Обстановка после коренного перелома в войне. Тегеранская конференция 4 страница

Тегеранская конференция имела большое значение для хода и исхода второй мировой войны. Впервые за время существования антифашистской коалиции были согласованы планы ведения войны против общего врага, тем самым создавались благоприятные условия для победоносного ее завершения. Обмен мнениями по важнейшим политическим проблемам способствовал согласованию взглядов трех держав по ряду вопросов, сближению их позиций по другим, еще не решенным вопросам. Декларация СССР, США и Англии о совместных действиях в войне и о послевоенном сотрудничестве явилась важным политическим документом, свидетельствовавшим об упрочении антигитлеровской коалиции и провале расчетов фашистского блока на ее раскол. Конференция вновь подтвердила жизненность ленинских идей о возможности сосуществования и плодотворного сотрудничества государств с различными социально-экономическими системами.

После завершения тегеранских переговоров главы правительств США и Англии вместе с начальниками штабов, экспертами и советниками 2 декабря вернулись в Каир для окончательного согласования планов военных действий на 1944 г. Сюда же 4 декабря прибыл президент Турции Исмет Инёню для обсуждения вопроса о вступлении его страны в войну на стороне антигитлеровской коалиции.

Как видно из протоколов второй Каирской конференции, проходившей с 3 по 7 декабря, Рузвельт считал, что обсуждение конкретных мероприятий по выполнению решений, принятых в Тегеране, не должно вызвать особых затруднений, так как было достигнуто единство в главном — о сосредоточении основных усилий союзников в 1944 г. в Европе и о сроках открытия второго фронта{107}. Но Черчилль надеялся ревизовать уже согласованные планы войны в Европе. В мемуарах английский премьер-министр впоследствии прямо писал, что «стремился предпринять окончательную попытку склонить американцев к осуществлению альтернативной операции по захвату Родоса»{108}.

Опять-таки открыто не выступая против операций «Оверлорд» и «Энвил», английский премьер-министр и его советники вновь стали настаивать на проведении параллельно с ними наступления в восточной части Средиземного моря, использовав для этого часть сил и средств, предназначавшихся для операции «Энвил». С захватом Родоса они связывали и вступление в войну Турции. При этом они считали возможным в угоду операциям на Средиземноморском театре пойти на отсрочку начала военных действий на северо-западе и юге Франции.

Точка зрения английской стороны встретила возражение представителей США. Американские начальники штабов в Объединенном англоамериканском комитете начальников штабов отказывались рассматривать английские предложения об операциях в восточной части Средиземного моря, поскольку это ставило под угрозу срыва своевременное начало операции «Энвил». Учитывая отрицательную позицию американской стороны, английский комитет начальников штабов частично отступил от своих требований. [39]

В докладе Объединенного комитета начальников штабов о планах войны в Европе, рассмотренном и утвержденном 5 декабря 1943 г., указывалось, что «самыми важными операциями в 1944 г. будут «Оверлорд» и «Энвил», которые начнутся в мае. Ни в каком другом районе мира не следует предпринимать никаких действий, которые могли бы помешать успеху этих операций». Считалось необходимым сделать все возможное, чтобы увеличить силы для проведения «Оверлорда», как можно скорее рассмотреть план операции «Энвил» из расчета высадки не менее двух дивизий, а если потребуется, то выделить дополнительные силы и средства. Относительно действий в восточной части Средиземного моря в докладе отмечалась желательность развернуть военные действия в Эгейском море, захватить остров Родос «при том условии, однако, если это может быть сделано без ущерба для операций «Оверлорд» и «Энвил». На итальянском фронте намечалось продолжать наступление до выхода союзных войск на линию Пиза, Римини. В связи с этим главнокомандующему союзными силами на Средиземноморском театре разрешалось задержать до 15 января 1944 г. 68 танкодесантных судов, предназначенных для операции «Оверлорд»{109}.

Таким образом, западные союзники путем некоторых взаимных уступок нашли взаимоприемлемое решение о планах военных действий в Европе, которое в целом отвечало духу Тегеранской конференции.

