Рост производительности труда - основной критерий

Оценки хозяйственной деятельности

В центре всей системы экономических воззрений Ф. Дзержинского находился вопрос о темпах хозяйственного развития СССР. Что нужно сделать для то­го, чтобы двигаться все ускоряющимися шагами и успешно осуществлять гене­ральную линию на индустриализацию страны? В работах Ф. Дзержинского на поставленный вопрос имеется лаконичный и чеканный ответ: нужно резко по­высить производительность общественного труда. Именно рост производительности труда и его результатов должен быть, по мнению Ф, Дзержинского, критерием оценки хозяйственной деятельности любого предприятия. «Каждый хозяйственник, - говорил он, должен знать лично врученное ему дело, знать, какова у него производительность…»¹²⁰. В вопросе о производительность автор был придельно категоричен. Это «основная проблема которую нужно ставить без всякой полемики, на которой мы все должны согласиться»¹²¹.

Следует сказать, что эта проблема, тем не менее, была весьма дискуссионной.

Многие авторы, как отмечалось выше, нередко просто отождествляли понятия производительности и интенсивности труда. Ф. Дзержинский предостерегал от подобного смешения, обнаружив глубокое понимание различий указанных катего­рии. «Производительность труда, - утверждал Ф, Дзержинский, - не есть толь­ко интенсивность труда. Это тот общий результат, который получается от общих усилий. В случае неправильной организации даже и при величайшей интенсивно­сти труда хороших результатов не получится»¹²².

Как видим, производительность труда, а, следовательно, темпы нашего экономи­ческого роста автор ставил в самую непосредственную зависимость от уровня организации труда и управления производством. В своем докладе на Первом Всесоюзном совещании по рационализации производства он прямо указал, что дальнейшее, столь необходимое стране увеличение темпа хозяйственного развития невозможно без перехода па высшую техническую ступень и без мучной организации¹²³. Таким образом, Ф. Дзержинский ясно видел и четко обозначил важнейший рычаг повышения производительности труда и ускоре­ния хозяйственного развития; совершенствование организационно-управленче­ской сферы.

Научная организация труда и плановость

Что же вкладывал автор в понятие научной организации труда и управления? Он хорошо понимал, что в этой области еще слишком много недостатков и нерешенных проблем, не позволяющих, строго говоря, называть сложившуюся систему организации научной. Вместе с тем, он был далек от чванливого скепти­цизма тех авторов, которые выражали сомнение в возможности вообще поста­вить эту систему на научные рельсы. Решительно возражая скептикам, Ф, Дзер-жинский писал: «Этот скептицизм... совершенно непонятен в устах тех, кто искренне желает и кто искренне, не покладая рук, работает для развития нашего народного хозяйства и нашей промышленности. В самом деле, для практического осуществления научной организации труда условия до сих пор были неблагоп­риятны. Наши заводы работали при 20-30-40 % нагрузки. Мы знаем, что не до научной организации было нашим директорам заводов, когда они должны были направо и налево хватать всякие заказы для того только, чтобы не замерла на заводе едва теплившаяся жизнь. Не было материальной базы для того, чтобы применять систему научной организации, нам приходилось об этом лишь мечтать, предвидеть тот момент, когда именно эта научная рациональная постановка смо­жет стать основным содержанием, основной заботой нашей промышленности» ¹²⁴.

Что же понимал Ф. Дзержинский под научной системой организации? Они, по его мнению, прежде всего предполагала плановость. Последняя, указывал ав­тор, «заключается не в том, чтобы мы могли предвидеть, предугадать и предска­зать, что темп развития в данном месяце будет такой-то. Не в этом дело»¹²⁵.

Ф. Дзержинскому была чужда такая поверхностная трактовка. По его мнению, суть планового хозяйства «заключается в правильной линии, в определении правильного взаимоотношения отдельных отраслей народного хозяйства и от­дельных отраслей промышленности между собой... Это есть единый организм, единое хозяйство»¹²⁶. Выступая с докладом на XIV Московской губернской конференции РКП(б) (1925 г.), Ф. Дзержинский подчеркни;»:): «Настоящее пла­нирование должно заключаться в том, чтобы каждая низовая ячейка, от самой низшей до самой верхней, руководствовалась бы ясной и определенной мыслью, как вывести наш корабль на правильный путь, чтобы он не поколебался и не наклонялся»¹²⁷.

Таким образом, основное содержание системы управления производством Ф. Дзержинский усматривал в централизованном плановом руководстве. Об­ращаясь с приветственной речью к участникам Пленума Совета съездов госу­дарственной Промышленности и торговли (23 февраля 1924 г.) вскоре после назначения на пост председателя ВСНХ СССР, Ф. Дзержинский развил в ней свои взгляды на управление; «Тут должен быть применен принцип огромной

централизации мысли, основной линии, без всяких уклонов. Эта линия через Президиум ВСНХ должна проникать и объединять всех хозяйственников. Тот, кто будет вести иную линию, тот не должен стоять во главе той или иной отрасли промышленности»¹²⁸.

