Обстановка после коренного перелома в войне. Тегеранская конференция 2 страница

Сложнее обстояло дело с продовольствием для армии и населения и сырьем для промышленности. Сельскохозяйственное производство не могло полностью удовлетворить всевозраставших потребностей. Большие трудности Япония испытывала в перевозке сырья и продовольствия из стран Юго-Восточной Азии. В 1943 г. японский морской транспорт потерял [20] судов вдвое больше, чем их было построено, поэтому его тоннаж за год уменьшился на 1 млн. брт{33}.

Численность вооруженных сил Японии в конце 1943 г. составляла 3,8 млн. солдат и офицеров, в армии находилось 3,1 млн. человек, во флоте — 700 тыс.{34}. В сентябре этого года сухопутные войска насчитывали 73 дивизии, в том числе 3 танковые, более 2 тыс. боевых самолетов. Кроме того, в распоряжении командования имелись войска марионеточных правительств Маньчжоу-Го, Ван Цзин-вэя и других. Основные силы японской армии дислоцировались на континенте (в Корее и Маньчжурии — 16 дивизий, на остальной оккупированной территории Китая — 27) и в метрополии (11 дивизий). При этом наиболее сильная Квантунская армия, как и ранее, располагалась на границе с Советским Союзом. В Юго-Восточной Азии и на островах Тихого и Индийского океанов находилось 19 дивизий. Японский военно-морской флот в конце 1943 г. имел 203 корабля основных классов и более 3 тыс. боевых самолетов. Главные силы флота базировались на острова Трук (Каролинские острова), значительная его часть находилась в базах метрополии, а также на охране морских коммуникаций с зоной Южных морей{35}.

Таким образом, хотя Германия и Япония к концу 1943 г. располагали мощной военной промышленностью и крупными вооруженными силами, они не могли состязаться с главными странами антигитлеровской коалиции по объему и темпам роста военно-экономического потенциала. В 1943 г. СССР, США и Англия произвели электроэнергии в 4,2 раза, добыли каменного угля — в 2,7, выплавили стали — в 2,4, чугуна — в 2,2 раза больше, чем Германия и Япония, вместе взятые. В трех основных странах антигитлеровской коалиции в этом году было выпущено самолетов в 3,5 раза, танков и самоходных артиллерийских установок — в 6, орудий и минометов — в 4,6 раза больше, чем в странах оси. По численности вооруженных сил СССР, США и Англия (последняя без доминионов и колоний) превосходили Германию и Японию почти в 2 раза. Ведущие страны антигитлеровской коалиции, владея стратегической инициативой, при наличии такого превосходства имели все необходимое для развертывания широких наступательных действий с решительными целями.

2. Планы сторон на дальнейшее ведение войны

Коренным образом изменившаяся обстановка вынуждала политическое и военное руководство фашистской Германии и милитаристской Японии пересмотреть планы ведения войны.

Германия, по оценке начальника штаба ОКБ В. Кейтеля, после поражений в 1943 г. не могла вести наступательных операций большого масштаба на Востоке и должна была перейти к обороне, чтобы выиграть время для восполнения потерь. Верховное главное командование вермахта решало вопрос, как укрепить гигантский оборонительный фронт и удержать захваченное. Сознавая, что на Востоке обстановка по-прежнему крайне напряжена, оно не могло не принимать во внимание нараставшую опасность с Запада, а следовательно, и грозную для Германии перспективу войны на два фронта. Как докладывал 25 октября 1943 г. на совещании у фюрера представитель министерства иностранных дел, сведения о Московской [21] конференции «позволяют предполагать, что Советский Союз, используя свои успехи на Украине, а также готовность страны и армии к решительному ведению войны, вынуждает англо-американцев уже сейчас, несмотря на неблагоприятную погоду, предпринять десантную операцию для создания второго фронта на Западе. Последние, очевидно, уступают этому нажиму, чтобы сохранить возможность участия в европейских делах». К такому предположению склонялся и фюрер{36}.

