36 страница

Государственный Комитет Обороны наметил полностью освободить от производства вооружения часть предприятий и перевести их на выпуск гражданской продукции. Наркоматы оборонной промышленности, отрасли тяжелой и легкой промышленности совместно с Госпланом СССР определили номенклатуру и количество производства гражданской продукции на освобождаемых мощностях, графики освоения этой продукции. В планы второго квартала вносились необходимые изменения.

В связи с частичным переводом промышленности с военной на гражданскую продукцию на период освоения новых видов производства предусматривалась выплата рабочим в течение одного-двух месяцев средней заработной платы по фактическому заработку за последние три месяца{879}. Во всех отраслях развернулась большая работа по переквалификации рабочих и инженерно-технических работников.

В народнохозяйственном плане на третий квартал 1945 г. определялись пути планомерной перестройки во всех отраслях индустрии. В связи с расширением гражданского производства ставилась задача увеличить выпуск продукции в топливно-энергетических и металлургических отраслях промышленности. Планировалось увеличить по сравнению со вторым кварталом выработку электроэнергии, добычу угля и нефти, производство чугуна, стали, проката.

Отрасли машиностроения (электропромышленность, станкостроение, тяжелое и среднее машиностроение) и химической промышленности получили задание изготовить гражданской продукции на 3,2 млрд. рублей. Народное хозяйство страны должно было получить электромоторы, металлорежущие станки, металлургическое оборудование, магистральные вагоны, автомобили, тракторы и запасные части к ним. В легкой промышленности намечалось увеличить выпуск тканей, обуви, одежды, посуды и т. д. На заводах военной промышленности предусматривалось расширение производства машин и оборудования для нефтяной, угольной, металлургической, легкой, пищевой промышленности, сельского хозяйства, строительства и транспорта.

Известно, что военное производство, достигнув наивысшего уровня в 1944 г.. продолжало оставаться главным стержнем военной экономики и в первой половине 1945 г. На долю военного производства по втором квартале приходилось 54,7 процента всей валовой продукции. В первые шесть месяцев 1945 г. было выпущено значительное количество танков и самоходно-артиллерийских установок, самолетов, всех видов орудий и т. д. При этом устаревшие пушки были сняты с производства и заменены новыми. Сроки выпуска новых видов оружия сводились до минимума.

В первом полугодии 1945 г., когда еще шли кровопролитные сражения против фашистской Германии, Коммунистическая партия и Советское правительство максимально использовали достижения экономики для массового военного производства. Вместе с тем уровень нового производства в соответствии с изменениями, внесенными в государственный план, в конце второго полугодия 1945 г. начал снижаться, сохраняясь на довольно высоком уровне до конца войны на Дальнем Востоке. Сравнительные [345] данные о производство важнейших видов военной продукции в первом полугодии и за июль — август 1945 г., приведенные в таблице 19, свидетельствуют о том, что среднемесячный выпуск основных видов вооружения и боевой техники в июле — августе 1945 г. был гораздо ниже, чем в первом полугодии.

Таблица 19. Производство основных видов вооружения, боевой техники и боеприпасов в СССР за восемь месяцев 1945 г.{880}

Выпуск большого количества стрелкового вооружения в предыдущие годы позволил создать значительный резерв. В связи с этим в конце первого полугодия по некоторым видам вооружения началось резкое сокращение производства. Лишь танков и самоходно-артиллерийских установок в июле — августе 1945 г. в среднем за месяц было произведено столько же, сколько и в первом полугодии. Объясняется это том, что танками и техникой новых образцов предстояло перевооружить группировку советских войск на Дальнем Востоке. «В марте — апреле 1945 года, — писал Маршал Советского Союза А. М. Василевский, — мы приняли меры к тому, чтобы обновить вооружение и материальную часть в войсках Дальнего Востока. Туда были направлены 670 танков Т-34 и другая боевая техника»{881}. Этот процесс продолжался до начала военных действий против милитаристской Японии.

В 1945 г. артиллерийская промышленность совершенствовала производство образцов вооружения, созданных работниками военных заводов и конструкторских бюро во главе с Ф. Ф. Петровым, П. М. Горюновым, Г. С. Шпагиным, В. А. Дегтяревым.