Это были не просто слова. При Ф. Дзержинском линия ВСНХ на усиление централизации становилась все отчетливее. Был организован Совет синдикатов, призванный обеспечить согласование и объединение деятельности синдикатов, разработку мероприятий в области регулирования рынка, планомерное снабжение населения промышленными товарами, проведение в жизнь политики снижения рыночных цен, улучшения качества товаров. В круг задач этого органа входило изучение потребности в промышленных и сельскохозяйственных товарах, систе­матическое наблюдение за конъюнктурой рынка, а также разработка мер по пра­вильному размещению товаров, вовлечению отсталых окраинных областей в то­варооборот страны. На Совет синдикатов возлагались задачи усиления плановых начал в товарообороте, заготовках сырья, определения форм связей между госторговлей и кооперацией и др.¹²⁹

Являясь посредниками между промышленностью и рынком и располагая ценной информацией о требованиях рынка» необходимой промышленным предприятиям, синдикаты, ведомые своим Советом, все активнее участвовали в определении объемов производства трестов, проводили мероприятия по улучшению ассортимента, направляли специализацию предприятий. Тем самым синдикаты из скромных торговых посредников превращались во всесильных руководителей целыми отраслями промышленности, зажавших в тиски своих планово-административных воздействий тресты и предприятия.

Подобное направление развития системы управления производством и обращением едва ли противоречило (мягко говоря!) представлениям Ф. Дзержинского. Вместе с тем ценный материал для раздумий о взглядах Ф. Дзержинского дает одна из его записок В. Куйбышеву, датированная 3 июля 1926 г. Написанная за 17 дней до смерти автора, она дышала какой то растерянностью, безисходностью. В ней «железный Феликс» развивал мысль, согласно которой действующая система управления, погрязшая в канцелярщине, отчетах, бумагах, является пережитком и едва ли способна победить в конкурентной борьбе «с частником, и с капитализмом, и с врагами». Так работать нельзя, это «не работа, а сплошная мука», «паралич жизни жизнь чиновника-бюрократа». «И мы, - обреченно добавлял Ф. Дзержинский, - из этого паралича не вырвемся без хирургии, без смелости, без молнии». И чуть ниже горестное признание: «Я лично и мои друзья по работе тоже "устали" от этого положения невыразимо. Полное бессилие. Сами ничего не можем»¹³⁰.

В поисках выхода

В письме, повторяем, слышна мучительная интонация, даже отчаяние. Ясно, от чего «устал» Ф. Дзержинский - от бюрократизма и волокиты. Менее ясно

другое - где же выход из создавшегося к 1926 г. бюрократического тупика? Прямого ответа в данной записке нет, но между ее строк прочитывается ответ, в котором все надежды связываются с усилением как экономической, так и поли­тической централизации. «У нас сейчас нет единой линии и твердой власти.

Каждый комиссариат, каждый зам и пом и член в наркоматах – своя линия. Нет быстроты, своевременности и правильности решений... У меня полная уве­ренность, что мы со всеми врагами справимся, если найдем и возьмем правиль­ную линию в управлении на практике страной и хозяйством, если возьмем поте­рянный темп, ныне отстающий от требований жизни». И далее ставшие сегодня знаменитыми его, как многие считают, пророческие слова: «Если не найдем этой линии и темпа — оппозиция наша будет расти, и страна тогда найдет своего диктатора похоронщика революции, — какие бы красные перья ни были на его костюме»¹³¹.

Комментаторы этого прогноза — современные исследователи Ж. Адибеков и О. Лацис - квалифицируют эти действительно пронзительные слова как «пред­чувствие грядущего сталинского перелома»¹³². Такая трактовка очень соблаз­нительна своей легко достигаемой внешней доказательностью, но нам она пред­ставляется по меньшей мере спорной. В самом деле, вчитаемся в текст. Ф. Дзержинский искал правильную линию в направлении, явно не совпадаю­щем с демократическим курсом повой экономической политики. Он считал, что только единство партии и твердая власть позволят успешно решить эту задачу, перечисленные же им в этой записке деятели (Л. Троцкий, Г. Зиновь­ев, Г. Пятаков и А. Шляпников) относились Ф. Дзержинским к противникам ис­комой им «правильной» линии. И это совершенно справедливо, ибо к 1926 г., к тому времени когда он высказал свои апокалипсические предсказания, все на­званные политики давно пребывали в оппозиции и страстно сражались с надви­гающимся диктатом И. Сталина, ратуя за демократические свободы, плюрализм мнений и т. н. И вот если не будет наконец взят новый курс на твердую власть и единство, то тогда появится «похоронщик революции», возможно, и кто-либо из представителей оппозиции, которая ведь «будет расти» при отсутствии «твер­дой власти». Такова наша интерпретация мрачного прогноза Ф. Дзержинского, которая хотя и менее приятна для слуха, зато более отвечает духу и букве истинных его воззрений.