В директиве № 51 от 3 ноября 1943 г., подписанной Гитлером и выражавшей замыслы германского верховного военного руководства на дальнейшее ведение войны, отмечалось, что основные силы Германии брошены на Восток и положение там продолжает оставаться тяжелым, вместе с тем намечается опасность и на Западе — высадка англо-американских войск. «Все признаки говорят о том, что противник перейдет в наступление против нашего западноевропейского фронта самое позднее весной, а может быть и раньше... В связи с этим я решил усилить оборону на Западе...» — указывалось в директиве{37}. Противники, отметил генерал Йодль 7 ноября 1943 г., в настоящее время настолько сильны на всех фронтах, что Германия, несмотря на наличие более коротких коммуникаций, вряд ли в состоянии добиться большего, чем местное превосходство. Поэтому самой трудной задачей германского командования, по мнению начальника штаба оперативного руководства ОКВ, является распределение сил на всех театрах войны с таким расчетом, чтобы быть достаточно сильными там, где противник будет наносить новые удары{38}.

Замысел верховного главнокомандования вермахта на дальнейшее ведение войны, как это видно из тезисов доклада Кейтеля, сводился к тому, чтобы, «упорно обороняя каждую пядь земли на Востоке» имевшимися там силами и «ведя в рамках стратегической обороны отдельные наступления», стабилизировать восточный фронт, удержать советские войска вдали от границ Германии, накопить за счет новых формирований силы на Западе, отразить вторжение англо-американских войск в Западную Европу, захватить инициативу в свои руки, освободившиеся войска перебросить на Восток и в район Средиземного моря для ведения наступательных операций и «добиться победоносного исхода войны»{39}. В Финляндии, Норвегии, Дании, Италии и на Балканах предусматривалось удерживать захваченные позиции.

В сложившейся обстановке гитлеровцы стремились затянуть войну, выиграть время для того, чтобы восстановить силы и вызвать раскол в антифашистской коалиции между капиталистическими державами и Советским Союзом. Для достижения этих целей они стремились прежде всего остановить наступление Советской Армии, на что и направляли свои основные усилия. Большие надежды они возлагали на успешное отражение вторжения на Западе, полагая, что провал его нанесет сокрушительный моральный удар США и Англии, лишит правящие круги этих стран веры в победу над Германией и облегчит достижение сепаратного мира с ними. Это позволило бы Германии все силы сконцентрировать для продолжения войны против СССР.

В общем замысле верховного главнокомандования вооруженных сил Германии на дальнейшее ведение войны вновь отразился авантюризм немецко-фашистской стратегии. Идея захвата инициативы и победы в войне была совершенно нереальной, так как она противоречила сложившейся обстановке, соотношению сил боровшихся сторон. Рассчитывая удержать [22] фронт на Востоке имевшимися там войсками, фашистский генералитет по-прежнему переоценивал свои силы, не считаясь с роковыми для него уроками, только что полученными под Курском и на Днепре. Он не хотел учитывать, что новые удары Советской Армии неизбежно вынудят германское командование направлять на восточный фронт свежие войска, а поэтому иллюзорными являлись его надежды накопить силы на Западе, достаточные для отражения американо-английского вторжения.

Планы Японии на дальнейшее ведение войны были утверждены 30 сентября 1943 г. на императорской конференции, на которой присутствовали руководящий состав ставки, премьер-министр, ведущие министры, члены Тайного совета. В решении конференции об основных принципах ведения войны в будущем говорилось, что в текущем и новом году Япония «должна сорвать наступательные планы Соединенных Штатов и Англии, без промедления обеспечить стратегическую готовность, срочно усилить военное могущество для решительной победы... и захватить инициативу в войне против Соединенных Штатов и Англии». Суть нового стратегического курса состояла в том, чтобы создать «непосредственную сферу национальной обороны», подготовить несокрушимые в стратегическом отношении позиции, направить все силы страны на пополнение военного потенциала, улучшить вооружение и оснащение армии и флота, особенно усилить боеспособность авиации, и организованно встретить американо-английское контрнаступление. Ставка делалась на ведение затяжной войны{40}.

