ТЕХНОЛОГИЯ ТРАНСЛЯЦИИ ФИЛОСОФИИ И ОПЫТА АМЕРИКАНСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ

Спустя полтора десятилетия после падения Берлинской стены и августовского московского путча, все очевидней становится, что взаимодействие двух цивилизаций – евроатлантической и посткоммунистической – в сильнейшей степени похоже на столкновение гигантских спиральных галактик. Столкновение галактик – достаточно редкое явление в космосе. Оно может длиться десятки миллионов лет. Если столкнулись две галактики очень разных размеров, то больший объект может почти полностью разрушить и поглотить меньший. Но если сталкиваются две галактики примерно одинаковых размеров, то они проходят друг через друга, почти не замечая взаимодействия, и расходятся в разные стороны в почти неизмененном виде. Только пыль и газ выметаются из галактик в этом процессе. Галактики – это звезды и пустота; и пустоты в них гораздо больше чем звезд. Две пустоты пронизывают друг друга и разлетаются; структуры звездных систем при этом столкновении меняются очень мало.

Интенсивное воздействие евроатлантической цивилизации на посткоммунистические пространства продолжается не очень давно, всего полтора десятилетия. Несомненно, следы этого столкновения присутствуют в структуре посткоммунистической «галактики». Однако трудно отделаться от впечатления, что, как и в космическом случае, идет взаимный пролет двух пустот. И воздействие, которое производит западная цивилизация на постсоветских территориях, создает структуры, которые по именам и по некоторым внешним характеристикам напоминают западные прототипы, но по внутренним параметрам демонстрируют удивительную преемственность со своими советскими прародителями.

На постсоветских территориях, несомненно, есть политическая демократия, внешними чертами имитирующая западные образцы. Однако это в лучшем случае «управляемая демократия», или «суверенная демократия», как это происходит в России, или классические автократии Центральной Азии. На постсоветских пространствах в каждой стране имеется многопартийная политическая система, однако партии эти либо создаются из единого центра, либо не представляют никакие массовые политические движения. Имеются на наших территориях профсоюзные организации, местные органы власти и парламенты – но с весьма ограниченными возможностями; имеется и как бы независимая судебная система, и как бы независимые средства массовой информации. И даже само гражданское общество во многом возникает на наших территориях преимущественно благодаря западным грантам, и концентрируется на тематиках, предопределяемых интересами спонсоров.

Все эти явления пронизывают всю ткань социальной жизни посткоммунистических обществ. Образование является частью этой социальной ткани. Изменения, реформы и модернизация в этой части социальной ткани вряд ли могут идти быстрей или эффективней, чем глобальные изменения в жизни посткоммунистических обществ. И в этой сфере следы воздействия западной образовательной культуры во многом напоминают след «пролетевшей пустоты».

Высшее образование Украины за 15 посткоммунистических лет претерпело значительные изменения. Появились новые университеты, новые факультеты, новые кафедры и новые специальности. Расширилась зона платного высшего образования. Однако многие фундаментальные черты советского высшего образования остаются неизменными. Система университетов в сильнейшей степени централизована. Учебные планы и программы университетов по-прежнему контролируются служащими Министерства образования. Не сложились пока негосударственные ассоциации университетов, школ и других учебных заведений, подобные американским организациям The College Board или The Southern Regional Education Board. По-прежнему в университетах студенты лишены свободы выбора изучаемых ими дисциплин – а эта свобода, например, в США восходит ко временам великого Гарвардского президента Эллиота и насчитывает уже полтора столетия. Украинское высшее образование совершает определенные действия, имитирующие участие в т.наз. Болонском процессе. Однако акценты в Болонских принципах в Украине расставляются совершенно иначе, не так, как подразумевает сам европейский контекст Болонских принципов. По-прежнему процессы отбора и зачисления студентов в университеты непрозрачны и в значительной мере подвержены коррупции. Очень слабо развита мобильность студентов и преподавателей.