В Каире главы правительств США и Англии договорились о назначении главнокомандующего силами вторжения в Западную Европу, им стал американский генерал Д. Эйзенхауэр. Решением этого неотложного вопроса было выполнено обещание, данное Советскому Союзу в Тегеране, и создано условие, способствовавшее ускорению подготовки к открытию второго фронта.

На конференции получили согласование и некоторые другие вопросы. Главы правительств утвердили предложенный Объединенным комитетом начальников штабов общий принцип использования французских вооруженных сил в предстоявших операциях в Европе. Было решено, что они примут участие в операции «Энвил» и лишь их незначительная часть — в операции «Оверлорд». До этого все французские войска должны были принять участие в военных действиях в Италии. Было намечено распределение войск союзников на Средиземноморском театре: английским силам предстояло продолжать кампанию в Италии, а американским совместно с французскими — осуществить высадку на юге Франции{110}.

Предполагая возможность краха Германии под ударами Советских Вооруженных Сил еще до открытия второго фронта и стремясь не опоздать в этом случае к решению европейских дел, западные союзники вновь вернулись к плану «Рэнкин». В дополнение к ранее предусмотренным мерам для действий при «чрезвычайных обстоятельствах» Объединенному разведывательному комитету ставилась задача: систематически наблюдать за обстановкой в Европе и в начале каждого месяца докладывать о ней Объединенному комитету начальников штабов. Были также уточнены зоны оккупации на этот случай: в американскую включались Нидерланды, Северная Германия (на востоке до линии Берлин, Штеттин), Дания и Норвегия; в британскую — территория к западу и югу от американской{111}.

В Каире состоялись переговоры президента США, премьер-министра Великобритании и президента Турецкой Республики. Черчилль настойчиво добивался согласия главы турецкого государства объявить войну [40] Германии. И. Инёню, уклоняясь от прямого ответа на это требование, ссылался на военную неподготовленность Турции, ее неспособность противостоять возможным репрессиям со стороны Германии и просил увеличить ей военную и экономическую помощь.

Рузвельт не настаивал на вступлении Турции в войну, его вполне устраивал ее «благожелательный нейтралитет». Он не был склонен увеличивать помощь Турции, так как это могло бы отрицательно сказаться на обеспечении всем необходимым главных операций — «Оверлорд» и «Энвил». Переговоры не привели к каким-либо определенным результатам. Было решено, что англичане направят в Анкару военных экспертов для ведения дальнейших переговоров, а президент Турции представит Национальному собранию доклад о программе совместных действий с союзниками{112}. Попытка Черчилля во что бы то ни стало добиться вступления Турции в войну и посредством этого гальванизировать «балканский вариант» союзнической стратегии потерпела неудачу.

При обсуждении планов военных действий против Японии вновь развернулась острая дискуссия, отражавшая столкновение интересов американского и английского империализма в бассейне Тихого океана, в Китае и Юго-Восточной Азии. Англия прилагала все усилия к тому, чтобы сохранить свои колониальные владения, США же всячески стремились потеснить своего союзника, захватить как можно больше новых территорий и утвердить свое господство в этом районе земного шара. Еще в марте 1943 г. журнал американских авиационных монополий «Америкэн авиэйшн» выступил с откровенно экспансионистскими планами: «Нам следует не только захватить все владения, находившиеся под контролем Японии и Лиги наций, но мы должны также контролировать полностью каждый остров на Тихом океане — от Новой Зеландии до Индии, не допуская никаких исключений»{113}.

Стремясь не допустить проникновения американских и китайских войск на территорию Бирмы, английская делегация добивалась отмены операций по захвату Андаманских островов и высадке на западном побережье Бирмы (операция «Баканир»), которую Рузвельт пообещал Чан Кай-ши провести в Бенгальском заливе. Американская сторона настаивала на осуществлении этой операции, доказывая, что отмена ее может иметь нежелательные военные и политические последствия вплоть до выхода Китая из войны и усиления японских войск на Тихом океане{114}. Возражая, Черчилль заявил, что согласие Советского Союза вступить в войну против Японии меняет обстановку на Дальнем Востоке и операции в Юго-Восточной Азии в значительной степени потеряли свою ценность{115}. Кроме того, он ссылался на необходимость переброски десантных судов в Европу для обеспечения операций во Франции. Рузвельт согласился отменить операцию «Баканир». В итоге переговоров в Каире было принято решение о том, что «основные усилия против Японии должны быть предприняты на Тихом океане»{116}.