Стратегически важными зонами в Тихом и Индийском океанах, которые предполагалось удержать во что бы то ни стало, считались острова Курильские, Огасавара, архипелаги центральной части Тихого океана, Каролинские и Марианские острова, западная часть Новой Гвинеи, Зондские острова и Бирма. На бирманском фронте предполагалось провести операцию с целью овладения районами Импхал и Кохима в восточной части Индии{41}. Таким путем в Токио рассчитывали сорвать готовившееся англо-американским командованием наступление в Бирме. Предусматривалось «по-прежнему оказывать давление» на Китай, чтобы приостановить воздушные налеты с его территории и устранить помехи для морских путей сообщения, а «при удобном случае решить китайский вопрос»{42}. Правители Японии планировали в результате наступления ликвидировать на юго-западе Китая американские аэродромы и установить надежные сухопутные коммуникации от Маньчжурии до стран Юго-Восточной Азии{43}, полагая, что это заставит правительство Чан Кай-ши капитулировать или согласиться на выгодные Японии условия мира. Япония, считали они, опираясь на богатейшие людские и материальные ресурсы Китая и стран Юго-Восточной Азии, сможет вести длительную войну против США и Англии даже в том случае, если их вооруженные силы захватят острова на Тихом океане и приблизятся к метрополии.

Согласно решениям императорской конференции страна должна была «еще сильнее укрепить блок с Германией и энергично двигаться вперед к успешному завершению совместной войны» и вместе с тем «всеми мерами предотвратить возникновение войны между Японией и Советским Союзом и обеспечить поворот к лучшему в японо-советских дипломатических отношениях»{44}. В этом решении со всей очевидностью проявилось лицемерие политики империалистической Японии. Невозможно же в действительности [23] стремиться выиграть войну против антигитлеровской коалиции, ведущей силой которой был Советский Союз, и в то же время обеспечить поворот к лучшему в отношениях с ним.

Японское политическое руководство, рассчитывая на непрочность противоборствовавшей коалиции, предусматривало меры, направленные на раскол ее. «Разобщение Соединенных Штатов, Англии, Советского Союза и Китая» считалось одним из главных направлений пропагандистской диверсионной работы, которую намечалось всемерно усилить{45}.

Планы СССР, США и Англии на дальнейшее ведение войны носили наступательный характер. Военно-политические цели Советского государства и его Вооруженных Сил, поставленные Коммунистической партией и правительством СССР, заключались в том, чтобы завершить освобождение своей территории, освободить вместе с союзниками народы Европы, одержать окончательную победу над нацистской Германией. «Война вступила в ту стадию, — говорил в докладе Председатель Государственного Комитета Обороны И. В. Сталин 6 ноября 1943 г., — когда дело идет о полном изгнании оккупантов с советской земли и ликвидации фашистского «нового порядка в Европе». Недалеко время, когда мы завершим очищение от врага Украины и Белоруссии, Ленинградской и Калининской областей, освободим от немецких захватчиков народы Крыма, Литвы, Латвии, Эстонии, Молдавии и Карело-Финской республики». Вместе с союзниками, указывал И. В. Сталин, нам нужно будет освободить от фашистских поработителей народы Европы, оказать им содействие в воссоздании своих национальных государств, предоставить им полное право и свободу самим решать вопрос об их государственном устройстве{46}.

