Глава I. Учение о преступлении 4 страница

С изданием Учреждения о губерниях в 1775 году во всех губернских городах было предписано учредить рабочие дома для преступников обоего пола, причем поставить их в непосредственную зависимость от приказов общественного призрения. Указ 1781 г. подтвердил это постановление, предписав Сенату озаботиться открытием таких домов и заведением в них необходимых работ. Впрочем, дело устройства рабочих домов подвигалось вперед очень медленно, главным образом, вследствие крайней нужды в рабочих руках для правительственных сооружений, как то видно, между прочим, из письма генерал-адъютанта Князева от 1795 г. генерал-прокурору. "Ссылочные невольники, - писал Князев, - для работ везде нужны... наипаче же потому, что во многих местах вольнонаемных людей ни за какие деньги отыскать невозможно". Этой же нуждой объясняется появление указа 13 сент. 1797 г., как бы вовсе упраздняющего рабочие дома, так как, согласно с указом, всех лиц, приговоренных к заключению в рабочие дома, было предписано отправлять на работу в крепостях. Ввиду порождения названным указом многих недоразумений (например, что делать с женщинами, что делать с преступниками, осужденными на короткие сроки, если расстояние до крепостей было далеко, и т.п.), Сенат в 1798 году разъяснил, что к крепостным работам следует отправлять только мужчин, осужденных на долгие сроки, остальные же категории преступников, как мужского, так и женского пола, по-прежнему должны быть заключаемы в рабочие дома*(696).

Что касается до ссылки на поселение, то она в начале изучаемого периода не была распространена и своего развития достигла уже в конце XVIII столетия, когда мало-помалу местом ее сделалась Сибирь. С указа 1753 г. ссылка разделилась на два вида: на ссылку в работу или на вечное поселение и на ссылку на житье или простую, причем последняя назначалась за мелкие преступления (так, по указу 1775 г. за первую кражу). Сосланные на вечное поселение поступали в казенное управление, причем до 1798 г. способные из них назначались в каторжные и другие работы. С 1798 г. ссыльных, однако, перестали посылать для работ совместно с каторжными, "дабы тем их не сравнять с преступниками, за тяжкие преступления, вместо смертной казни, вечно в работу осужденными". Сосланных на житье распределяли по Сибири, причем осужденных за менее тяжкие преступления селили в местах, ближайших к европейской границе. Обыкновенно при поселении правительство отводило ссыльным земли, снабжало их семенами для обсеменения полей и нужными орудиями и освобождало на время от податей. С указа 1799 г. сосланные на житье получили право записываться в купечество. Значительную реформу в области ссылки произвел Устав о ссыльных 1822 года, составленный Сперанским. Согласно с уставом ссылка делилась на ссылку в каторгу и на поселение. Каторга же подразделялась на бессрочную и срочную, впрочем, и первая не могла продолжаться более 20 лет. По окончании этого срока преступник водворялся при том заведении, где прежде работал как каторжный. Напротив, срочные каторжники, по отбытии ими наказания, поступали в разряд поселенцев. Последние разделялись на 6 разрядов, а именно: 1) "временные заводские работники" 2) "дорожные работники", 3) ремесленники, 4) цеховые слуги, 5) поселенцы, способные к сельским работам и 6) неспособные ни к какой работе, помещавшиеся в больницы и приюты или приписывавшиеся к волостям на пропитание. В 1-й разряд поступали лица, наказанные плетьми, причем в течение 1-го года они должны были работать на фабриках и заводах вместе с каторжными; во 2-й разряд помещались "самые лучшие, здоровые, крепкие и молодые, преимущественно знающие мастерства" и переходившие в состав государственных крестьян по истечении пяти лет хорошего поведения и трудолюбивой жизни; третий разряд делился на отделения или артели и также рекрутировался из лиц, знающих ремесла*(697); четвертый разряд состоял из дворовых, евреев и лиц, неспособных к сельским занятиям и отдававшихся внаем частным лицам на восемь лет, причем по окончании этого срока цеховые слуги имели право записываться в мещане. Поселенцы распределялись по волостям со льготами в области податей и рекрутской повинности, но без пособия от казны и по истечении трех лет поступали в сословие государственных крестьян. Однако на практике попытка Сперанского приурочить ссыльных к работам оказалась совершенно несостоятельной. Фабрики и заводы, переполненные каторжными, уклонялись от приема ссыльных. Дорожные работники фактически не существовали и в 1828 г. были упразднены и de jure. Устройство ремесленных домов также потерпело неудачу, вследствие чего они постепенно были закрыты. Цех же слуг, по заявлению западносибирского генерал-губернатора князя Горчакова, "упадал сам собой от основательной недоверчивости жителей к людям развращенным"*(698).