Разумеется, высшее образование в каждой стране имеет свои собственные национальные корни, глубоко внедренные в национальную культуру и национальную историю. Эти корни и предопределяет возможные диапазоны эффективных реформ. Однако нам представляется, что часть возможных реформ украинского высшего образования может иметь вынужденный характер, может диктоваться «движением вдогонку» и стремлением не отстать навсегда от глобальных общемировых тенденций. Это тот минимальный след «пролетевшей пустоты» западного образования, который должен остаться.

Проведение таких реформ может в значительной мере базироваться на адаптации американского образовательного опыта.

Трансляция философии и опыта американского образования требует разработки специальной социальной технологии. Советское и постсоветское педагогическое образование центр тяжести располагали в подготовке учителя-предметника. Значительная часть американских педагогических специальностей в наших университетских и ваковских перечнях отсутствует. Нам представляется, что затруднительно привить постсоветскому учительству навыки более мягкой, более дружелюбной к ученику американской педагогической культуры в рамках только тренингов или в рамках краткосрочных курсов повышения квалификации. Мы полагаем, что необходимо вводить новые педагогические специальности, создавать соответствующие кафедры в университетах Украины, специализированные ученые советы, издавать специальные и популярные журналы. Фундаментальная трудность состоит в отсутствии критической массы специалистов, уже обладающих основательными знаниями американской педагогической культуры. Фрэнсис Фукуяма недавно сказал, что нетрудно осуществить, межцивилизационный трансфер технических знаний в областях, которые не требуют большого числа местных исполнителей. Как показывает опыт Южной Кореи, Чили, Аргентины, Косово, «десант» из дюжины гарвардских специалистов может изменить финансовую политику страны третьего мира. Но в таких сферах, как образование или правосудие, требуется подготовка множества функционеров на местах, и международные эксперты не могут решить эту проблему [1]. При широкомасштабных социальных трансформациях, в основе которых лежит заимствование форм и методов другой цивилизации, необходимо, как полагает Ф.Фукуяма, сохранять и использовать существующие инфраструктуры, заменяя руководство и идеологию.

Мы полагаем, что в некоторый минимальный список таких вынужденных реформ, или список технологических компонент трансляции опыта американского образования, входит следующее:

· Усиление роли профессионального самоуправления образовательного сообщества; создание ассоциаций (региональных и/или отраслевых) университетов Украины с сохранением за Министерством образования и науки функций контролера финансовых потоков при передаче всех вопросов взаимной аккредитации, лицензирования, аттестации, тестирования и стандартизации в такие ассоциации.

В последние месяцы некоторые шаги в этом направлении делаются по инициативе и под давлением Президента Украины.

· Создание организационного аналога американских образовательных организаций Educational Testing Service или American College Testing на средства университетов, школ и родительской общественности [2, 3]. Эта организация должна быть негосударственным и некоммерческим центром разработки измерительных процедур для образования.

Намечающееся создание такой структуры на средства госбюджета, внутри Министерства образования и науки Украины, приведет к выхолащиванию, «очиновниванию» важнейших аспектов трансформирования образования.

· Замена архаичных, коррумпированных, локализованных вступительных экзаменов в университеты на общенациональное тестирование абитуриентов, создание необходимой для этого инфраструктуры.

· Введение стандартизованных общенациональных тестов при зачислении в магистратуру, трактуемое как одно из действенных средств обеспечения мобильности студентов и контроля качества образования.

· Усвоение американского и европейского педагогического наследия путем:

Ø Перевода классических педагогических монографий последних десятилетий и подготовки их отечественных аналогов (в сфере Educational Measurement, Educational Philosophy, etc.);

Ø Стажировок нескольких десятков профессоров и доцентов университетов Украины в Educational Testing Service и ведущих университетах США;

Ø Создания кафедр по педагогическим измерениям, оцениванием, педагогической философии в университетах Украины;

Ø Ведения более широкого спектра педагогических специальностей в официальные перечни специальностей для высшего образования и ученых степеней;

Ø Издания журналов на темы философии образования и образовательных измерений, как академических, так и рассчитанных на широкие круги учительской и родительской общественности.