Под влиянием побед Советских Вооруженных Сил и всевозраставшей освободительной борьбы народов Европы существенно изменились стратегические установки США и Англии. От политики выжидания, действий малыми силами на второстепенных театрах правящие круги западных держав стали склоняться в сторону активизации действий на Европейском континенте. Видя, что Советская Армия, громя немецко-фашистские войска, успешно продвигается на запад, политические и военные руководители США и Англии начали понимать, что «Россия, — как отметил бывший генеральный директор английского исполнительного комитета по ведению политической войны Р. Локкарт, — имеет реальную возможность одержать победу в войне без нас и вовсе без нашей помощи»{47}. Встревоженные такой перспективой, они начали опасаться, как бы не опоздать с вторжением на Европейский континент. Еще в декабре 1942 г. У. Черчилль пришел к выводу о необходимости «полностью пересмотреть общее положение с целью изыскания путей для использования американской и британской армий непосредственно на континенте»{48}. В марте 1943 г. в Вашингтоне на совещании государственных деятелей США с министром иностранных дел Великобритании А. Иденом специальный помощник президента Г. Гопкинс выразил опасение: «...если только мы не будем действовать быстро и наверняка, может произойти одно из двух: либо Германия станет коммунистической, либо там наступит полная анархия... фактически то же самое может произойти в любом европейском государстве... Дело, конечно, будет обстоять гораздо проще, если в момент краха Германии серьезные силы английских и американских войск будут находиться во Франции или в Германии, но мы должны разработать план на тот [24] случай, если Германия падет до того, как мы окажемся во Франции»{49}. 27 августа заместитель начальника отдела операций штаба армии США в меморандуме, выражавшем настроения значительной части военных кругов, «в целях недопущения советского господства в послевоенной Европе» рекомендовал сосредоточить основные силы в Западной Европе и захватить Берлин до прихода туда советских войск{50}.

Однако наряду с определившейся тенденцией «как бы не опоздать» в политике правящих кругов западных держав сохранялась тенденция «как бы не поспешить», наиболее отчетливо проявившаяся в затягивании открытия второго фронта. Ведь широкое развертывание военных действий на Европейском континенте неизбежно должно было привести к отвлечению части германских сил с восточного фронта и, следовательно, к сохранению сил Советской Армии. А это противоречило стремлению американо-английских империалистов максимально ослабить не только Германию, но и СССР.

Планы дальнейшего ведения войны западными союзниками определялись решениями конференции глав правительств США и Англии в Квебеке в августе 1943 г. Общая стратегическая установка была сформулирована там следующим образом: «В сотрудничестве с Россией и другими союзниками добиться в возможно кратчайший срок безоговорочной капитуляции европейских стран оси. Одновременно в сотрудничестве с заинтересованными дальневосточными государствами продолжать и расширять неослабное давление на Японию... После разгрома европейских стран оси в сотрудничестве с другими тихоокеанскими государствами и, если возможно, с Россией направить все ресурсы Соединенных Штатов и Великобритании для достижения в максимально кратчайший срок безоговорочной капитуляции Японии»{51}.

В Европе на конец 1943 и на 1944 г. союзники планировали продолжать воздушные бомбардировки с целью подрыва и дезорганизации военно-экономической мощи Германии. Главным американо-английским наступлением на суше считалась операция «Оверлорд» (вторжение в Северо-Западную Францию), начало которой было намечено на 1 мая 1944г. После того как крупные союзные силы укрепятся во Франции, предполагалось нанести удар по Германии. Были предусмотрены наступательные действия: на Апеннинском полуострове и вторжение в Южную Францию{52}.

Опасаясь, что Советские Вооруженные Силы могут нанести Германии решительное поражение до вторжения американо-английских войск на континент, участники Квебекской конференции договорились относительно действий «при чрезвычайных обстоятельствах». Они приняли план «Рэнкин», который предполагал экстренную высадку союзных войск в Западной Европе, если такие «чрезвычайные обстоятельства» сложатся до того, как войска будут готовы начать операцию «Оверлорд». Цель этого плана заключалась в том, чтобы в случае ослабления сопротивления Германии и вывода ее войск с отдельных территорий либо полного краха рейха{53} немедленно вторгнуться в Западную Европу и занять оставляемые противником территории ранее, чем туда придет Советская Армия или силы национального освобождения возьмут их под свой контроль.

