Военно-политическая обстановка весной 1943 г. 34 страница

На совещании руководящих военных деятелей США и Англии 20 августа 1943 г. в период Квебекской конференции генерал Брук высказал мнение: «Немцы будут вынуждены держать на русском фронте все находящиеся там дивизии или даже усилить их. Это будет способствовать проведению наших операций в Италии и осуществлению операции «Оверлорд»{841} (кодовое наименование операции по вторжению экспедиционных сил союзников в Европу с Британских островов через Ла-Манш). В заключительном докладе Объединенного комитета начальников штабов на конференции в Квебеке подчеркивалось, что операция «Оверлорд» «будет главным американо-английским наступлением на суше и в воздухе против европейских держав оси (день начала операции — 1 мая 1944 года)»{842}.

Прогрессивные круги США и Англии, проявляя солидарность с советским народом, продолжали требовать от своих правительств поддержки СССР в войне, и прежде всего открытия нового фронта борьбы в Европе. Одним из показательных примеров проявления солидарности с Советским Союзом явилась демонстрация 21 сентября 2 тыс. английских трудящихся перед резиденцией премьер-министра Англии и передача в его канцелярию петиции от имени 200 тыс. рабочих. Эта петиция, опубликованная в тот же день в газете «Дейли мейл», содержала требования: «1) Немедленно откройте второй фронт; 2) введите в состав правительства людей, которые будут способствовать открытию второго фронта и сотрудничеству с Советским Союзом; 3) немедленно организуйте конференцию представителей США, Великобритании и СССР и примите план общей стратегии для достижения победы». Широкое движение за открытие второго фронта и более активную поддержку Советского Союза развертывалось в США. В авангарде этого движения выступали американские коммунисты и члены низовых профсоюзных организаций.

Неослабное внимание проблеме второго фронта продолжала уделять советская общественность. На 75-м конгрессе английских тред-юнионов секретарь Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов H. M. Шверник говорил: «Теперь вопрос стоит так: от того, когда будут развернуты наступательные действия союзников на континенте Европы, будет зависеть победа над Гитлером и сроки окончания войны. Иначе говоря, чем скорее будет открыт второй фронт на континенте Европы, тем скорее будет закончена война и тем больше сократится число жертв на стороне антигитлеровской коалиции»{843}.

Крупные поражения вермахта на советско-германском фронте летом 1943 г., обусловившие нарастание кризиса в фашистском блоке, свидетельствовали о том, что окончание второй мировой войны вырисовывалось все отчетливее. Это обстоятельство ставило правительства государств антигитлеровской коалиции перед необходимостью совместного решения ряда новых внешнеполитических проблем. Крайне важными становились вопросы послевоенного устройства мира, выработки практических мер для ограждения человечества от угрозы возрождения фашизма, обеспечения безопасности народов, их свободы и независимости.

В подходе к решению этих внешнеполитических проблем Коммунистическая партия и Советское правительство руководствовались ленинскими положениями о праве народов на самоопределение, на создание [319] своих национальных государств и на определение характера государственного устройства. Исходным требованием для дела послевоенного мирного урегулирования являлось установление прочного справедливого и длительного мира.

Советская программа послевоенного устройства мира и отношения к освобождающимся странам, разработанная ЦК ВКП(б) и изложенная в докладе И. В. Сталина «26-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции», выдвигала цели: освободить народы Европы от фашистских захватчиков и оказать им содействие в воссоздании своих национальных государств; предоставить освобожденным народам полное право и свободу самим решать вопрос о государственном устройстве; принять меры к тому, чтобы все фашистские преступники, виновники войны, понесли суровое наказание и возмездие за все совершенные ими злодеяния; установить такой порядок, который бы полностью исключал возможность новой агрессии со стороны Германии; установить длительное экономическое, политическое и культурное сотрудничество народов, основанное на взаимном доверии и взаимной помощи в целях восстановления разрушенного оккупантами хозяйства и культуры{844}. Советский Союз делал все для того, чтобы эта программа, проникнутая духом подлинного демократизма и уважения к суверенным правам народов, была проведена в жизнь. Победы, одержанные Советскими Вооруженными Силами над вермахтом, и справедливые цели Советского Союза в войне раскрывали перед порабощенными народами реальные перспективы грядущего освобождения, являлись вдохновляющим фактором в борьбе против угнетателей.