А разве это не подтверждается и письмом Ф. Дзержинского И. Сталину с просьбой об отставке, хранящимся в Центральном партархиве при ЦК КПСС? Ведь здесь Ф. Дзержинский опять-таки сетовал на отсутствие «единого плана для всего советского хозяйства», на бессилие СТО и предлагал «уничтожить нынешнее распыление центрального руководства и создать единый центр хозяй­ственного руководства для всех отраслей и для всего СССР»¹³³, в состав кото­рого следовало, по его мнению, ввести членов Политбюро и самого генсека. Причем последний «там обязательно должен быть»¹³⁴. Предлагалось, как видим, не что иное, как идея дальнейшего сращивания партийной и хозяйственной вер­хушки, своеобразной личной унии, доведенной до максимальный отметки. Вот так и родились на свет «сиамские близнецы» в виде единой монопольной партийно-хозяйственной системы руководства.

Однако не следует и преувеличивать центростремительной тяги Ф. Дзер­жинского в вопросах хозяйствования. Как ни странно, он, и это чрезвычайно важно подчеркнуть, не сводил всю суть управления только к централизован­ному руководству, резко бичуя «слепое исполнение», догматический подход к решениям вышестоящих этажей управления. Важное значение он придавал

самостоятельности в выборе путей и способов реализации плановых заданий и административных указаний «сверху», которая, однако, должна была, по

его мнению, сопровождаться и всей полнотой ответственности. «Централизм здесь должен быть жестким, - говорил он, - но вместе с тем система управле­ния не может быть проводима путем приказов, Линия эта должна покоиться на доверии, т. е. на децентрализации. Тот, кому поручен трест, вручена организация того или иного местного органа, должен иметь и все доверие, и всю ответствен­ность, и возможность проявления инициативы. Политика проведения общей линии, политика руководства как хозяйственного, так и общего не может уклады­ваться в строгие приказы "быть по сему"»¹³⁵.

Как видим, Ф. Дзержинский тоже пытался поймать загадочную жар-птицу де­мократического централизма» «уловить» весьма хрупкую и трудноуловимую грань в соотношении административных и экономических методов управления.

Но «уловима» ли она вообще? Независимо от ответа на этот исключительно сложный и постоянно меняющий на разных этапах развития страны оттенки вопрос, нужно признать, что Ф. Дзержинский при всем своем влечении к сильной централизованной власти обладал немалым демократическим потенциалом, который он стремился реализовать в своей практической деятельности. Находясь на руководящих постах, Ф. Дзержинский всегда воспитывал в своих сотрудниках такие качества как, как инициативность, нестандартность решений, ответственность за порученное дело, учил их этому и не считал зазорным для себя учиться у них, что, к сожалению, не так уж часто наблюдается у современных руководителей.

Показательно в этом отношении следующее его высказывание, в котором он подчеркивал: «Для того, чтобы наш центральный аппарат (ВСНХ, - АВт.) действовал с точностью часового механизма, места должны иметь право возвышать голос и возражать, если они находят, что работа идет не так, как следует, и если вместо организации вносится дезорганизация; нельзя так слепо думать, что все, что исходит из центра, хорошо»¹³⁶.Нужно действовать так, как показывает жизнь, практика, ибо часто бывает, что приказ приводит к совсем другим действиям, чем ожидалось. Право действовать творчески не должно писаться «в консти­туции на договорных основаниях», оно должно вытекать «из сознания полной ответственности»¹³⁷. И тут же, со свойственной ему скромностью и тактом, не боясь «уронить» себя в глазах подчиненных, Ф. Дзержинский добавлял: «Я сей­час должен учиться делу и должен учиться этому у вас. Если я научусь, то этим я оправдаю то доверие, которое выразило мне правительство. Но это возможно лишь в том случае, если вы поможете приобрести мне те знания, без которых стоять во главе такого большого комиссариата невозможно»¹³⁸. Трудно даже представить себе, что это говорил сам «железный Феликс». Да, вот здесь есть, что перенять у выдающегося организатора!

Развивая свои взгляды на проблему сочетания централизованного планового

руководства народным хозяйством с широкой инициативой, предприимчивостью и ответственностью, Ф. Дзержинский изложил свои достаточно интересные и поучительные представления о хозяйственном расчете.

10.4.4. «Хозрасчет, ориентирующийся на советскую экономику»

По его мнению, перевод предприятий на полный хозяйственный расчет означает самостоятельное хозяйствование «без помощи центра, без помощи налогов, эмис­сии, без помощи государства»¹³⁹. Главным условием полного хозяйственного расчета является, считал Ф. Дзержинский, окупаемость затрат, которые должны покрываться выручкой. «Необходимо, — говорил он в докладе на Пленуме Цектрана, - создать соответствие между издержками и... ресурсами»¹⁴⁰, здесь должно быть определенное количественное соотношение, Жить действительно на хозрасчете — это «жить..., сообразуясь с имеющимися налицо средствами...»¹⁴¹. Придавая важное значение хозрасчету как методу управления, Ф. Дзержинский противопоставлял его методам -(бюрократического регулирования», т. е. «такого регулирования, которое требует, чтобы здесь, в центре, кто-то сидел, писал ордера и распределял, кому сколько, и т. д.»¹⁴². Изжить бюрократизм, чиновничество, главкистские формы руководства можно лишь с помощью полного хозяйственного расчета.