Соглашения в Квебеке о военных действиях в Европе во многом носили неокончательный, компромиссный, даже формальный характер. Американская [25] сторона знала, что Черчилль, хотя «всегда с большим энтузиазмом и красноречием одобряет операцию «Оверлорд» в принципе, он решительно не желает принять ее как операцию, намеченную на определенный срок...»{54}. Не получил окончательного разрешения вопрос о роли и соотношении военных действий на Средиземноморском театре и операции «Оверлорд». Признав, что операция «Оверлорд» является главной для американо-английских войск, а военные действия в районе Средиземного моря должны проводиться выделенными силами, конференция в то же время дала право Объединенному комитету начальников штабов принять решение относительно изменения размера этих сил{55}.

После конференции вопрос о месте сосредоточения основных усилий союзных войск, о выборе направления главного удара — через Ла-Манш, как предлагали американцы, или на Средиземном море, на чем настаивали англичане, — еще более обострился. Район Средиземного моря, отмечает английская официальная «История второй мировой войны», стал основным пунктом серьезных разногласий между англичанами и американцами по вопросам стратегического планирования. В памятной записке английского комитета начальников штабов от 11 ноября 1943 г. о стратегических планах в Европе, одобренной Черчиллем и представленной американскому командованию как официальное изложение позиции Англии, отмечалось, что все планы на будущее осложняет основной вопрос о том, следует ли сохранять в неприкосновенности решение о вторжении в Северо-Западную Францию, не считаясь с развитием событий на Средиземном море. Английский комитет начальников штабов и премьер-министр считали необходимым изменить решения, принятые в Квебеке, или, может быть, отойти от них, не связывать себя твердой датой проведения операции «Оверлорд», не рассматривать ее как основу всей стратегии и не считать, что от нее зависит решительно все остальное{56}.

Следовательно, в конце 1943 г. у политического и военного руководства США и Англии не было единства взглядов на дальнейшее ведение войны в Европе.

Решения Квебекской конференции о военных действиях против Японии носили в основном предварительный характер. Объединенный комитет начальников штабов признал необходимым при их планировании исходить из того, что Япония должна быть разбита в течение 12 месяцев после завершения войны с Германией{57}. В конце 1943 и в 1944 г. на Тихом океане предполагалось захватить острова Маршалловы, Каролинские и Марианские, занять острова Адмиралтейства и архипелаг Бисмарка, вести наступление вдоль северного побережья Новой Гвинеи путем последовательной высадки воздушных и морских десантов. Предусматривалось провести наступательную операцию в Бирме с целью овладеть ее северной частью, улучшить воздушные пути сообщения и установить наземную связь с Китаем. Намечалось также продолжать создание новых и улучшение существовавших воздушных путей в эту страну, всемерно усиливать ее снабжение по воздуху, чтобы предотвратить выход Китая из войны, обеспечить снабжение там китайских и американских военно-воздушных сил и китайских сухопутных войск, расширить военные действия против Японии{58}.

Основные страны антигитлеровской коалиции, договорившись о главной цели — «ускорении конца войны», не имели согласованных планов [26] действий своих вооруженных сил для достижения этой цели. Успех же во многом зависел от того, насколько решительно и согласованно по месту и времени будут действовать все участники коалиции, чего давно добивался Советский Союз. Военно-политическая обстановка заставила понять это и правящие круги США и Англии. К тому же с приближением конца войны важно было согласовать проблемы послевоенного устройства. Назрела необходимость встречи руководителей трех великих держав.

Безусловная желательность и важность такой встречи была признана И. В. Сталиным, Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем в переписке между ними летом 1943 г.{59}. После некоторых трудностей, возникших при выборе места проведения конференции «большой тройки», была достигнута договоренность встретиться в Тегеране в конце ноября 1943 г.

Перед конференцией по настоянию Черчилля состоялась встреча глав правительств США и Англии в Каире. Английская сторона надеялась добиться там пересмотра принятого в Квебеке решения об открытии второго фронта в Западной Европе 1 мая 1944 г., получить согласие США на перенесение центра тяжести военных операций на Средиземное море и Балканы и с этой единой англо-американской платформой выступить в Тегеране. Впоследствии Черчилль писал, что он считал чрезвычайно важным встретиться с русскими, уже имея ясную и согласованную точку зрения относительно операции «Оверлорд» и ее влияния на Средиземноморский театр{60}.