Первым практическим шагом в осуществлении программы послевоенного устройства мира стало образование в начале сентября 1943 г. решением Политбюро ЦК партии при Народном комиссариате иностранных дел Комиссии по вопросам мирных договоров и послевоенного устройства. В нее вошли M. M. Литвинов (председатель), С. А. Лозовский, Д. З. Мануильский, Я. З. Суриц, Е. В. Тарле и другие. Тогда же была образована Комиссия по вопросам перемирия, в состав которой входили К. Е. Ворошилов (председатель), М. Р. Галактионов, А. А. Игнатьев, И. М. Майский, В. П. Потемкин, Б. М. Шапошников и другие. Несколько позже ввиду усложнения задач, стоявших перед Комиссией по вопросам перемирия, она была преобразована в Комиссию по перемирию с Германией; дополнительно была учреждена Комиссия по перемирию с Финляндией, Венгрией, Румынией.

Одним из важнейших направлений советской внешней политики являлось оказание содействия прогрессивным силам в восстановлении независимых национальных государств.

Советский Союз, с большим уважением относившийся к национальным интересам Франции, оказывал всемерную поддержку освободительному движению французского народа, выступал за возрождение национального суверенитета этой страны и ее роли как великой державы. Советское правительство решительно высказалось за признание Французского комитета национального освобождения (ФКНО), созданного в июне 1943 г. В письме народного комиссара иностранных дел послу Великобритании в СССР А. Керру от 19 июня подчеркивалось: «Советское правительство не находит целесообразным откладывать признание Комитета, так как такое откладывание отнюдь не может служить облегчению дела сплочения антигитлеровских французских сил»{845}. [320]

26 августа Советский Союз признал Французский комитет национального освобождения. В письме народного комиссара иностранных дел СССР по этому поводу говорилось: «Правительство Союза Советских Социалистических Республик... решило признать Французский комитет национального освобождения как представителя государственных интересов Французской республики и руководителя всех французских патриотов, борющихся против гитлеровской тирании, и обменяться с ним полномочными представительствами»{846}. Этот акт Советского правительства, означавший уважение законных национальных интересов французского народа, был по достоинству оценен. Представитель ФКНО в Москве в беседе с наркомом иностранных дел В. М. Молотовым сказал: «Вы — наши спасители, и Франция будет всегда чувствовать, что она обязана Советскому Союзу. Французы этого никогда не забудут»{847}. Генерал де Голль отмечал впоследствии, что своим безоговорочным признанием ФКНО «Москва проявила настоящую широту»{848}.

12 декабря 1943 г. был подписан советско-чехословацкий договор «О дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве», явившийся одним из ярких проявлений нерушимой дружбы народов СССР и Чехословакии. Об огромном значении этого документа для народов Чехословакии, для их борьбы за национальную независимость говорил в выступлении по московскому радио 26 декабря руководитель Коммунистической партии Чехословакии Клемент Готвальд. Договор, подчеркнул он, «закладывает прочную, нерушимую основу нашей будущей национальной и государственной жизни. Этот договор избавляет наши народы от самого тяжелого бремени, которое они несли на протяжении столетий: от страха за существование»{849}. Договор явился выражением чаяний всего чехословацкого народа, желавшего, по словам посла Чехословацкой республики в СССР З. Фирлингера, «тесного чехословацко-советского сотрудничества, тесного союза с великим русским народом»{850}. Подписание советско-чехословацкого договора явилось крупной победой советской внешней политики.

