Краткая история судебной медицины

Основательных работ, посвященных истории мировой судебной медицины, к сожалению нет. В учебниках и руководствах можно найти лишь краткие исторические сведения о развитии судебной медицины в разных зарубежных странах. Приятное исключение содержат работы, принадлежащие перу отечественных ученых И.Ф.Леонова "О развитии судебной медицины отечественной и отношение ее к русскому законодательству" (1845), И.Чацкина "Несколько замечаний к истории судебной медицины в России" (1865), И.Зброжека "Краткий исторический очерк судебной медицины" (1867), А.К.Европина "Исторический очерк кафедры судебной медицины с токсикологией при Императорской военно-медицинской (бывшей медико-хирургической) академии" (1898), В.А.Рожановского "Судебно-медицинская экспертиза в дореволюционной России и СССР" (1927), В.Н.Бокариуса "Н.И.Пирогов и судебная медицина" (1955), С.В.Шершавкина "История общественной судебно-медицинской службы" (1968), цикл публикаций Е.Х.Баринова (1992-1999) и др.

Не вызывает сомнений утверждение о том, что судебная медицина возникла, развилась и оформилась в специальную медицинскую дисциплину в процессе совершенствования и развития правовых институтов общества. Потребность в судебной медицине появилась именно в то время, когда законодательно закрепили и в судебной практике почувствовали необходимость прибегать к специальным знаниям для интерпретации доказательств медицинского характера. Конечно, судьи прибегали к опыту врачей и в прежние времена, но эти обращения носили скорее всего спонтанный характер и определялись во многом нравственно-профессиональными качествами и мудростью судьи, либо острым общественным резонансом расследуемого дела. Это непосредственно касается уже приведенного примера с приглашением для разрешения судебной коллизии великого Гиппократа или римского врача Антистиуса для осмотра тела публично убитого императора Юлия Цезаря и т.д.

Хотя в древних законах вавилонского царства (XVII век до н.э.), религиозных и светских законах VIII-II веков до н.э. и предусматривались наказания за деяния, требовавшие медицинского осмысления (ошибки во врачебной практике, половые преступления, детоубийство, смертельные повреждения и др.), обращение за помощью к врачам в таких случаях не было ни обязательной, ни рекомендательной правовой нормой. В этом смысле неудивительно то, что вместо обращения к врачам в Древнем Риме тела убитых выставлялись для всеобщего обозрения, и каждый желающий мог предложить суду свою версию причины смерти и обстоятельств преступления (V-IV в.в. до н.э.), а по законам Моисея состояние здоровья (например, при подозрении на проказу) следовало определять священникам.

И все-таки "медицинские семена" по-разному возрастали на правовом поле разных стран.

По-видимому, наиболее ранними были инициативы по приглашению врачей к законотворческой деятельности и правовой практике в Римской империи. Законы Ликурга (IX-VIII в.в. до н.э.) предусматривали исследования при определении мужского полового бессилия, физического состояния женщин, детей и рабов. Спустя три века там же в специальные правовые таблицы были включены, возможно впервые, судебно-медицинские правила по осмотру трупов людей, умерших от насильственных причин, определению законности родов, опеке над умалишенными, погребении трупов. Введение этих правил требовало их конкретизации для практического использования. К этому процессу в разное время прикасались такие великие личности как Гиппократ (460-370 г. до н.э.), Аристотель (384-322 г. до н.э.) и Архимед (287-212 г. до н.т.). В разное время они разрабатывали критерий определения срока беременности, живорожденности и жизнеспособности новорожденных, смертельных повреждений и отравлений. Мнения этих и ряда других врачей мыслителей были учтены при составлении некоторых правовых норм при императорах Марке Антонии (83-30 г.г. до н.э.), Адриане (76-138г.г. н.э.), Марке Аврелии (121-180 г.г. н.э.), Септимии Севере (146-211 г.г. н.э.). И только в VI веке по поручению императора Юстиниана (482-565 г.г. н.э.) его министром Трибенианом все прежние законоположения были собраны в единый кодекс, который вошел в историю права как "Кодекс Юстиниана". Именно в этом кодексе было определено положение врача в судебном разбирательстве: "врачи собственно не свидетели, они более судьи, чем свидетели" ("Medici non sunt propriae testes, sed magis est justicum quam testimonium"). Врачам предписывалось устанавливать смертельность повреждений, притворные болезни, факт аборта и др.

Осознание потребности в медицинских знаниях при судопроизводстве натолкнулось на их явную недостаточность. Между тем, необходимость вынесения судебных решений, подталкивала власть предержащих на активные действия. Недостаток научных знаний стал восполняться получением признания под пытками, обращением для доказательства вины к духовным критериям, возвращением к “языческим” тестам (прикосновение к трупу истинного убийцы должно было вызывать кровотечение из ран убитого – этот «признак» долгое время существовал как т.н. «Сандопалово кровотечение трупа»).

И все-таки медицинские знания стали постепенно (с исторической точки зрения весьма медленно) вытеснять приемы инквизиции. Lex Salica (Салический закон, Салическая правда) в начале VI века назначил денежное наказание за телесные повреждения в зависимости от тяжести причиненного ими вреда здоровью. К этому периоду времени относятся Швабские (алеманновы) законы, которые прямо требовали мнения врача при оценке различных повреждений, Готские законы об определении смертельности ранений, Норманские акты – о необходимости осмотра трупов в судебных случаях и т.д.

В 1209 году каноническое право Римского папы Иннокентия III (1161 – 1216) провозгласило исключительную компетентность врачей в суждениях о повреждениях. Это подтвердил позднее и папа Григорий IX (1145 - 1241). В XIV веке королевские указы (ордонансы – ordonnanses) французского монарха вводят должность королевского хирурга при парижском суде. В итальянской Болонье в середине XIII века городовой врач Хуго Лукка давал судебно-медицинские заключения перед трибуналом. Сицилийский король Рожер II (1095 – 1154) разрешает вскрывать трупы людей в судебных целях. Уже после его смерти первое публичное вскрытие трупа женщины осуществил в 1315 году профессор Мокдини ди Луци. Еще через 60 лет это право получает медицинский факультет французского города Монпелье.

Однако было бы несправедливым не заметить момента зарождения и развития судебной медицины в азиатских странах, где первые издания появились задолго до европейских!: Айгар-Веда в Индии (VII-VI в.в. до н.э.) и компендиум Si Yuen Lu в Китае (1247-1248). Вот как описывает русский врач – путешественник по Китаю П.Я.Пясецкий (1882) затруднительное положение китайских врачей при решении вопроса о причинах смерти в криминальных случаях.