Английские правящие круги при решении проблемы дальнейшего ведения войны исходили из первоочередного достижения своих целей в бассейне Средиземного моря. Это стремление вытекало из общей политики правительства, направленной на сохранение и укрепление Британской колониальной империи. В данном случае речь шла о сохранении господства Великобритании на Ближнем Востоке и усилении ее влияния на Балканах.

«Балканская стратегия» английского правительства преследовала и еще одну цель — создать в Центральной Европе и на Балканах «санитарный кордон» против СССР. По его расчетам, активные действия англоамериканских войск в этом районе обеспечили бы вступление в войну на стороне союзников Турции, капитуляцию стран фашистского блока — Болгарии и Румынии перед Англией и США и воспрепятствовали бы продвижению советских войск на запад. По мере того как перспектива освобождения стран Центральной и Юго-Восточной Европы войсками Советского государства становилась реальной, в стратегических концепциях англичан по вторжению на Балканы все более преобладала антисоветская направленность.

Американская сторона видела смысл Каирской конференции в том, чтобы обсудить положение на Дальнем Востоке. Что же касается планов военных действий против Германии, то она намеревалась добиваться выполнения принятых в Квебеке решений. Правящие круги США поняли, что политика умышленного затягивания открытия второго фронта исчерпала себя. Вашингтон больше не устраивала средиземноморская стратегия, которую он ранее поддерживал. Несмотря на заинтересованность в расширении своего влияния на Средиземном море, США опасались, что при развитии там операций войска западных союзников завязнут на Балканах, а тем временем Советская Армия, пройдя Европу, освободит не только Германию, но и Францию. Совещаясь с американскими начальниками [27] штабов 19 ноября 1943 г. на борту следовавшего в Каир линкора «Айова», Рузвельт особо отметил, что, если советские войска в ближайшие две недели форсируют Буг, они окажутся на пороге Румынии{61}. Позднее, во время Каирской конференции, президент высказал мнение, что если дела в России пойдут, как сейчас, то, возможно, будущей весной второй фронт и не понадобится{62}.

Руководящие круги США, отдавая себе отчет в политических последствиях быстрого продвижения советских войск на запад, важнейшей задачей считали занятие территории как можно большего числа европейских стран. При этом они учитывали, что для осуществления подобных планов в Европе и завоевания прочных позиций в послевоенном мире необходима высадка войск в Северной Франции. Второй фронт на Западе, признает американский историк Т. Хиггинс, давал возможность «не допустить Красную Армию в жизненно важные районы Рура и Рейна, чего нельзя было достигнуть наступлением со стороны Средиземного моря»{63}. Вот почему Ф. Рузвельт настойчиво доказывал необходимость овладения Северо-Западной Германией, что дало бы возможность западным державам пользоваться портами Бремен, Гамбург и другими. «Мы должны дойти до Берлина. Тогда пусть Советы берут территорию к востоку от него. Но Берлин должны взять Соединенные Штаты»{64}.

На конференцию в Каире по инициативе Рузвельта были приглашены представители СССР и Китая. Советская сторона воздержалась от участия в конференции в основном ввиду того, что присутствие на ней главы гоминьдановского Китая Чан Кай-ши предполагало обсуждение вопросов ведения войны против Японии и участие в нем представителя Советского Союза могло повлечь нежелательные осложнения в советско-японских отношениях, которые и без того были напряженными из-за постоянного нарушения Японией договора о нейтралитете. Предварительное же рассмотрение вопросов, связанных с войной в Европе, представлялось излишним, поскольку сразу после Каира должна была состояться встреча руководителей СССР, США и Англии в Тегеране.

Каирская конференция проходила с 22 по 26 ноября 1943 г. Острые дискуссии на пленарных заседаниях свидетельствовали о значительных разногласиях между западными союзниками. Они так и не добились согласованности по одному из кардинальнейших вопросов — о втором фронте. «Каждая сторона, — отмечает американский военный историк М. Мэтлофф, — не предлагала ничего нового и только повторяла свои старые аргументы, понимая, что окончательные решения будут зависеть от результатов переговоров в Тегеране с русскими»{65}.