О решениях второй Каирской конференции относительно ведения войны против Германии в 1944 г., принятых в дополнение к тегеранским соглашениям, президент США и премьер-министр Великобритании информировали главу правительства СССР. Они сообщали: в целях дезорганизации германской военной, экономической и промышленной системы, уничтожения германских военно-воздушных сил и подготовки операции [41] «Оверлорд» стратегический приоритет будет предоставлен бомбардировочному наступлению против Германии; отдано распоряжение всемерно расширить производство десантных средств в Соединенных Штатах и Великобритании и перебросить некоторое число десантных судов с Тихого океана для этой операции; решено сократить масштабы операции в Бенгальском заливе, чтобы иметь возможность увеличить десантные средства для высадки в Южной Франции{117}. Содержание послания свидетельствует о том, что в Каире в целом возобладали идеи Тегерана.

* * *

Таким образом, военно-политическая обстановка в мире к концу 1943 г. сложилась под определяющим воздействием коренного перелома в ходе войны в пользу антигитлеровской коалиции, достигнутого прежде всего благодаря победам Советских Вооруженных Сил. Армии государств-агрессоров терпели поражение. Все больше обострялись противоречия внутри фашистского блока, углубился его кризис. Ухудшилось экономическое, внутриполитическое и международное положение нацистской Германии и ее союзников. Усилилась антифашистская борьба народов.

Политические и военные руководители фашистской Германии и милитаристской Японии делали ставку на затягивание войны. Перейдя к стратегической обороне, они рассчитывали стабилизировать фронты, выиграть время для пополнения военно-экономического потенциала, расколоть антифашистскую коалицию и вновь овладеть инициативой в ведении войны.

Политические, экономические и военные возможности антигитлеровской коалиции для достижения победы в войне увеличились. Расширился и окреп союз народов и стран, боровшихся против фашизма. Возросший военно-экономический потенциал главных участников коалиции — СССР, США и Англии обеспечил значительное превосходство в силах и средствах над противником. Все это позволяло им планировать и осуществлять стратегическое наступление большого размаха. Признание правительствами трех великих держав первейшей целью ускорение конца войны, принятые на Тегеранской конференции решения о согласованных ударах по Германии явились важной предпосылкой для полного разгрома фашистского блока в Европе, последующего поражения Японии и победоносного окончания второй мировой войны.

Глава вторая. Подготовка к сражениям 1944 года на советско-германском фронте

1. Обстановка на советско-германском фронте к концу 1943 г.

Советские Вооруженные Силы, прочно овладев инициативой в ведении военных действий, выиграли грандиозные битвы на Курской дуге и за Днепр, вступили на территорию Белоруссии и Правобережной Украины и значительно приблизились к западным границам СССР. Линия фронта общей протяженностью 4400 км проходила теперь (карта 2) от полуострова Рыбачий к району западнее Мурманска и Беломорска, по побережью Онежского озера, реке Свирь, через Ладожское озеро и Карельский перешеек к Финскому заливу. Далее, огибая Ленинград с запада, юга и юго-востока, она шла на юг восточнее Новгорода к Невелю, восточнее Витебска, Могилева, Мозыря, Коростеня, западнее Черкасс, восточнее Кировограда и Никополя, по нижнему течению Днепра до Херсона, через Перекопский перешеек и восточную часть Керченского полуострова.

