Концепция коэволюции природы и общества. Понятие ноосферы

(Вопрос № 28 канд. экз.)

Авторский текст // Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 621-663.

2. Каковы этапы развития общества, с точки зрения коэволюции природы и общества?

Обобщая и дополняя различные версии концепции коэволюции, можно сделать следующие выводы.

1. Всю историю человечества, с точки зрения концепции коэволюции природы и общества, можно охарактеризовать как процесс постепенного превращения сил природы в силы самого человеческого общества. Так, на начальных фазах развития человечества {архаическое общество) человек со­циализирует, превращает в социальные силы биологическую и психическую энергию своего собственного, данного природой организма. В результате это­го процесса возникает как общество, так и сам социальный индивид. Второй этап развития человечества {традиционно-аграрное общество) характеризуется тем, что человек начинает контролировать и превращать в социальные силы энергию живой природы — биосферы Земли. В результате возникают такие виды хозяйственной деятельности человека, как земледелие и скотоводство, появляется прибавочный продукт и формируются первые цивилизации и государства. Но поскольку контролировать силы живой природы можно было, только подчиняясь циклам и как бы вторя ритмам биосферы Земли, данный тип общества характеризуется и повторяющимися циклами своей хозяйственной и социальной жизни, и приверженностью к традиционализ­му в своем духовном развитии. Классическим выражением духовной жизни такого типа общества является восточная философия.

Наконец, в Европе ХГУ-ХУШ вв. закладываются социальные и культур­ные предпосылки возникновения так называемого техногенного общества, когда человек с помощью новой техники начинает осваивать космические силы природы, т.е. такие силы, которые связаны не только с функциониро­ванием биосферы Земли, а определяются закономерностями, действующими во всей Вселенной: силы пара, электричества, химических реакций, ядерной энергии. После первого промышленного переворота конца XVIII - первой половины XIX в. этот тип общества окончательно побеждает. Процесс экономического, а следовательно, и социального развития ускоряется не­виданными темпами. Именно в эту эпоху и появляется феномен научной и социальной революции, когда социальные структуры и формы духовной жизни традиционно-аграрного общества не способные быстро перестраи­ваться в соответствии с этими темпами, подвергаются беспощадной ломке и заменяются более гибкими социальными структурами и новыми научными идеями, способными к быстрой перестройке и развитию.

2. Каждый новый этап превращения космических сил природы в энер­гию развития общества связан, с одной стороны, с глобальной научной ре­волюцией, меняющей научную картину мира и нормы научного знания, а с другой — с великой социальной революцией, радикально преобразующей социальные институты общества. Именно поэтому глобальные научные и великие социальные революции так синхронны по времени своего про­текания (европейская Реформация и коперниканская научная революция ХУ1-ХУП вв., Великая французская революция и вторая глобальная научная революция концаXVIII - первой половины XIX в., третья глобальная научная революция конца XIX - первой половины XX в. и революционный подъем в странах Восточной Европы и Азии). Если научные революции, в конечном счете, подготавливают технологию освоения фундаментальной космической силы природы, то социальные революции изменяют социальные структуры общества таким образом, чтобы оно сумело включить данную технологию ^в систему общественного производства.

В свою очередь, социальные и научные революции идейно подготавли­ваются новыми философскими идеями, в которых синтезируются из всей совокупности гуманитарного и естественнонаучного знания смыслы уни­версалий культуры данной исторической эпохи и на основе критики этих смыслов определяются новые пути развития культуры. В сущности, всю европейскую философию Нового и Новейшего времени можно представить как идейную подготовку великих научных и социальных революций и как процесс переосмысления их последствий и результатов.

3. В чем заключаются глубинные противоречия современного техногенного общества?

3. Современный экологический кризис с помощью концепции коэволю­ции природы и общества можно рассматривать как нарастание глобальных противоречий развития современного человечества. Такими противоречиями являются:

- противоречие между принципами и ценностями буржуазной техно­генной цивилизации, ориентированной на господство над природой с целью получения максимальной прибыли и хрупким равновесием всей биосферы Земли, которая уже не может выдержать антропогенной нагрузки со стороны этой «цивилизации»;

- противоречие между необходимостью устойчивого развития совре­менного общества в его взаимосвязи с природой, что требует, в свою очередь, превращения ныне разделенного человечества в единое со­общество - ноосферу, и буржуазной цивилизацией, построенной на конкурентной борьбе за экономические преимущества и на социальном эгоизме, противопоставляющих друг другу страны, народы, культуры, конфессии и индивидов;

- противоречие между быстро растущим техногенным могуществом об­щества, превращающим в своем развитии космические силы Природы в производительные силы самого общества (так, энерговооруженность человечества за последние сто лет выросла в 1000 раз, а убойная сила оружия, созданного на основе современных технологий, в 1000000 раз), и разделенностью мирового сообщества на бедных и богатых, «цивилизованных и нецивилизованных», Север и Юг, Восток и Запад. В результате этой разделенности колоссальная мощь человечества, основанная на космических силах природы, может обернуться против его самого и стереть человечество с лица Земли.