"В Китае никого не хоронят без свидетельства для свободного пропуска за городские ворота, но эти свидетельства выдаются не врачами, не полицией, а людьми особой касты - "гадальщиками на песке". Эта каста совершенно самостоятельная: она не подчинена в сфере своей деятельности местным мандаринам, лишь за исключением редких случаев, когда предполагается, что свидетельство выдано несправедливо, на фальшивых основаниях, когда например предполагается насильственная смерть, а ими об этом не объявлено. Тогда производится судебно-медицинское исследование, равно как в случаях смерти от повешения, утопления или какого-либо несчастия. Тогда свидетельство на похороны выдается не гадальщиками: но если при собирании показаний относительно происшествия не находят свидетелей или соседи запираются, или дают сбивчивые ответы, то для разрешения вопроса опять приходится прибегать к гадальщикам. Это ясно показывает как суеверие перепутывается в Китае с разумным, фантазия с действительностью. Гадатель, выдавая свидетельство о естественной смерти, определяет день благоприятный для похорон, предсказывает будущую участь отлетевшего духа, назначает границу в пространстве, до которой он поднимется, прежде чем "превратится в дуновение ветра и унесется в поля и очаровательные сады стран благоденства". И назначение этой высоты, и выбор дня для похорон находятся, конечно, в зависимости от денежных условий с родными покойного. Чем больше платят за свидетельство, тем на большее время отодвигаются похороны, если родственники желают оставить при себе покойникавозможно долее. Такой порядок вещей существуети во время самых страшных эпидемий, что нередко служит причиною многих смертей, как в семье, так и в соседних домах.

Приведу теперь пример судебно-медицинского осмотра по поводу подозрения о насильственной смерти. Дело происходило в Пекине, в госпитале, при английской Духовной Миссии. Осмотр производился на третий день после смерти, происшедшей вследствие драки, причем человеку был произведен перелом шейки бедра. Тело вынесли на двор; поставили стол и стулья для членов комиссии на таком расстоянии, чтобы можно было видеть тело и в то же время уберечь от неприятных ощущений обоняние. Один неважный чиновник сел к столу для записывания слов врача, производившего исследование; другие принесли чашки с водой и курильницы и поставили их перед мандаринами — членами комиссии. Началось исследование. Труп, лежавший на спине, окатили водой и вымыли, после чего кожица сошла. Исследователь приступил к делу при помощи палочек и начал с головы; внимательно осмотрел лицо, уши и рот; потом перешел к боковым поверхностям тела и конечностям, обращая особенное внимание на суставы. Не менее тщательно осмотрел ребра. Потом такой же осмотр был произведен над другой поверхностью тела. Это заняло с полчаса. Он подошел к столу, сообщил результат осмотра, и показания его были записаны. Потом все мандарины, заткнув ноздри бумагой и взяв в руки мокрые полотенца, подошли к трупу вместе с исследователем и долго смотрели, как легко двигалось бедро и, прикладывая руку, слушали крепитацию (похрустывание - В.П.) осколков кости. Они о чем-то поговорили между собой, и исследование кончилось; причина смерти была определена и приговор объявлен. Пять человек, бывших виновниками болезни, и последовавшей за ней смерти, присуждались: главный виновник к смертной казни задушением, один к ссылке на всю жизнь, остальные трое - на несколько лет. О вскрытиях трупов в Китае, где каждый покойник представляет до некоторой степени святыню, разумеется, и речи быть не может.

Если человек умирает на улице, труп его остается нетронутым (только прикрытым) до тех пор, пока не будет произведен осмотр. Он лежит иногда в продолжение нескольких дней, в ожидании приезда мандарина для произведения, описанного выше исследования; и мне не раз случалось видеть трупы на улицах, по которым проходила равнодушная толпа; невдалеке бегали и играли дети и никто, казалось, не замечал его, никого не смущало это мертвое тело — словно присутствие его на данном месте было обыденным явлением.

Заговорив о судебной медицине, я упомяну еще о другом не менее интересном приеме, какой употребляется для определения родства найденного новорожденного ребенка. А именно: в сосуд с водою пускают несколько капель крови, взятой от предполагаемого родственника (или родственников, когда их несколько), и от ребенка. Если капли сливаются, смешиваются, несомненность родства считается доказанною; если же не смешиваются, что служит доказательством противного. Но это еще ничего; в Китае решают вопросы еще более трудные, например, определяют родство ребенка с его уже умершими родственниками. Найдена, положим, кость и для того, чтобы узнать, кому принадлежит она, пускают каплю крови, изъятой от живого ребенка, принадлежащего к потомкам предполагаемого родственника, на исследуемую кость, и, если кровь впитывается последнею, факт родства не подлежит сомнению, и наоборот!".

Французский судебный медик XIX века А.Лакассань (Lacassagne) рассматривает в истории судебной медицины несколько периодов. Первый (он называет его фиктивным) простирался вплоть до появления законов Марка Антония и Андриана. Второй – это период зачатков правового регулирования медицинской помощи в судопроизводстве продолжался до начала XVI века, когда законодательство об участии медицинских специалистов при отправлении правосудия принимает системный характер, что дает толчок к бурному развитию судебной медицины и ее III этапа. Начало ему кладет Бамбертский уголовный устав (1504), который составил основу знаменитой Каролины – свода общегерманских уголовных законов (Constitutio Criminalis Carolina). О его совершенстве свидетельствует то, что, выйдя в 1532 году, он просуществовал в течение более чем двух столетий, до конца XVIII века. Каролина предписывала приглашать врачей при рассмотрении уголовных дел о нанесении смертельных ран (артикулы 127, 129 и 135), о детоубийстве (артикулы 35, 36, 81), о выкидышах (артикул 133), об отравлениях (артикул 134), о душевном состоянии (артикул 179). К врачебным знаниям прибегали при необходимости определении возраста. Приглашаемые в суд врачи предварительно приводились к присяге.

Сходные законодательные акты начинают издаваться и в других европейских странах. С XVI века расширяются возможности исследования мертвых тел, расширяется исходная объективная база для судебно-медицинских суждений, специальные знания начинают прогрессивно накапливаться. Именно к этом периоду относятся труды француза Амбруаза Паре (1575), итальянцев Фортунато Фиделиса (1598) и Паоло Закхеа (1621). Опираясь на эти книги, врачи стали с успехом выступать в судах. Работа в судах потребовала углубления имеющихся знаний и получения новых научных сведений. Это не замедлило сказаться на активности ученых.

В Германии появляются сочинения И.Бона (1689, 1690). Доктор Шрайер вспоминает о плавательной пробе Галена на живорожденность и вводит ее в секционнную практику, Тейхмахер издает «Установления судебной медицины» (1792), Алберти – «Систему медицинской юриспруденции» (1748), Гебенштрейт – «Судебную антропологию» (1755), Пленк – «Элементы судебной медицины и хирургии» (1786), «Токсикологию или науку о ядах и противоядиях» (1755), А.Генке – «Руководство по судебной медицине» в 4-х томах (1812). Последнее выдержало более 10 изданий. В середине XIX века выходит «Практическое руководство к судебной медицине» И.Каспера, которое в 70-ые годы было переведено на русский язык и вышло в двух объемных частях. Позднее интересные учебники выпустили Штрассман (1901) и Эммерт (1902), А.Шмидтманн (1907), Пиетруски и Шютт – «Словарь по судебной медицине и криминалистике» (1940). В России хорошо известны учебники В.Мюллера (1953), А.Понсольда (1957), К.Вальхера (1954), Б.Мюллера (1975), Т.Дитца (1967-1976), В.Дюрвальда (1981), «Атлас судебной медицины» О.Прокопа и Г.Радама (1970, 1987), «Справочник судебной медицины» В.Раймана, О.Прокопа, Г.Гезерика (1973-1990) и др. С 50-60 г.г. XIX века в Германии издается ряд журналов «Zeitschrift für Staatsartzeikunde», «Vierteljahrschrift für gerichtliche Medizin» (позднее он стал называться «Deutsche Zeitschrift für gesamte gerichtliche Medizin», а в настоящее время «Zeitschrift für Rechtmedizin». Нынче судебную медицину достойно представляют В.Бонте (Дюссельдорф), Ф. Шнайдер и Г.Гезерик (Берлин), Б.Бринкман (Мюнстер), Р.Хелмер (Бонн), В.Леопльд (Эрфурт), К.Мюллер Лейпциг) и др.