· Разработка нормативно-правовой базы намеченных перемен.

· Формирование арбитражной среды образования (наблюдательные советы школ и вузов; региональные неправительственные организации в сфере образования).

· Формирование широкого общественного дискурса по вопросам образования.

В таких «вынужденных» реформах нуждается все университетское образование Украины. Особенно драматические перемены необходимы в педагогическом образовании.

Советское и постсоветское понимание педагогического образования по существу сводится к научению педагога-предметника. В таком научении фундаментальные аспекты педагогической профессии неизбежно уходят на задний план, скромно уступая место научению предмету как таковому, в объеме, заведомо превосходящем какие-либо разумные профессиональные потребности. Так, будущий учитель математики в невероятном объеме изучает такой предмет как функциональный анализ, – только для того, что потом забыть его с ужасом. Но этот учитель никем и никак не обучается тому, как увлечь математикой одаренного ребенка, и как быть снисходительным к тому, кто не имеет ни способностей, ни склонности к математике; эта снисходительность вовсе не означает всепрощения, она подразумевает наличие разных уровней усвоения математики, одинаково допустимых с точки зрения школьных и общенациональных стандартов. Такого учителя никто и никак не научает, как вести себя в какой-то нештатной ситуации детского бунта или внутреннего конфликта в классе. Большая часть времени университетского обучения съедена предметами бесполезными для будущего учителя, и возможно, существенными только для будущего чистого математика, а таких, – как утверждают некоторые выдающиеся ученые, – на Земле не более пятидесяти человек в каждом поколении, и учить их надо штучно.

Довольно обескураживающее впечатление производит сопоставление списка педагогических специальностей, принятого в украинском высшем образовании, с аналогичным перечнем, действующим в университетах США. В украинском списке присутствует всего 7 наименований педагогических специальностей, причем две из них – дефектология и практическая психология – заведомо выходят за рамки школьных профессий; большая часть образования будущих школьных педагогов скрыта в одной специальности: педагогика и методика среднего образования (с обозначением образовательных предметов). Кроме того, в украинском списке университетских специальностей имеется еще 25 специальностей, предусматривающих «возможность присвоения специалисту квалификации учителя». Они структурированы по учебным предметам, например, «история», «физика» и т.п. Однако по стандартам евроатлантического образования, выпускник с дипломом химика не получит право преподавать химию в средней школе, если не пройдет дополнительного обучения по одной из педагогических специальностей. Популярный во всем мире справочник для поступающих в северо-американские колледжи и университеты Peterson’s Guide [4] содержит 32 специальности, в названия которых входит термин education (который соответствует русским терминам педагогика, образование, воспитание, обучение и т.д.) и порожденное им прилагательное educational. Некоторая часть этих специальностей достаточна близка к наименованиям родственных специальностей украинского образования. Например, специальность «Early Childhood Education» соответствует нашей специальности «Дошкольное воспитание», а специальность «Elementary Education» – нашему «Начальному обучению». Есть в американском списке педагогические специальности, аналогичные нашим предметным. Например, специальность «Foreign Languages Education» соответствует тому, чему учат на факультетах иностранных языков в наших педагогических университетах. Однако есть и очень существенные отличия, отражающие иную педагогическую культуру и иное устройство общества. Например, американская специальность «Middle School Education» кажется очень похожей на нашу классическую педагогическую специальность «Педагогика и методика среднего образования», – но она вовсе не подразумевает концентрации на каком-либо конкретном общеобразовательном предмете. Кроме того, структура американского педагогического образования включает в себя такие специальности, которые никогда не присутствовали в советском и постсоветском педагогическом образовании, которым ничто не соответствует в нашей педагогической культуре. Речь идет, например, о такой специальности, как «Foundation and Philosophy of Education» (Основы и философия образования); видимо в нашей педагогике подразумевалось, что философию образования каждый учитель как-нибудь сам сумеет выстроить в течение жизни; речь идет также о такой дисциплине как «Educational Measurement and Evaluation» (Оценивание и измерение в образовании). Наша культура молчаливо подразумевает, что оценивать других способен каждый; учить этому не обязательно.