Для разрешения этих противоречий и выхода человечества на новый виток коэволюционного развития требуется критический анализ ценностей культуры современного техногенного общества.

В.И. Вернадский // Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 624-627.

1. Что такое биосфера и ноосфера?

· Человечество, как живое вещество, неразрывно связано с ма­териально-энергетическими процессами, определенной геологической оболочки земли - с ее биосферой. Оно не может физически быть от нее независимым ни на одну минуту.

Понятие «биосферы», т.е. «области жизни», введено было в биологию Ламарком (1744-1829) в Париже в начале XIX в., а в геологию Э. Зюссом (1831-1914) в Вене в конце того же века.

В нашем столетии биосфера получает совершенно новое понимание. Она выявляется как планетное явление космического характера.

В биогеохимии нам приходится считаться с тем, что жизнь (живые организмы) реально существует не только на одной нашей планете, не только в земной биосфере. Это установлено сейчас, мне кажется, без сомнений пока для всех так называемых «земных планет», т.е. для Ве­неры, Земли и Марса.

Младшие современники Ч. Дарвина - Д. Дана (1813- 1895) и Д. Ле-Конт (1823-1901), два крупнейших североамериканских геолога (а Дана к тому же минералог и биолог) выявили еще до 1859 г. эмпири­ческое обобщение, которое показывает, что эволюция живого вещества идет в определенном направлении.

Это явление было названо Дана «цефализацией», а Ле-Контом «пси-хозойской эрой».

· Исторический процесс на наших глазах коренным образом меняет­ся. Впервые в истории человечества интересы народных масс - всех и каждого — и свободной мысли личности определяют жизнь человечества, являются мерилом его представлений о справедливости Человечество, взятое в целом, становится мощной геологической силой. И перед ним, перед его мыслью и трудом, становится вопрос о перестройке биосферы в интересах свободно мыслящего человечества как единого целого.

Это новое состояние биосферы, к которому мы, не замечая этого, приближаемся, и есть «ноосфера».

Ноосфера есть новое геологическое явление на нашей планете. В ней впервые человек становится крупнейшей геологической силой. Он может и должен перестраивать своим трудом и мыслью область своей жизни, перестраивать коренным образом по сравнению с тем, что было раньше. Перед ним открываются все более и более широкие творческие возможности. И, может быть, поколение моей внучки уже приблизится к их расцвету.

Здесь перед нами встала новая загадка. Мысль не есть форма энергии. Как же может она изменять материальные процессы? Вопрос этот до сих пор научно не разрешен.

Ноосфера - последнее из многих состояний эволюции биосферы в геологической истории - состояние наших дней. Ход этого процесса только начинает нам выясняться из изучения ее геологического про­шлого в некоторых своих аспектах.

2. В чем заключается, согласно В.И. Вернадскому, принципиальный не­достаток прежних концепций философии истории?

Как принципиальный недостаток всех предшествующих кон­цепций истории и философии В.И. Вернадский отмечает то обстоятельство, что большинство историков и философов его времени рассматривали био­сферу Земли лишь как фон или, в лучшем случае, как сырой материал куль­турно-производственной практики человечества. Сама история человечества, с точки зрения Вернадского, есть не что иное, как история взаимодействия общества и природы, в процессе которой человечество превращается в разум самой природы.

3. Как осуществляется эволюция живого вещества?

Живая природа является основной чертой проявлениябиосферы, она резко отличает ее тем самым от других земных оболочек. Строение биосферы прежде всего и больше всего характеризуется жизнью.

...Между физико-геометрическими свойствами живых организ­мов — в биосфере они проявляются в виде своих совокупностей - жи­вого вещества, и между такими же свойствами косной материи по весу и по количеству атомов, составляющей подавляющую часть биосферы, лежит в некоторых отношениях непроходимая пропасть. Живое вещес­тво является носителем и создателем свободной энергии, ни в одной земной оболочке в таком масштабе не существующей. Эта свободная энергия — биогеохимическая энергия - охватывает всю биосферу и оп­ределяет в основном всю ее историю. Она вызывает и резко меняет по интенсивности миграцию химических элементов, строящих биосферу, и определяет ее геологическое значение.