Основоположником судебной медицины в Великобритании считают Тейлора. Его «Судебная медицина» увидела свет в 1861 году. Из английских судебных медиков существенный вклад в европейскую судебную медицину внесли Д.Глейстер («Medical Jurisprudence and Toxicology», 8 изданий, 1902-1947), С.Симпсон («Forensic Medicine», 11 изданий, 1947-1997), Д.Керр («Forensic Medicine», 1946). В настоящее время успешно развивают британскую судебную медицину Дж. Кнайгт (Кардифф), Т.Маршалл (Белфаст), Б.Родгер (Глазго), П.Ванецис (Лондон) и др. Из современных изданий представляет интерес: D.Di Maio a V. Di Maio “ Forensic Pathology” (1989,1997), J.Mason “Pediatric Forensic Medicine” (1989), J.Polson, D.Gee, B.Knight “Essentials of Forensic Medicine” (1985), D.Whittaker a D.MacDonald “A Color Atlas of Forensic Dentistry” (1989), W.Krogman a M.Jscan “The Skeleton in Forensic Medicine” (1986) и др. С 1901 года издается журнал «Medico-Legal journal».

После Амбруаза Паре во Франции весьма достойный вклад в судебную медицину внесли Орфиля (автор четырехтомного руководства по судебной медицине и токсикологии), Деверджи, Тардье, Бруардель, Лакассань, Шавиньи, Симонен, Мартин и наши современники Э.Бачинно (Монпелье), Д.Леком и М.Эвено (Париж), Д.Малихер и Л.Роже (Лион), П.Мангин (Страсбург) и др. В 50-е годы XIX века А.Девержи начал издавать судебно-медицинский журнал, который с 1922 года называется «Annales de medicine legale of de criminologie», с 1968 года - "Medicine legale et dommage corporel".

Прекрасные судебно-медицинские традиции сформировались в Австрии с начала XIX века. Учебники венского профессора Э.Гофмана выдержали десятки изданий и были переведены на многие европейские языки. На русский язык его учебник был переведен И.М.Сорокиным и выдержал несколько изданий. Последний двухтомник Э. Гофмана на русском языке увидел свет в 1933 году среди австрийских ученых в разные годы пользовались заслуженным авторитетом Колиско, Габерда, К.Рейтер, Ю.Краттер, Г.Бауэер, П.Лейнцингер, О.Леш, Г.Махата, Г.Сарго, В.Викудилик и др. Австрийский журнал «Beiträge zur gerichtliche Medizin» издается в Вене с 1912 года.

Италия также богата давними судебно-медицинскими традициями, начиная с Ф. Фиделиса и П.Закхеа. Итальянские ученые всегда отличались оригинальностью своих исследований. В этом отношении достаточно вспомнить У.Ломброзо (1835-1909), который пытался установить некие морфологические признаки («стигмы»), которые якобы характеризуют «преступный тип» личности человека. Содержательностью отличаются итальянские журналы "Zacchia" и "Archivo di antropologia criminale, psiquiatria e medicina legale".

Известны своими трудами судебные медики и других стран Европы: Тейхман, В.Грживо-Домбровский, В.Сьерадский, С.Хорошкевич, С.Шиллинг-Сьегалевич, В.Левинский, С.Манчарский, Я.Ольбрихт, А.Дубржинский, Т.Марчинковский, З.Марек, К.Поспишил, З.Пшибильский (Польша); Я.Клаштерский, Я.Добренский, Ф.Лев, Х.Рут, М.Сикора, Н. Надерни, М.Попел, И.Рейнсберг, Ф.Гаек, Ф.Берка, Э.Кнобюх, В.Славик, Я.Тесарж, Л.Неорал, М.Мего, (Чехия и Словакия); А.Чиуре, Г.Богдан, М.Миновичи, Н.Миновичи, С.Миновичи, В.Вавеш, М.Карнбах, В.Белиш, Г.Скриптару, В.Драгомиреску, К.Ташка (Румыния); А.Тодоров, И.Москов, М.Марков, Р.Васильева, И.Попвасилев, С.Раданов (Болгария); И.Дьюла, Е.Шомоди, Ф.Коша, Я.Буриш, Р.Сотони (Венгрия); В.Оташевич, М.Тасич, С.Добричанин, А.Дума (Югославия); Я.Якобсен, И.Симонсен (Дания); А.Пентилла, И.Хирвонен, П.Санио (Финляндия), Я.Харбисон (Ирландия); Р.Векнид (Люксембург); И.Гирстен, Т.Рогнум, Б.Тайге (Норвегия); И.Пинто да Коста, Д.Н.Виейра (Португалия); И.Е.Аспаррен, И.Инда, М. Лопее Николас, А.Луна, Э.Осуна, Е.Виллануева (Испания); А.Эрикссон, Т.Иохансон, Х.Клетте, Л.Раммер, Я.Шуберт, М.Валвериус (Швеция); Р.Дирнхофер, Н.Р.Гуйер, К.Леннард (Швейцария).

В Европе судебно-медицинские специалисты сосредоточены в институтах судебной медицины, которые организуются в университетах или при крупных клинических комплексах. Работающие в них судебные медики наряду с научной и с педагогической работой, выполняют все виды судебно-медицинских исследований трупов, живых и вещественных доказательств. Как правило, они оснащены хорошей лабораторной базой, позволяющей выполнять судебно-химические, судебно-генетические, судебно-токсикологические, электронно-микроскопические исследования. В институтах отношение к экспертам весьма серьезное. В ряде стран (например, в Германии) исследование трупов в случаях убийств, всегда проводится коллегиально, причем при обязательном участии директора института.

В США также существует система институтов судебной медицины с функциями, сходными с европейскими. Но наряду с этим имеется и служба специальных следователей - коронеров, избираемых в одних штатах на 3, в других на 4 года. Они проводят дознание и исследование трупов в случаях насильственной смерти и смерти, подозрительной на насилие (экспертизу живых обычно выполняют врачи лечебных клинических организаций). Общефедеральных требований к базовому образованию коронеров нет, поэтому во многих штатах на должности коронеров избираются граждане, не имеющие высшего медицинского образования. Лабораторные исследования сосредоточены в институтах судебной медицины. Идентификация личности производится в специализированных институтах, занимающихся комплексными судебно-антропологическими исследованиями, начиная с остеологических и завершая молекулярно-генетическими. Такие учреждения существуют во Флориде, в армии США (на Гавайских островах) и др. Разобщенность судебно-медицинских институтов не всегда позволяет сосредоточить лучшие силы для выполнения экспертиз федерального уровня (примером могут быть организационная неразбериха и профессиональные упущения в деле об убийстве президента Дж.Кеннеди). в то же время нельзя не отметить высокий авторитет американских судебных медиков Р.Андерсона

Э К.Гарсиа, Л.С.Харриса, Дж.Хорана, М.И.Фишкана, А.Лонгетти, Д.Мироника, Т.Ногучи, В.Стурнера, С.Туркела, В.Шпитца, Р.Фишера, М.Бадена, Л.Адельсона, Дж.Коэ, В.Мейплза и др.