Советские войска занимали выгодное оперативно-стратегическое положение, позволявшее наносить удары по флангам крупных группировок врага. На северо-западе они охватывали вражескую группировку в районе Пушкин, Тосно. Чудово, а на западе — в восточной части Белоруссии. На юго-западном направлении советские войска имели два крупных стратегических плацдарма на западном берегу Днепра в районах Киева и Днепропетровска. Владея киевским плацдармом, они нависали с севера над всей группировкой немецко-фашистских войск на Правобережной Украине, создавали угрозу ее коммуникациям. Днепропетровский плацдарм позволял наносить удары во фланг противнику, оборонявшемуся по Днепру у Канева, и по тылам его криворожско-никопольской группировки. В то же время враг, удерживая каневский выступ и плацдарм на левом берегу Днепра у Никополя, угрожал флангам и тылу советских войск, действовавших южнее Киева, в районе Пятихаток и на Перекопском перешейке.

На севере, от полуострова Рыбачий до Ладожского озера, войскам Карельского фронта и 7-й отдельной армии противостояли 20-я немецкая горная армия, «Масельская» и «Олонецкая» оперативные группы финских войск, поддерживаемые соединениями 5-го немецкого воздушного флота и финской авиацией. Здесь стороны занимали позиционную оборону, ограничиваясь боями местного значения.

На северо-западном направлении, от Ладожского озера до Невеля, против войск Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов оборонялись немецкая группа армий «Север» и финская оперативная [43] группа «Карельский перешеек», поддерживаемые 1-м воздушным флотом и финской авиацией. На Карельском перешейке, а также от Финского залива до Холма стороны занимали сильно укрепленные рубежи. Войска Ленинградского и Волховского фронтов после длительной обороны готовились к наступательным действиям. Противник продолжал совершенствовать оборонительные позиции. Войска левого крыла 2-го Прибалтийского фронта вели наступление северо-западнее Невеля и глубоко охватили южный фланг группы армий «Север».

На западном стратегическом направлении, от Невеля до реки Припять, действовали 1-й Прибалтийский, Западный и Белорусский фронты. Их войска продолжали наступление на витебском, оршанском, могилевском, бобруйском направлениях. Против них оборонялась на заранее подготовленных рубежах немецко-фашистская группа армий «Центр», поддерживаемая 6-м воздушным флотом. В декабре войска правого крыла 1-го Прибалтийского фронта взломали вражескую оборону севернее Витебска, охватив с севера находившуюся в районе города группировку противника. В связи с прорывом войск 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов на стыке групп армий «Север» и «Центр» сложилось, писал впоследствии бывший гитлеровский генерал В. Эрфурт, «чрезвычайно тяжелое положение». Германскому командованию, «несмотря на неоднократные попытки, не удалось собрать достаточно сил для того, чтобы одновременно нанести контрудары с севера и юга. Атаки, предпринятые недостаточными силами, успеха не имели, и положение под Невелем превратилось в источник постоянной опасности»{118}. Войска левого крыла Белорусского фронта вышли на подступы к Мозырю. В результате центральная и южная стратегические группировки противника оказались разъединенными Полесьем, затруднявшим взаимодействие между ними.

На юго-западном направлении действовали наиболее крупные силы воюющих сторон. Здесь, от реки Припять до Керченского полуострова, вели наступление войска 1, 2, 3 и 4-го Украинских фронтов и Отдельной Приморской армии. В их составе было более 42 процентов стрелковых дивизий, 82 процентов танковых и механизированных корпусов, 45 процентов авиационных дивизий из имевшихся во всех фронтовых объединениях. Здесь же находилась основная часть резервов Ставки Верховного Главнокомандования — 47-я и 69-я общевойсковые, 2-я и 4-я танковые армии. Немецко-фашистские группы армий «Юг» и «А», которые оборонялись на этом направлении, в свой состав включали около половины всех пехотных и свыше 70 процентов танковых и моторизованных дивизий, находившихся на советско-германском фронте. Поддерживали их самый сильный немецкий 4-й воздушный флот и румынская авиация.

