Обстановка после коренного перелома в войне. Тегеранская конференция 6 страница

Предусматривая упорное удержание занимаемых рубежей, верховное командование вермахта не отказалось от намерений восстановить оборону по Днепру. В конце 1943 г. оно готовило удар на Киев с целью сбросить советские войска с правого берега реки, а также намечало отразить их наступление в днепровской дуге, нанести еще удар в южном направлении и установить связь со своей крымской группировкой. [57]

Чтобы стабилизировать восточный фронт, противник совершенствовал и укреплял оборону. Германское командование пришло к выводу о необходимости строить немецкую оборонительную систему наподобие советской во время операций в 1941 — 1942 гг., оборудовать ее на большую глубину и, «невзирая на вопросы престижа, сооружать оборонительные позиции в своем глубоком тылу»{146}. Была разработана специальная «Инструкция по ведению оборонительных боев на укрепленных позициях», в которой давались рекомендации по инженерному оборудованию обороны на восточном фронте.

К началу 1944 г. немецко-фашистские войска проделали в этом направлении большую работу, особенно на северо-западном и центральном участках фронта. Местность приспосабливалась для ведения обороны на глубину до 300 км. Тактическая зона обороны глубиной 8 — 15 км строилась из двух полос: главной, занимаемой дивизиями первого эшелона, и второй — корпусных резервов. В 16 — 25 км от переднего края создавалась третья оборонительная полоса, где размещались армейские резервы, в 50 — 80 км возводились позиции резервов групп армий, а в 150 — 300 км — резервов главного командования. Перед передним краем на важнейших направлениях устанавливались минные поля и проволочные заграждения. Тактическая зона, прежде всего главная полоса, оборудовалась системой сплошных траншей, отсечными позициями, насыщалась долговременными бетонными, деревоземляными оборонительными сооружениями и огневыми точками, противотанковыми надолбами и рвами. Чтобы преодолеть такую оборону, от советских войск требовались большие усилия, умение и высокие моральные качества. Утверждения бывших генералов вермахта, в частности Г. Гудериана, и некоторых буржуазных историков, будто бы немецко-фашистская армия по вине Гитлера, запрещавшего строительство тыловых оборонительных рубежей, к концу 1943 г. не имела сильной обороны на восточном фронте{147}, не соответствуют действительности.

Руководство фашистской Германии стремилось возместить огромные потери своих войск на восточном фронте, пополнить сражающиеся там соединения и части личным составом, оружием и боевой техникой. 27 ноября ОКБ отдало приказ об изыскании людских ресурсов для действующей армии, в котором требовалось беспощадными методами снова восстановить боевую силу действующей армии и всякое сопротивление изданным по этому поводу приказам ломать путем драконовских мер наказания. В связи с тем что возможности по изысканию пополнения среди населения подходят к концу, виды вооруженных сил и войска СС должны прежде всего найти свои собственные резервы и отдать фронту все боеспособные и необходимые для него силы. Было приказано в результате немедленно принятых мер внутри вооруженных сил и войск СС изыскать и направить на фронт по меньшей мере один миллион человек{148}.

На основании этого приказа и последующих распоряжений «прочесывались» тылы вооруженных сил. Сокращались штаты штабов и тыловых частей. Расформировывалась одна треть учебных частей и учреждений армии резерва. В воинских учреждениях ряд должностей стал комплектоваться за счет женщин. Снижались требования при определении степени годности для службы в действующих частях. И все же к середине апреля 1944 г. действующая сухопутная армия получила, по данным ОКВ, [58] лишь около 400 тыс. человек{149}. Предыдущие тотальные мобилизации исчерпали людские ресурсы Германии.