Будучи имманентным элементом системы управления, хозрасчет, так же как и вес другие элементы этой системы, и прежде всего план, должен быть нацелен на конечные народнохозяйственные результаты, ориентирован на до­стижение главной цели хозяйствования, которая заключается, как указывал Ф. Дзержинский, не в том, чтобы получить вообще прибыль, а в том, «чтобы удовлетворить потребности населения и, конечно, свои собственные потребно­сти»¹⁴³. Наш хозрасчет, говорил он, «это хозрасчет, ориентирующийся на совет­скую экономику...»¹⁴⁴.

Нужно отметить, что именно Ф. Дзержинский, отстаивавший едва ли не макси­мальную централизацию, борясь с хозяйственным сепаратизмом трестов и синди­катов, сумел как-то сдвинуть с мертвой точки решение, казалось бы, безнадежного вопроса об экономической самостоятельности предприятий, лишенных каких бы то ни было прав и буквально задушенных в крепких «объятиях» трестов. И если А. Рыков, как уже отмечалось, весьма холодно относился к возможной перспекти­ве хотя бы некоторого раскрепощения предприятий, наделения красных директо­ров более заметными полномочиями, то Ф. Дзержинский сочувственно относился к попыткам последних поднять роль предприятий,предоставить им право для самостоятельных хозяйственных маневров. Не случайно благодарные красные директора, объединившись и спой клуб с одноименным названием, присвоили ему имя Ф. Дзержинского.

Чрезвычайно важно и то, что Ф. Дзержинский рассматривал элементы систе­мы управления не как отдельные, автономные образования, а как целостный механизм, в котором, подобно часовому механизму, все «детали» должны быть «пригнаны» друг к другу. Подчеркивая это обстоятельство, он говорил о необходимости, «если мы желаем, чтобы фабрики, заводы шли вперед, все элемен­ты, от которых зависит управление производством, так сцепить, чтобы они соста­вили единое целое»¹⁴⁵ и, следовательно, исключали бы рассогласованность. Этот тезис имеет выдающееся значение для теории и практики управления обществен­ным производством и обращением и, разумеется, не утратил своей актуальности в настоящее время.

Огромное внимание уделял Ф. Дзержинский вопросу о режиме экономии. Рачи­тельное, экономное хозяйствование должно быть важнейшим принципом функцио­нирования системы управления. Беседуя с представителями печати, он указал на то, что режим экономии должен быть проведен во всех областях работы не только сверху, но и низовыми органами, трестами, синдикатами, фабриками, торговыми предприятиями¹⁴⁶. Опираясь на обследование, произведенное «Торгово-промыш­ленной газетой», Ф. Дзержинский с сожалением констатировал, что работники гос­промышленности еще недостаточно уяснили себе необходимость максимальной бережливости «в отношении каждой народной копейки»¹⁴⁷.

В этой связи по инициативе и при личном руководстве Ф. Дзержинского ВСНХ развернул кампанию за строжайшую экономию и бережливость, быстро распрост­ранившуюся на все области народного хозяйства. Надо сказать, что с осени 1925 г. страна испытывала тягчайшие хозяйственные затруднения, такие, например, как серьезные заминки в хлебозаготовках, одновременное повышение хлебных и про­мышленных цен, товарный голод, а отсюда понижение курса червонца на внут­реннем рынке, падение реальной заработной платы и производительности труда. Сокращение хлебозаготовок, естественно, отозвалось на плане экспорта сельскохозяйственных товаров за границу – важнейшей статье нашего вывоза, отсюда уменьшение импортного плана, а значит, уменьшение ввоза, отсюда уменьшение импортного плана, а значит, уменьшение ввоза из-за границы оборудования для предприятий, сокращение капитального строительства. В этих условиях движение за экономию было жизненно необходимо. При этом Ф. Дзержинский дал развернутое теоретическое обоснование этой компании, предостерегая от опасности впасть в крайность, в «известную мещанскую узость»¹⁴⁸. Целью борьбы за экономию, отмечал он, является выполнение тех грандиозных задач, которые мы сейчас во всей конкретности ставим перед собой: укрепление социалистических элементов в нашем хозяйстве, напряжение максимума сил на проведе­ние индустриализации страны¹⁴⁹.

При выполнении этих задач СССР не мог рассчитывать на помощь извне. Следовательно, средства для осуществления этих задач надо было искать внутри страны. Естественно, что они не могли быть связаны с колониальной политикой, эксплуатацией несоциалистических укладов, прежде всего крестьянства, и други­ми источниками капиталистического накопления. Каковы же средства, отвечаю­щие социалистическому строю¹⁵⁰?

Поставив этот вопрос, Ф. Дзержинский дал на него яркий и убедительный ответ. Мы, отмечал автор, производим колоссальнейшие излишние расходы. Так, себес­тоимость наших изделий по оптовым индексам почти в два раза выше довоенной. А индекс розничных цен еще в 2,5-3 раза больше. Это означает нецелесообраз­ную, неправильную систему производства.