В пределах живого вещества в последнее десяти тысяч лет вновь создается и быстро растет в своем значении новая форма этой энергии, еще большая по своей интенсивности и сложности. Эта новая форма энергии, связанная с жизнедеятельностью человеческих обществ, рода нолю и других (гоминид), близких к нему, сохраняя в себе проявление обычной биогеохимической энергии, вызывает в то же самое время нового рода миграции химических элементов, по разнообразию и мощности, далеко оставляющие за собой обычную биохимическую энергию живого вещества планеты.

Эта новая форма биогеохимической энергии, которую можно назвать энергией человеческой культуры или культурной биогеохимической энер­гией, является той формой биогеохимической энергии, которая создает в настоящее время ноосферу.

Пятьсот миллионов лет тому назад, в кембрийской геологической эре, впервые в биосфере появились бо­гатые кальцием скелетные образования животных, а растений больше двух миллиардов лет назад. Это - кальциевая функция живого вещества, ныне мощно развитая, - была одна из важнейших эволюционных стадий геологического изменения биосферы.

Не менее важное изменение биосферы произошло 70-110 милли­онов лет тому назад, во время меловой системы и, особенно, третичной. В эту эпоху впервые создались в биосфере наши зеленые леса, всем нам родные и близкие. Это - другая большая эволюционная стадия, анало­гичная ноосфере. Вероятно, в этих лесах эволюционным путем появился человек около 15—20 миллионов лет тому назад.

4. При каких социальных условиях возможно возникновение ноосфе­ры?

Сейчас мы переживаем новое геологическое эволюционное измене­ние биосферы. Мы входим в ноосферу.

Слово «ноосфера» составлено из греческого «ноос» - разум и «сфера» в смысле обо­лочки Земли.

Мы вступаем в нее — в новый стихийный геологический процесс — в грозное время, в эпоху разрушительной мировой войны.

Но важен для нас факт, что идеалы нашей демократии идут в унисон со стихийным геологическим процессом, с законами природы, отвечают ноосфере.

Можно смотреть, поэтому на наше будущее уверенно. Оно в наших руках. Мы его не выпустим.

Н.Н. Моисеев // Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 653-658.

1- Каковы закономерности развивающегося универсума?

В эволюции любой системы прослеживается возникновение некоторого поля виртуальных путей развития и отбора на нем множества реализуемых состояний, которое мы называем траекториями развития систем во времени. Процесс изменения состояния любой достаточно сложной системы обладает одной важной особенностью, которая на одном частном примере впервые была обнаружена еще Эйлером в конце XVIII в. и подробно изучена Пуанкаре около 100 лет тому назад. Она является одним из краеугольных понятий современной теории динамических систем. В траектории системы мы можем наблюдать участки относительно спокойного, если угодно, дарвиновского течения эволюционного процесса, когда под действием внешних или внутренних причин происходит медленное изменение свойств системы, чаще всего связанное с ослаблением условий ее го-меостаза. В простейших случаях, изученных классиками точного естествознания, - приближение к границам устойчивости. Дальнейшее развитие событий связано с потерей гомеостаза и качественной перестройкой системы. В частности, это может быть потеря устойчивости того состояния, в окрестностях которого происходит эволюция системы. Как раз подобный случай и был изучен Эйлером и Пуанкаре, получивший название бифуркации или катастрофы по терминологии, введенной Р. Томом.

2- Как Н.Н. Моисеев интерпретирует понятие «бифуркации»?

Процесс бифуркации - это всегда процесс катастрофической перестройки сис­темы. Его последствия практически непредсказуемы, поскольку память системы оказывается ослабленной, а роль случайных факторов резко усилена.

3. Каковы основные бифуркации в истории человечества и как они были преодолены?

Результаты бифуркации непредсказуемы. Вместо того, чтобы по­гибнуть в опасной саванне, предок человека встал на задние лапы, освободив передние, научился использовать искусственные орудия и превратился из мирного вегетарианца в агрессивного хищника. Мозг и рождающийся разум стали главными гарантами гомеостаза этого вида, а следовательно, и его развития. Внутривидовая борьба, по-видимому, в этот период обострилась до крайности, ибо чем иным можно объяс­нить резко ускорившуюся эволюцию! Уже через 2 млн. лет объем мозга неоантропов возрос едва ли не в два раза! На заре палеолита на Земле существовало уже не просто умное животное - стал формироваться человек. Появились каменный топор, умение владеть огнем, навыки коллективной охоты. И в то же время наш предок еще жил под властью законов, закодированных в его генетическом механизме, как и у любого животного, ведущего стадный образ жизни, законами, несовместимыми с теми техническими возможностями, которые обрел наш предок. По­тенциал его развития казался исчерпанным. Однако произошел новый перелом в траектории развития нашего предка, который не только был непредсказуем, но и не заставил себя ждать. Он оказался связанным с утверждением табу «не убий», которое много позднее превратилось в заповедь, принятую однажды всеми народами, всеми религиями.