Главное командование сухопутных войск (ОКХ), руководившее восточным фронтом, и командование групп армий перегруппировывали войска, намереваясь усилить оборону на тех направлениях, где предполагалось наступление Советской Армии. В декабре за счет группы армий «Север» усиливаются войска, действовавшие в районе Витебска. В группу армий «Юг» в этом месяце прибыли пехотная дивизия из группы армий «Север», три пехотные — из группы армий «Центр», пехотная и танковая — из группы армий «А» и моторизованная бригада из Германии. Перегруппировывались силы и средства и внутри групп армий. Важное значение придавалось созданию крупных резервов, маневрируя которыми германское командование предполагало отразить наступление советских войск. Резерв группы армий «Юг» увеличился с пяти до семи пехотных дивизий. В резерве группы «Центр» в конце 1943 г. имелось восемь дивизий. В общем резерве ОКХ находилось шесть дивизий и одна бригада, насчитывавшие 72 тыс. человек, 1770 орудий и минометов, 110 танков и штурмовых орудий, а также 130 самолетов.

Руководство «третьего рейха», встревоженное ослаблением боевого духа войск и морального состояния населения Германии, значительно усилило социальную демагогию и идеологическое давление на население и военнослужащих. В публичных выступлениях осенью 1943 г. нацистские руководители преуменьшали значение поражений Германии, оптимистично оценивали ее внутреннее и международное положение и призывали немецкий народ к стойкому сопротивлению, чтобы выиграть войну.

На уже упоминавшемся совещании военно-политического руководства Германии в Бад-Шахене была изложена программа мероприятий по дальнейшему укреплению фашистской диктатуры и усилению идеологического давления на массы в стране. Главное внимание уделялось поискам новых каналов, по которым нацистская партия посредством человеконенавистнической фашистской идеологии могла бы усилить свое влияние на солдат и офицеров вермахта. В частности, указывалось, что перед германским верховным командованием стоит задача превратить каждого немецкого солдата в борца за идеи национал-социализма, заставить его проникнуться сознанием необходимости этой борьбы и увериться в том, что «впереди только победа, иначе — катастрофа»{150}. Организациям национал-социалистской партии предписывалось сосредоточить свои усилия на идеологической обработке как армии, так и гражданского населения. Вслед за этим партийная канцелярия 11 декабря 1943 г. отдала распоряжение об активизации деятельности партии, в котором подчеркивалось, что возросшие задачи и ответственность партии в войне должны распределяться между всеми ее членами, годными к мобилизации. От них требовалось проявлять активность в идеологической работе, бороться с распространителями слухов.

В целях расширения и упрочения фашистского влияния в войсках 22 декабря Гитлер издал приказ о национал-социалистском руководстве в вооруженных силах, в котором потребовал от верховного командования по согласованию с партийной канцелярией усилить политико-идеологическое руководство и воспитание в вермахте. В ОКБ создавался штаб по национал-социалистскому руководству, начальник которого подчинялся непосредственно фюреру{151}. 7 января распоряжением партийной канцелярии был образован возглавляемый Борманом рабочий орган с задачей [59] обеспечить сотрудничество между партией и штабом национал-социалистского руководства при ОКВ, организовать разработку руководящего политического и идеологического материала для обработки солдат и офицеров в нужном гитлеровцам духе. Учреждались штабы по национал-социалистскому руководству при главнокомандующих видами вооруженных сил. При штабах дивизий и выше, а также в учреждениях, приравненных к ним, вводились должности офицеров — национал-социалистских руководителей, а в нижестоящих штабах, до батальона включительно, такие обязанности возлагались на одного из офицеров штаба по совместительству.

Фашистское руководство вынуждено было открыто признать полное банкротство буржуазного тезиса «армия вне политики». Проводя меры по упрочению позиций нацизма в вермахте, оно с августа 1944 г. разрешило членство военнослужащих в национал-социалистской партии, тогда как до этого члены нацистской партии на период военной службы автоматически выбывали из ее рядов.

Новые чрезвычайные мероприятия нацистов преследовали цель усилить идеологическую и психологическую обработку населения и военнослужащих, внедрить в их сознание преданность фашизму, слепое доверие к высшему руководству, готовность продолжать войну до конца. Это была одна из очередных попыток спасти положение и укрепить слабеющий моральный дух населения и армии Германии.