Советский Союз оказывал поддержку народам Югославии в их героической борьбе против фашистских захватчиков. Советское правительство с одобрением встретило создание в этой стране в конце ноября 1943 г. народных органов власти: преобразование Антифашистского веча народов Югославии в верховный законодательный и исполнительный орган, образование Национального комитета освобождения в качестве временного правительства. В заявлении Информбюро Народного комиссариата иностранных дел 14 декабря отмечалось, что эти события в Югославии «рассматриваются Правительством СССР как положительные факты, способствующие дальнейшей успешной борьбе народов Югославии против гитлеровской Германии. Они свидетельствуют также о серьезном успехе новых лидеров Югославии в деле объединения всех национальных сил Югославии»{851}.

Всестороннюю помощь оказывал Советский Союз польскому народу в его борьбе за освобождение Польши от гитлеровских оккупантов. Весной 1943 г. на советской территории был образован Союз польских патриотов, [321] который вскоре приступил к формированию дивизии имени Костюшко, ставшей ядром будущей армии народной Польши. В обращении к Председателю СНК президиум съезда Союза польских патриотов заявлял: «Поляки в СССР выполнят свой долг перед объединенным фронтом народов, борющихся с гитлеровской тиранией, в особенности же в том, что они выполнят свой солдатский долг и, борясь плечом к плечу с героической Красной Армией против немецких захватчиков, спаяют кровью братство оружия и дружбу между польским народом и народами Советского Союза»{852}.

Огромный вред освободительному движению в Польше причиняла реакционная, антинародная политика польского эмигрантского правительства в Лондоне. Советское правительство, учитывая неизменно враждебную позицию этого правительства к Советскому Союзу, наносившую ущерб делу борьбы с фашистскими оккупантами и освобождения Польши, решило порвать с ним дипломатические отношения. 25 апреля 1943 г. послу Польши в Москве была вручена соответствующая нота.

Большие усилия советской внешней политики направлялись на раскол фашистского блока и политическую изоляцию нацистской Германии.

При определении своей политики в отношении Италии Советское правительство руководствовалось стремлением оказать помощь итальянскому народу в прекращении преступной войны, выходе Италии из гитлеровского блока и в ликвидации фашистского режима в стране. Советское правительство с одобрением встретило известие о свержении Муссолини; советская общественность была в то же время обеспокоена тем, что смена правительства в Италии не повлекла за собой решительных перемен в политической и общественной жизни страны. Газета «Правда» назвала отставку Муссолини только первым шагом на пути ликвидации итальянского фашизма, на пути окончательного разгрома гитлеровского партнера по оси{853}.

Советский Союз долгое время не получал никакой информации о политических и военных планах союзников в отношении Италии, а когда с конца июля такая информация наконец начала поступать, то она оказывалась далеко не полной и относилась к уже совершившимся фактам. «До сих пор дело обстояло так, — отмечалось в послании Сталина Рузвельту и Черчиллю от 22 августа, — что США и Англия сговариваются, а СССР получал информацию о результатах сговора двух держав в качестве третьего пассивного наблюдающего. Должен Вам сказать, что терпеть дальше такое положение невозможно»{854}.

Желая внести более эффективный вклад в решение проблем, связанных с выходом государств из фашистского блока, Советское правительство выступило с предложением «создать военно-политическую комиссию из представителей трех стран — США, Великобритании и СССР — для рассмотрения вопросов о переговорах с различными правительствами, отпадающими от Германии»{855}, Одна из первоочередных задач этой комиссии заключалась в рассмотрении вопросов, касающихся условий перемирия с Италией. Комиссия должна была осуществлять контроль за проведением этих условий в жизнь, рассматривать различные аспекты согласованной политики по итальянской проблеме.

Союзники длительное время оставляли открытым вопрос о создании военно-политической комиссии и в конце концов вместо нее образовали англо-американский военно-административный орган — союзную военную [322] администрацию (АМГОТ){856}, на которую возлагались функции намечаемой Советским правительством союзной комиссии. Только в конце сентября удалось достичь договоренности об учреждении военно-политической комиссии в составе представителей правительств СССР, США, Великобритании с участием представителя Французского комитета национального освобождения. Вопросы, связанные с созданием комиссии, получили окончательное решение на Московской конференции министров иностранных дел СССР, Англии и США в октябре 1943 г.