Коллективы авиаконструкторов А. С. Яковлева, С. А. Лавочкина, С. В. Ильюшина, А. Н. Туполева, А. И. Микояна и других продолжали разработку новых самолетов не только для военной, но и гражданской авиации. Совет по радиолокации, организованный в 1943 г. при ГКО, развернул работу по созданию сети предприятий новой радиолокационной и электровакуумной промышленности. Советские ученые продолжали плодотворно трудиться в области развития науки и техники, а также внедрения открытий в производство. [346]

На всех заводах, выпускавших военную продукцию, шла упорная борьба за совершенствование технологических процессов, прежде всего за дальнейшее внедрение поточного метода производства. На поток переводились не только механические сборочные, но и литейные, кузнечные, термические и другие цехи заводов. Новые поточные линии создавались на более совершенной технической основе. Неуклонно росла производительность труда. С мая 1942 г. по май 1945 г. выработка на одного рабочего увеличилась в целом по промышленности на 43 процента, а в военной промышленности — на 121 процент{882}.

Коллективы оборонных заводов подводили итоги военных лет. В июне артиллерийский завод № 92 (директор Л. С. Елян, парторг ЦК И. Д. Линев) выпустил 100-тысячное орудие; артиллерийский завод № 172 (директор А. И. Быховский, парторг ЦК С. А. Баскаков) дал фронту 48 600 пушек; Уральский артиллерийский завод, созданный в годы войны, выпустил 30-тысячную пушку. В июле танковый завод № 183 (директор Ю. Е. Максарев, парторг ЦК С. А. Скачков) выпустил 35-тысячный танк; Кировский завод на Урале (директор И.М. Зальцман, парторг ЦК М. Д. Козин) за годы войны отправил в армию 18 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок, 48,5 тыс. танковых дизельных моторов; самолетостроительный завод № 153 (директор В. Н. Лисицын, парторг ЦК А. И. Шибаев) — 15 тыс. истребителей{883}.

Что касается поставок союзников по ленд-лизу Советскому Союзу в 1945 г., ив частности перед началом войны против милитаристской Японии, то они, несомненно, сыграли определенную роль. Но их объем не был существенным. Достаточно сказать, что по отношению к отечественному производству они составили всего лишь около 4 процентов{884}.

Окончание войны в Европе позволило резко сократить производство вооружения. Уже в июне 1945 г. на гражданское производство было переведено более 500 предприятий с объемом валовой продукции в15,2 млрд. рублей. Государственный план на третий квартал предусматривал сокращение военной продукции по сравнению со вторым кварталом на 6,5 млрд. рублей.

Снижение производства по отдельным видам боевой техники и вооружения, начавшееся со второго квартала 1945 г., в третьем квартале распространилось почти на всю боевую технику. Предприятия оборонной промышленности, сокращая выпуск военной продукции, осваивали производство оборудования для угольной, нефтяной, металлургической, легкой, текстильной, мясо-молочной промышленности, для сельского хозяйства, городского транспорта и строительства. «Наши заводы, — отмечал народный комиссар вооружения, — выполняют важные заказы всех отраслей народного хозяйства, и в первую очередь нефтяной и угольной промышленности. В 1945 году промышленность вооружения дала стране гражданской продукции на 888 миллионов рублей, из которых 174 миллиона составляет стоимость предметов широкого потребления. Практика военных лет научила руководителей заводов, цехов и участков выполнять увеличенные задания с имеющимся оборудованием и числом работающих. Весь арсенал технических средств, накопленных нашими предприятиями в годы войны, используется для производства гражданской продукции»{885}.

Первые практические шаги по переключению освобождающихся производственных мощностей оборонных отраслей промышленности свидетельствовали [347] о дальновидности политики партии и правительства, о своевременном определении путей реконверсии и подготовки производства к работе в мирных условиях.

Огромное значение для выполнения задач реконверсии имело решение ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР от 19 августа 1945 г. о выработке Госпланом СССР совместно с наркоматами и союзными республиками пятилетнего плана развития народного хозяйства на 1946 — 1950 гг.

О ходе реконверсии промышленности и ее результатах в 1945 г. свидетельствуют резкое сокращение выпуска военной продукции и изменения в соотношении между военной и гражданской продукцией.