Отсутствуют в нашем педагогическом образовании и такие специальности как «Educational Administration» и «Educational Leadership». Если первую специальность еще можно обозначить по-русски как «Управление в образовании», то попросту трудно указать то педагогическое явление, которое в Украине можно было покрыть термином Educational Leadership, т.е. образовательное лидерство. Отсутствует в нашем образовании и такая педагогичная специальность как «Education of Gifted» (Обучение талантливых детей). Несомненно, само явление – обучение талантливых – в советском и постсоветском образовании представлено очень ярко. Однако никогда не считалось, что этому нужно специально обучать! Отсутствует в нашем образовании и педагогическая специальность «Education of Multiply Handicapped», что можно перевести как образование для людей со множественными физическими ограничениями; наша специальность дефектология, по-видимому, не синонимична этой более сложной, более многогранной американской педагогической специальности.

В мультикультурном обществе очень важно обучение по таким педагогическим специальностям как «International and Comparative Education» (Международная и сравнительная педагогика) и «Multilingual and Multicultural Education» (Полилингвистическое и поликультурное образование). Последняя специальность нам кажется очень важной в условиях украинского общества, которое на значительной части Украины является билингвистическим, а кое-где, например, в Крыму и Закарпатье, несомненно, является поликультурным и поликонфессиональным.

Резюмируя изложенное, можно сказать, что украинское педагогическое образование нуждается в значительном расширении спектра специальностей, по которым следовало бы вести обучение будущих учителей и работников школ. Естественно, такая перемена не может быть введена мгновенно, одним приказом министра образования, или Указом Президента, или даже Законом Украины. Изменения в культуре не декретируются. Они должны быть осознаны, выстраданы, востребованы и любовно взращены обществом.

Однако важны не только наименования специальностей, но и те дисциплины, которые будут изучаться в рамках этих специальностей.

Архаичность постсоветского высшего образования в сфере педагогики проявляется в предельной узости специализаций, в бедности наименований учебных предметов, предлагаемых студентам. Изучение списка дисциплин, читаемых в любом университете США для будущих работников образования, демонстрирует гигантский цивилизационный разрыв в спектре знаний и навыков, который украинское высшее образование вынуждено будет преодолеть в ближайшие десятилетия. Примеров множество, достаточно рассмотреть один. В Университете Амхерст (University of Massachusetts Amherst) [5] имеется отделение образовательной политики, исследований и администрирования.

Подготовка докторов в этом университете ведется по направлениям «Образовательная политика и лидерство», а также «Исследования и методы оценивания». Магистрам для обучения предложены направления – «Образовательное администрирование», «Высшее образование», «Международное образование» и «Изучение образовательной политики». Вот некоторые дисциплины, которые изучались студентами этого отделения в закончившемся учебном году:

· Доверие к разнообразию (Embracing Diversity) – это курс о культурном разнообразии университетского сообщества, о том, как лучше понимать друг друга, уважая культуру другого, учитывая уникальность традиций, предубеждений и ожиданий. Курс предлагается студентам первого года обучения. Цель его – помочь студентам осознать различия рас, классов, религий, этносов, гендерные различия, сексуальную идентификацию, физическую нетрудоспособность, которые разделяют людей и, в частности, в высшем образовании; указать пути анализа различий, для того чтобы уметь критически оценивать всевозможные ситуации.

· Введение в международное образование (Introduction to International Education) – этот курс помогает студентам понять роль культур в образовании. В рамках этого курса студенты изучают теоретические основы культуры, ее связь с образованием; изучают культурные особенности стран и континентов. Для интегрирования страноведческих данных студенты вводятся в курс глобальных проблем: загрязнения в окружающей среде, распределение населения, социоэкономические проблемы и культурные конфликты.