Советская дипломатия прилагала настойчивые усилия, чтобы создать предпосылки для выхода из войны Финляндии. В ноябре 1943 г. советский посланник в Швеции А. М. Коллонтай сделала заявление, что если Финляндия изъявит желание вести переговоры о мире, то Советское правительство будет приветствовать приезд ее представителей в Москву. В заявлении обращалось внимание на то, чтобы финляндское правительство заранее поставило в известность советские органы относительно своей позиции в этом вопросе и не выдвигало претензий на территории, которые Финляндии не принадлежали. Одновременно подчеркивалось: Советский Союз не намерен угрожать независимости Финляндии и не ставит условий безоговорочной капитуляции{857}. В ответ на это заявление финляндское правительство выдвинуло требование о восстановлении границ, существовавших до 1939 г., и тем самым фактически отказалось от переговоров с Советским Союзом.

Профашистские правящие круги европейских союзников Германии продолжали проводить антисоветскую политику. Они пытались избежать краха посредством закулисного сговора с западными державами.

Стремясь вывести из войны союзников фашистской Германии, Советское правительство вместе с тем учитывало реальную обстановку. Оно ясно видело, что правящие клики таких государств, как Финляндия, Венгрия, Румыния, не пойдут на серьезные переговоры о мире до тех пор, пока эти страны не будут стоять перед непосредственной угрозой военного разгрома.

Советское правительство сосредоточивало свои усилия на дальнейшей консолидации антифашистского фронта, всемерной помощи патриотическим силам оккупированных гитлеровцами европейских стран. От этого во многом зависели ход войны, размах сопротивления захватчикам, укрепление дружественных связей между советским народом и трудящимися массами государств, подпавших под фашистское иго.

2. Внешнеполитический курс США и Англии

Внешняя политика США и Англии по-прежнему была направлена на создание благоприятной обстановки для достижения военных и политических целей в войне с фашистским блоком, которые отвечали бы интересам монополистического капитала. Все большее внимание уделялось обеспечению выгодных для американских и английских господствующих классов условий послевоенного урегулирования.

Дальнейшее развитие получило сотрудничество США и Англии в рамках созданного ими союза. Весной и летом 1943 г. состоялись две англо-американские конференции на высшем уровне: в мае — в Вашингтоне и в августе — в Квебеке. В то же время обозначилось заметное неравенство партнеров: Соединенные Штаты с их большим и продолжавшим расти экономическим и военным потенциалом выдвигались на первое [323] место в системе этой военно-экономической организации, усиливалась их роль в решении политических и стратегических вопросов.

Для правящих кругов Англии было характерно стремление расширить политическое и военное сотрудничество с Вашингтоном. 19 августа в Квебеке Черчилль и Рузвельт подписали секретный документ о сотрудничестве в создании атомной бомбы. США, опередившие в этом деле Англию, согласились возобновить, хотя и в ограниченном масштабе, прерванный ими обмен информацией с англичанами. США и Англия обязались не использовать атомное оружие друг против друга и лишь с обоюдного согласия применять его против третьих стран, а также признать равное с США представительство Англии во вновь учрежденном Комитете общего руководства{858}.

Условия соглашения, особенно положение о том, чтобы не передавать без взаимного согласия какую-либо информацию об атомной бомбе другим государствам, отражали намерение правящих кругов США и Англии укрепить господствующие позиции этих стран на мировой арене. Черчилль при посещении Соединенных Штатов Америки в мае 1943 г. развивал идею «общего гражданства» англосаксонских государств и предлагал сохранить после окончания войны созданную ими структуру военного блока и обеспечить тесную согласованность действий в главных вопросах внешней политики{859}. После очередных переговоров с Рузвельтом в США 12 сентября 1943 г. британский премьер-министр телеграфировал в Лондон, что планы международной организации безопасности «ни в коей мере не ставят под, сомнение... естественные англо-американские особые отношения»{860}.

