Современные подходы к идеологии

Сейчас концепции Мангейма, тем более Маркса, политологи нередко критикуют, особенно тезис о «ложном сознании», а также противопоставление идеологии и утопии. Вместе с тем рациональный первоэлемент обоих подходов — идея о том, что разные типы «ложного сознания» в ходе своей внутренней эволюции и динамики могут выполнять известные социальные функции, — так или иначе используется почти всеми исследователями политических идеологий.

Следует заметить, что одна и та же по формеидеологическая система, рождающаяся как обоснование свержения существующих порядков и выполняющая критическую функцию, способна со временем превратиться в оправдание полномочий и привилегий нового правящего слоя, стремящегося сохранить свое господство (нечто подобное, кстати, произошло в СССР с идеологией марксизма-ленинизма) .

Эту закономерность подмечает, в частности, Льюис Фёйер, утверждающий, что «догма— это революционная идеология предшествующего поколения, когда бывшие революционные фанатики становятся консерваторами и охранителями». Предложенный им «закон крыльев» исходит из мысли о том, что любая политическая идея в своей эволюции проходит все фазы политического спектра — слева направо или наоборот, — обслуживая полярные политические силы («Идеология и идеологи», 1975).

Американский политолог Мартин Сэлиджер верно подмечает такую особенность функционирования идеологии — ее «асимметричность»:одни и те же по основному смыслу идеи и принципы способны входить в состав разных идеологий, они могут выдвигаться разными политическими силами и обслуживать их интересы, выполняя, таким образом, неодинаковые социальные функции («Идеология и политика», 1976).

Всовременной политической мысли, вслед за Марксом и Мангеймом, и сегодня распространено и представление об идеологии как о «ложной» форме сознания, где характер и содержание деформированного образа реальности обусловлены конкретными социальными обстоятельствами, в которых находится производитель и транслятор идеологии (т.е. сам идеолог) и которые либо скрыты от него, либо намеренно им искажены. В этом смысле идеология опять-таки трактуется как противоположность научному постижению действительности.

Между идеологией и политикой складывается особый род взаимоотношений.

Во-первых, можно говорить о неодинаковом влиянии на политику разных типов идеологии, которые отличаются по «степени иллюзорности». Одни идеологии, образно говоря, более «ложны», чем другие (например, идеологии нацизма, расизма существенно опаснее, нежели центристские), и задают политике соответствующую ориентацию.

Во-вторых, политике в зависимости от конкретной ситуации почти всегда присущ разный уровень идеологизма. Так, для политического процесса может быть характерна искусственная идеологизация, т.е. его подчинение конкретным идеологическим целям, достижение которых считается категорически необходимым, причем немедленно и независимо от реально складывающихся обстоятельств.

Ежи Вятр (польский идеолог и политик) уточняет, что идеология предлагает и разъясняет политическим силам общую картину мира, ценности, с которыми связаны политические действия, указывает средства, обеспечивающие реализацию этих ценностей. Кроме того, идеология — это совокупность символов с эмоциональным содержанием, поощряющим усилениеактивности индивидов и групп.

Мэтр американской политической науки Дэвид Истон понимает идеологию как «артикулированную совокупность идеалов, целей и задач, которые помогают членам политической системы интерпретировать прошлое, понимать настоящее; она также предлагает образ будущего».

Каждая традиция, как говорилось выше (либеральная, консервативная) предлагает свою трактовку идеологии.

Недостатком всех представленных выше подходов является то, что в них идеология предстает в заведомо негативном свете, а это ограничивает область употребления понятия. Получается, что одни политические доктрины можно отнести к идеологиям, а другие нельзя. Так, Маркс, вспомним, настаивал на том, что его идеи носят научный, а не идеологический характер, либералы отрицают принадлежность своей философии к миру идеологий и, наконец, консерваторы спокон веку утверждали, что они придерживаются прагматической, а не идеологической позиции в политике. Более того, каждый из этих подходов «нагружен» ценностями и установками соответствующих политических доктрин. Требуется нейтральное и всестороннее, применимое ко всем политическим традициям, понимание идеологии, — нужно отказаться от представления, что идеология может быть «хорошей» или «плохой», истинной или ложной, освободительной или порабощающей.

Достоинством современного общественно-научного понимания идеологии как раз и является то, что она понимается как ориентированная на действие система убеждений,как целостный набор идей, который тем или иным способомнаправляет политическое действие.

По мере развития общества происходят процессы синтеза идей различных идеологий. Эти процессы в ХХв. привели к уменьшению различий между идеологиями и частично – к их обесцениванию. К началу XXI в. кредо почти всех идеологических течений Запада стали рыночная экономика и оптимизация ее государственного регулирования, свобода, демократия, права человека. Полемика по поводу этих явлений сводится преимущественно к нюансировке интерпретаций. Идеологизированная политика постепенно уступала место рационально-прагматической, движимой трезвым расчетом. Так, в Великобритании в 1990-е гг. лейбористы примирились с большей частью неоконсервативных реформ – приватизацией, переустройством рынка труда и т. д., а консерваторы отказались от свойственного тэтчеризму резко отрицательного отношения к вмешательству государства в социальные отношения.

Главный водораздел идеологического дискурса в настоящее время пролегает между идейными течениями, защищающими идеалы гуманизма и демократии, и доктринами, обосновывающими насилие и террор как приоритетные методы достижения политических целей.

Соответственно эволюционируют и идеологические системы. С одной стороны, сближаются политические доктринылиберализма, неоконсерватизма, социал-демократии, христианской демократии. С другой стороны, консолидируются фашистские, экстремистские, шовинистические, расистские, фундаменталистские и прочие подобные течения.

Наряду с глобальными измерениями, идеологический дискурс имеет и определенные особенности на региональном уровне и уровне стран. Так, в странах с устойчивыми демократическими традициями объектом идейных дискуссий являются в основном частные вопросы общественной жизни и текущей политики.

В странах же, где еще не завершены процессы модернизации и национальной консолидации, дискурс носит характер острой полемики между националистическими, либеральными и социалистическими воззрениями. От характера этого идеологического соперничества зависят формы и темпы реформирования в каждой стране.

Контрольные вопросы для самоподготовки студентов:

1. В чем различие понятий «мировоззрение» и «идеология»?

2. Как соотносятся понятия «культура» и «идеология»?

3. В чем сложность определения понятия «идеология»?

4. Как определяли идеологию К. Маркс и М. Вебер?

5. В чем сущность концепций «деидеологизации»?

6. В чем сущность концепций «реидеологизации»?