Валовая продукция промышленности в 1915 г. составила 127 млрд. рублей. Выпуск военной продукции по сравнению с 1944 г. сократился на 31 процент (с 74 млрд. до 50,9 млрд. рублей), тогда как выпуск гражданской продукции вырос на 8 процентов (с 70,2 млрд. до 76,1 млрд. рублей). В 1945 г. темпы снижения военного производства с каждым кварталом нарастали. Если во втором квартале по отношению к первому военной продукции выпускалось меньше на 8 процентов, то в третьем — на 49 процентов, а в четвертом — на 68 процентов, причем снижение производства военной продукции опережало темпы роста гражданской продукции. Во втором квартале выпуск гражданской продукции был выше первого на 14, в третьем — на 19 процентов и в четвертом — на 21 процент{886}.

В четвертом квартале 1945 г. реконверсия промышленности ускорилась; значительно возрос выпуск гражданской продукции, менялось распределение материальных фондов в пользу тяжелой и легкой промышленности, железнодорожного транспорта, строительной индустрии.

Переход от военного производства к гражданскому требовал времени. Сказывались недостаток оборудования, литья, поковок, трудности с топливом, квалифицированными кадрами. Несмотря на это, к концу 1945 г. соотношение между военной и гражданской продукцией резко изменилось. Уровень военной продукции снизился до 40 процентов, а гражданской составил около 60 процентов в общем производстве. В связи с тем что выпуск боевой техники и вооружения после окончания войны резко сократился, а переход к производству мирной продукции требовал времени, общий объем промышленного производства составил в 1945 г. 92 процента уровня 1940 г.

Во второй половине 1945 г. был пройден трудный этап перестройки экономики: установление новых пропорций и экономических связей, организация, налаживание технологии производства новых видов продукции, перераспределение материальных ресурсов, организация переквалификации миллионов рабочих и специалистов.

* * *

Длительная и исключительно тяжелая война с фашистской Германией и ее союзниками нанесла колоссальный ущерб народному хозяйству Советской страны. Гитлеровцы разрушили и разграбили 1710 городов и поселков городского типа, сожгли более 70 тыс. сел и деревень. Они уничтожили, полностью или частично, около 32 тыс. промышленных предприятий, разрушили 65 тыс. км железнодорожных путей, разграбили 98 тыс. колхозов, около 5 тыс. совхозов и МТС, уничтожили десятки тысяч больниц, школ, техникумов, вузов и библиотек. В целом Советский Союз за годы войны потерял около 30 процентов национального богатства. [348]

К восстановлению народного хозяйства, разрушенного войной, Коммунистическая партия, Советское правительство приступили задолго до окончания войны. Еще в августе 1943 г. было принято постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О неотложных мерах по восстановлению хозяйства в районах, освобожденных от немецкой оккупации».

На основе этого и других постановлений в последующие годы осуществлялись широкие мероприятия по возрождению экономики в республиках и областях, подвергавшихся оккупации фашистских захватчиков. Восстанавливались заводы, фабрики, рудники, железные дороги, школы, больницы, культурные учреждения, жилой фонд. Это была гигантская работа, которую советский народ с огромным энтузиазмом проводил под руководством Коммунистической партии, прячем эта работа была сопряжена с большими трудностями.

Л. И. Брежнев в книге «Возрождение», вспоминая о разрухе и трудовых усилиях, в частности о возрождении Запорожья, писал: «Полным ходом велась разборка завалов, многие тысячи строителей работали на объектах, притом едва ли не на всех одновременно. Трудились почти без механизмов, вручную — казалось, конца не будет этой работе. По пути меля знакомили с людьми, многих я позднее узнал и запомнил, но пока только слушал их объяснения, а в основном смотрел, потому что главное и без того было ясно; прекрасного города металлургов и энергетиков, по существу, больше пет на нашей земле. Все взорвано, сожжено, порушено войной»{887}. Такая же судьба постигла тысячи советских городов и населенных пунктов.

И все это восстанавливалось, отстраивалось, наполнялось полнокровной трудовой жизнью. Возрождались города, села и деревни. Вновь возникали совхозы и колхозы. Вся страна помогала сельскому хозяйству республик и областей, разрушенных фашистскими оккупантами.