Однако только ли система производства «повинна» в чрезмерных расходах и

таит в себе скрытые резервы? Нет, говорил Ф. Дзержинский, нельзя обойти

вниманием и систему управления. «Если посчитать, сколько у нас имеется лишних организаций, органов, насколько разбухли наши штаты в управлениях, сколько там ненужных расходов, без которых народное хозяйство могло бы обойтись, то получается так, что один с сошкой, а семеро с ложкой» ¹⁵¹.

Нельзя не согласиться с тем, что Ф. Дзержинский увидел большую проблему, а нижеследующее строки звучали вполне современно: «На непроизводительной работе сидят и питаются сотни тысяч людей, которые в интересах дела могли бы идти на фабрику, на завод, приобретать действительную квалификацию для про­изводства. Зачастую наши хозяйственники, где предприятие дает доход, не стес­няются ни подсобными учреждениями, ни организацией юбилеев и т, д. Не в меньшей мере это относится и к расходам в самом производстве. На фабриках и заводах очень часто излишнее количество рабочих. Лишние рабочие, лишняя рабочая сила в производстве превращает фабрику в собес (!! - Авт.). Это неправильный подход и неправильная точка зрения борьбы с безработицей. Мы знаем, что только при налаженности организации производства это производство

может успешно развиваться...»¹⁵²Вряд ли можно сказать сильнее.

Проанализировав сложившуюся в стране ситуацию, Ф. Дзержинский приходил к неопровергаемому выводу о том, что одним из центральных направлений борь­бы за экономию должна быть всемерная рационализация производства и управ лепия. Только она позволит сберечь труд и время. Неправильная же организация производства и управления им делает невозможным успешное развитие нашего хозяйства¹⁵³. Созданный в структуре ВСНХ специальный отдел рационализации производства был предметом особой заботы Ф. Дзержинского. На должность заве­дующего отделом был назначен крупнейший специалист в этой области В. Ледер¹⁵⁴.

Ф. Дзержинский подчеркивал политическое значение борьбы за режим экономии. Она не может быть основана «только на верхушке», а должна сверху донизу проникать в рабочие массы. Поэтому борьба с мелочами, которые массе бросают­ся в глаза, должна стоять на почетном месте. «Если приходишь к массе и гово­ришь о высоких целях и задачах, а она видит, что разбрасывают средства направо и налево, она верить не будет и правильно скажет: врач, исцели сам себя»¹⁵⁵.

10.4.5. «Не мы управляем своим аппаратом, а наш аппарат управляет нами»

Огромное внимание Ф. Дзержинский уделял организационным вопросам управ­ления, стилю и методам руководства. Для характеристики его взглядов на эти проблемы особое значение имеют статьи «Об улучшении работы госаппарата», опубликованная в «Правде» от 23 июня 1926 г., речь на Совещании ответствен­ных работников ВСНХ СССР 9 июля 1926 г. «На борьбу с болезнями управ­ленческого аппарата», а также ряд других выступлений, писем, записок, в ко­торых были поставлены задачи совершенствования организации управления,

улучшения его стиля, методов подбора и расстановки руководящих кадров и

многие другие.

Решение организационных проблем управления Ф. Дзержинский органически увязывал с решением народнохозяйственных проблем, исходя прежде всего из интересов общества и подчинения последним деятельности всех предпри­ятий, трестов, синдикатов, наркоматов и ведомств. Он страстно обличал такие негативные, но очень устойчивые, живучие явления, как ведомственность и местничество. К сожалению, говорил он, «наши самые ответственные хозяй­ственные работники не сознавали в достаточной степени единства всей государ­ственной промышленности и транспорта. Это было самым основным нашим дефектом, и надо прямо здесь сказать, - добавлял Ф. Дзержинский, - что тресты, синдикаты и другие хозяйственные органы в борьбе с неслыханно тяже­лыми условиями нередко забывали о том, что мы восстанавливаем не только то или другое предприятие, не только ту или иную дорогу, а что мы строим новое государство»¹⁵⁶. Следствием этого, указывал он, явилось местничество и ведом­ственность, благодаря которым «хозяйственные органы не искали путей для преодоления создающихся в фактической жизни противоречий между интереса­ми одного треста с интересами другого треста, одной отрасли промышленности с другой отраслью промышленности, промышленности с транспортом, - не искали путей для уничтожения и изыскания возможностей разрешения этих противоречий, но, наоборот, прибегали к тем методам противопоставления интересов, которые являются наследием капиталистического государства»¹⁵⁷. Поэтому Ф. Дзержинский призывал к поискам новых форм и методов преодоления организационной разобщенности, «изживания этой замкнутости, наилучшего приложения колоссальной энергии, которая необходима для надлежащей постановки вверенного каждому из нас дела»¹⁵⁸. Этот призыв видного руководителя и сегодня звучит как нельзя более свое­временно.

