Социально-политическое и культурное развитие республики

Весьма противоречивый характер в середине 50-х — начале 60-х гг. носили процессы в общественно-полити­ческой, культурной жизни. Начавшаяся десталиниза­ция, курс на демократизацию советского общества не могли не вызвать оживления этой жизни. Но сами процессы демократизации имели вполне четкие пре­делы, определенные партийными установками.

Начало реабилитации. Пожалуй, первым свидетель­ством перемен в политическом курсе стал начавший­ся осенью 1953 г. процесс реабилитации репрессиро­ванных. К 1956 г. в целом по стране из лагерей и тюрем было освобождено и посмертно реабилитирова­но почти 16 тысяч человек. После XX съезда КПСС, на котором был осужден культ «личности» и взят курс на устранение «нарушений социалистической закон­ности», процесс реабилитации приобрел совершено иные масштабы. На свободу вышло более миллиона политических заключенных.

В республике во второй половине 50-х гг. реабили­тация коснулась сотен человек. Из наиболее известных партийных и государственных деятелей Татарстана были реабилитированы К.А. Абрамов, Г.Г. Байчурин, А.М. Давлетьяров, Г. И. Искандеров, А.К. Лепа, М.О. Ра­зумов, М.М. Хатаевич. Также посмертно были реабили­тированы деятели культуры Галимджан Ибрагимов, Ка­рим Тинчурин, Шамиль Усманов, многие другие. Вы­жить в лагерях и вернуться к творчеству смогли Хасан Туфан, Аяз Гилязов, Гурий Тавлин, Суббух Рафиков, Ибрагим Салахов, Евгения Гинзбург и др.

В 1956 г. Верховный суд ТАССР отменил приговор в отношении 33 осужденных по делу «Националисти­ческой контрреволюционной повстанческой органи­зации» («Крестьянский иттифак»). Было признано, что это дело явилось результатом грубой фальсификации. Оно было прекращено за отсутствием в действиях осужденных состава преступления.

Но процесс реабилитации в тот период носил неза­вершенный половинчатый характер. Так, ей не под­лежали репрессированные во время насильственной коллективизации, «борьбы с национал-уклонизмом», преследовавшиеся по религиозным мотивам. За мно­гими видными деятелями Татарстана 20-30-х гг. по-прежнему сохранялось зловещее по тем временам клеймо националистов, султангалиевцев. Наказания избежало большинство организаторов фальсифициро­ванных дел, организаторов и исполнителей каратель­ной политики.

Национальные проблемы.Определенная либерали­зация политического режима пробудила у татарской об­щественности надежду на изменение национальной по­литики. В этот период стали активно выступать за воз­рождение традиций своего народа, полноценное разви­тие его культуры многие её представители.

Наиболее радикальные требования исходили от на­циональной интеллигенции. Они были откровенно из­ложены в письме, которое еще до XX съезда КПСС груп­па творческих деятелей республики направила в ЦК КПСС. В нем наряду с вопросами культурного возрождения татар ставилась и проблема предоставления Та­тарстану статуса союзной республики. После же разоб­лачительной критики культа личности Сталина, прозву­чавшей с трибуны съезда, выступления интеллигенции умножились и усилились.

В 1956 г. на собрании партийно-хозяйственного ак­тива Бауманского района г. Казани об этой проблеме говорил писатель Г. Кашшаф. Отметив огромный вред сталинской политики в области исторических наук, ли­тературы и искусства, он выразил надежду, что «ЦК партии займется вопросом возможности преобразова­ния Татарии в союзную республику». Через год писа­тель Н. Фаттах направил письма руководителям стра­ны с требованием реорганизации Татарской автоном­ной республики в союзную республику. Его предыду­щие обращения в высшие инстанции республики были расценены как ошибочные. О несправедливости пребы­вания ТАССР в статусе автономной республики щла речь в письме читателей «Литературной газеты» Г. Энверова и Ш. Фахрульисламова.

Ущемленный статус автономной республики отра­жался даже на размерах гонораров. Гонорарные став­ки за художественные произведения, издаваемые в автономных республиках, были на четверть, а за дра­матические произведения наполовину меньше, чем в союзных республиках.