Практика знала еще третий вид ссылки, сложившийся, как было уже сказано, до Устава 1822 года, а именно: ссылку на житье, делившуюся на бессрочную и срочную, причем определение срока в каждом отдельном случае зависело от суда. По закону 4 янв. 1839 г. все сосланные на житье были обязаны, немедленно по прибытии на место ссылки, приписаться к мещанскому или крестьянскому обществу, а по прошествии трех лет могли причислиться к купеческому обществу.

Ввиду постоянного увеличения контингента сосланных в Сибирь и, в силу этого, возникновения крайних затруднений при управлении ими, не предвиденных Уставом 1822 года, сибирская администрация неоднократно возбуждала вопрос об ограничении количества ссылаемых. В 30-х годах этот вопрос обсуждался сперва в Сибирском комитете, а затем и в Государственном Совете*(699), высказавшемся, однако, в том смысле, что "мысль об отмене ссылки в Сибирь на поселение надлежит оставить, потому что нет способов удовлетворительно заменить ее иными назначениями", так как "во всяком другом месте соединение ссыльных было бы истинной тягостью и для правительства, и для самого края"*(700). Единственно, что решено было сделать, это - несколько сократить количество ссылаемых в Сибирь путем, во-первых, ссылки их в европейские окраинные губернии и, во-вторых, путем отдачи их в арестантские роты. Последние были заведены в 1827 году во всех губернских городах, главным образом, по инициативе самого государя, находившего, что "чрез сформирование сих рот приобретены будут две главные выгоды: дешевейший способ к устройству губернских городов и к производству разных городских работ и отмена издержек на отправление арестантов в Сибирь и продовольствие их в пути"*(701).

Четвертым видом наказания было тюремное заключение, известное в форме простого и "жестокого" заключения; впрочем, памятники не указывают на черты различия этих двух видов наказания.

Воинскому уставу известен еще третий вид, это так называемый арест у профоса (палача). Наказ является большим сторонником тюремного заключения, рекомендуя вечное заключение в тюрьме как эквивалент смертной казни. Затем в нем высказывается мысль о необходимость гуманного отношения к подследственным арестантам и об отделении их от осужденных. В 1787 г. императрица Екатерина II написала проект устава о тюрьмах, в котором высказалась за учреждение разных мест заключения для различных категорий заключенных и за введение обязательных работ*(702). Однако проект не был утвержден, и на практике тюрьма XVIII столетия ничем не отличалась от тюрьмы XVII ст. "Тюремных сидельцев" хотя и заставляли иногда работать, но это не велось систематически. Как и в XVII ст., они нередко должны были содержать себя подаянием, для чего их водили по улицам партиями (указы 1736 и 1749 гг.). Самые тюрьмы содержались до невозможности плохо, как о том свидетельствует отчет князя Вяземского от 1767 г., а также и известное "доношение" Вальтера Виннинга, представленное им Александру I в 1818 г.*(703) Некоторое улучшение в области тюремного заключения замечается в начале XIX ст., главным образом, под влиянием идей известного филантропа Говарда. Так, в 1819 г., по мысли братьев Виннинг, последователей Говарда, учреждается первое в России попечительное общество о тюрьмах, причем его обязанностью было надзирать за заключенными, размещать их, смотря по роду преступлений, ими совершенных, наставлять их в правилах религии и нравственности и заботиться о доставлении им работы. Таким образом, общество получило участие в тюремном управлении. При императоре Николае I вводятся во многих местах заключения обязательные работы с целью исправления и т.п.*(704)

