть данного вопроса, следует заметить, что прецедентный характер решений Европейского суда справедливости, равно как и любого иного судебного или административного акта, именуемого прецедентом, заключается в том, что он содержит в себе общую норму или положение (принцип) общего характера, которое учитывается (должно учитываться) всеми иными судебными органами при рассмотрении всех последующих, в той или иной степени связанных с решением Европейского суда дел.

По общему правилу, сложившемуся в правовой теории и многократно подтвержденному юридической практикой, прецедент как источник права (в данном случае это решение Суда) по аналогии с требованиями, которые предъявляются к любому источнику права, в частности к нормативному правовому акту, должен быть рассчитан на многократность применения и относиться к неопределенному кругу аналогичных случаев, судебных и иных органов, юридических и физических лиц.

В качестве такого рода актов, исходящих от Европейского суда справедливости и обладающих прецедентным характером, следует признать прежде всего акты толкования и судебного контроля за соответствием принимаемых различными институтами Европейского союза и государств - членов Союза решений положениям, содержащимся в учредительных договорных актах и в сформированном на их основе общеевропейском законодательстве.

Придавая данной стороне деятельности Суда и принимаемым им актам огромное не только юридическое, но и социально-политическое значение, исследователи европейского права особо подчеркивают, что Суд в процессе осуществления контроля за законностью издаваемых различными институтами Европейского союза актов "защищает права всех тех, кто является субъектом права Европейского сообщества", и вместе с тем обеспечивает, чтобы "деятельность институтов Сообщества оставалась в рамках границ, установленных учредительными договорными актами, и чтобы эти институты сохраняли баланс властей, существующий в пределах Сообщества"*(1100).

Что касается сугубо юридической оценки деятельности Суда, связанной с осуществлением контроля за конституционностью решений, принимаемых различными институтами Сообщества, и особенно с юридической силой издаваемых им при этом актов, то здесь возникают два традиционных для правовых систем, официально не признающих прецедент в качестве источника права, вопроса.

Первый из них касается роли и статуса Суда в правовой системе (только правоприменитель или же "толкователь" права или же одновременно "толкователь" и отчасти - законодатель?) и, соответственно, в зависимости от этого - юридического характера и юридической силы принимаемого им акта.

Применительно к Европейскому суду справедливости можно с полной уверенностью сказать, исходя из анализа его повседневной деятельности, что он выступает одновременно "в трех лицах"*(1101) и что исходящие от него акты толкования в силу своего нормативного и строго обязательного для всех институтов, имеющих дело с правом Европейского союза, содержания*(1102) являются не только актами "толкователя" этого права, но и актами правотворца, законодателя.

Суд неизбежно выступает в нескольких своих ипостасях, в частности одновременно в роли толкователя права и законодателя, констатируется в западной литературе, поскольку толкование права уже само по себе, будучи творческим процессом, предполагает "определенную степень выбора судебного усмотрения", непосредственно связанного не только с раскрытием содержания того или иного правового акта, но и с созданием новых норм*(1103).

Второй довольно традиционный и вместе с тем весьма актуальный для правовой системы Европейского союза вопрос касается юридической силы актов толкования Европейского суда, имеющих прецедентный характер, и их обязательности не только для институтов Европейского союза и национальных институтов государств - членов Союза, но и для самого Суда.

Господствующая в правовой системе Евросоюза доктрина и сложившаяся практика со всей очевидностью свидетельствуют о том, что насколько однозначно решен данный вопрос в отношении других общеевропейских и национальных институтов, включая национальные суды, настолько же он остается неопределенным в отношении самого Суда*(1104).

Однозначность решений вопроса, касающегося юридической силы юридических актов толкования Суда для других общеевропейских и национальных институтов, в том числе и национальных судов, заключается, как было отмечено, в их императивном характере, неоспоримости и обязательности. Это обусловлено, с одной стороны, несомненным приоритетом права Европейского союза перед национальным правом государств - членов Союза*(1105) в случае возникновения правовых коллизий, а с другой - полной монополией Суда давать окончательное толкование конституционных, в смысле основополагающих, актов Европейского союза и соответственно решать вопрос о юридической состоятельности (конституционности) принимаемых различными институтами этого Сообщества решений.

Пользуясь монополией в данной области, Суд в продолжение своей миссии ориентирует и национальные суды действовать в направлении принятия мер для единообразного понимания и применения права Европейского союза различными институтами государств - членов этого Союза.