Новые, еще более широкие возможности в восстановлении народного хозяйства страны открылись с завершением разгрома фашистской Германии, с окончанием войны в Европе. Советское государство могло теперь направить на восстановительные работы более значительные денежные и материальные средства. Возрождались и быстро входили в строй многочисленные промышленные и другие объекты народного хозяйства, строились новые, непрерывно возрастал выпуск мирной продукции.

В восстановлении народного хозяйства участвовал весь советский народ. Миллионы советских людей, среди которых большой процент составляли женщины и подростки, показывали при этом высокий трудовой энтузиазм, стремились как можно быстрее залечить тяжелые раны войны.

Коммунистическая партия и Советское правительство, решая задачи восстановления народного хозяйства после окончания войны против фашистской Германии, учитывали потребности подготовки и ведения войны против милитаристской Японии.

Придавая большое значение укреплению обороноспособности советского Дальнего Востока, партия и правительство уделяли постоянное внимание его экономическому развитию, созданию там индустриальной базы. Этому способствовали огромные природные возможности района, богатого минеральными и сырьевыми ресурсами. За годы Советской власти валовая промышленная продукция этого некогда слаборазвитого края выросла в 173 раза, посевные площади увеличились в 3,9, а численность населения более чем в 4 раза. По для подготовки и ведения военных действий дальневосточной группировки советских войск против милитаристской [340] Японии требовались дополнительные материальные средства. И страна обеспечила Вооруженные Силы всем необходимым для успешного проведения кампании на Дальнем Востоке.

Главными задачами Коммунистической партии и Советского правительства в 1945 г. являлись обеспечение потребностей Советских Вооруженных Сил на советско-германском и советско-японском фронтах, а также осуществление более быстрыми темпами перевода народного хозяйства на мирные рельсы. Эти грандиозные и сложные задачи были успешно выполнены. Социализм, опираясь на планомерное ведение народного хозяйства, продемонстрировал свою непреоборимую силу.

Восстановление народного хозяйства в ходе войны и в послевоенный период — это еще одна славная героическая страница трудового подвига советского народа.

Часть третья. Завершение войны против милитаристской Японии

Глава четырнадцатая. Капитуляция милитаристской Японии

1. Подписание акта о безоговорочной капитуляции Японии

После вступления Советского Союза в войну против Японии многие японские государственные деятели поняли, что политическая и стратегическая обстановка на Дальнем Востоке в корне изменилась и продолжать войну бессмысленно.

Утром 9 августа состоялось экстренное заседание Высшего совета по руководству войной. Открывая его, премьер-министр Судзуки заявил: «Я пришел к заключению, что единственно возможной альтернативой является принятие условий Потсдамской декларации и прекращение военных действий»{888}.

Сторонники продолжения войны военный министр Анами, начальник генерального штаба армии Умэдзу и начальник морского генерального штаба Тоёда настаивали на том, чтобы принять Потсдамскую декларацию только при условии выполнения союзными державами четырех обязательств: сохранение императорской системы государственной власти, наказание военных преступников самими японцами, предоставление Японии права самостоятельного разоружения и недопущение ее оккупации союзниками, а если оккупация неизбежна, то она должна быть непродолжительной, осуществляться небольшими силами и не затрагивать Токио{889}.

Руководители Японии хотели выйти из войны с наименьшим политическим и моральным уроном. Их не заботили человеческие потери. Они знали, что хорошо обученные и все еще мощные вооруженные силы, надлежащим образом обработанное население будут сражаться до конца. Вооруженные силы, по мнению Анами и Тоёды, в состоянии нанести противнику большой урон при вторжении его в метрополию. Иначе говоря, Япония, по их мнению, еще не находилась в таком положении, чтобы принимать декларацию, не выдвигая никаких условий. Анами даже заявил, что действующая армия не подчинится приказу о демобилизации и не согласится сложить оружие{890}. Мнения участников заседания Высшего совета разделились, и никакого решения принято не было. [353]

В 14 часов 9 августа 1945 г. открылось чрезвычайное заседание кабинета министров{891}. На нем присутствовало 15 человек, из которых 10 были гражданскими. Таким образом, соотношение сил было не в пользу военных, выступавших за продолжение войны. Министр иностранных дел Того огласил текст Потсдамской декларации и предложил принять ее, оговорив лишь одно условие: сохранение императорской власти в стране.