Наряду с этим гитлеровцы усилили репрессии по отношению ко всем тем, кто высказывал недовольство войной, критические замечания в адрес фашистского руководства. Были расширены права и обязанности работавшего под непосредственным руководством фюрера имперского военного трибунала. Ему предписывалось установить более тесный контакт и взаимодействие с гестапо и службой безопасности. Активизировалась деятельность военно-полевых судов. Все чаще стали выноситься смертные приговоры по политическим мотивам. 26 февраля приказом Гитлера офицерам, унтер-офицерам и «просто храбрым солдатам» было предоставлено право без суда и следствия расстреливать на месте «неповинующихся» и «недисциплинированных».

Таким образом, политическое и военное руководство фашистской Германии стремилось восполнить потери своих войск на советско-германском фронте, укрепить их боеспособность, создать прочную оборону, сорвать наступление Советской Армии, стабилизировать положение на Востоке.

* * *

Тяжелые поражения и огромные потери на советско-германском фронте настолько ослабили фашистскую Германию, что она не могла больше вести крупных наступательных действий. Однако у нее еще были возможности вести длительную оборонительную войну. Этому способствовало и отсутствие второго фронта в Европе. Основные силы и средства вермахта направлялись против СССР. Гитлеровское руководство надеялось стабилизировать восточный фронт на занимаемых рубежах, перевести борьбу в позиционные формы. На выполнение прежде всего этой задачи оно направляло военные, экономические и политические усилия, так как с успешным решением ее связывало надежды на удержание в войне своих союзников, восполнение военно-экономического потенциала, затягивание второй мировой войны и последующий поворот ее в свою пользу.

Советское Верховное Главнокомандование, опираясь на возросшие экономические и военные возможности страны, высокие морально-боевые качества Советской Армии и Флота, спланировало и подготовило на зимне-весенний период 1944 г. наступательные операции с решительными целями. Вооруженным Силам СССР предстояло без оперативной паузы после осенних сражений развернуть наступление на фронте от Балтийского моря до Черного, разгромить вражеские войска на стратегических флангах восточного фронта и освободить значительную часть оккупированной советской территории. Главный удар предусматривалось нанести по наиболее мощной группировке на юго-западном направлении с целью освобождения Правобережной Украины и Крыма и выхода на государственную границу СССР. Зимне-весеннее наступление должно было явиться важным этапом на пути к полному разгрому фашистской Германии. Реализация намеченного плана создавала выгодные условия для окончательного изгнания фашистских захватчиков с советской земли и освобождения народов Европы, а также объективно ускоряла открытие союзниками второго фронта.

Глава третья. Разгром фашистских войск на юге. Освобождение правобережной Украины и Крыма

1. Зимнее наступление советских войск на Правобережной Украине

В соответствии с планом Верховного Главнокомандования Советских Вооруженных Сил зимне-весенняя кампания началась наступлением на Правобережной Украине. С конца декабря 1943 г. до середины апреля 1944 г. на огромных просторах от Полесья до Черного моря, от Днепра до Карпат развернулась одна из крупнейших битв второй мировой войны (карта 3). В ней участвовало одновременно с обеих сторон около 4 млн. человек, 45,5 тыс. орудий полевой артиллерии и минометов, 4,2 тыс. танков и самоходно-артиллерийских (штурмовых) орудий, свыше 4 тыс. самолетов.

Германское командование, хорошо понимая, какие серьезные военно-политические и экономические осложнения повлекут за собой потеря богатейших промышленных и продовольственных районов Правобережной Украины и выход Советской Армии на подступы к Балканам, требовало от войск любой ценой удержать позиции на южном крыле стратегического фронта. Стремясь восстановить оборону по Днепру и деблокировать крымскую группировку, Гитлер не раз подчеркивал, что, если будет невозможно удержать фронт на Востоке, в крайнем случае может обсуждаться вопрос об отступлении лишь на его северном фланге, но никак не на южном{152}.