Из специалистов других контингентов следует упомянуть профессоров М.Лайдли, Б.Ридоу (Алжир), С.Корднера (Австралия), М.Момтаи (Бангладеш), Ф.Палхареса (Бразилия), П.Маркштейна (Канада), Э.Лихтенбергера (Колумбия), С.Абдель-Мегунда, К.Эль-Хуссини (Египет), Р.К.Шаттопадхаи, Р.Х.Сехарен (Индия), Я.Бунаи, Т.Нагаи, Т.Эндо, Х.Факушима, К.Хаба, Е.Иде, К.Кимура, С.Кашимура, Х.Маеда, С.Ошида, К.Сузуки, К.Таками, Т.Такатори, Х.Ямануши (Япония), Ф.Беномран (Ливия), Юнган Ванг, Сикван Ванг, Ли Яо (Китай), Ченг Чао (Сингапур), И.Нела, В.Филипса (Австралия), М.Сальгадо (Шри Ланка), О.Калузана (Турция) и др.

История судебной медицины в России.Необходимость в медицинских знаниях при отправлении правосудия возникала еще в древнем русском праве (начало X века). В договорах князей Олега и Игоря с греками (X век) предусматривались наказания за причинение телесных повреждений. Наказания за половые преступления устанавливались уставом князя Владимира (X-XI в.в.). Н.Я.Новомбергский перечисляет их в "Военно-медицинском журнале" (1906): "о насилии, поругании, любодеянии, … или насильствующих, или кого застигнут с четвероножною, или девица дитя повержет".

Известный свод законов "Русская правда" расширил и конкретизировал перечень преступлений, при расследовании которых требовались медицинские знания. Так все повреждения были сведены в две группы: тяжкие (увечья рук и ног, повреждение глаз, отсечение носа, членовредительство) и легкие (синяки от ударов руки или тупого орудия и кровяные раны от ударов острым орудием). Предусматривалась ответственность за половые преступления. Говорилось о необходимости учитывать душевное (психическое) состояние обвиняемого в момент совершения преступления. Позднее "Двинская уставная грамота" (XIV в.) подтвердила основные положения "Русской правды". Несмотря на потребность в медицинских знаниях, законы не устанавливали обязательное приглашение лекарей для освидетельствования живых или осмотра трупов.

В XV-XVI веках княжескими и царскими указами (грамотами) предписывались обязательные осмотры трупов людей, погибших от насильственных и ненасильственных причин с целью найти виновника или предотвратить распространение заразных болезней. Любопытен перечень таких поводов, приведенный в одной из Грамот Ивана IV: "… кто … с дерева или хоромин убьется, или кого зверь съест, или воз, или колесо сотрет, или озябнет, или утонет, или на их землю человека принесет…". В правление этого царя появляются указы о приглашении в суд лекарей для составления медицинских свидетельств. Одним из известных примеров является исследование трупа жены Ивана Грозного, проведенное царским врачом Елисеем Бомелиусом, который установил, что смерть наступила от отравления. Заметим, что Е.Бомелиус ограничился наружным исследованием тела и не проводил его вскрытия. Точно также поступали лица, специально назначенные, но не имевшие медицинского образования, которые выделялись для выполнения этой работы на неделю ("недельники"). В их задачу входило проведение осмотра трупа в присутствии понятых, подтверждавших факт и характер выявленных и описываемых повреждений. "Недельники" постепенно приобретали навыки в описании повреждений, однако в силу отсутствия у них медицинских знаний далеко не всегда могли определить причину смерти. Поэтому уже в конце XVI -начале XVII века стали все чаще обращаться к помощи врачей.

В XVI веке учреждается Аптекарский приказ, к ведению которого была отнесена вся врачебная и фармацевтическая (аптекарская) деятельность в России. В архивах этого ведомства сохранилось немало документов о привлечении врачей и проведению медицинских исследований в интересах правосудия.

В 1623 году девица Мария Хлопова попыталась уклониться от брака с царем Михаилом Федоровичем, сославшись на "падучую болезнь". Она была освидетельствована врачами Бильсом, Дием и Бальзиром, патриархом Филаретом и боярами Шереметьевыми. В ходе этой своеобразной "комиссионной экспертизы состояния здоровья" выяснилось, что девица здорова и страдает лишь кратковременным расстройством функции желудка.

В 1644 году "По Государеву Цареву и Великого Князя Михаила Федоровича указу и по присылке королевичу дохтура Аптекарского приказу дохтуры Венделинус Сибилист, Еган Белов, Артман Граман ездили на посольский двор и досматривали у умершово королевича кравчево раны и тот кравчей ранен из пищали, рана под самым правым глазом и оне дохтуры в ту рану щупом щупали, а пульки не дощупались, потому что рана клубока, а то пдлинно, что пулька в голове".

Врачами Аптекарского приказа Келлерманом и Фандергустом в 1679 году был осмотрен конюх патриарха. Вот их заключение: "Вчерашнево числа осматривали патриарша умаршево конюха, а по осмотру тот конюх стар лет в шездесят и бит тот конюх плетьми по спине, а иных язв кроме побой на теле у тово конюха нет и внутренних болезней ныне узнать не мочно, а знатное дело, что тот конюх умер от побой".

Нередко докторам приходилось давать заключения в случаях отравлений. Эти исследования обязательно включали осмотр предполагаемых отравляющих веществ: лекарств, трав, кореньев. Помогали властям своими медицинскими знаниями врачи Аптекарского приказа в борьбе с шарлатанством и знахарством. В полное собрание законов Российской Империи вошли "боярские приговоры" 1686 и 1700 г.г., касавшиеся ответсвенности за ненадлежащее лечение: "… буде из них (докторов или лекарей - В.П.) кто нарочно или ненарочно кого уморят, а про то сыщется, им быть казненными смертию".

В XVII веке в России тела погибших не вскрывались, письменные заключения давались лишь по важному осмотру тел, но как писал в 1906 году Н.Я.Новомбергский "мнение врачей было безапелляционно и принималось во внимание безусловно".

Начало законодательному оформлению судебно-медицинской экспертизы положили реформы Петра I. В 1714 году был опубликован Артикул Воинский. Его 90-ая глава была посвящена смертным убийствам. Артикул 154-й гласил: "кто кого волею, и нарочно без нужды и безсмертного страху умертвит, или убьет его тако, что от того умрет, онаго кровь паки отомстит, и без всякой милости оному голову отсечь". В толковании к этому артикулу говорилось об обязательном вскрытии трупов людей, погибших от насильственных причин, а также о том, какие при этом надлежит решать задачи. Приводим полный текст толкования: "Но надлежит подлинно ведать, что смерть всеконечно ли от битья приключилась, а еще ли сыщется, что убиенной был бит, а не от тех побоев, но от других случаев, которые к тому присовокупились, умре, то надлежит убиица не животом но по раземотрению и по разсуждению судейскому наказать, или тюрмою, или денежным штрафом, шпицрутеном, и протчая, того ради зело потребно есть, чтоб сколь скоро кто умрет, который в драке был, и быть поколот или порублен будет, лекарь и определит, которые бы тело мертвое взрезали и подлинно разыскали, что какая причина к смерти его была, потом иметь свидетельство в суде на письме подать и оное присягою своею утвердить.