В послевоенные десятилетия супруги Лики и их последователи об­наружили в Олдувайском ущелье (Кения) останки неоантропов, среди которых было много скелетов с черепами, проломленными топором. Авс­трийский этолог К. Лоренц дал этому явлению простое объяснение.

У волка существует инстинкт: самец, проигрывающий бой за самку, подставляет победителю свою шею. Победитель удовлетворяется этим, и проигравший рыцарское сражение остается живым, сохраняясь для Популяции. У нашего предка не было «инстинкта волка»! Поэтому, изоб­ретя каменный топор, он стал пускать его в дело без всяких ограничений, в том числе и в боях за самку. Отсюда и проломленные черепа молодых Предков будущего человека. Лоренц высказал предположение, что если бы табу «не убий!» не возникло в стадах наших предков, то они просто перебили бы друг друга.

Это, конечно, аргумент, но мне представляется более правдоподоб­ным другое объяснение. Умение найти нужный кремень, обработать и превратить его в топор требует совсем иных качеств, чем умение использовать топор в драке. Найденные черепа, может быть, и при­надлежат как раз тем умельцам, которые были способны делать топор и передавать свои знания и навыки следующим поколениям. Табу «не убий!» не было закодировано в генетической памяти. Оно утверждалось в рамках отбора на уровне отдельных родов, общин, племен и носило общественный характер, было основой формировавшейся системы нра­вов. Те орды или племена и отдельные виды неоантропов, которые лучше усвоили его, сохраняли своих умельцев. Благодаря этому они обладали лучшим оружием, более дисциплинированными боевыми дружинами и т.д. Они-то и отбирались естественным отбором на уровне популяций. Вероятно, именно этот отбор привел к тому, что из многочисленных видов потомков австралопитеков, способных претендовать на право быть предками современного человека, к концу палеолита остались только кроманьёнцы.

Утверждение табу «не убий» и других основ зарождающейся морали снижало остроту внутривидового отбора на уровне индивидуумов, и биологическое совершенствование вида постепенно затухало. Эволюция переходила в русло — развитие общественных форм жизни. При этом отбраковывались, может быть, и в чем-то более совершенные виды. Так, создатели мустьерской культуры - неоандертальцы - не дожили до времен неолита. Одним словом, бифуркация закончилась не только утверждением общественной формы эволюции, но и сохранением единс­твенного вида человека — кроманьёнца.

Последняя глобальная бифуркация произошла накануне писанной истории. Она хорошо изучена и получила название неолитической ре­волюции. Так же, как и перестройка эволюционного процесса времен палеолита, она была вызвана внутренними причинами. Я бы даже ска­зал - техногенными факторами: человек усовершенствовал технологию обработки камня и создал метательное оружие. Эти обстоятельства имели самые катастрофические последствия: человек за относительно короткое время сделался абсолютным гегемоном, монополистом в жи­вотном мире и полностью использовал возможности новой техники, как и в палеолите, когда он изобрел каменный топор. В результате он быстро извел крупных копытных — основу своего рациона и поставил свой биологический вид на грань голодного вымирания. Количество населения, судя по сопоставлению неолитических и палеолитически" стоянок, сократилось во много раз. Человека могла постичь судьба лю­бого вида, сделавшегося монополистом в своей экологической нише: он должен был либо погибнуть, либо найти другую нишу.

Как во времена палеолитического кризиса нельзя было предсказать, что выход может быть найден в форме табу «не убий!», так и теперь, период неолитического кризиса, выход был найден, и при этом совершенно неожиданный. Человечество изобрело земледелие, а через пару тысяч лет и скотоводство.

Если в предыдущие периоды человек еще был полностью включен в биоту, как и другие живые существа, участвуя в естественном кругообо­роте вещества, то в результате неолитического кризиса он полностью вы­делился из остального живого мира, начав формировать искусственный кругооборот веществ, так называемую вторую природу. Сначала это были искусственные биоценозы, а затем человек начал включать в кругооборот вещества и наследие прошлых биосфер - полезные ископаемые.

4. В чем заключаются глубинные основания современного экологичес­кого кризиса?