Общественность республики тревожила судьба татар­ского языка. В 50-е гг. сфера его применения стреми­тельно сужалась. Быстрые темпы роста промышленно­го развития приводили к соответственному росту го­родского населения в республике. В городах же сред­ством общения на производстве, в учреждениях все чаще становился русский язык. Начал резко снижаться авто­ритет национальных школ.

Повышение роли русского языка происходило в ущерб развитию других языков. Такие процессы на­растали во многих национальных регионах. Они были следствием политики центральных властей, которая проводилась под флагом растущей интер­национализации общественной жизни. Местные руководители вынуждены были исполнять идущие сверху указания.

Практически ежегодно на заседаниях Татарского об­кома ставился вопрос о необходимости улучшения пре­подавания русского языка в национальных школах. Это выглядело как забота государства о росте образователь­ного уровня татар. Ведь в отличие от союзных респуб­лик, приемные экзамены в вузы и техникумы здесь про­водились только на русском языке.

Сама же татарская школа, состояние дел с преподава­нием татарского языка оставались вне поля зрения вла­стей. Многие татарские школы ютились в неблагоустро­енных помещениях, не были укомплектованы квалифи­цированными учителями. В республике был отменен го­сударственный экзамен на аттестат зрелости по та­тарскому языку и литературе, ликвидированы корени-зированные группы в средних специальных учебных за­ведениях.

Многие татары-горожане, большинство которых со­ставляли недавние сельчане, не желали, чтобы у их де­тей, как в свое время у них, возникли проблемы из-за плохого знания русского языка. Видя бесперспективность совершенного знания татарского языка, даже предста­вители татарской творческой интеллигенции стали обу­чать своих детей в русских, школах.

В 1958 г. в Казани работало только 2 татарские и 17 смешанных школ, 80 % детей-татар — ее жителей — обучалось в русских школах. К концу 50-х гг. значение национальной школы стало быстро снижаться и в дру­гих городах и районных центрах республики. Количе­ство детей, обучавшихся в татарских школах, в целом по республике сократилось в несколько раз.

Атмосфера «оттепели», казалось бы, открывала воз­можности для решения этой проблемы. Многие пред­ставители татарской интеллигенции предлагали уже в детских садах создать отдельные татарские и русские группы. Проявлением наиболее радикальных настрое­ний стали предложения о том, чтобы запретить учиться татарам в русских школах.

Ситуация с татарским языком, татарской школой вызывала обеспокоенность и у ряда партийных работни­ков. Их стремление изменить ситуацию поддержал пер­вый секретарь Татарского обкома КПСС С.Д. Игнатьев, возглавивший его с 1957 г. Против предлагавшихся мер не возражали и в ЦК КПСС.

В мае 1958 г. состоялся пленум обкома КПСС. При­нятыми решениями предусматривалось обеспечить рез­кое повышение качества преподавания русского языка и литературы, укрепить материально-техническую, учеб­но-методическую базу татарских школ, улучшить состав преподавателей. Намечалась также организация по же­ланию абитуриентов приемных экзаменов в вузы и тех­никумы на татарском языке.

Однако вскоре в отношении национальной школы возобладали иные подходы. Осенью 1959 г. в Та­тарский обком партии из ЦК КПСС поступили запис­ка З.И. Муратова (в то время — работник аппарата ЦК КПСС, в 1944-1957 гг. первый секретарь Татарского обкома партии) и сопроводительное письмо. В записке доклад, с которым выступил на майском пленуме сек­ретарь обкома по идеологии К.Ф. Фасеев, был назван «крамольным», а его автор обвинен в национализме. В сопроводительном письме было предложено пересмот­реть решение пленума. Как отмечал в своих воспомина­ниях К.Ф. Фасеев, «записка Муратова и положительная реакция на нее ЦК отнюдь не случайны. Это отражение национальной политики, унаследованной от Сталина. Отрицательное отношение к национальным школам на­блюдалось не только у нас».

В январе 1960 г. пленум обкома без какого-либо об­суждения отменил свое прежнее решение. В том же году С.Д. Игнатьев был отозван в Москву. Первым секрета­рем Татарского обкома партии стал Ф.А. Табеев. На пле­нуме им было заявлено, что «проведение в жизнь этого ошибочного решения могло привести к национальной ограниченности, замкнутости, к снижению требователь­ности в работе татарских школ относительно глубокого изучения русского языка».