Между другим последующие раны, за смертельные почитаютца (1) раны мозговые: когда главная жила повреждена будет, или когда кровь, или иная какая мокрота вход в главную жилу запрет, или по исхождении некоторых скорых дней, и по запечению крови, лихорадка, безумие, и от того смерть приключитца, крови запеченною надлежит между тонкою, и толстою, мозговою кожицею лежать, или между тонкою и мозгом, понеже оное, что между толстою и черепом лежит, мочно снять препаном, и больной излечен быть. (2) раны затылочного мозгу, которые у шеи, или близко головы, а которые пониже, не ведают великого страху. (3) раны легкого, когда медиан, или сучек горла тронут будет. (4) а особливо раны сердечные, хотя и 15 дней при том жил. (5) раны гортанныя, а именно: ест ли глотка повреждена, будет кожица около глотки уязвлена, то можно исцелить. (6) раны перепонки, а именно, ест ли часть главных жил повреждена будет. (7) раны желудка, когда верхов оне желудковое устье и от оного раздельныя главныя жилы повреждены будут. (8) раны тонких кишок гораздо редко исцелены бывают. (9) раны печени и селезенки, когда их жилки повреждены. (10) раны медиана наичаще смертоносны бывают, но понеже лекар рану лучше, нежели другой кто затворить умеет, того ради притчину смерти не всегда убийцу причитать надобно. (11) раны, которыя через отравные вещи или звери учиняются, всегда едва ли суть смертоносны.

Також судье надлежит гораздо смотреть, каким оружием убитый убит или поврежден был: тем ли бит, от чего мог легко умереть, яко топором, кольями, дубиною и протчим, или иным чем нелегко смертно убить невозможно".

Это и другие положения Артикула Воинского вошли в Воинский устав 1716 года. Несмотря на свое название, Воинский устав содержал положения, обязательные и для "земства".

Судебно-медицинские нормативы Воинского устава были расширены Морским уставом Петра I (1720). Его § 108 кратко повторял толкование 154-го артикула, а § 114 вносил существенные дополнения: "Ежели учинитца драка, что многие одного станут бить и в одиной явитца мертвой от какой раны или смертного удара или много бою, то те, кто в том были розыскать с умыслу ли то делали. А о ранах смертных, кто учинил. В чем ежели не сыщется распросом и пытать. А буде мертвый явитца без всяких явных знаков, то его велеть доктору анатомировать, не явитца ли внутри ль от того бою чего и буде явитца, то тако же розыскать. А буде не явитца то оное причесть случаю и наказать только за драку".

§ 9 Морского устава предусматривал наказания за ошибки во врачебной работе: "Ежели лекарь своим небрежением или явным призорством к больным поступит, от чего им бедство служитца, то оной яко злотворец наказан будет, яко бы своими руками его убил, или какой уд отсек, буде же леностью учинит, то знатным вычетом наказан будет по важности и вине смотря в суде".

Кроме Воинского и Морского уставов в петровские времена были изданы и многие другие положения и указы, в которых содержались нормативы, регулировавшие разные стороны применения медицинских знаний при отправлении судопроизводства.

В 1706, 1716-1717 и 1720 годах в Москве, Петербурге и Кронштадте учреждаются военные и адмиралтейские школы и медико-хирургические училища. На врачей этих учреждений было возложено исполнение судебно-медицинской работы. Однако вскоре объем этой работы стал превышать возможности госпиталей и школ. Поэтому возникла необходимость в расширении круга врачей, привлекаемых к экспертной деятельности. В 30-ые годы XVII века в Москве и Петербурге создаются физикаты - специальные медико-административные учреждения, в функции которых, наряду с другими, входила и судебно-медицинская работа. Она выполнялась штадт-физиками, которым в частности, поручался осмотр трупов людей, погибших от насильственных причин.

Для разгрузки госпиталей в 1746 году высший медицинский администратор (архиатр) Лесток установил дифференцированный порядок исследования мертвых тел: "осматривать присланные из полиции мертвые тела и о которых по наружным знакам о причине утвердиться можно … не подлежащих по медицинскому искусству никакому сумлению, которые же о приключившейся смерти снаружи без анатомии узнать не можно, тех анатомить по надлежащему; к сему також для лучшего и основательного рассуждения о причине смерти потребное время позволяет".

В 1737 году в полицейских и судебных учреждениях вводятся должности специальных врачей, в обязанности которых входило выполнение судебно-медицинских функций. В 1756 году штаты таких врачей расширились, дополнительно учреждены специальные врачебные должности при главной полиции, тайной канцелярии, сыскном приказе, Розыскной экспедиции, губернской и вотчинной канцеляриях, магистратах Москвы и Петербурга. К концу XVIII века в каждой части (районе) этих городов вводятся должности "особливых лекарей". Судебно-медицинские обследования живых пострадавших были возложены на герольдмейстерские конторы. Последние, как правило, занимаясь экспертизой по определению состояния здоровья, проводившейся в связи с уклонением подданных от исполнения различных видов работ, службы и т.п.

Параллельно с указанными врачебными должностными категориями с 1737 года, не только в столице и Москве, но и в 56 других городах имелись городовые врачи. Они выполняли административно-санитарную и "врачебно-судную" работу. Городовые врачи производили вскрытие трупов и осматривали живых пострадавших. Особенностью деятельности врачей было то, что они не давали заключений, а представляли протокол вскрытия в физикат. Заключение давал штадт-физик на основании изученного протокола, при этом суды общались не с прозектором (врачом, выполнявшим вскрытия), а с штадт-физиком.

В целом в течение XVIII века сформировался определенный круг судебно-медицинских обязанностей: 1) исследование трупов при подозрении на насильственную смерть; 2) исследование трупов новорожденных при подозрении на детоубийство; 3) судебно-медицинские исследования в связи с побоями и увечьями, определением возраста, половых состояний, симуляции, бывших родов и беременности; 4) исследование психического состояния потерпевших и обвиняемых; 5) определение годности к воинской службе; 6) экспертизы по уголовным делам о незаконном врачевании (шарлатанстве, знахарстве) и врачебных правонарушениях; 7) исследование вещественных доказательств, например, ядов, растений и лекарств при подозрении на отравление.

В этот период выполнен целый ряд весьма ответственных экспертиз. При этом Сенат неоднократно указывал на обязательность проведения вскрытия трупов при насильственной смерти, а военная коллегия в 1779 году издала специальный указ о "всенепременном" вскрытии мертвых тел "при следствиях о смертоубийстве". В делах об убийствах судебные учреждения во всех случаях требовали медицинских заключений о насильственном характере смерти. Сенат признал неправильным бездействие врачей, отказывавшихся исследовать гнилостно-измененные трупы при подозрениях на убийство: "… впредь таковые мертвые тела во всякое время непременно с благопристойностью, осторожностью анатомить, дабы в подобных случаях никакого сумнительства не было". Следует напомнить, что значимость каждого проходившего по делу доказательства в соответствии с законом должна была быть отнесена к одной из двух категорий: совершенных и несовершенных. К числу совершенных по делам о преступлениях против жизни и здоровья личности относились медицинские заключения.

А.Я.Чистович в своих "Очерках из истории русских медицинских учреждений XVIII столетия", вышедших в 1870 году, приводит несколько любопытных примеров.

