Образная ориентация в пространстве после удаления одного полушария.

После такой операции способность ориентации в пространстве по образам пространственных отношений не нарушается. Точно так же не нарушается ни выработанное ориентировочное пищевое поведение к кормушкам, ни дифференциация условных рефлексов. Лишь в течение 10—15 дней после операции наблюдалось значительное расстройство в поведении животного. Так как собака лучше видела левым глазом, а также лучше слышала левым ухом, пищевой сигнал 600 гц вызывал пищевое движение налево — к левой кормушке 1. Даже после многократного насильственного подкармливания из правой кормушки 2 при тоне 600 гц она продолжала ходить к кормушке 1 как на звук 600 гц, так и «спонтанно». Если собаку отводили с открытыми глазами направо на расстояние 6—8 м к дивану (см. рис. 45, стр. 70) и там давали пищу, после этого она сама не бежала прямо туда: взяв правильное направление, но, пройдя несколько метров, отклонялась налево к кормушке 1, а затем только, повернув назад, могла пройти прямо к месту пищи.

Эти расстройства в поведении наблюдаются и при закрытых глазах. Если отвести собаку направо к дивану и там накормить, то в этом случае через некоторое время она может пойти прямо налево к кормушке 1, а если пойдет направо, то, натолкнувшись на кормушку 2 или экспериментальный стол, дальше пойдет налево к кормушке 1.

Очевидно, зрительные и слуховые образы проецировались на левой стороне, откуда сильнее всего доходила афферентная импульсация к уцелевшему правому полушарию.

Расстройства в условнорефлекторном поведении со временем стали слабее, но они проявлялись в некоторой мере и спустя много месяцев после удаления

одного полушария. Однако, если несколько раз кормили собаку при тоне 600 гц из кормушки 2, она начинала ходить при этом звуке сразу к этой кормушке. Уже на 30 день после операции мы наблюдали, как собаки на звонок бежали к левой кормушке 1, а на тон 600 гц шли к правой кормушке, и притом независимо от того, где их заставал этот сигнал — в клетке или где-либо в комнате. Они шли туда также в маске, т. е. с закрытыми глазами. Следовательно, хорошо ориентированная поведенческая деятельность наблюдалась в обоих направлениях как на пищевые условные сигналы, так и по образу местонахождения пищи. Так как известно, что кошки и собаки без всего неокортекса лишены образной ориентации в пространстве, то, очевидно, у нормальных животных вся психонервная деятельность, выражающаяся в образах, является двусторонней, базирующейся одинаково в томи другом полушариях неокортекса.