Виды политических агентов

Различные подходы к определению «первичных» агентов политики породили и разные версии, и критерии классификации субъектов политических отношений. Одним из наиболее известных «групповых» вариантов построения типологии политических субъектов по степени и форме групповой идентификации является попытка, предпринятая американскими политологами Г. Алмондом и Дж. Пауэллом [5]. Все агенты политических отношений разбиты ими на четыре вида групп:

1) аномические (от франц. аnоmie - буквально, "беззаконие") - спонтанно и эпизодически образовавшиеся группы (участников бунтов, манифестаций и других стихийных выступлений), которые Т. Гоббс [39,40] в свое время называл противозаконными, неупорядоченными политическими телами;

2) неассоциативные - объединения людей, в основном имеющих непосредственный персональный контакт, неформальные связи, но не обладающие жесткой организационной структурой (группы потребителей, образовавшиеся для пикетирования компаний товаропроизводителей, корпоративно-клановые и неформальные, этно-конфессиональные группировки и др.);

3) ассоциативные - легально существующие объединения и ассоциации, имеющие организационную структуру и аппарат, выражающие те или иные частные интересы (профессиональные - профсоюзы, этнически-организованные национальные движения, демографические - женские, молодежные, ветеранские организации и т. д.);

4) институциональные группы - это группировки людей, существующие внутри формальных структур социально-политических институтов (армии, парламента, партии, бюрократии и т. д.), которые имеют обычно больше возможности контроля тех или иных видов общественных ресурсов. Это могут быть ведомственные корпорации бюрократов, работающих в рамках отраслевых департаментов и министерств, депутатские группы и фракции в парламенте, армейские клики и т. д.

Г. Алмонд и Дж. Пауэлл [5] указали на роль индивидуальных акторов в политике, но заметили, что зона автономной активности индивида как политического субъекта достаточно ограничена по сравнению с границами области деятельности «групп интересов», в которую интегрировано большинство действий индивидов. Таким образом, по мнению автора, чаще всего в политике оказывается, что «один в поле не воин», однако нет правил без исключений.

10.1.6.2. Агенты макро- и микрополитики

Из иных посылок в определении политических акторов исходит и другой очень известный американский политолог Д. Розенау [133 -223] в своей работе «Турбулентность в мировой политике» (1990). Прежде всего, он отличает микроакторов политики, которыми являются индивиды, от акторов макрополитического уровня, к которым он относит большие общности людей. К классу акторов микрополитического уровня Д. Розенау причисляет три вида агентов:

· обыкновенный гражданин или рядовой член какой-либо организации, участвующий в политике в рамках большой общности, по отношению к которому осуществляется мобилизация и контроль;

· официальный, общественный деятель или лидер организации, который, в частности, и осуществляет мобилизацию и контроль в отношении рядовых граждан;

· частный (или автономный) актор, который способен к осуществлению независимых от организаций и общностей индивидуальных политических действий, как это происходит с тысячами отдельных рядовых американцев, протестовавших против войны в Ираке.

Второй класс, класс макрополитических акторов, включает в себя пять видов:

· государства;

· подгруппы больших общностей (например, группировки государственной бюрократии);

· транснациональные организации (ООН, НАТО и т. д.);

· неуправляемая общественность (неограниченные массовые выступления больших групп людей по потребительским, экологическим и другим проблемам);

· движения, гораздо более организованные и мобилизованные, чем предыдущий актор, как, к примеру, студенческое, феминистское, антивоенное и прочие крупные объединения людей.

При этом Д. Розенау считает «первичной» все же деятельность отдельных индивидов, которая объединяется так называемым «вторичным» поведением макроагентов политических отношений.

В марксистской политологии не раз также возникал вопрос о соотношении «основных» и «производных» агентов политических отношений, то есть об иерархии политических агентов. Традиционно в отечественной литературе он решался таким образом, что «первичными» субъектами политики выступали классы, социальные группы, тогда как производными, «вторичными», в силу марксистской традиции, являлись политические институты, выражающие социально-классовые интересы и являющиеся объектами классового воздействия. Марксистские политологи еще со времен «Детской болезни «левизны» в коммунизме» В.И. Ленина [82] много раз пытались снять сложившуюся антиномию между «институтами» и «группами», увязать эти два уровня политических субъектов в единый узел рассуждений. Одна из последних попыток такого рода принадлежит польским политологам, поставившим задачу преодолеть ограниченность как социальной, так и институциональной редукции, субординировавшим в единой модели всех агентов политических отношений на трех уровнях «политической субъективности». Первый уровень субъективности, таким образом, связан с большими социальными группами, как «первичными» агентами политических отношений, исполняющими роль их носителей, опосредованных субъектов политических интересов. Второй уровень образуют субъекты политических действий - политические организации классов, а третий - индивиды или групповые органы институтов, выступающие в роли непосредственных субъектов политики, как лица, принимающие решения.

Таким образом, в своем реальном, повседневном вы­ражении политика всегда представ­ляет собой совокупность различного рода действий (акций) и взаимодей­ствий (интеракций) конкретных субъектов (акторов) в сфере их кон­курентной борьбы за государственную власть. Чаще всего в качестве критериев выделения политических субъектов называются:

· конкретные действия акторов в данной сфере;

· степень реального вли­яния акторов на принятие политических решений и их реализацию и госу­дарственную политику в целом;

· степень организационной оформленности.

Если же руководствоваться более широким и прагматичным подходом, то под субъектами (акторами) политики можно понимать всех тех, кто принимает реальное участие во властном взаи­модействии с государством, независимо от степени влияния на прини­маемые им решения и характер реализации государственной политики.

Каждый из действующих субъектов способен применять специ­фические способы и методы воздействия на центры принятия поли­тических решений, а следовательно, обладает и собственными воз­можностями влияния на власть и относительно самостоятельной ро­лью в формировании и развитии самых разных политических процессов. В политике действует множество всевозможных субъек­тов, однако к основным можно отнести лишь субъектов трех типов:

· индивидуального (микроактора);

· группового (макроактора);

· инсти­туционального (организационного актора).