Чиновник тайной канцелярии Елисеев погиб через 3 дня после нанесения ему побоев по голове. Труп был вскрыт. Заключение было направлено штадт-физику Санхесу, который, изучив представленные материалы, доложил их на заседании Медицинской канцелярии. Решение канцелярии: "… ежели б показанной (Елисеев - В.П.) несколько часов после удара лекарем был пользован и трепанован, … тогда мог при животе быть, понеже оное, сколько известно, не учинено, того ради … от удара и умер".

Канцелярист Мальцев избит сослуживцами. Через 6 дней был осмотрен врачом, нашедшим множественные кровоподтеки на спине и груди. За 3 дня до смерти пострадавший потерял речь и сознание. Труп был вскрыт. Было найдено гнойное воспаление ткани головного мозга, что и было расценено как причина смерти. Рассмотрев дело, Медицинская канцелярия заключила, что изменения в головном мозге возникли не от полученных побоев, но в то же время отметила, что побои ускорили наступление смертельного исхода ("от полученных побоев он несколько прежде времени умер, нежели тогда когда бит не был").

Иная трактовка причины смерти была дана по факту смерти крестьянина Иванова, который был избит в пьяной драке. На основании показаний окружающих врач пришел к выводу, что смерть наступила от отравления алкоголем и падучей болезни. Магистратом заключение было отклонено по той причине, что смерть в состоянии опьянения могла и не наступить, если не были бы нанесены побои.

В начале XIX века Медицинская коллегия потеряла свою самостоятельность и была преобразована в Медицинский Совет при Министерстве внутренних дел (короткое время, с 1809 по 1819 г.г., Медицинский Совет находился в ведении Министерства просвещения, а затем был вновь возвращен в Министерство внутренних дел, где и находился до октября 1917 года).

В 1805 году учреждена высшая медицинская должность генерал-штаб-доктора. В числе других в его обязанности входил надзор за деятельностью судебной и полицейской медицины. В 1823 году при Медицинском совете образуются 4 должности врачей, сведущих в судебной медицине и медицинской полиции. В 1836 году в функциях Совета закрепляются: 1)цензура медицинских сочинений и публичных объявлений, касающихся судебной медицины и медицинской полиции; 2)рассмотрение следствий об умерших скоропостижно; 3)ревизия медицинских свидетельств в сомнительных случаях по уголовным и гражданским делам; 4) проведение химических исследований в интересах правосудия. Выделяется самостоятельный медицинский департамент по делам судебной медицины и медицинской полиции.

В 1841 году Медицинский Совет признавался высшим в государстве органом по "врачебно-судным делам". Судебно-медицинская служба приобрела трехуровневую систему: I инстанция - уездные и городовые врачи, II - врачебные управы, III - Медицинский совет.

Медицинский совет на начальном этапе своей деятельности провел большую работу по определению состояния научного уровня судебно-медицинских исследований и констатировал их явно невысокое качество. Было принято решение о необходимости подготовки специальных инструкций, наставлений и учебных пособий. В короткое время были подготовлены, изданы и введены в практику: "Полицейская и судебная химия" С.Ф.Гаевского (1818), "Правила для руководства судебного врача при исследовании отравлений с присовокуплением синоптических судебно-медицинских таблиц о ядах" А.П.Нелюбина (1824), "Наставления врачам при судебном осмотре и вскрытии мертвых тел" И.В.Буяльского, С.А.Громова и А.П.Нелюбина (1829). В 1832 году увидел свет первый русский учебник по судебной медицине С.А.Громова. Высокое качество учебника было оценено по достоинству - его автор был награжден весьма почетной Демидовской премией.

Наряду с методической помощью, Медицинский совет усилил контроль за качеством судебно-медицинской работы. Проверки приобрели систематический характер. По их результатам давалась обстоятельная оценка выполненных врачами заключений, в необходимых случаях применялись дисциплинарные наказания.

Медицинскому совету как высшей судебно-медицинской инстанции приходилось разбирать весьма сложные коллизии. Об одной из них сообщает С.В.Шершавкин (1958). Обвинялась владелица фабрики Брискорн, установившая невыносимые условия жизни и труда своих работников, систему пыток и жестоких наказаний, труд детей с 6-летнего возраста. Дело усугублялось тем, что в сокрытии творившихся преступлений Брискон помогал местный священник. По делу были проведены самые разнообразные экспертизы: а) экспертиза потери трудоспособности вследствие нарушения правил охраны труда; б )акушерско-гинекологическая экспертиза; в )экспертиза возраста; г) санитарно-гигиеническая экспертиза; д) экспертиза незаконного врачевания, проводившегося надсмотрщиками за работающими; е) экспертиза по установлению факта сокрытия врачами побоев и увечий, наносившихся работникам, телесными наказаниями и пытками; ж) экспертиза по определению способа захоронения мертвых тел. В ходе судебно-медицинских исследований были установлены неопровержимые доказательства преступления: фабричная больница построена в непосредственной близости от производственных помещений; отхожих мест ни на фабрике, ни в больнице нет, во многих местах в помещениях фабрики и больницы испражнения; пострадавших лечат в антисанитарных условиях (на момент осмотра больницы в ней оказалась девочка 14 лет с переломом левой руки, оставленная на продолжительное время без медицинской помощи, в результате развилась гангрена и девочка потеряла руку); пациенты умирали в больнице, не получив необходимой помощи; беременные женщины рожали на фабрике и после родов продолжали работать, не уходя домой; тяжелые условия труда, пытки, наказания и увечья привели к массовой гибели людей; с целью сокрытия преступлений трупы хоронились тайно, ночью, без регистрации, без гробов, в неглубоких могилах, а часто в лесных ямах и оврагах.

Отношение к судебно-медицинской деятельности было достаточно серьезное. Об этом говорит инструкция, определявшая круг занятий врачебной управы, начиная с 1813 года: "§ 8 … о генеральных правилах, до врачебной судной науки относящихся, на основании которых должно чинить свидетельства, соединенное со знанием анатомии, физиологии и других частей, до сего предмета касающихся. На сей конец первоначально показать должно весьма сокращенно прешедшее, потом действительное состояние уязвленного, ядом отравленного, или мертвого тела; сюда же относятся и новорожденные младенцы, показанные мертвыми и еще сомнению подверженные. § 9. Порядок свидетельства состоит в том: чтоб описать то, что снаружи на теле оказывается; а напоследок, что по вскрытии головного черепа, груди, брюха и прочих членов видеть можно, что описываемо быть должно по порядку. Не должно ничего о том говорить, что действительно неизвестно, и о чем не можно быть совершенно уверено, … всякое испытание, не объясняющее вопроса, подтверждено отрицанию… § 10. При таковых осмотрах мертвых тел и свидетельствах ядом отравленных должно обещать все свое внимание, основываясь на знании и чистой совести, не упуская из виду и самомалейшего обстоятельства, к решению сомнения относящегося, дабы верным и точным изысканием причины приключившейся смерти могла быть открыта истина".

Врачебным управам отводилась весьма ответственная роль. Так любые судебно-медицинские свидетельства, кем бы они не составлялись (включая и профессоров судебной медицины), должны были рассматриваться врачебными управами, которые контролировали сроки доставки копий актов, правильность их оформления и содержания. При необходимости в представленный документ вносились дополнения. Акты, не вызывавшие возражений, утверждались. В противном случае всегда указывалась причина: "свидетельство без внутреннего осмотра не подлежит утверждению"; "преступлено к вскрытию слишком поспешно", "не подлежит утверждению по случаю многих недостатков" и т.д. В сложных случаях врачебные управы прибегали к помощи университетских профессоров.