Между советскими и фашистскими войсками шли ожесточенные сражения. Битва за Днепр перерастала в борьбу за Правобережную Украину. Предпринятое в ноябре группой армий «Юг» контрнаступление в районе Житомира не достигло намеченных целей: ей не удалось отбросить советские войска с западного берега Днепра и вновь захватить Киев. 1-й Украинский фронт, отражая контрудары противника на киевском плацдарме, готовился к наступлению. 2-й и 3-й Украинские фронты, завершая операции летне-осенней кампании, сорвали попытки врага ликвидировать днепропетровский плацдарм и вели бои на подступах к Кировограду и Кривому Рогу. Войска 4-го Украинского фронта в ноябре вышли к Днепру в его нижнем течении, ворвались на Перекопский перешеек, заперев противника в Крыму, форсировали Сиваш и овладели плацдармом на его [44]южном берегу. В связи с неудачей наступления на киевско-житомирском направлении верховное командование вермахта вынуждено было отменить задуманный на середину ноября удар с никопольского плацдарма с целью деблокады крымской группировки{119}. «В этих тяжелых боях, — признавал командующий группой армий «Юг» Э. Манштейн, — было неизбежным все более сильное падение боеспособности наших соединений. Пехотные соединения непрерывно находились в боях. Танковые соединения, как пожарную команду, бросали с одного участка фронта на другой... ОКХ не имело необходимого для нас пополнения в технике и людях, чтобы компенсировать потери...»{120}

Большие трудности, вызванные длительным наступлением, испытывали и Советские Вооруженные Силы. Войска нуждались в пополнении людьми, вооружением, прежде всего танками и средствами транспорта. Коммуникации растянулись, и тылы отставали от войск. В связи с тем что железные дороги сильно разрушались отступавшим противником, восстановление их было крайне затруднено, что еще больше осложняло снабжение войск, особенно боеприпасами и горючим.

Обстановка на Баренцевом, Балтийском и Черном морях определялась в основном ходом и результатами военных действий на суше. Северный, Балтийский и Черноморский флоты от участия в оборонительных операциях сухопутных войск на приморских направлениях переходили к совместным с ними действиям в наступательных операциях. Защита собственных морских коммуникаций оставалась важной задачей флотов, в то же время возрастал удельный вес боевых действий по нарушению морских коммуникаций противника.

Воздушная обстановка благоприятствовала Советским Вооруженным Силам. Авиация фронтов, флотов, дальнего действия и Войск ПВО страны прочно удерживала стратегическое господство в воздухе.

Успехам Советской Армии и Флота содействовала борьба патриотов в тылу врага, которая достигла наивысшего с начала войны размаха и активности. Партизаны и подпольщики, нарушая работу вражеского тыла и управление войсками, подрывали боеспособность противника, отвлекали на себя значительные силы его войск.

Действующие фронты и флоты Вооруженных Сил СССР имели в общем некоторое преимущество в силах и средствах над противником.

Таблица 1. Соотношение сил и средств сторон на советско-германском фронте к началу 1944 г.{121}

{*1} С учетом действующих частей и соединений Войск ПВО страны и авиации дальнего действия.

{*2}Без 50-мм минометов и реактивных установок.

Как видно, советские войска несколько уступали противнику в количестве танков и самоходной артиллерии. Это объяснялось прежде всего большими потерями их в наступательных операциях 1943 г.

В резерве Ставки Верховного Главнокомандования находились три общевойсковые, две танковые армии, управления двух общевойсковых и воздушной армий, шесть танковых, механизированный, воздушно-десантный и смешанный авиационный корпуса. В резерве верховного главнокомандования вооруженных сил Германии имелось 8,5 дивизии, которые дислоцировались в восточных районах рейха, в Австрии, Чехословакии, Польше и могли быть использованы в первую очередь против Советской Армии. Для этой же цели на территории Румынии формировалась 4-я румынская армия (15 дивизий и 6 бригад), а в Венгрии — 1-я венгерская армия (4 пехотные и танковая дивизии).

Приведенные данные говорят о беспочвенности утверждений бывших гитлеровских генералов и вторящих им буржуазных историков о многократном численном превосходстве советской действующей армии над противником в это время{122}. Такая версия понадобилась, чтобы оправдать поражение восхваляемой ими немецко-фашистской армии и принизить боевые качества Вооруженных Сил СССР, которые добивались побед якобы не умением, а числом. В действительности же войска Германии и ее союзников лишь ненамного уступали Советской Армии в численности людей и боевой техники и имели достаточное количество сил для стратегической обороны.