Однако в условиях радикального изменения международной и военной обстановки в пользу сил демократии и прогресса проведение в жизнь западными союзниками сепаратных военно-стратегических и политических планов чрезвычайно затруднялось. Участие США и Англии в одной с СССР коалиции налагало на правительства этих стран определенные обязательства. Выдающиеся победы Советской Армии создали предпосылки для укрепления антигитлеровской коалиции. Расширению базы военного сотрудничества трех держав содействовали также успехи англоамериканских войск на Средиземноморском театре военных действий и удары бомбардировочной авиации западных держав по Германии.

Постепенно начало сокращаться число различного рода антисоветских выступлений о «вмешательстве» Москвы в дела иностранных государств. Благожелательные отклики в правительственных и политических кругах западных держав встречала публикация в Советском Союзе подробных данных относительно предоставленной по ленд-лизу помощи. В апреле 1943 г. Советское правительство положительно высказалось о значении англо-американских поставок, а также о деятельности общественных фондов, например фонда медицинской помощи России, руководимого супругой премьер-министра К. Черчилль{861}.

Военное сотрудничество с Советским Союзом и поставки ему военных материалов США и Англия осуществляли прежде всего в интересах собственной безопасности. Сохранение СССР как главного военного фактора в борьбе с вермахтом являлось гарантией того, что Британские острова и Западное полушарие не подвергнутся вторжению немецко-фашистских армий.

В проведении курса на сотрудничество с Советским Союзом положительная роль принадлежала президенту Рузвельту. Продолжение активного [324] участия СССР в борьбе с Германией, подчеркивал Рузвельт, имело для США первостепенное значение. Вместе с тем Рузвельт избегал конфликта с определенными кругами американской правящей верхушки, выступавшими против реалистического курса в отношениях с Советским государством.

Придавая большое значение личным контактам, Рузвельт в мае 1943г. направил в Москву своего представителя Дж, Дэвиса для переговоров об организации советско-американского совещания на высшем уровне. Неофициальная «встреча умов», как назвал такое совещание президент в секретном послании главе Советского правительства, летом 1943 г. по ряду причин не состоялась. В докладе же, представленном Дэвисом по возвращении в Вашингтон, обосновывалась целесообразность рассматривать военное сотрудничество с СССР с точки зрения долгосрочных целей внешней политики США{862}.

В начале лета военное сотрудничество трех великих держав подверглось серьезному испытанию. Установка правящих кругов Англии и США на то, чтобы Советские Вооруженные Силы продолжали принимать на себя основную тяжесть ведения сухопутных действий в Европе на протяжении всего 1943 г.{863}, являлась крайне неблагоприятной для интересов всех антифашистских сил. Негативный подход Запада к вопросу о втором фронте подрывал веру Советского Союза в прочность коалиции.

Невыполнение Англией и США обязательств в отношении открытия второго фронта в 1943 г. обусловило обострение отношений СССР с западными державами. Глава Советского правительства оставил без ответа послания президента США и английского премьер-министра, извещавших его о решениях в Квебеке. Разногласия усугубились также из-за прекращения отправки — сначала до сентября, потом до ноября — мартовского (1943 г.) и последующих конвоев в СССР. В результате общий объем грузов, направленных в 1942 — 1943 гг. по Северному морскому пути, составил лишь около десятой части запланированного{864}. Таким образом, Советский Союз недополучил большое количество намеченных грузов{865}. В США возросла активность реакционных кругов{866}. Военное ведомство ратовало за дальнейшее наращивание военного потенциала США, в частности за счет сокращения поставок Советскому Союзу.