Согласно сложившейся практике в тех случаях, когда отсутствует толкование Европейского суда справедливости в отношении того или иного общеевропейского акта, применяемого в рамках юрисдикции национального суда, и упущена возможность предварительного обращения к Европейскому суду с просьбой дать такое толкование, национальные суды, в случае необходимости (in cases of urgency) "должны объявлять юридически несостоятельными действия национальных институтов, применяющих общеевропейский акт, который, как предполагается, не имеет юридической силы", т.е. не является конституционным*(1106). В такого рода случаях национальные суды могут также "предпринимать и другие соответствующие временные меры, делая при этом ссылку на тот или иной юридически состоятельный общеевропейский акт"*(1107).

Что же касается неопределенности и нерешенности вопроса об обязательности или, наоборот, необязательности следования Европейского суда справедливости своим собственным, ранее принятым актам, то в соответствии с действующим законодательством и сложившейся теорией Суд, по аналогии с высшими судебными инстанциями Великобритании (Палата лордов), США (Верховный суд) и ряда других стран, не является институтом, связанным своими собственными решениями, хотя и следует им.

Несмотря на то что Европейский суд справедливости, подчеркивают в связи с этим исследователи, принимает, как обычно, весьма авторитарные по своему характеру акты, он тем не менее жестко не связан ими и может отойти от них в любое время, "когда он сочтет это необходимым"*(1108).

Подобные утверждения содержатся во многих академических изданиях и верно отражают сложившуюся правовую теорию, точнее, доктрину. Но они не учитывают при этом не менее устоявшуюся практику. А она такова, что Суд, будучи законодательно (теоретически) не связанным своими собственными решениями, практически вынужден, в силу целого ряда объективных причин, следовать им.

При этом дело заключается не только в "уважительном отношении Суда к своим решениям", как это иногда утверждается в научной литературе*(1109), но и в других, не менее важных причинах. Например, необходимость Суда следовать своим собственным решениям может быть обусловлена стремлением к сохранению в правовой системе Европейского союза юридической стабильности, укреплению и поддержанию сложившегося в пределах Европейского сообщества правопорядка и правовой определенности и т.д.*(1110)

Иными словами, в отношении связанности Европейского суда справедливости своими собственными решениями можно сказать, что Суд настолько же свободен от них, насколько и связан ими. Верно подмечается в научной литературе, что, несмотря на то что в правовой системе Европейского союза "прочно установился принцип несвязанности Европейского суда своими решениями", столь же непоколебима здесь точка зрения, согласно которой "каждый отход Суда от своих решений должен быть обоснован и доказан"*(1111).

4. Наряду с названными актами Европейского суда справедливости, имеющими прецедентный характер, в качестве других его аналогичных актов следует указать также на "предварительные (прелиминарные) заключения" (preliminary Ruling), или определения Суда, которые он выносит по поводу юридической состоятельности того или иного общеевропейского акта, или же соответствия актов, исходящих от национальных институтов государств - членов Европейского союза, общеевропейскому законодательству*(1112).

По своей юридической сути "прелиминарные заключения" - это не что иное, как акты толкования, точнее - их разновидность, которая дается Европейским судом по предварительному обращению к нему (запросу) со стороны того или иного национального суда.

В силу того что в соответствии с действующим законодательством и сложившейся практикой "каждый национальный суд рассматривается одновременно и как часть общеевропейского суда", все национальные суды "от самой низкой судебной инстанции - judge conciliateur - до самой высокой - Конституционный суд" - наделяются полномочиями обращения в Европейский суд справедливости за дачей прелиминарного заключения во всех тех случаях, когда при рассмотрении конкретного дела, связанного с применением норм общеевропейского права, возникают сомнения в конституционности того или иного общеевропейского акта или необходимость его толкования*(1113).

Согласно ст. 234 Договора об образовании Европейского сообщества (ст. 177 Маастрихтского договора) Европейский суд справедливости обладает исключительной юрисдикцией давать прелиминарные заключения по вопросам, касающимся: толкования этого договора; юридической силы актов, издаваемых различными институтами Европейского союза и Европейским банком; их толкования, а также толкования уставов (положений) различных органов, создание которых предусматривается теми или иными решениями Совета.