К началу наступления войск Советской Армии на Правобережье оборонявшиеся там группы армий «Юг» и «А» (без 17-й армии, которая действовала в Крыму) насчитывали 91 дивизию, в том числе 18 танковых и 4 моторизованные, и 1 бригаду. Группа армий «Юг» — 1-я и 4-я танковые и 8-я полевая армии — под командованием генерал-фельдмаршала Э. Манштейна оборонялась на фронте южнее Овруч, Качкаровка на Днепре. Она удерживала небольшой участок правого берега реки в районе Канева, а также плацдарм глубиной 30 км и шириной 120 км на ее левом берегу под Никополем. Группа армий «А» — командующий генерал-фельдмаршал Э. Клейст — 6-й немецкой и 3-й румынской армиями занимала оборону южнее по нижнему течению Днепра.

Ожидая главный удар по северному крылу группы армий «Юг», в полосе обороны 4-й танковой армии, которой командовал генерал Э. Раус, противник за ноябрь и первые три недели декабря усилил эту армию шестью соединениями. Теперь в ее составе было 26 дивизий, в том [62] числе 7 танковых — почти треть всех танковых дивизий, находившихся: на советско-германском фронте.

Немецко-фашистские войска вели поспешное строительство оборонительных сооружений. Однако к концу декабря на Правобережной Украине они смогли на большей части фронта оборудовать только главную полосу обороны глубиной 4 — 6 км. На важнейших направлениях в 10 — 15 км от переднего края готовилась вторая полоса. В оперативной глубине оборудовались оборонительные рубежи по рекам Ингулец, Ингул, Синюха, Южный Бут, Днестр. Мощная оборона была создана в Крыму.

С советской стороны в конце 1943 г. южнее реки Припять действовали войска четырех фронтов. 1-й Украинский фронт — командующий генерал Н. Ф. Ватутин, — отразив в ноябре — декабре наступление противника на киевском направлении, удерживал обширный плацдарм на правом берегу Днепра западнее Киева. Южнее 2-й Украинский — командующий генерал И. С. Конев — и 3-й Украинский — командующий генерал Р. Я. Малиновский — занимали второй крупный плацдарм — от Черкасс до Запорожья. 4-й Украинский фронт — командующий генерал Ф. И. Толбухин — главными силами охватывал никопольский плацдарм врага, частью войск закреплялся на широком фронте по левому берегу нижнего течения Днепра, а 51-й армией блокировал 17-ю немецкую армию в Крыму. На плацдарме, захваченном на Керченском полуострове, вела бои Отдельная Приморская армия под командованием генерала И. Е. Петрова.

По плану Ставки Верховного Главнокомандования этим силам предстояло разгромить группы армий «Юг» и «А», освободить Правобережную Украину и Крым. Войска четырех Украинских фронтов должны были мощными ударами на ряде направлений расчленить вражескую группировку и уничтожить ее по частям. Вначале предусматривалось разбить противника в восточных районах Правобережья, окончательно отбросив его от Днепра, и занять рубеж Южный Буг (до Первомайска), река Ингулец (от Кривого Рога до устья), а в последующем, развивая наступление, выйти на линию Луцк, Могилев-Подольский, Днестр, ликвидировать одновременно крымскую вражескую группировку и освободить Крым.

1-му Украинскому фронту было приказано нанести главный удар на Радомышль, Житомир, Бердичев, Жмеринку, вспомогательные удары — правым крылом в направлении Коростень, Новоград-Волынский и Ново-Мирополь, частью сил в обход Житомира с запада, а левым — на Белую Церковь, восточнее и юго-восточнее ее{153}. 2-му Украинскому фронту была поставлена задача наступать в направлении Долинская, Березнеговатое, с тем чтобы выйти на тылы никопольской группировки противника и совместно с 3-м и 4-м Украинскими фронтами разгромить ее. Войска 3-го и 4-го Украинских фронтов, наступая по сходящимся направлениям, должны были при содействии армий левого крыла 2-го Украинского фронта ликвидировать вражескую группировку в районе Никополя. После этого 3-му Украинскому фронту предстояло развить наступление на Николаев и Одессу и освободить все оккупированное врагом побережье Черного моря, а 4-му — во взаимодействии с Отдельной Приморской армией, Черноморским флотом и Азовской военной флотилией уничтожить противника в Крыму. Последующими директивами Ставки глубина наступления фронтов была увеличена до рубежа Западный Буг, Прут с целью выхода войск на южном участке фронта на государственную границу СССР{154}. [63]

В наступлении кроме воздушных армий фронтов (соответственно 2, 5, 17 и 8-й) должна была участвовать авиация дальнего действия, которой ставилась задача наносить удары по железнодорожным объектам, портам и кораблям противника, а также по аэродромам и войскам, расположенным в его глубоком тылу.