Премьер-министр Великобритании предписал английскому послу в СССР Керру, советовавшему более серьезно отнестись к критическим высказываниям Сталина относительно второго фронта{867}, занять «жесткую» позицию в отношении всех новых заявлений Москвы по этому вопросу. При удобном случае Керр, как вытекало из указаний Черчилля, мог бы напомнить Сталину о растущем день ото дня военном потенциале двух западных держав{868}.

Однако сокрушительный разгром вермахта на Курской дуге и его неспособность остановить начавшееся стратегическое наступление Советской Армии заставляли правящие круги Запада провести определенный [325] пересмотр своей политики. Трезвый учет военно-политической обстановки, изменившейся в результате побед Советского Союза, нашел свое отражение в документе «Позиция России», который, по словам Гопкинса, был составлен «весьма высокопоставленным военным стратегом США». В нем проводилась мысль, что от активного военного сотрудничества с СССР зависит как успех всех союзных операций в Западной Европе, так и победоносное окончание войны с Японией. «Поскольку Россия является решающим фактором в войне, — отмечалось в этом документе, — ей надо оказывать всяческую помощь и надо прилагать все усилия к тому, чтобы добиться ее дружбы. Поскольку она, безусловно, будет занимать господствующее положение в Европе после поражения держав оси, то еще более важно поддерживать и развивать самые дружественные отношения с Россией»{869}. Этот вывод, как писал Гопкинсу один из его ближайших сотрудников Дж. Берне в сопроводительной записке к указанному документу, по-видимому, совпадает с мнением президента. Он напомнил о заявлении Рузвельта по радио от 28 июля 1943 г. по поводу желательности дружественных отношений между США и СССР в послевоенном мире{870}.

Таким образом, сотрудничество с СССР представлялось дальновидным деятелям США наиболее правильной политикой. Это свидетельствовало о крушении планов реакционных группировок Запада, направленных на взаимное истощение гитлеровской Германии и Советского Союза{871}.

В Вашингтоне к этому времени стали осознавать, что СССР сможет и без помощи союзников завершить разгром Германии, освободить всю Европу, выйдя из войны могучей мировой державой. По соображениям «баланса сил» было признано нецелесообразным обострять отношения с советским партнером бесконечным оттягиванием открытия второго фронта. Предпочтение отдавалось такой линии поведения, которая нейтрализовала бы дальнейший рост международного и военного влияния СССР.

Стремление «не упустить шанс» играло все более важную роль в расчетах военного ведомства США. Генерал Д. Эйзенхауэр еще в мае 1943 г. высказал предположение А. Бруку: если англо-американцы бросят все свои войска на Средиземноморский театр, то может случиться так, что и Центральную и Западную Европу займут русские{872}. Военный министр Г. Стимсон со своей стороны предупреждал президента: с точки зрения послевоенных интересов США крайне опасно, если Германия будет побеждена в основном силами Советского Союза{873}.

Администрация Рузвельта брала курс на решительные военные действия против Германии. Вторжение во Францию и Германию Вашингтон рассматривал как операцию, несравненно более важную, чем установление контроля над Балканами. Президент отверг «балканскую стратегию» англичан, заявив, что не верит слухам о намерении Советского Союза установить свое господство в балканских странах{874}, Рузвельт опасался, [326] как бы в изменившихся условиях дальнейшая отсрочка операции «Овер-лорд» не обернулась для США потерей важных позиций в Европе. Поэтому на совещании в Белом доме 10 августа 1943 г. он поддержал мнение командования армии США о первоочередности вторжения в Северную Францию в 1944 г., а на конференции в Квебеке проявил большой интерес к плану «Рэнкин»{875} выразив пожелание, чтобы «американские войска... были готовы выйти к Берлину одновременно с советскими войсками»{876}.