Следует заметить, что полномочия обращаться в Европейский суд по поводу дачи прелиминарных заключений принадлежат только национальным судам, и никто не может лишить их этих полномочий, как определил в своих решениях Суд*(1114), - "ни сам Суд, ни национальное право, ни общеевропейское законодательство"*(1115).

5. Поскольку национальные суды в силу своего статуса, складывающегося из элементов сугубо национального и общеевропейского свойства, выступают по выражению экспертов, в качестве институтов, трансформирующих нормы и принципы общеевропейского права, включая принцип верховенства, прямого действия, "принцип прецедента", в "конкретные правила поведения", то по логике вещей, подтвержденной судебной практикой, прелиминарные акты Европейского суда справедливости не могут не оказывать "связующего эффекта" по отношению к национальным судам*(1116).

Вопрос, однако, заключается в том, каков по своему характеру будет этот "связующий эффект", какова его степень воздействия на национальные суды и в чем он выражается?

Анализируя сложившуюся практику взаимоотношений Европейского суда и национальных судов по вопросам, касающимся прелиминарных заключений, нельзя не обратить внимание на то, что "связующий эффект" имеет не односторонний, а двусторонний характер. Он касается не только национальных судов, которые при рассмотрении конкретных дел, связанных с применением общеевропейского права, сочли необходимым обратиться к Суду с просьбой дать прелиминарное заключение по тому или иному нормативно-правовому акту, но и самого Суда.

При этом речь идет не только об относительной связанности Суда своими собственными решениями, но и о его прямой обязанности в случае обращения к нему национального суда по данному вопросу дать соответствующее заключение*(1117).

Согласно действующему законодательству (ст. 234 Договора) такого рода заключение имеет юридическую силу не только для обратившегося суда, но и для судов других государств - членов Европейского союза, рассматривающих аналогичные дела. Иными словами, данный акт, именуемый прелиминарным заключением, рассчитан не на однократность, а на многократность применения. К тому же он относится не только к конкретному суду или рассматриваемому им делу, но и ко всем иным национальным судам и всем последующим рассматриваемым ими аналогичным делам. Прелиминарные заключения, таким образом, так же как и все иные, "обычные" акты толкования Суда, носят не частный, точнее, индивидуальный, а нормативно-правовой характер.

Однако, говоря об этом, равно как и о "связанности" национальных судов прелиминарными заключениями Европейского суда, следует иметь в виду, что эта связанность Суда следовать своим собственным решениям, носит не абсолютный, а относительный характер.

Свое конкретное проявление это находит, в частности, в том, что, согласно правовой позиции Европейского суда, национальный суд, не удовлетворившись одним прелиминарным заключением и "имея для этого определенные основания" в виде дополнительных фактов при рассмотрении конкретного дела и пр., может вновь обратиться к Суду, "если он это сочтет необходимым"*(1118).

Разумеется, повторное обращение по одному и тому же вопросу не может быть произвольным в том смысле, что под ним не могут не быть не только "определенные", но и весьма весомые основания. Ибо национальный суд, будучи в соответствии с европейским законодательством довольно жестко связанным положениями, содержащимися в прелиминарных заключениях, "не может их не учитывать при рассмотрении того или иного конкретного дела", а тем более "сознательно их игнорировать"*(1119).

Поэтому решение национального суда не следовать первому прелиминарному заключению, а "искать" у Европейского суда другое заключение по исковому вопросу - это не механический, а тем более не произвольный шаг, а, как правило, весьма продуманное, базирующееся на новой аргументации и информации действие.

Реализуя свое право на повторное обращение в исключительных случаях к Европейскому суду по поводу прелиминарного заключения, национальные суды учитывают, с одной стороны, тот факт, что Суд "не связан жестко своими прежними решениями", в том числе решениями, касающимися первых прелиминарных заключений и что он "может, при необходимости, модифицировать их"*(1120). А с другой стороны, национальные суды исходят из того, что "при любом раскладе сил", т.е. при любом характере и содержании прелиминарного заключения окончательное решение по конкретному делу остается за ними*(1121).

Таким образом, рассматривая прелиминарные заключения Европейского суда справедливости в качестве акта, имеющего прецедентный характер, следует иметь в виду, что данная форма прецедента, равно как и другие его формы, порождаемые Судом, в значительной мере отличаются от "классического" прецедента, существующего в системе общего права и содержащего в себе, в отличие от них, не "относительные" по своей "связующей" юридической силе, а скорее "абсолютные", императивные нормы и принципы.