В связи с особой активностью вражеской авиации против железнодорожных коммуникаций, водных переправ и других важных объектов в прифронтовой полосе Ставка ВГК для их прикрытия помимо фронтовых средств ПВО привлекала и крупные силы Войск ПВО страны. В полосах наступления четырех Украинских фронтов и Отдельной Приморской армии действовали четыре корпусных района, два истребительных авиационных корпуса и два дивизионных района Западного фронта ПВО, которым командовал генерал М. С. Громадин. Для прикрытия угрожаемых с воздуха объектов юга они имели свыше 2 тыс. зенитных орудий, 1650 зенитных пулеметов, 300 прожекторов и около 450 истребителей{155}. Кроме того, с целью своевременной организации противовоздушной обороны объектов на освобождаемой от врага территории в феврале 1944 г. в составе Западного фронта ПВО были сформированы Одесский и Львовский корпусные районы ПВО. Важнейшей задачей Войск противовоздушной обороны являлось надежное прикрытие прифронтовых коммуникаций, а также районов сосредоточения ударных группировок сухопутных войск и крупных штабов.

На Черноморский флот и Азовскую военную флотилию возлагались задачи вести борьбу на морских коммуникациях, особенно между Крымом и портами Румынии, и содействовать сухопутным войскам в разгроме приморских группировок противника. Украинским и крымским партизанам было приказано усилить удары по сухопутным коммуникациям врага, переправам, тыловым гарнизонам.

Координацию действий фронтов в операциях на Правобережной Украине Ставка Верховного Главнокомандования осуществляла через своих представителей: на 1-м и 2-м Украинских фронтах — Маршала Советского Союза Г. К. Жукова, по авиации — маршала авиации А. А. Новикова, на 3-м и 4-м — Маршала Советского Союза А. М. Василевского, по авиации — генерала Ф. Я. Фалалеева.

Подготовка наступления на Правобережной Украине происходила в сложных условиях, когда войска вели почти беспрерывные бои за днепровские плацдармы, а основные силы 1-го Украинского фронта в тяжелых оборонительных боях отражали удар 4-й танковой армии на Киев. Действия этого фронта в предстоявшей стратегической операции должны были начаться с контрнаступления против сильнейшей вражеской группировки. «Это контрнаступление, — требовала Ставка в директиве от 28 ноября 1943 г., — нужно организовать так же основательно и тщательно, как это было сделано под Белгородом»{156}. Для выполнения поставленной задачи она передала в состав фронта из своего резерва в середине ноября 1-ю гвардейскую, а затем 18-ю и 1-ю танковую армии и два отдельных танковых корпуса, с подходом которых должно было начаться наступление.

Военные советы, штабы фронтов и армий, руководя боевыми действиями войск, одновременно разрабатывали планы новых операций, создавали наступательные группировки. Перегруппировки войск, подвоз материальных средств проводились скрытно, только в ночное время. Фронты, армии и соединения пополнялись личным составом, боевой техникой, автотранспортом. Служба тыла, преодолевая неимоверные трудности [64] в подвозе грузов войскам, вызванные тяжелыми дорожными условиями, добилась бесперебойного снабжения войск и накопления необходимых запасов материальных средств для наступления. Шла напряженная работа по ремонту боевой техники, автотранспорта, восстановлению железных дорог. Силы и средства медицинской службы подготавливались к обеспечению эвакуации и лечения раненых в ходе наступательных операций.

