Институты как субъекты политики

Первый, организационно-институциональный подход, связан с сведением всех субъектов политики к государственным (реже и к негосударственным) институтам. Представление о политике как об активной деятельности политических институтов, как о функционировании легальных государственных учреждений и норм выступало в качестве основы государственно-институционной концепции, господствовавшей в политической мысли вплоть до начала XX века.

В последние годы политология, пережив революцию, совершенную бихевиористами и сторонниками концепции «рационального выбора», столкнулась с ренессансом институционального подхода. Он выразился в том, что на смену так называемому «старому институционализму» пришла уже упоминавшаяся выше теория «нового институционализма». Новая теория понимает политические институты не только как официальные учреждения и формальные правила, но и как некие организационные модели отношений между социальными субъектами и объектами по поводу власти, включающие в себя неформальные нормы и процедуры и, кроме этого, связанные с самим формированием и активностью этих политических организаций. При этом известные американские политологи Д. Марч и Д. Олсен [133 -162] в своей обобщающей концепции «нового институционализма» (1989 г.) писали: «Многие из основных акторов в современных экономических и политических системах являются формальными организациями, а легальные и бюрократические институты играют доминирующую роль в современной жизни». Далее они констатировали, что нельзя сводить совокупность субъектов политики к «зеркалу социальных сил», поскольку политические учреждения и их организационные компоненты явно обладают известной автономией.

Здесь же необходимо подчеркнуть, что в политике существуют как официальные и формальные учреждения, так и неофициальные организованные структуры, неформальные институты. Например, в России такие высокие официальные институты, как федеральный и региональные парламенты и суды, порой играют куда меньшую роль, чем корпоративно-ведомственные кланы бюрократии или неформальные клубы политиков и бизнесменов. В этом смысле «теневые», неформальные организации типа масонской ложи «П-2» в Италии, которая объединяла около 2-х тыс. человек, представлявших высший истеблишмент страны, иногда более влиятельны, чем некоторые официальные органы власти. И в этом же плане такие «неформальные» политические институты, как бюрократические ведомственные корпорации или региональные элитные группировки в Москве, сплоченные и организованные, могут вполне конкурировать с такими формальными и официальными структурами, как Мосгордума или Мосгорсуд.