Превосходство Вооруженных Сил СССР заключалось прежде всего в высоких морально-боевых качествах советских воинов, воспитанных Коммунистической партией на великих идеях марксизма-ленинизма. Оно выражалось также в передовом характере советского военного искусства, возросшем мастерстве командного и политического состава. Это превосходство опиралось на неразрывное единство армии и народа, фронта и тыла.

Важнейшим, определяющим фактором высоких морально-политических качеств советских воинов являлись справедливые цели Великой Отечественной войны, светлые идеалы защиты социалистической Родины. Коренной перелом в войне, достигнутый благодаря героическим усилиям советского народа, руководимого партией Ленина, ее титанической политической, организационной и воспитательной работе в массах, еще больше воодушевил воинов на полный разгром нацистской Германии. Среди личного состава царило стремление быстрее освободить родную землю от захватчиков, оказать братскую помощь трудящимся стран, порабощенных фашизмом. Это умножало наступательный порыв бойцов и командиров, порождало у них готовность преодолеть любые трудности.

Командные кадры накопили богатый опыт стратегического и оперативно-тактического руководства войсками в различной обстановке. Они научились искусно применять наиболее эффективные способы разгрома врага, тщательно и скрытно готовить операции, сосредоточивать усилия на решающих направлениях, выявлять и использовать уязвимые места противника, своевременно и четко осуществлять маневр силами и средствами, организовывать и непрерывно поддерживать взаимодействие войск.

Партийно-политическая работа направлялась на выполнение задач, поставленных Коммунистической партией перед Вооруженными Силами. [46]

Большое внимание уделялось разъяснению личному составу призывов ЦК ВКП(б) и доклада И. В. Сталина, посвященных 26-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, а также приказа Верховного Главнокомандующего № 309 от 7 ноября 1943 г., которые нацеливали Советскую Армии) и Флот на полное освобождение Родины и ликвидацию фашистского «нового порядка» в Европе.

Реорганизация структуры партийных и комсомольских организаций, осуществленная в соответствии с Постановлением ЦК ВКП(б) от 24 мая 1943 г., привела к усилению партийного влияния в войсках, обеспечила более правильную расстановку коммунистов, значительно оживила внутрипартийную работу. Первичные партийные организации были созданы во всех батальонах, дивизионах и равных им подразделениях. Их общее количество к 1 января 1944 г. увеличилось за год более чем в полтора раза. Усилению партийного влияния на все стороны жизни и деятельности войск способствовал дальнейший рост партийных рядов. За 1943 г. количество членов и кандидатов в члены ВКП(б) в Вооруженных Силах возросло на 39,4 процента и составляло на 1 января 1944 г. 2 702 566 человек{123}. Большая часть армейских и флотских коммунистов находилась на фронте{124}. Эта огромная сила цементировала ряды воинов, героическим примером и пламенным призывом воодушевляла их на ратные подвиги. Наличие сильных партийных организаций, тесно связанных со всей массой воинов, являлось одним из важнейших условий повышения боеспособности действующей армии.

Под руководством политорганов и партийных организаций активно работали комсомольские организации, общее число которых выросло после реорганизации их структуры более чем на 23 тыс. На 1 января 1944 г. в армии и на флоте насчитывалось 55 193 первичные и 104 926 ротных или равных им организаций ВЛКСМ; из них на фронте — 72,6 процента первичных и 66,7 процента ротных организаций. Примечательно то, что 63,4 процента первичных комсомольских организаций имели в своем составе более чем по 15 членов ВЛКСМ{125}. Возросла партийная прослойка в комсомоле.