Во фронтах и армиях повседневно велась подготовка личного состава к предстоявшим действиям. Серьезное внимание уделялось совершенствованию выучки штабов и войск. Проводились командно-штабные игры, на которых отрабатывались вопросы управления и взаимодействия. Личный состав частей и подразделений учился вести наступление в условиях местности и обороны противника, максимально приближенных к реальным. Широко использовался накопленный боевой опыт, особенно опыт форсирования Днепра, так как войскам предстояло преодолеть несколько больших рек.

Партийно-политическая работа в Украинских фронтах направлялась прежде всего на то, чтобы подготовить личный состав, длительное время находившийся в напряженных боях, к выполнению новых трудных боевых задач. Командиры, политорганы и партийные организации главное внимание сосредоточили на воспитании воинов в духе советского патриотизма, беззаветной преданности делу Коммунистической партии, на пропаганде освободительной миссии Вооруженных Сил СССР, путей ее осуществления, конкретных задач войск в предстоявших боях. Широко разъяснялись требования Верховного Главнокомандования: смело и решительно взламывать вражескую оборону, день и ночь преследовать противника, не давать ему закрепляться на промежуточных рубежах, смелым маневром резать коммуникации врага, окружать и дробить его войска, уничтожать и захватывать живую силу и технику противника. Пропагандой военной присяги, требований воинской дисциплины, боевых традиций, славных побед Советской Армии воспитывалась готовность любой ценой выполнить приказ командира.

Важное значение придавалось дальнейшему усилению партийного влияния на все стороны боевой деятельности войск, личной примерности в бою командиров, политработников, коммунистов и комсомольцев. Надежной опорой командования и политорганов в воспитании у личного состава наступательного порыва и мобилизации на выполнение боевых заданий являлись партийные организации. Перед наступлением в войсках Украинских фронтов было 16 тыс. первичных организаций, насчитывавших почти 538 тыс. коммунистов. Они находились на решающих участках, прежде всего в парторганизациях боевых подразделений.

К концу 1943 г. в составе четырех Украинских фронтов (без 51-й армии 4-го Украинского фронта, блокировавшей 17-ю немецкую армию в Крыму) имелось 162 стрелковые, 12 кавалерийских, 34 авиационные{157} дивизии, 19 танковых и механизированных корпусов и 11 отдельных танковых бригад{158}. Общая численность войск и количество боевой техники Советской Армии и противника на Правобережной Украине показаны в таблице 2.

Приведенные в таблице данные опровергают вымыслы бывших гитлеровских генералов и ряда современных буржуазных авторов о якобы огромном численном преобладании советских войск в операциях на [65] Правобережной Украине{159}.

Таблица 2. Соотношение сил и средств сторон на Правобережной Украине на 1 января 1944 г.{160}

{*1} Без учета зенитных орудий, 50-мм минометов и реактивных установок.

Характерным здесь было как раз то, что наступление начиналось при отсутствии существенного общего превосходства в силах над противником.

Начало стратегическому наступлению на Правобережной Украине и в целом новой кампании Вооруженных Сил СССР положила Житомирско-Бердичевская операция 1-го Украинского фронта. 24 декабря его войска перешли в наступление против угрожавшей Киеву 4-й танковой армии. Главный удар в общем направлении Бердичев, Жмеринка наносили три общевойсковые и две танковые армии. Наступление явилось полной неожиданностью для противника, который не предполагал, что советские войска сумеют в ходе почти беспрерывных боев за короткий срок подготовить удар такой силы. Внезапность удара способствовала его успеху. Общевойсковые армии — 1-я гвардейская генерала А. А. Гречко, 18-я генерала К. Н. Леселидзе и 38-я генерала К. С. Москаленко — при мощной поддержке артиллерии и основных сил 2-й воздушной армии генерала С. А. Красовского в первый же день наступления прорвали вражескую оборону. Введенные в прорыв танковые армии — 1-я под командованием генерала М. Е. Катукова и 3-я гвардейская под командованием генерала П. С. Рыбалко — стали быстро развивать успех.

