Каковы последствия экологического кризиса для России и всего мира.

Проблема кризиса может быть сведена к двум обстоятельствам фундаментального значения. Первое было впервые обозначено еще Мальтусом. Не очень существенно то, что англиканский пастор ошибся в своих расчетах и что уменьшение производства пищи на душу населения в планетарном масштабе началось только на грани 70-х и 80-х годов нынешнего, а не XVIII столетия, как думал Мальтус. Важно то, что неизбежно растущие аппетиты человека однажды превзойдут ре­сурсы беднеющей планеты. И не только в сфере производства пищи, но и любых других ресурсов, необходимых для жизнеобеспечения растущего человечества. Ко второму обстоятельству относится то, что антропоген­ная нагрузка на биосферу непрерывно растет, причем со все возрастаю­щей скоростью, что грозит потерей устойчивости того квазиравновесия (или «устойчивого неравновесия» по Э. Бауеру), в атракторе которого происходит развитие рода homo sapiens. Индикаторами приближения к бифуркационному состоянию являются и неизбежное потепление климата, и утончение озонового слоя, и уменьшение биоразнообразия, и множество других фактов. Косвенным подтверждением предположе­ния о возможной потере устойчивости служат и наши эксперименты по компьютерной имитации воздействия ядерной войны на состояние биосферы. После возмущений ядерными взрывами и пожарами био­сфера примерно через год снова приходила в состояние равновесия, но качественно отличного от исходного. Это показывает, что современное состояние биосферы близко к границе того канала эволюции, в котором Возник и развивался род человеческий.

Одной мысли о том, что в борьбе за исчезающие ресурсы оскудеваю­щей планеты будут участвовать не кроманьёнцы с их каменным оружием, государства, владеющие арсеналами ядерных боеприпасов, достаточно, что бы почувствовать весь, мягко говоря, дискомфорт надвигающегося времени. Но самое страшное — принципиальная непредсказуемость того, что ожидает биосферу, а значит, и человека в результате новой глобальной бифуркации.

Важно заметить, что в отличие от всех бифуркаций, происшед­ших в истории биосферы, в преддверии новой катастрофы у человечества появился Коллективный разум. Он уже начал себя проявлять: люди видят возможные опасности и стремятся их преодолевать. К сожалению, еще далеко не все понимают смысл происходящего, большинство регистри­рует лишь отдельные неблагополучия. Тем не менее, я думаю, что по­немногу общество уже начинает представлять себе глобальный характер происходящего, и убежден, что недалек тот час, когда оно усвоит, что главная задача — не допустить новой планетарной бифуркации.

А.П. Назаретян // Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 658-661.

1. Какие этапы коэволюции выделяет в своей работе «Цивилизационные кризисы в контексте Универсальной истории» А.П. Назаретян?

Пунктирно обозначу переломные эпизоды общечеловеческой истории, когда глобальные (по своему эволюци­онному значению) антропогенные кризисы завершались прорывом в новые культурные эпохи. Названия всех революций приведены в кавыч­ках, поскольку некоторые пока не устоялись, хотя все они встречаются в специальной литературе.

1. «Палеолитическая революция» (более 1,5 млн. лет назад) - появ­ление стандартизированных орудий, начало систематического исполь­зования огня и, возможно, переход большинства гоминид от преиму­щественно собирательного к охотничьему образу жизни.

2. «Верхнепалеолитическая революция», или «культурная революция кроманьонцев» (30—35 тыс. лет назад), — переход от среднего к верхнему палеолиту с окончательным вытеснением неандертальцев. Многократно возросла продуктивность использования каменного сырья, резко уве­личилась доля орудий из кости и рога (что дало людям относительную независимость от природных источников кремня), заметно усовершенс­твовались знаковые системы коммуникации, включая, по-видимому, членораздельную речь, появились двухмерные изображения (наскальные рисунки)...

3. «Неолитическая революция» (X - VIII тыс. до н.э.) - переход от высокозатратного присваивающего (охота, собирательство) к произ­водящему хозяйству (земледелие, скотоводство), сопровождавшийся сменой нормативного геноцида и людоедства зачаточными формами коллективной эксплуатации со своеобразным симбиозом сельскохо­зяйственных и «воинственных» племен.

4. «Городская революция» (V - III тыс. до н. э.) - образование круп­ных человеческих агломераций, строительство ирригационных каналов, появление письменности и первых правовых документов, регламенти­ровавших сосуществование при высокой концентрации и совместной деятельности больших коллективов. Последовала за распространением бронзовых орудий, очередным демографическим взрывом и обострением конкуренции за плодородные земли.

5. «Революция Осевого времени» (середина I тыс. до н.э.) в передо­вых, но еще слабо связанных между собой обществах за очень короткий промежуток времени появились мыслители, политики и полководцы нового типа - Заратуштра, иудейские пророки, Сократ, Будда, Конфу­ций, Кир, Ашока, Сунь-цзы и др., — преобразовавшие до неузнаваемости облик человеческой культуры. В ту эпоху авторитарное мифологичес­кое мышление впервые стало вытесняться мышлением личностным, оформились общие представления о добре и зле, о личности как суверенном носителе морального выбора, сформировалась высшая инстанция индивидуального самоконтроля - совесть как альтернатива безраздельно доминировавшей прежде богобоязни. Изменились цели и методы ведения войны: количество жертв перестало служить мерилом боевого мастерства и предметом похвальбы, примитивное насилие и террор частично уступали место приемам агентурной разведки и «по­литической демагогии»...

6. «Промышленная революция» - внедрение «щадящих» технологии производства с более высокой удельной продуктивностью. Сопровождалась развитием и распространением идей гуманизма, равенства, демократии, международного и индивидуального права, становлением ценностного отношения к феноменам войны и мира.

Промышленной революции предшествовал затяжной кризис сель­скохозяйственной культуры в Западной и Восточной Европе (XI - XVII века) с бесконтрольным экстенсивным ростом, разрушением экосистем, массовыми смертоносными эпидемиями. Развитие сельскохозяйствен­ных технологий обернулось очередным эволюционным тупиком, как задолго до того - развитие охотничьих технологий.

В свою очередь, становление промышленного производства, повы­сив энергетическую мощь человеческого усилия, дало новый импульс демографическому росту, экологическим и геополитическим амбици­ям. Как и прежде, разрешение одного кризиса стало началом дороги к следующему...

7. «Информационная революция»? Уже в середине XX века пришло ощущение того, что планетарная цивилизация приближается к очеред­ному кризису, и обстоятельства его могут быть принципиально описаны схемой техногуманитарного дисбаланса. За сто лет энергетическая мощь производственных и боевых орудий возросла, соответственно, на 3 и на 6 порядков (!). Интеллект достиг такого операционального могущества, что выработанные в предыдущем историческом опыте средства сдержи­вания перестали отвечать новым требованиям; носитель разума опять сделался смертельно опасен для самого себя...

Итак, человеческое сознание исторически последовательно («про­грессивно») эволюционировало, восстанавливая нарушавшийся куль­турный баланс. Тем любопытнее обстоятельство, которое обнаружено при изучении деятельности, предшествующей обострению кризисов. А именно, предкризисные фазы экстенсивного роста сопровождаются однотипными психическими состояниями, процессами и механизмами, которые во многом инвариантны по отношению к культурноисторическим особенностям населения.

2. Чем обусловлен процесс коэволюции природы и общества?

Ответ смотри в Авторском тексте, вопрос № 3

3. Каковы проблемы коэволюционного развития на современном эта­пе?

См. ответ № 1 пункт 7