Не получили поддержки усилия языковедов, журна­листов, которые стремились отстоять чистоту татарско­го языка, противостоять процессу его искусственного обеднения в результате широкого использования ино­язычных терминов. Выражая официальную линию в раз­витии татарского языка, известный лингвист М.З. Заки-ев писал: «Пережитком прошлого и в некоторой степе­ни проявлением национальной ограниченности являет­ся мнимая забота о чистоте национального литературно­го языка. Не трудно представить себе, что бы получи­лось, если бы вместо новых заимствований, например, таких слов, как выключатель, нагрузка, прогресс, харак­теристика, эрудиция, новатор, обстановка, буровой, фи­зик, декада приняли бы как форму неудачные новооб­разования типа ычкындыргыч, йоклэнеш, алгарыш, сыйфатлама, кинбелемлек, яналыкка омтылуче, чол-ганыш, бораулау корылмасы, тэнви, ункэнлек; или вместо распространенных в народе слов политика, эко­номика, культура, редактор, союз возвратили их уста­ревшие эквиваленты типа сэяси, икътисади, мэдэни-ят, мохэррир, иттифак». В начале 60-х гг. была свер­нута работа терминологической комиссии. В то время либеральные тенденции «оттепели» угасали в обще­ственно-политической и культурной жизни всей стра­ны.

Советы, общественные организации.В период хру­щевских реформ под лозунгом «развития социалисти­ческой демократии» были предприняты определенные шаги по расширению прав Советов, профсоюзов. Тогда же создавались разнообразные общественные организа­ции на производстве, по месту жительства, советских органах. Многочисленные домкомы, уличкомы, женсо-веты, народные дружины, различные общественные фор­мирования на производстве призваны были способство­вать постепенному установлению коммунистических от­ношений в обществе. Однако демократизация носила де­коративный формальный характер. Ни одно из обще­ственных формирований не могло существовать и дей­ствовать без одобрения партийных и государственных органов.

Попытки создания действительно самостоятельных, вне партийного и комсомольского контроля, организа­ций немедленно пресекались. Такая попытка была пред­принята в финансово-экономическом институте. Труп­па студентов решила создать там дискуссионный кру­жок по политическим вопросам. Деятельность его очень скоро была запрещена, при этом его организаторы были исключены из института. Следом за этим серия партий­ных и комсомольских собраний с присутствием на них представителей райкомов, горкомов прошла в универ­ситете, химико-технологическом, сельскохозяйственном, ветеринарном институтах, где публичному разбиратель­ству подверглось поведение студентов, позволивших от­крытые критические высказывания в адрес руководства страны, республики, института.

Суровое наказание ждало тех, кто не только прояв­лял оппозиционные настроения, но и пытался действо­вать. Так, в августе 1957 г. был арестован автор листо­вок антисоветского содержания, прикрепленных на зда­нии Чистопольского городского Совета.

О непоследовательности, половинчатости либерального курса свидетельствовало и отношение к религии. В пе­риод «оттепели» была усилена атеистическая пропаган­да. Помимо идейной борьбы с религией запрещалось открывать мечети и церкви, публично проводить куль­товые мероприятия. Большинство верующих старалось скрыть свою религиозность и удовлетворяло свои куль­товые запросы дома, которые были сведены до миниму­ма, в основном ограничиваясь обрядами имянаречения и отпевания умерших.

По мере угасания импульса реформ, провала полити­ки «коммунистического скачка» в общественной жиз­ни нарастали такие негативные явления, как хулиган­ство, пьянство, тунеядство и т.п. Попытки направить об­щественную активность людей в идеологически задан­ном направлении оказывались неэффективными. В сво­ем выступлении на Пленуме Татарского обкома КПСС директор Госмузея В.М. Дьяконов, обращаясь к залу, спрашивал: «Как могло случиться, что в наши дни, у нас в советской стране уродливых размеров достигло хулиганство, имеется множество случаев недостойного по­ведения людей в быту, немало случаев преступности. Все эти явления надо квалифицировать антисоциаль­ными. Почему же мы дошли до этого? Что упустили в своей работе?»