Для Ф. Дзержинского не было «мелочей», он не делил вопросы совершенствова­ния механизма управления на основные и «второстепенные», допускающие отлага­тельство. От его острого взгляда не ускользали ни один дефект, ни одна «боляч­ка», казалось бы, внешне неприметная, управленческого аппарата. До самого конца своей, к сожалению, короткой, но до предела насыщенной важнейшими и многооб­разными государственными делами жизни он гневно обрушивался на бюрокра­тизм и волокиту, чрезмерную, неоправданную централизацию и сопутствующую ей безответственность в области руководства народным хозяйством, рассматринае-мые им как естественный результат, порождаемый изъянами существующей много­ступенчатой, ведомственной организационной структуры управления.

Повторяем, это действительно любопытный феномен: проводя в ВСНХ меро­приятия по усилению централизации, неоднократно высказываясь о необходи­мости ее дальнейшего наращивания, Ф. Дзержинский сам же и, как кажется, искренне выдвигал в адрес существующей системы многочисленные обвинения в «тперцентрализацш», волоките, бюрократизме. Выступая на XII съезде РКП(б) с докладом в секции по организационному вопросу, Ф. Дзержинский указывал: «По структуре своей наш аппарат унаследовал от допотопных времен подразделе­ние на департаменты, которые теперь называются управлениями, отделами, отделе­ниями, частями и т. д. Построенные на принципе наименьшей инициативности от­дельных работников, по своей структуре и громоздкости не дающие руководителям возможности овладеть аппаратом, а, наоборот, сорганизованные так, что руководите­ли их находятся в полной их власти, эти аппараты создали так, что в результате их деятельности мы имеем страшный бюрократизм и волокиту... Ни в одной западно­европейской стране нет такого умопомрачающего бюрократизма, который был в царское время в России н который перешел к нам по наследству и не изжит до сих пор, к сожалению»¹⁵⁹.

Конечно, писал через три года после XII съезда РКП(б) Ф. Дзержинский в статье «Об улучшении работы госаппарата», известные положительные сдвиги в организации управления за .пот период произошли. Но все же нужно признать, что управленческий аппарат до сих пор в малой степени отвечает своему назначе­нию важнейшего фактора по осуществлению индустриализации нашей страны. Эти сдвиги удовлетворить не могут. По-прежнему аппарат страдает большой ведомственной и межведомственной путаницей, за которую страна расплачивается высокими розничными ценами, повышенной себестоимостью изделий, медленной оборачиваемостью оборотных средств, недостаточным темпом социалистического накопления. По-прежнему он продолжает оставаться бюрократическим, «архицен­трализованным» и громоздким. «Глубоко идущее вмешательство регулирующих органов в текущую оперативно-административнуюработу трестов лишает их не­обходимой самостоятельности. В свою очередь взаимоотношения трестов с заво­дами, основанные на непосредственном, централизованном оперативном управле­нии, связывают самодеятельность предприятий. Мелочная опека, необходимость получения санкции за каждый предпринимаемый шаг парализуют инициативу и затрудняют возможность маневрирования»¹⁶⁰.

Такая организационная система, справедливо подчеркивал автор, несет на себе печать прежнего недоверия к местам, к возможности подбора руководителей,которым можно поручить дело без излишней опеки в мелочах. Излишний, как писал Ф. Дзержинский, «сверхцентрализм» порождает инертность управленческо­го аппарата. «Несмотря на внешнюю и фактическую суету деятельности наших оргов, достаточно проследить за прохождением какого угодно вопроса, любой учрежденческой бумажки, чтобы убедиться, с какой черепашьей подвижностью работает наш аппарат... Разрешение и окончательная санкция даже мелочных вопросов восходит до самых верхних руководителей»¹⁶¹. Такой порядок оправ­дывался и был необходим в первые послереволюционные годы. Но сохранение его на данной стадии нашего строительства, убежденно писал автор, «есть вред­нейший пережиток», создающий многоступенчатую иерархию бюрократических инстанций и сопровождающийся огромной волокитой.

К волоките и волокитчикам Ф. Дзержинский был беспощаден, Выступая на I Всесоюзном съезде отделов экономики труда и тарифно-нормировочных бю­ро (1926 г.), он возмущенно рассказал о случае, происшедшем в правлении Резинотреста, куда обратились из саратовского отделения с запросом о цепах на какие-то конкретные изделия. И эта бумажка в правлении Резинотреста проходила через 32 руки для того, чтобы по почте был послан ответ: такие-то изделия стоят по калькуляции столько-то. Причем мало того, что над этой бумажкой работало 32 человека, по ней в аппарате в двух местах заводились дела. «Этот пример, — заключал Ф. Дзержинский, — характеризует всю нашу систему»¹⁶².