В то же время политико-моральное состояние вермахта под влиянием сокрушительных поражений на советско-германском фронте понизилось. Усилился процесс разложения войск стран — сателлитов Германии. Выступая на совещании высшего правительственного и военного руководства в Бад-Шахене в октябре 1943 г., В. Кейтель вынужден был признать ухудшение морального состояния германских вооруженных сил. В числе факторов, ослаблявших войска, он назвал подрыв воли германской нации к сопротивлению, распространение нежелательных сообщений и известий с фронта, пораженческие настроения и контрпропаганду противника. Особое беспокойство начальника штаба ОКБ вызывало проникновение недовольства в среду офицеров и генералов. Поэтому Кейтель призвал участников совещания со всей решительностью бороться «против предательства, против критики верховного руководства и его главных представителей... особенно тогда, когда эта критика не останавливается даже перед особой фюрера»{126}.

Насаждая жестокую дисциплину, усиливая интенсивность идеологической обработки, умножая репрессии по отношению к недовольным, ОКВ продолжало держать армию в повиновении, принуждало ее сражаться [47] за чуждые немецкому народу интересы. Эта армия представляла еще большую силу.

Из приведенных выше фактов явствует, что в целом обстановка на советско-германском фронте была благоприятной для Вооруженных Сил СССР. Успешное осуществление летне-осеннего наступления, завершившегося взломом вражеской обороны на Днепре, высокий моральный дух советских войск, их количественное и качественное превосходство над противником, стратегическое господство в воздухе, а также широко развернувшееся партизанское движение во вражеском тылу создали выгодные условия для проведения новых наступательных операций с решительными целями. Советское командование, прочно владея инициативой в ведении военных действий, располагало возможностью выбора форм и способов вооруженной борьбы, направлений главных ударов, места и времени проведения операций.

2. План советского Верховного Главнокомандования и подготовка наступления

Осенью 1943 г. Ставка Верховного Главнокомандования Советских Вооруженных Сил, повседневно руководя наступавшими фронтами, одновременно занималась разработкой плана военных действий на зимний период 1944 г. В сложившейся обстановке она считала целесообразным и возможным начать новую кампанию без паузы после завершения летне-осеннего наступления. «В ходе операций советских войск летом и осенью этого года, — писал И. В. Сталин президенту США 19 октября 1943 г., — выяснилось, что наши войска могут и впредь продолжать наступательные операции против германской армии, причем летняя кампания может перерасти в зимнюю»{127}. Организацией нового наступления без паузы Ставка рассчитывала наиболее полно использовать достигнутый войсками успех, не дать противнику передышки, сорвать его стремление стабилизировать положение на фронте.

Планы предстоящих наступательных операций обсуждались Верховным Главнокомандующим и членами Ставки с руководящими работниками Генерального штаба, с командующими и членами военных советов фронтов и флотов. Повседневно занимался этими вопросами рабочий орган Ставки — Генштаб. Его предложения были выражены на карте «Планы операций», составленной в начале декабря 1943 г.{128}. Окончательное решение на наступление было принято в середине декабря на совместном заседании Политбюро ЦК ВКП(б), ГКО и Ставки. С докладами об итогах и опыте борьбы на фронтах и перспективах войны выступили начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза А. М. Василевский и его заместитель генерал А. И. Антонов, по вопросам военной экономики докладывал председатель Госплана СССР Н. А. Вознесенский, проблемы международного характера проанализировал И. В. Сталин. На основе глубокого, всестороннего рассмотрения военно-политического положения страны, тщательного анализа соотношения сил и перспектив войны на заседании был сделан вывод: советский народ, руководимый Коммунистической партией, добился военно-экономического превосходства над врагом, которое теперь в совокупности с другими факторами определяло дальнейший ход войны. Перевес в силах и средствах над противником, наличие инициативы в руках Советских Вооруженных Сил, выгодное расположение войск, крупные людские и материальные резервы, слаженная работа тыла, обеспечивавшая планомерное снабжение действующей армии, [48]позволяли готовить и проводить крупные операции не на одном из двух направлений, а последовательно на всем стратегическом фронте. Намечалось десять районов, в которых в кампаниях 1944 г. будут сосредоточиваться силы и средства для проведения ударов с целью поражения основных сил противника и разгрома фашистского блока.