Наука, образование, литература и искусство.Бур­ное развитие промышленности в республике способство­вало росту числа научных учреждений, призванных обес­печивать научно-технический прогресс в приоритетных отраслях народного хозяйства. В 1956 г. был создан Та­тарский нефтяной научно-исследовательский институт в Бугульме, вскоре ставший одним из ведущих НИИ в стране по проблемам нефти и газа. Научно-исследова­тельские учреждения создавались и во многих других отраслях промышленности, получивших развитие в рес­публике. В 1965 г. в республике насчитывалось 51 НИИ.

Многоплановый и разносторонний характер имела и система высшего и среднего специального образо­вания в республике. В 1965 г. в ТАССР действовало 11 вузов и 42 средних специальных учебных заведения. Достаточно развитой являлась и система профессиональ­но-технического образования, включавшая в том же году 72 учебные заведения. Повышался общеобразовательный уровень в республике. Этому способствовал начатый в 1958 г. переход на обязательное восьмилетнее обучение, в республике он был завершен в 1963 г.

После XX съезда, заметно оживилась и культурная жизнь. Пожалуй, наибольшую активность по возрожде­нию и дальнейшему развитию татарской культуры про­являли татарские писатели. Уже в мае 1956 г. на засе­дании правления Союза писателей были обсуждены на­болевшие вопросы татарской литературы. Главная тре­вога писателей выражалась в том, что, как отмечалось в его постановлении, «Таткнигоиздат» за последние годы начинает терять свое лицо, как национальное издатель­ство». На этом заседании план его изданий был пере­смотрен в сторону увеличения выпуска литературы та­тарских писателей. Писатели настойчиво ставили воп­рос об издании в Казани литературного иллюстрирован­ного журнала для молодежи.

В обстановке оттепели писатели настойчиво заявля­ли о необходимости большей свободы творчества. Изве­стный татарский писатель А. Еники в одном из своих выступлений, подвергшемся официальной критике, выс­казался против опеки творческих деятелей со стороны партийных органов. «Там, где есть принуждение, искус­ство погибнет», — утверждал он.

Разоблачение сталинских преступлений положило на­чало новому этапу в татарской поэзии. Об этом свиде­тельствовали произведения Сибгата Хакима, Салиха Бат-тала, Шарафа Мударриса, ряда других поэтов. Расширил­ся тематический диапазон произведений прозаиков. Ро­ман Нурихана Фаттаха «А как по-вашему?» рассказывал о жизни студенчества, нефтяникам республики посвятил свой роман «Клад» Г. Ахунов. Было издано в трех томах собрание сочинений М. Джалиля, подготовленное Гази Кашшафом. Шайхи Маннур выпустил сборник рассказов «Песня новая пришла», Гумер Баширов - сборник та­тарского фольклора «Тысяча и один мэзэк».

В период «оттепели» в творческую жизнь вступали но­вые поколения татарских композиторов. Замечательные песни и романсы создал Рустем Яхин. Энвером Бакиро-вым были написаны балет «Золотой гребень», музыкаль­ная комедия «Мелодия тальянки», Хуснуллой Валиулли-ным - опера «Самат», Аллагиаром Валиуллиным - сим­фония и симфоническая поэма. В этот период начали со­здаваться первые крупные произведения монументальной скульптуры. Авторами памятника Г. Тукаю стали скульп­торы С.С. Ахун, Л.Б. Кербель и Л.М. Писаревский.

Важные события произошли в жизни театров рес­публики. В 1956 г. Татарский театр оперы и балета им. Джалиля открыл свой сезон в новом здании. Театр им. Г. Камала был награжден орденом Ленина, а театр им. Качалова - орденом Трудового Красного Знамени. В начале 60-х гг. было открыто театральное училище.

В 1958 г. была учреждена премия имени Г. Тукая, которая ежегодно присуждалась за выдающиеся произ­ведения литературы, музыки, живописи, за лучшую ис­полнительскую деятельность. Первыми лауреатами пре­мии стали Фарид Яруллин (балет «Шурале»), Ахмед Файзи (роман «Тукай»), режиссер Ширияздан Сарымсаков, художник Анас Тумашев, актеры Халиль Абжали-лов, Асия Хайруллина и Фатых Кульбарисов (спектакль «Без ветрил»), художники Харис Якупов и Лутфулла Фаттахов (иллюстрации к татарским сказкам), режис­сер Нияз Даутов (постановка опер «Алтынчеч» и «Евге­ний Онегин»).