И в самом деле, говорил Феликс Эдмундович, давайте посмотрим, а как у нас поставлена работа в ВСНХ? Например, его заинтересовал вопрос о розничных ценах на текстиль. «Я передаю этот вопрос члену президиума, ведающему этим делом, член президиума передает начальнику отдела, начальник отдела передает своему помощнику, его помощник передает начальнику подотдела. У начальника подотдела есть подчиненная ему часть, он передает в часть. Не забудьте, что почти у каждого из названных имеются еще секретари. Наконец, приходит дело к тому, кто должен дать ответ, кто должен над этим поработать. Очень часто бывает и так, что он совершенно не знает этого вопроса, и поэтому он давай писать бумажку: как же — председатель ВСНХ требует срочно, экстренно. И вот он обращается в Текстильный синдикат, к Килевецу. Килевец, конечно, этим заниматься не может, он передает следующему. Это может произойти в течение дня, если боятся Дзержинского, а если это не Дзержинский, будет идти целую неделю, целый месяц, тогда как, скажем, если бы я, вместо того чтобы идти по инстанциям и по чинопочитанию, раз меня интересуют камвольные изделия, взял телефон и, зная, что такой-то занимается этим, протелефонировал бы ему, получил бы ответ, то вся эта переписка отпала бы совершенной»¹⁶³.

Все это, по мнению Ф. Дзержинского, — результат чудовищной централизации, унаследованной от старого аппарата и снимающей всякую ответственность с руководителей. Нет бумаги по тому или иному вопросу, исходящей из ведом­ства, чтобы на ней не было подписи наркома или заместителя. И вот все руково­дители загружены целым ворохом бумаг, из которых они не в состояния вылез­ти. Организационная структура, таким образом, такова, что «не мы управляем своим аппаратом, а наш аппарат управляет нами»¹⁶⁴.

Но это лишь одна сторона проблемы. Мало того, что сам управленческий аппа­рат обладает плохой структурой, в нем, к сожалению, подчас находятся люди, не желающие его улучшать. Так, иллюстрируя эту мысль в докладе на XII съезде партии, Ф. Дзержинский едко заметил, что на недавнем судебном процессе по делу десятков руководителей, ведавших квартирным вопросом, обнаружилась интерес­ная деталь: когда нэпман давал взятку, тогда удивительным образом куда-то исче­зали бесконечные инстанции и «в три счета находилась квартира»¹⁶⁵.

Следовательно, проблема упиралась, по Ф. Дзержинскому, не только в необхо­димость совершенствования организационного механизма, поив человеческий фактор в управлении. Нужно постоянно улучшать методы подбора и расстанов­ки руководящих кадров, ибо сфера управления — область человеческих отноше­нии, прежде всего работа с живыми людьми. И эта глубокая мысль о роли и значении человеческого фактора в управлении проходит лейтмотивом через мно­гие статьи и выступления Ф. Дзержинского. Не отрицая важности организацион­ных вопросов, необходимости их научной разработки, наоборот, постоянно это подчеркивая, он вместе с тем указывал на опасность гипертрофии организацион­ного аспекта управления. Одним из первых Ф. Дзержинский предостерегал от непомерных и широко распространенных в 1920-е годы увлечений организацион­но-технической стороной управления, объективно приводящих к ее фетишизации и забвению другой социальной стороны. «Мы страдаем организационным фетишиз­мом. Нам кажется достаточным взять карандаш и начертить генеалогическое де­рево с развернутыми кружками. Поставить там кружок, — иронизировал Ф. Дзер­жинский, — тут кружок, один кружок этим ведает, другой кружок другим ведает, третий — третьим и т. д.; и пот, нарисовав картину, организовали. При этом орга­низационном фетишизме, при этом бюрократизме стираются живые люди, между тем как работу руководства и управления нельзя механизировать. Это работа мозговая, индивидуальная, хотя вместе с тем она глубоко коллективна, глубоко общественна. Не учреждения работают, а люди работают в учреждениях, центр тяжести должен заключаться в ответственности работающих, в противопоставле­нии организационному фетишизму живых людей, ответственных людей».¹⁶⁶

Нам представляется, что подобное понимание места организационио-техниче скоп стороны управления выгодно отличается от многих современных пред­ставлений, в соответствии с которыми все наши сегодняшние проблемы лежат в области совершенствования структуры и техники управления и т. п., при этом как-то «задвигается» социальный аспект, забывается, что управление -прежде всего сложнейшая и тончайшая система человеческих отногиений, не поддающихся формализации, а уж затем это структура, техника, технология.

В числе недугов управленческого организма, с которыми Ф. Дзержинский, не жалея сил и времени, сражался «с открытым забралом», были обезличка и бумаготворчеетво. Возьмите доклады, говорил он, которые мной формально подписы­ваются, «казалось бы, не может быть на свете более умного и всезнающего человека, чем Дзержинский. Он пишет доклады о спичках, о золоте, о недрах, он лышет абсолютно обо всем, нет такого вопроса..., по которому бы Дзержинский не писал, и доклада, под которым бы не подписывался. А это ведь и есть выражение нашей бюрократической, никуда не годной системы, ибо тот, кто фактически рабо­тает, кто прорабатывает вопрос, его не видно нигде, он скрыт. И поэтому нам надо внимательно подойти к нашему аппарату, чтобы он работал четко и ясно, чтобы была полная ответственность всех»¹⁶⁷.