25 — 28 декабря в наступление перешли остальные армии фронта. 13-я генерала Н. П. Пухова наносила удар на Сарны и Ровно, 60-я генерала И. Д. Черняховского — на Шепетовку, 40-я генерала Ф. Ф. Жмаченко и 27-я генерала С. Г. Трофименко — в общем направлении на Белую Церковь. В составе 40-й армии плечом к плечу с советскими войсками сражалась 1-я чехословацкая пехотная бригада под командованием генерала Л. Свободы. [66]

К 30 декабря войска 1-го Украинского фронта расширили прорыв вражеской обороны до 300 км по фронту и продвинулись до 100 км в глубину, завязав бои за Житомир, Бердичев, Белую Церковь. Была почти полностью очищена территория, захваченная противником ценой тяжелых потерь более чем за 10 дней ноябрьского контрнаступления на киевском направлении. К -северу от Житомира и к востоку от Казатина в обороне противника образовались глубокие бреши. Его 4-я танковая армия оказалась рассеченной на три части.

Крупный успех 1-го Украинского фронта заставил верховное главное командование вермахта по-иному оценивать обстановку и перспективы боевых действий на южном крыле восточного фронта. Надежды на возможность восстановления обороны по Днепру исчезли. Уже на четвертые сутки советского наступления Гитлер на совещании в ставке вынужден был заявить: «Самое большое, на что возможно рассчитывать (на юге. — Ред.), — стабилизация положения. Если нам удастся добиться этого, можно считать, что мы многое выиграли. Большего ожидать нельзя»{161}.

Для восстановления положения на фронте командующий группой армий «Юг» приказал сосредоточить 48-й танковый корпус в район Бердичев, Казатин и нанести контрудар во фланг главной группировке 1-го Украинского фронта. Но стремительными действиями советских войск корпус был разбит раньше, чем сумел сосредоточиться. За шесть дней боев противник потерял убитыми и ранеными до 40 тыс. человек. Советские войска уничтожили и захватили 670 танков и штурмовых орудий, более 1380 орудий и минометов, 38 складов боеприпасов, продовольствия и снаряжения. Особенно тяжелые потери понес враг на направлении главного удара. Командир 13-го армейского корпуса, отброшенного к Бердичеву, докладывал, что его соединения фактически не существует: в дивизиях на передовой осталось всего лишь по 150 — 300 человек, а пехоты в целом — не более чем на один полк, солдаты измотаны{162}.

Наиболее ожесточенные бои развернулись в районе крупного узла коммуникаций Житомира. Германское командование сосредоточило там до шести дивизий, в том числе две танковые. Чтобы ускорить разгром этой группировки, командующий фронтом осуществил одновременные удары с фронта и флангов. Соединения 1-й гвардейской армии атаковали противника с востока, 60-я армия обошла Житомир с северо-запада, а 18-я и 3-я танковая — с юго-востока. Стремясь избежать полного окружения, вражеские войска поспешно отходили. 31 декабря соединения 1-й гвардейской и 18-й армий освободили Житомир.

В надежде хотя бы замедлить стремительное советское наступление германское командование срочно подтягивало к участку прорыва резервы, осуществило реорганизацию управления войсками. Правофланговые соединения 4-й танковой армии, по существу отрезанные в каневском выступе от основных сил, 1 января были подчинены переброшенному из Апостолово в Умань управлению 1-й танковой армии, войска которой передавались управлению 6-й армии, а соединения последней составили 44-й отдельный корпус{163}.

Однако положение немецко-фашистских войск на этом направлении не улучшилось. 3 января советские войска овладели Новоград-Волынским, на другой день — Белой Церковью, а 5 января — Бердичевом. Разрыв, между центром 4-й танковой армии и войсками в каневском выступе к 4 января достиг 110 км. Сюда и повернуло командование 1-го Украинского фронта 1-ю танковую и 38-ю армии. Первая из них вместе [67] с 40-й и 27-й армиями должна была наступать в южном направлении на Христиновку и там соединиться с войсками 2-го Украинского фронта{164}, отрезав пути отхода противнику из каневского выступа.