Пятым видом наказания было лишение чести и прав, выражавшееся в форме особых позорящих наказаний и в форме шельмования. К первым относились следующие наказания: изгнание со службы с бесчестием, прибитие имени к виселице, повешение за ноги после смерти, публичное испрошение прощения на коленях, получение пощечины со стороны профоса перед ротой, раздевание женщин донага и т.п. Что касается до шельмования, то это наказание впервые введено Петром I и довольно подробно определяется в Воинском уставе. "Которого имя к виселице прибито, или шпага его от палача переломлена, - гласит устав, - вором (шельм) объявлен будет". Какие были последствия шельмования, об этом мы узнаем из приписки к Воинскому артикулу, сделанной самим Петром. Подлинный текст этой приписки заключает в себе следующее: "изъяснение о лишении чести надлежит знать всем, как с тем поступать, кто чести лишен и шельмован, т.е. из числа добрых людей честных извергнут: 1) ни в какое дело, ниже свидетельство не принимать; 2) кто такого ограбит, побьет или ранит, или у него отымет, и у оного челобитные не принимать и суда ему не давать, разве до смерти кто его убьет, то, яко убийца, судится; 3) в компанию не допускать, и единым словом таковой вечно лишен общества добрых людей, а кто сие преступит, сам может наказан быть"*(705). Из этой приписки видно, что результатом шельмования была постановка человека почти вне закона и вне общества. Его нельзя было только убить, но зато все остальное позволялось по отношению к нему, даже всякое общение с ним трактовалось как преступление, подлежащее известному наказанию. Шельмование нередко влекло за собой еще другие наказания, например, смертную казнь, конфискацию имущества и т.п. Упомянутым наказанием занимается и Генеральный регламент. Вот что читаем в нем: "никакое воздаяние так людей не приводит к добру, как любление чести, равным же образом никакая казнь так не страшит, как лишение оной (т.е. чести); того ради всякого не точию шельмованного, но и того, кто в публичном месте наказан или обнажен был, отчуждаться и якобы мерзить им надлежит, а не точию к делу какому допускать, посещать или компанию с ним иметь под штрафом, дабы нарушение чести в вящшую казнь людей имели и тем бы себя более от худых дел воздерживали, ибо, когда хотя б что кому и учинено было, а увидит, что он со своей братьею в равенстве, то скоро забудет все, что ему учинено, и такое наказание не в наказание будет"*(706). Ввиду этого Духовный регламент предписывает шельмованных предавать анафеме, отлучать от церкви, не допускать к таинствам причащения и брака, а равно и к присяге. Указом 1766 г. шельмование было преобразовано в лишение всех прав состояния, разделившееся, со времени издания Свода Законов, на лишение всех и некоторых прав состояния.

Уже при Петре I шельмование иногда называлось политической смертью ("казнить смертью натуральною и политическою, - гласит указ 5 февраля 1724 г., - по важности дела и всего имения лишить"), однако свою законодательную формулировку она получила только при Елизавете Петровне. Последняя предписала Сенату представить ей доклад, "за какие вины политическая смерть и какая именно по указам положена?" Исполняя повеление государыни, Сенат в 1753 г. постановил решение, которым определил понятие политической смерти. Под ней, гласило решение, "должно именовать то, ежели кто положен будет на плаху, взведен на виселицу, а затем наказан будет кнутом и с вырезанием ноздрей или хотя и без всякого наказания токмо вечной ссылке"*(707). Последствием политической смерти являлось лишение всех прав состояния и конфискация имущества. "Женам (мужей, подвергнутых политической смерти), - читаем в указе 1724 г., - которые похотят идти замуж или постричься, или в своих приданых деревнях жить, и в том дать им свободу, понеже мужья отлучены вечно, подобно якобы умре". Так же и Табель о рангах предписывает политически умерших "лишать от имевшего титла и рангу, разве они от нас за какие выслуги паки за собственною рукою и печатью в совершенную их честь восстановлены, и о том публично объявлено будет".

Последним видом наказания были имущественные наказания, делившиеся на три категории, а именно: вычет из жалованья, штраф, шедший в казну и частным лицам, и конфискация имущества. Последняя касалась или всего, или только части имущества. О первом случае указы говорят обыкновенно в следующих выражениях: "движимое и недвижимое их имение будет взято на государя", "деревни и животы у таких брать", или "дворы их и пожитки, и заводы, какие у них есть", или "отобрание всего, что имеет, и лишение всего своего имения". Во втором случае упоминаются вотчины или поместья, а также "пожитки и прочее, что случится".

Наконец, кроме светских наказаний, было известно еще и церковное покаяние.