Анами выступил против. Он снова заявил, что, если страны, подписавшие Потсдамскую декларацию, но примут всех условий, японцы продолжат войну. При голосовании пять членов кабинета воздержались. Военно-морской министр, министры юстиции, сельского хозяйства, вооружения и связи, просвещения и министр без портфеля поддержали предложение Того. Семичасовое заседание не выявило единодушного мнения.

По просьбе Судзуки император Хирохито созвал Высший совет по руководству войной. В начале заседания Судзуки зачитал проект ответа на требования декларации, подготовленный министром иностранных дел Того. Выслушав точки зрения присутствовавших, император заявил, что у японского руководства нет шансов на достижение успеха, и приказал принять проект министра иностранных дел{892}.

Утром 10 августа японское правительство сообщило через нейтральные страны — Швецию и Швейцарию, что оно согласно принять условия Потсдамской декларации в том случае, если «союзники согласятся не включать в нее пункта о лишении императора суверенных прав»{893}. В заявлении говорилось: «Японское Правительство готово принять условия Декларации от 26 июля сего года, к которой присоединилось и Советское Правительство. Японское Правительство понимает, что эта Декларация не содержит требований, ущемляющих прерогативы императора как суверенного правителя Японии. Японское Правительство просит определенного уведомления по этому поводу»{894}.

В ответе правительств СССР, США, Великобритании и Китая от 11 августа союзники вновь подтвердили свое требование о безоговорочной капитуляции и обратили внимание японского правительства на положение Потсдамской декларации, предусматривавшее, что с момента капитуляции власть императора и японского правительства в отношении управления государством будет подчинена верховному командующему силами союзных держав, который предпримет такие шаги, какие сочтет нужными для осуществления условий капитуляции.

Императору будет предложено, говорилось в ответе, санкционировать и обеспечить подписание правительством и главным командованием условий капитуляции, необходимых для выполнения положений Потсдамской декларации. В связи с этим ему придется отдать приказы всем военным, военно-морским и авиационным властям и всем находившимся в их подчинении вооруженным силам, где бы они ни размещались, прекратить боевые действия, сдать оружие и выполнить предписания верховного командующего, направленные на осуществление условий капитуляции. Форма правления Японии будет в соответствии с Потсдамской декларацией установлена свободно выраженной волей японского народа. Вооруженные силы союзных держав останутся в Японии до тех пор, «пока не будут достигнуты цели, изложенные в Потсдамской декларации»{895}. [354]

Ответ правительств СССР, США, Великобритании и Китая снова вызвал в японском правительстве споры и разногласия. Военный министр по собственной инициативе обратился с воззванием ко всем генералам, офицерам и солдатам армии, призывая продолжить решительную священную войну, бороться до последней капли крови{896}.

Главнокомандующий экспедиционными войсками в Китае Окамура и главнокомандующий японскими силами в районе Южных морей Тираути, узнав о намерении правительства и ставки принять Потсдамскую декларацию, послали телеграммы военному министру и начальнику генерального штаба, в которых также выразили несогласие с решением о необходимости капитуляции и доказывали возможность продолжения войны. Окамура писал, что «вступление в войну Советского Союза, несомненно, еще более ухудшило положение империи. Однако ... несмотря на успешное наступление противника и трудности внутри страны, вся армия готова с честью погибнуть в бою, но достичь целей войны этой осенью»{897}. В подобном духе была составлена и телеграмма военному министру, посланная Тираути.

Утреннее заседание 13 августа членов Высшего совета по руководству войной, как и дневное — кабинета министров, прошло в ожидании вестей с фронта. 14 августа в 10 часов император созвал объединенное совещание Высшего совета по руководству войной и кабинета министров. И снова военные представители предложили сделать оговорки в условиях капитуляции или же продолжать войну. Но большинство высказалось за принятие решения о безоговорочной капитуляции, которое одобрил император{898}. От его имени было сделано заявление: «...я повелел принять Потсдамскую декларацию. Мое мнение не изменилось... Я повелеваю всем присоединиться ко мне... Примите условия немедленно. Чтобы народ мог знать о моем решении, я повелеваю срочно подготовить императорский рескрипт по этому вопросу»{899}.

В тот же день правительство США получило через правительство Швейцарии сообщение, в котором четыре державы извещались, что в Японии издан рескрипт императора о принятии условий Потсдамской декларации, готовности санкционировать и обеспечить подписание соответствующего документа и отдать приказы «прекратить боевые действия и сдать оружие, а также дать такие другие приказы, которые может потребовать Верховный Командующий Союзных Вооруженных Сил в целях осуществления вышеуказанных условий»{900}.