Остался нерешенным и вопрос о верховном главнокомандовании союзных сил в Европе{66}. По договоренности, достигнутой еще в Квебеке, возглавлять операцию «Оверлорд» должен был американский представитель. У. Черчилль согласился с предложением Ф. Рузвельта назначить на этот пост начальника штаба армии США генерала Дж. Маршалла, предоставив [28] ему самые широкие полномочия, но не за счет компетенции Объединенного комитета начальников штабов. Однако, узнав, что американская сторона намеревается назначить Маршалла «верховным главнокомандующим всеми силами на Западе» и объединить в его руках командование войсками в операции «Оверлорд» и на Средиземноморском театре, британский премьер решительно высказался против этого и предпочел сохранить региональные командования{67}, опасаясь, что утверждение командующего всеми операциями в Европе помешает осуществлению английских планов на Средиземном море. Ввиду упорного сопротивления Англии Соединенным Штатам пришлось отказаться от своей идеи, но они не прекратили притязания на общее руководство войной.

В Каире обсуждались также дальневосточные проблемы, в частности вопрос об операции англо-американо-китайских войск в Бирме с целью изгнания оттуда японских захватчиков и восстановления давно уже прерванных наземных коммуникаций с Китаем. Настаивая на проведении таких операций, политики Вашингтона стремились крепче привязать к себе гоминьдановский Китай для сковывания вражеских сил и нанесения оттуда завершающего удара по Японии. По американским взглядам, разгром японских войск в Бирме привел бы к существенному изменению стратегической обстановки в Юго-Восточной Азии в пользу союзников, упрочению позиций США в Бирме и в Китае.

Поскольку США, опираясь на послушное гоминьдановское руководство, претендовали на господствующее положение на Дальнем Востоке в послевоенный период, английский премьер-министр отнесся к предложениям об операциях в Бирме без всякого энтузиазма. Он не хотел допускать туда ни американцев, ни китайцев, тем более что империалисты Англии были обеспокоены территориальными притязаниями чанкай-шистов, которые касались не только Сингапура и Гонконга, но и других британских владений в этом районе мира{68}. По поводу разногласий о ведении войны в Юго-Восточной Азии американский историк Р. Шервуд справедливо заметил, что «англичане и американцы вели две разные войны и преследовали различные цели, а гоминьдановское правительство Китая вело третью войну, имея в виду главным образом свои собственные интересы»{69}. На этот раз Рузвельт вопреки мнению премьер-министра «обещал китайцам в течение нескольких последующих месяцев осуществить значительную десантную операцию через Бенгальский залив». Черчилль потребовал отметить в протоколе, что он отказывается удовлетворить просьбу Чан Кай-ши о проведении десантной операции одновременно с сухопутными операциями в Бирме{70}.

Переговоры не привели к согласованным решениям по вопросам военных действий западных союзников ни в Европе, ни в Юго-Восточной Азии. Каирская конференция в целом оказалась бесплодной и не повлияла сколько-нибудь на ход войны. Единственным положительным итогом встречи в Каире явилось заявление США, Англии и Китая о целях войны против Японии. Оно было опубликовано 1 декабря 1943 г. и вошло в историю под названием Каирская декларация. В ней подчеркивалось, что цель трех держав заключается в том, чтобы «лишить Японию всех островов на Тихом океане, которые она захватила или оккупировала с начала первой мировой войны 1914 года, и в том, чтобы все территории, которые Япония отторгла у китайцев, как, например, Маньчжурия, Формоза и [29] Пескадорские острова, были возвращены Китайской Республике». Япония также должна быть изгнана со всех других территорий, захваченных ею «при помощи силы и в результате своей алчности». В декларации предусматривалось также предоставление независимости Корее{71}. Однако это положение было рассчитано прежде всего на пропагандистский эффект, так как было оговорено, что Корея станет свободной и независимой лишь «в должное время».