Кроме исследования трупов проводились разнообразные медицинские освидетельствования живых людей: 1) для определения годности к военной или гражданской службе; 2) для определения психического состояния; 3) для установления характера и тяжести причиненных повреждений; 4) для определения беременности, родов, аборта, изнасилования, детоубийства; 5) по уголовным делам о врачебных правонарушениях; 6) о незаконном врачевании и др. Все заключения по этим исследованиям также подлежали утверждению врачебными управами.

Врачебные управы несли основную тяжесть текущей рутинной работы по организации медицинской помощи и контролю над ее состоянием. Объем функций управ постоянно возрастал при явном несоответствии штатной обеспеченности. Только по судебно-медицинскому направлению врачебные управы обязаны были выполнять более десяти различных обязанностей: 1) ревизия и контроль всех судебно-медицинских документов; 2 )судебно-медицинская экспертиза; 3) освидетельствование по поводу членовредительства, оскопления, растления, изнасилования, а также для установления беременности и аборта; 4) экспертиза следов крови; 5) судебно-химические исследования; 6) освидетельствования заключенных перед отправкой в Сибирь, определение их возраста, следов бывших наказаний, знаков клейма на беглых арестантах, состояние их здоровья для определения возможности применения к ним физического наказания; 7) определение состояния здоровья чиновников, уклоняющихся от службы; 8) освидетельствование рекрутов, нижних чинов, отставных военных, а также - негодных к военной службе; 9) освидетельствование иждивенцев погибших или умерших военных и чиновников для назначения им размера пенсии; а также - раненых в боевых действиях для определения характера и размера предоставляемой им помощи.

Для укрепления врачебных управ была разработана система льгот для их сотрудников. Организованы условия подготовки специалистов. Однако эти меры так и не обеспечили нормальное функционирование этих учреждений, продолжавших трудиться с очевидной перегрузкой. Позднее врачебные управы были реорганизованы в врачебные отделения губернских правлений. Но это мало что изменило в характере, структуре и объеме их деятельности.

Новым толчком к развитию судебной медицины стала судебная реформа 1864 года: на смену сословным пришли общие суды, созданы прокуратура, адвокатура, институт судебных следователей, судопроизводство стало гласным. Судебные врачи получили право выступать в судебных процессах. Допрос в суде обвинителем и защитником позволял суду глубже оценить заключение эксперта и его научную обоснованность. Авторитет судебной медицины в отечестве возрос. Повысился авторитет кафедр судебной медицины. К помощи ученых все чаще стали обращаться суды, прокуратуры, адвокаты, следователи. На кафедрах стали организовываться специальные лаборатории для исследования вещественных доказательств. Судебно-медицинская наука получила мощный положительный импульс. Именно ко второй половине XIX века относятся фундаментальные работы отечественных судебных медиков.

Профессорами Петербургской медико-хирургической (с 1871 года - Императорской Военно-медицинской) академии Е.В.Пеликаном, М.М.Сорокиным и Д.П.Косоротовым созданы основы отечественной судебно-медицинской токсикологии. Е.А.Пеликан вошел в историю как отец русской токсикологии, а Д.П.Косоротов написал первый русский "Учебник судебной токсикологии". В Харькове токсикологические опыты выполнял В.К.Анрепа.

Начало фундаментальному изучению судебно-медицинских аспектов огнестрельной травмы положил выдающийся русский хирург Н.И.Пирогов. Он впервые описал различие в морфологии входной и выходной пулевых ран. Дальнейшие исследования базировались на результатах клинического обобщения и результатах экспериментальных работ, выполненных петербургскими учеными И.П.Ильиным, Е.В.Павловым, В.А.Тиле и др.

В 1850 году Н.И.Пирогов создал уникальный атлас "Анатомические изображения наружного вида и положения органов, заключающихся в трех главных полостях человеческого тела", специально предназначенный для судебных врачей.

Из московских ученых второй половины XIX века следует отметить работы о странгуляционной борозде профессора И.И.Нейдинта и фундаментальное диссертационное исследование П.А.Минакова "О волосах в судебно-медицинском отношении". Выпущенный позднее "Атлас" П.А.Минакова, содержащий детальные изображения волос человека и животных, до сих пор является настольной книгой судебных биологов.

Большое значение имели работы казанского профессора И.М.Гвоздева о процессуальном положении судебно-медицинского эксперта и содержании профессиональной подготовки этих специалистов. Те же вопросы успешно разрабатывал и киевский профессор Ф.Ф.Эргарт.

Пионерскими следует считать экспериментальные исследования механизма переломов черепа, выполненные профессором Юрьевского университета А.С.Игнатовским.

Комплекс вопросов, относившихся к судебно-акушерской и судебно-гинекологической экспертизе, разрабатывался петербургским профессором В.О.Мержеевским, харьковским доцентом Э.Ф.Беллиным и др.

Танатологические проблемы судебной медицины успешно разрабатывались киевским профессором Н.А.Оболонским, написавшем обстоятельный "Пособник при судебно-медицинском исследовании трупа и при исследовании вещественных доказательств".

Периодические судебно-медицинские публикации начались в конце 20-х годов XIX столетия в "Военно-медицинском журнале", где позднее (1842) был образован постоянный специальный раздел. Ряд публикаций судебно-медицинского характера был помещен в газете "Друг здоровья", редактировавшийся известным профессором судебной медицины Е.В.Пеликаном. Им же в 1865 году был основан первый самостоятельный отечественный судебно-медицинский журнал "Архив судебной медицины и общественной гигиены". В 1872 году он сменил название на "Сборник сочинений по судебной медицине, судебной психиатрии, медицинской полиции, общественной гигиене, эпидемиологии, медицинской географии и медицинской статистике". Спустя 10 лет он стал называться "Вестник судебной медицины и общественной гигиены", а 1889 - " Вестник общественной гигиены, судебной и практической медицины".

Важную роль в распространении судебно-медицинских знаний играли медицинские съезды и медицинские общественные организации. С 1805 года судебно-медицинские сообщения систематически заслушивались Виленским медицинским обществом. В 1871 году было организовано судебно-медицинское отделение при Казанском врачебном обществе. Первым председателем отделения стал профессор И.М.Гвоздев. В это же время в Санкт-Петербурге под руководством профессора Я.А.Чистовича стало функционировать Общество русских врачей, регулярно издававшее свои труды, среди которых заметное место занимали судебно-медицинские сообщения.

Начиная с первого, на каждом съезде русских естествоиспытателей выступали видные судебные медики Е.В.Пеликан, И.И.Нейдинг, Я.А.Чистович и др. С 1885 года в России регулярно собираются съезды русских врачей в память Н.И.Пирогова (Пироговские съезды). Уже на первом съезде была организована секция судебной медицины, на заседании которой рассматривались не только научные доклады, но и вопросы совершенствования практической судебно-медицинской службы.

Преподавание судебной медицины начинается с лекций, читавшихся на медицинском факультете Московского университета И.Эразмусом в 1765-1768 годах. Его эстафету приняли С.Г.Зыбелин, Ф.Керестури, И.Ф.Венсович, И.Е.Грузинов, Е.О.Мухин, А.О.Армфельд, Д.Е.Мин, И.И.Нейдинг, П.А.Минаков, А.В.Григорьев. непосредственно перед Октябрьской революцией в Москве преподавал профессор М.И.Райский.