· Семинар: Преподаватели и право (Workshop in Education: Teachers and the Law). В рамках этого семинара изучаются юридические права учителей и преподавателей, а также их юридическая ответственность. Студенты изучают такие проблемы, как ответственность за травмы учащихся, свобода выражений и религий, регулирование одежды и внешнего вида, расовая и сексуальная дискриминации.

· Право и высшее образование (Law and Higher Education). Цель курса – помочь студентам узнать законы, регулирующие высшее образование; исследовать пути разрешения через суд конфликтов между студентами, сотрудниками и администраторами; развить навыки правового анализа, и навыки практики в «осуществлении профилактики законом»; оценивать затраты и выгоды от решения споров путем юридических процедур и альтернативных подходов к разрешению конфликтов. Темы занятий включают свободу выражения, религии и ассоциаций студентов и сотрудников, ответственность за травмы учащихся, обеспечение равенства в зачислении и занятости, а также проблемы дисциплины учащихся.

· Общественная политика, образование и право (Public Policy, Education and the Law). В этом курсе студенты изучают законы, имеющие отношение к школам и пути разрешения конфликтов среди школьников, учителей, администраторов и родителей с помощью судебных процедур.

· Основы образовательного администрирования (Fundamentals of Educational Administration). В этом курсе дается краткий обзор основных понятий, подходов и исследований в области администрирования образовательных учреждений и организаций. Темы включают организационную культуру, модели принятия решений, лидерства и построения учебных планов.

· Введение в лидерство и изучение политики. (Introduction to Leadership and Policy Studies). Цели этого курса: краткий обзор образовательной политики и важных аспектов политического процесса, таких как идентификация проблем, анализ политики, разработка, выполнение и оценка.

· Основы создания тестов (Fundamentals of Test Construction). Дисциплина призвана научить студентов строить инструментарий оценивания, необходимый для измерения характеристик индивидуумов и групп. Студенты учатся создавать тесты, которые будут использоваться в аудитории, а также тесты для больших групп населения. Изучается весь процесс разработки тестов в целом, включая написание заданий, пилотное проведение теста, просмотр заданий и окончательную форму теста. Изучаются проблемы справедливости тестирования.

· Семинар: Высшее образование (Workshop in Education: Higher Education). Семинар, на котором студентов обучают написанию экзаменационных работ, дипломов и диссертаций. Помогает студентам развивать технику академического письма и редакторские навыки.

Любопытно, что наше университетское образование, ожидая, что студент напишет вполне квалифицированный текст дипломной работы, ни одного часа не выделяет на научение этому занятию; существующий в западных университетах предмет writing в нашем образовании опущен за ненадобностью, как будто написание грамотных и серьезных текстов является врожденным умением.

Постсоветские стандарты подготовки педагога-предметника отстают почти на столетие от этого спектра изучаемых дисциплин. Во многих вузах отсутствует и профессура, способная обучать этим дисциплинам. Это создает еще один вызов для украинских университетов.

ЛИТЕРАТУРА

1. Фукуяма Ф. Этот мир в состоянии шока. О государстве. Le Nouvel Observateur. – http://www.rus-crisis.ru/modules.php?op=modload&file=article&sid=987.

2. Сейдаметова З.С., Темненко В.А. Стандартизованные тесты как инструмент объективности на вступительных экзаменах в вузы // Впровадження нових інформаційних технологій навчання. Тези доповідей. – Харків: Нац. аерокосмічний ун-т «ХАІ», 2004. – С. 105-108.

3. Сейдаметова З.С. Тестування: вивчення досвіду США. // Нові технології навчання – К.: Наук.-метод. центр вищої освіти, вип. 39, 2004. – С. 27-33.

4. Peterson’s Guide – http://www.petersons.com/gradchannel/code/search.asp

5. Department of Educational Policy, Research and Administration, University of Massachusetts Amherst – http://www.umass.edu/education/departments/epra.htm