Вслед за сообщением о принятии условий капитуляции японское правительство передало четырем державам пожелания: «а) заранее сообщить японской стороне относительно введения в воды и на территорию Японии флотов и армий союзных держав, поскольку японская сторона должна провести для этого соответствующую подготовку; б) свести до минимума число пунктов на территории Японии, подлежащих оккупации согласно определению союзных держав; при выборе этих пунктов исключить Токио и свести до минимума число войск, которые будут расположены в пунктах оккупации»{901}. Были выдвинуты и другие пожелания: проводить разоружение по этапам и самими японцами; оставить военнослужащим холодное оружие; не использовать военнопленных на принудительных работах; частям, расположенным в отдаленных местностях, предоставить дополнительное [355] время для осуществления прекращения военных действий; как можно быстрее вывезти раненых и больных японцев с отдаленных островов Тихого океана.

Узнав о том, что император записал на пленку обращение к народу, в котором объявил о принятии условий Потсдамской декларации и прекращении войны Японией, группа офицеров-фанатиков, возглавляемая майором К. Хатанака («молодые тигры» из управления военного министерства и столичных военных учреждений), в ночь на 15 августа решила сорвать принятие декларации и повести Японию по пути продолжения войны. Своей задачей они поставили устранить с политической арены «сторонников мира», склонить вооруженные силы к неповиновению, а чтобы решение императора не получило огласки, изъять текст с записью речи до ее передачи в эфир.

Командир 1-й гвардейской дивизии, которая несла охрану императорского дворца и без которой невозможно было осуществить путч, не пожелал в нем участвовать и был убит. Отдав от его имени нужные им приказы, путчисты проникли во дворец, напали на резиденции премьер-министра Судзуки, лорда-хранителя печати К. Кидо, председателя Тайного совета К. Хиранумы, а также на Токийскую радиостанцию. Однако разыскиваемых лиц, как и пленки с записью речи, им найти не удалось. Другие части токийского гарнизона не поддержали заговорщиков. Даже многие бывшие сторонники «молодых тигров», не желая идти против решения императора и не веря в успех путча, отказались принять в нем участие.

Поспешно организованный путч был ликвидирован в первые же часы. Его зачинщиков не судили. Им просто предоставили возможность по самурайскому обычаю сделать харакири.

15 августа по радио был передан рескрипт императора Хирохито о принятии условий капитуляции. «Мы повелели нашему правительству, — говорил Хирохито, — передать правительствам Соединенных Штатов, Великобритании, Китая и Советского Союза сообщение о принятии нашей империей условий их совместной декларации»{902}.

Характерно, что как в момент обнародования императорского рескрипта, так и в послевоенные годы японская официальная пропаганда усиленно подчеркивала «особую роль императора» в событиях 9 — 15 августа 1945 г. Согласно ее утверждениям капитуляция была объявлена лишь по настоянию императора, а военное поражение и необходимость капитуляции или вовсе не упоминались, или относились к второстепенным причинам.

В сложные для японских милитаристов дни после 9 августа некоторые высшие военные и политические деятели страны, понимая близость краха своей политики и неотвратимость возмездия, прибегли к самоубийству. 11 августа выстрелом из револьвера неудачно пытался покончить с собой бывший премьер-министр Тодзио — первый из главных военных преступников Японии. 15 августа покончили жизнь самоубийством военный министр Анами, создатель корпуса «камикадзе» вице-адмирал Т. Описи, главнокомандующий 1-й объединенной армией фельдмаршал Сугияма, командующие 10, 11 и 12-м фронтами, один из бывших командующих Квантунской армией генерал С. Хондзё, а также другие генералы и министры кабинета Судзуки{903}.

15 августа пал кабинет Судзуки. Целый день и ночь около многих правительственных учреждений горели костры: срочно сжигались архивы, переписка и другие документы, которые могли дискредитировать правящую верхушку. [356]

В сложившихся условиях политические и военные лидеры стали добиваться односторонней оккупации Японии американскими войсками, чтобы «противостоять угрозе коммунистической революции и способствовать сохранению императорской системы»{904}.