Заметным событием культурной жизни не только рес­публики, но и татарского народа, стала декада татарской литературы и искусства в Москве, проведенная в 1957 г. Были проведены недели, дни татарской литературы в Чу­вашской, Башкирской, Марийской АССР, Казахстане. Де­ятели искусства и литературы этих республик выступа­ли на сценических площадках Татарской республики.

Духовная атмосфера «оттепели» отличалась от ат­мосферы сталинских времен. Однако творческие иска­ния были строго регламентированы идеологическими ус­тановками. Художников призывали находить источник вдохновения в политике и идеологии коммунистичес­кой партии, продолжалась борьба против «идейных ша­таний». Чтобы побудить литераторов создавать «социа­листические по содержанию» произведения на современ­ные темы, их прикрепляли к промышленным предпри­ятиям. Из этой затеи ничего не вышло. Как отмечалось в информации председателя КГБ в 1960 г., «из прикреп­ленных Р. Ишмуратов (компрессорный завод), С. Баттал (завод № 16) и Г. Хузи (Химстрой) и другие до сего времени не написали ни одной строчки».

К началу 60-х гг. по мере свертывания и без того огра­ниченных либеральных преобразований, творческих дея­телей республики все чаще одергивали «за нездоровые суж­дения об ущемлении интересов татарского народа». Осуж­далась отстраненность художественной интеллигенции от официальной идеологии, усиливался контроль за её дея­тельностью. В докладной, направленной секретарю Татар­ского обкома КПСС СП. Игнатьеву в 1960 г., говорится: «Многие татарские писатели слабо занимаются вопросами овладения марксистско-ленинским мировоззрением, мало проявляют участия в общественных мероприятиях. (...) Как деталь характерно отметить, что в демонстрации трудящихся 7 ноября 1959 года из Союза писателей уча­ствовало всего 3 человека».

В октябре 1960 г. на пленуме Татарского обкома были признаны порочными в идейно-художественном отно­шении произведения Г. Минского «Весеннее пробуж­дение», Ш. Хусаинова «Муки любви», X. Камалова «Го­рение», К. Латыпова «Родная земля» и «Солдаты». В 1961 г. было прекращено присуждение премии им. Г. Ту­кая. Ее новые лауреаты появились лишь через пять лет.

Неодобрительное отношение властей вызывало обраще­ние татарских гуманитариев к дореволюционной темати­ке. Так, в одной из справок, составленной на основе про­верки тематики исследований в начале 60-х гг., говори­лось: «Значительная часть дипломных работ, выполняе­мых студентами, относится к исследованиям дореволюци­онного периода. Работая над этими темами, студенты са­мостоятельно изучают статьи из дореволюционных перио­дических изданий и книги того периода, в которых выс­казывается немало реакционных, националистических взглядов. Чтение такой литературы при еще недостаточ­ной политической подготовке студентов отрицательно вли­яет на формирование их научно-политических воззрений». Далее приводился список студентов, работавших по доре­волюционной проблематике с подробными сведениями про­читанной ими литературы. Все это говорило о том, что августовское постановление 1944 г. оставалось в силе.

Таким образом, общественно-политическая и куль­турная жизнь республики отразила всю непоследователь­ность, противоречивость курса на демократизацию. Ожив­ление этой жизни происходило в рамках сложившейся системы, которая лишь в некоторой степени была зат­ронута либеральными веяниями.

Вопросы и задания

1. Расскажите о начале процесса реабилитации репрессированных в республике. Дайте оценку этому процессу. 2. Как решались национальные проблемы в Татарской респуб­лике в период «оттепели»? 3. Охарактеризуйте основные на­правления развития языковой политики в республике. 4. В чем проявилось оживление общественно-политической жиз­ни республики? 5. Как бы вы ответили на вопрос, поставленный В.М. Дьяконовым? 6. Расскажите о достижениях в разви­тии науки, образования, культуры в республике. 7. Сравните обстановку в области литературы и искусства в первое после­военное десятилетие и в период «оттепели». К каким выводам на примере творчества художественной интеллигенции респуб­лики вы пришли?