В Петербурге в дооктябрьский период 1917 года преподавание было сосредоточено в основном в Медико-хирургической (Военно-медицинской) академии. Среди профессоров, внесших особый вклад в развитие и совершенствование учебного процесса на кафедре судебной медицины внесли профессора И.Х.Ринтебройг, С.А.Громов, П.П.Пелехин, П.П. Заболоцкий-Десятовский, Е.В.Пеликан, Я.А.Частович, И.М.Сорокин, Д.П.Косоротов, А.В.Григорьев.

В самом начале преподавание и в Москве, и в Петербурге велось по переводному учебнику И.И.Пленка. Некоторые русские профессора проводили свои лекционные занятия по собственным неопубликованным конспектам (И.Х. Ринтебройг, И.Ф.Венсович, Е.О.Мухин и др.). Лишь в 1832 году вышел оригинальный учебник С.А.Громова, который в течение примерно трех десятилетий был настольной книгой русских студентов и врачей. В 60-70-е годы выходят записанные преимущественно студентами литографированные лекции Е.В.Пеликана, А.О.Армфельда, Д.Е.Мина и др. Параллельно русские профессора переводят передовые немецкие и австрийские учебники судебной медицины, адаптируя изложение применительно к российскому законодательству. В их числе хорошо известные учебники Э.Гофмана в переводе И.М.Сорокина, а также А.Шауэнштейна, И.Л.Каспера, Г.Корнфельда, К.Эммерта, Г.Штрассмана и др. Г.И.Блосфельд (1847,1857) и В.Штольц (1885) пишут учебники судебной медицины для юристов. Краткие курсы судебной медицины публикуют В.А.Легонин, В.Варшавский, П.П.Деполович, А.Григоров и др. В 1910-1915 г.г. появляются полноценные учебники А.С.Игнатовского, Д.П.Косоротова и Н.Г.Бокариуса.

Перемена в России общественно-политического строя существенно изменило организацию судебно-медицинской службы. Сначала экспертные вопросы курировали Ученый совет и секция судебно-медицинской экспертизы Совета врачебных коллегий. Затем во вновь образованном Народном комиссариате здравоохранения создается подотдел медицинской экспертизы, который в 1919 году становится самостоятельным отделом. В этом же году издается "Положение о правах и обязанностях государственных медицинских экспертов". В 1922 году вводятся должности губернского, уездного и городских экспертов (из расчета одна должность на 100.000 населения). В 1924 году учреждается должность Главного судебно-медицинского эксперта республики. Новое "Положение" (1929) ввело должности областных и районных экспертов. С 1937 года существовала должность Главного судебно-медицинского эксперта СССР. Ими были профессора Н.В.Попов, В.И.Прозоровский, А.П.Громов. Судебно-медицинская служба была снова реорганизована в 1956 году. Были созданы судебно-медицинские учреждения - бюро судебно-медицинской экспертизы: главное бюро республики, республиканское (автономных республик), областные, городские (Москвы и Ленинграда). Общее методическое руководство судебно-медицинской работой в стране осуществлял научно-исследовательский институт судебной медицины. Следует упомянуть ряд профессоров, внесших заметный вклад в развитие судебной медицины в советский период: М.И.Авдеев, Н.В.Попов, В.Ф.Черваков, В.И.Прозоровский, С.Д.Кустанович, В.Г.Науменко, В.М.Смольянинов, А.К.Туманов (Москва), В.А.Надеждин, М.И.Райский, И.Ф.Огарков, А.Г.Леонтьев, А.П.Владимирский, С.С.Быстров, Н.М.Дементьева, О.Х.Поркшеян, В.И.Молчанов, Я.С.Смусин, В.П.Петров, А.А.Матышев, В.Л.Попов (Ленинград), Н.Н.Бокариус, Н.И.Марченко, (Харьков), Ю.С.Сапожников, А.М.Гамбург, И.А.Концевич, В.П.Хоменок, (Киев), Н.М.Авакян, (Ереван), А.Р.Атакишиев (Баку), Г.А.Ботезату (Кишинев), В.К.Стешиц (Минск), К.Ш.Шагылыджов (Ашхабад), Р.Р.Гветадзе (Тбилиси), Д.Д.Джалалов (Ташкент), И.И.Найнис (Вильнюс), Л.М.Эйдлин (Ташкент), В.К.Шмидт (Рига), А.Г.Гаибов (Душанбе), П.Г.Арешев (Симферополь), А.В.Закопов, А.П.Загрядская (Горький), Б.Н.Зорин (Донецк), В.Я.Карякин (Новосибирск), А.С.Литвак (Ставрополь), А.Ф.Рубежанский (Днепропетровск), Н.И.Репетун (Краснодар), Р.Ю.Мухаметов (Уфа), Г.Г.Омаров (Махачкала), П.В.Устинов (Свердловск) и многие другие.

Важную роль в период существования Советского Союза играли периодические судебно-медицинские издания: (сборник "Архив криминалистики и судебной медицины", 1925-1927; сборник "Судебно-медицинская экспертиза", 1925-1931; журнал "Судебно-медицинская экспертиза" с 1958 по настоящее время), 5 Всероссийских, 6 Всесоюзных съездов, и 12 расширенных (всесоюзных) и ряд республиканских научно-практических конференций судебных медиков.

В 1916 году в Петербурге возникло первое в России научное общество судебных медиков, его первым председателем стал профессор А.В.Григорьев. Позднее общества были организованы в Ростове-на-Дону, Москве. В 1946 году образовано Всесоюзное научное общество судебных медиков и криминалистов. Поначалу общество пользовалось в судебно-медицинской сфере значительным авторитетом. С конца 80-х годов оно постепенно стало терять свою консолидирующую роль. После распада СССР оно преобразовалось в Межгосударственный союз научных обществ судебных медиков (председатель - профессор В.Л.Попов). На смену региональным обществам стали приходить межрегиональные судебно-медицинские ассоциации: Сибири и Дальнего Востока (председатель В.П.Новоселов), Северо-запада России (председатель Г.И.Заславский). Ассоциации оказались более активными и плодотворными организациями. Они решают важные организационные вопросы, проводят межрегиональные и международные научные и научно-практические конференции, активно участвуют в подготовке научно-педагогических кадров, ведут нарастающую издательскую деятельность.

Распад СССР, привел к реорганизации судебно-медицинской службы. Республиканские судебно-медицинской службы стран Прибалтики и Союза, независимых государств стали самостоятельными. Вместе с тем, достаточно прочные прежние контакты способствовали образованию. Балтийской судебно-медицинской ассоциации (объединение специалистов Латвии, Литвы, Эстонии, Петербурга, Финляндии, Германии и др.), издающей свой профессиональный журнал "Medicina legalis Baltica".

В организационном отношении российская судебно-медицинская служба представлена Республиканским центром судебно-медицинской экспертизы, образовавшимся от слияния НИИ судебной медицины и республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы РСФСР, бюро судебно-медицинской экспертизы субъектов федерации (республик, краев, областей) и входящих в них городских, межрайонных и районных отделений бюро судебно-медицинской экспертизы. В медицинских институтах сохранились кафедры или курсы судебной медицины, в некоторых регионах соединенные с бюро в научно-практические объединения.

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