Признав в августе 1943 г. по настоянию американской стороны операцию «Оверлорд» основной целью усилий Англии и США в 1944 г., правительство Черчилля, однако, и после Квебекской конференции по-прежнему стояло за то, чтобы более активно вести средиземноморские операции в ущерб подготовке вторжения во Францию{877}, Военный кабинет в Лондоне, обсуждая проблему второго фронта в связи с предстоявшей Московской конференцией министров иностранных дел трех держав, единогласно высказался в том смысле, что Англия в существующих условиях не может быть «привязана» к квебекским решениям. 27 октября в дневнике постоянного заместителя министра иностранных дел А. Кадогана по этому поводу записано: «В первой половине ноября должно состояться новое штабное совещание. Уинстон будет сражаться за то, чтобы «подкормить битву» в Италии, и в случае необходимости пригрозит подать в отставку. Чрезвычайно полезная дискуссия»{878}.

Вместе с тем Черчиллю и его советникам становилось все труднее проводить свои стратегические планы. Падение влияния Лондона в системе англо-американских органов стратегического руководства и планирования, углубляющийся разрыв между военно-экономическими потенциалами обеих западных держав{879} — все это объясняло отступление Англии от своих позиций в вопросах планирования войны и взаимоотношений с СССР.

Важнейшая причина принятия в Квебеке США и Англией новых решений о дальнейшем ведении войны против гитлеровской Германии заключалась в росте военной мощи и международного авторитета СССР. Это обстоятельство повлияло и на выполнение программы поставок Советскому Союзу по ленд-лизу. Попытку определенных американских военных кругов обусловить помощь рядом требований в адрес СССР Белый дом отверг. Подписанный в Лондоне 19 октября третий протокол о поставках не связывал Советское правительство никакими условиями{880}.

Объем американских поставок по ленд-лизу Советскому Союзу, по данным госдепартамента США, возрос с 2,45 млн. тонн в 1942 г. до 4,79 млн. тонн в 1943 г. В основном поставки осуществлялись через советский Дальний Восток и Иран. По этим путям в 1943 г. было доставлено соответственно 49,8 и 33,5 процента американских грузов{881}. Английские поставки [327] по ленд-лизу Советскому Союзу в 1943г. по сравнению с 1942 г. сократились более чем на две трети{882}. В соответствии с третьим протоколом обязательства по поставкам в СССР взяла на себя Канада. Поставки по ленд-лизу Советскому Союзу способствовали успешному ведению войны против агрессоров. В то же время было бы неправильно преувеличивать роль этих поставок. Решающим фактором победы над фашистской Германией явились самоотверженная борьба советского народа, мощный военно-экономический потенциал социалистического государства.

В условиях коренного перелома в войне правящие круги США и Англии стремились повсеместно ограничить рост левых сил, предотвратить перерастание движения Сопротивления в демократическую революцию. Западные союзники укрепляли связи с теми социальными группами движения Сопротивления, которые рассчитывали восстановить старые буржуазные режимы. Испытывая страх перед борющимися народными массами, они сокращали помощь патриотическим силам, намеревавшимся после изгнания оккупантов обновить государственную структуру.

Правительства США и Англии стремились оказать влияние на отношения СССР с восточноевропейскими странами, которые, скорее всего, могли быть освобождены советскими войсками. Американский посол в Англии Д. Вайнант телеграфировал 26 июля президенту, что с развитием советского наступления Лондон и Вашингтон захотят «повлиять на русские условия капитуляции и оккупации территорий союзных и вражеских государств»{883}.

В Восточной и Юго-Восточной Европе западные союзники отдавали предпочтение монархическим и консервативным элементам. Ориентация на враждебные социализму и демократии силы лежала в основе политики Запада. В Югославии, например, английское правительство, несмотря на установленные в мае 1943 г. связи с партизанами, возглавляемыми И. Б. Тито, продолжало оказывать поддержку королевскому эмигрантскому правительству и четникам Михайловича. Эта поддержка, разъяснял весной 1943 г. один из английских чиновников, обусловлена необходимостью «иметь в распоряжении вооруженную силу для предотвращения анархии и коммунистического хаоса после отступления оси»{884}. 16 июня министерство иностранных дел Англии подтвердило занятую позицию, хотя ее военную целесообразность оспаривал комитет начальников штабов{885}.