Одним из первых Ф, Дзержинский поставил очень важный вопрос о произво­дительности труда в сфере управления и о необходимости ее измерения. Пока таких измерителей нет. Если в металлургии мы указываем, говорил он, что столько-то удалось выплавить чугуна на такое-то количество рабочих и такой-то срок при таких-то издержках, то мы получаем все элементы для определения производительности труда. «Если же мы скажем, — саркастически продолжает автор, — что данный трест прислал в другой орган 25 пудов бумаги, — этим ли нужно измерять его производительность? Где же и в чем нам нужно искать продуктивность и производительность труда управленческого аппарата? Я дол­жен сказать, что у нас еще этого измерителя нет, ибо наши измерители определя­ются именно пудами, фунтами или, может быть, длиной наших ведомостей и найти неслыханной, страшной волокитой. Если производительность труда измерять из­держками энергии, то у нас в бюрократических органах управления и канцеляри­ях энергии тратится очень много, но толку, я должен это прямо сказать, толку безобразно мало»¹⁶⁸.

Таким образом, управленческий аппарат нуждался в решительных коррективах. Что же нужно сделать, как излечить его от многочисленных болезней? Следует сказать, что Ф. Дзержинский не ограничился лишь перечислением болезней, но и указал пути избавления от них, оздоровления механизма управления. Преж­де всего необходим переход от «архицентрализма» к системе доверия. Со­хранение общего контроля и руководства за вышестоящими регулирующими и управляющими органами не должно связывать по рукам самодеятельности и инициативы управляемых. Переход на систему доверия вместо повседневного дергания и опеки тесно связан с необходимостью особо тщательного подбора хозяйственных руководителей. «Эта проблема требует сугубого внимания»¹⁶⁹.

Далее, указывал Ф. Дзержинский, мы должны заменить систему централизо­ванной ответственности ответственностью всех работников. Должны быть четкость и ясность, кто чем занимается, что изучает и за что отвечает, «Каждая работа должна быть подписана, а не визирована тем, кто ее сделал, на какой бы стадии иерархической лестницы он ни находился»¹⁷⁰.

Следующее, безотлагательное мероприятие, по мнению Ф. Дзержинского, — вве­дение режима личного общения с теми, кем мы управляем и кому поручаем ту или иную работу. «Нужно видеть живого человека, чтобы знать что-нибудь по тому или по другому делу. Никакой отчет и доклад не может сказать того, что сам живой человек скажет»¹⁷¹.

Далее. Следовало категорически отказаться от больших докладов. Доклады дол­жны быть краткими, предложения четкими, реальными и конкретными. А не так, добавлял Ф. Дзержинский, «как у нас часто бывает, когда мы хотим решить задачу, а в голове у нас ничего нет, и пишем поэтому что-нибудь вроде: "Принять меры"» и т. п.¹⁷²

Необходимо максимально сократить совещания и комиссии, поскольку расширя­ется система личной ответственности. Согласование часто превращается в кари­катуру: «...преют, в то время как наперед можно сказать, какое будет решение. Наконец, сплошь и рядом согласовать вполне можно простым телефонным разго­вором»¹⁷³.

Важнейшее направление улучшения работы управленческого аппарата — опо­ра па массы. «Только тот председатель треста, только тот директор завода сможет выполнять возложенные на него партией и рабочим государством задачи и обязанности, который сумеет найти крепкую связь с рабочими массами, уча­ствующими в данном производстве, данном тресте. Только тот хозяйственник справится со своей задачей, который сумеет искоренить до конца чисто формаль­ные отношения с рабочими массами и сумеет вызвать к жизни полную актив­ность рабочих масс, создать полное понимание и глубокую сознательность их по отношению к стоящим перед хозяйством задачами и совместно с ними, на основе полного товарищеского и полного взаимного доверия, сумеет шаг за шагом улучшить производство»¹⁷⁴.

Но завоевать доверие масс, авторитет очень и очень непросто. Для этого, считал Ф. Дзержинский, «не надо бояться критики, не надо затушевывать недостат­ки — наоборот, надо облегчать их выявление и не видеть во всем дискредитирова­ния»¹⁷⁵. Дискредитирован может быть только тот, кто скрывает свои недостатки и не желает бороться со злом. Идти же вперед можно лишь тогда, «когда шаг за шагом отыскиваешь зло и преодолеваешь его»¹⁷⁶. И следует сказать, что в своей практической деятельности на всех постах Ф. Дзержинский никогда не изменял -этому важнейшему сформулированному им принципу руководства. Знаменательныв этом отношении его слова, обращенные к участникам июльского (1926г.) Плену­ма ЦК и ЦКК ВКП(6) и явившиеся реакцией на реплику Л. Каменева: «Вы знаете отлично, моя сила заключается в чем? Я не щажу себя, Каменев, никогда (голоса с мест: «Правильно!»). И, поэтому вы здесь все меня любите, потому что вы мне верите. Я никогда не кривлю своей душой; если я вижу, что у нас непорядки, я со всей силой обрушиваюсь на них»¹⁷⁷. Да, многие черты стиля Ф. Дзержинского действительно могут служить образцом управленческой деятельности для совре­менных хозяйственных руководителей.

Список литературы стр. 256-260.