Нравственность перед искушением ииомирностью

ком случае пустой, случайной, холодной. Она может быть, а может и не быть, ибо стороны прекрасно обхо­дятся друг без друга.

И здесь мы переходим к теме независимости от жи­тейских коммуникационных установок.

Человек, полностью перешедший в модус «быть», из­бавляется от таких неприятных вещей, как ожидание от­вета со стороны другого человека и от ревности, этого обычного спутника душевной привязанности. Даже не претендующие на полную трансформацию духа психо­логи советуют: «Избавьтесь от ожиданий по отношению к другим людям! Они не обязаны вас любить! Любите сами, ничего не прося взамен, ни на что не рассчиты­вайте». Страшноватая установка! Стоит лишь вдумать­ся: надо увидеть мир как мир одиночества, где никто не должен вами интересоваться, где и ждать ни от кого не следует ни любви, ни участия! Но тогда почему я дол­жен любить? Или право не любить — это всегда право других? И могу ли я любить, как Бог: ничего не прося? Для этого я должен быть, как Бог: бесконечен, полон, всемогущ (впрочем, даже в христианстве неоднократно повторяется мысль, что и Бог нуждается в нашей люб­ви, в нашем ответе, в нашей протянутой руке!). Види­мо, все-таки модус «быть», проведенный до конца, сни­мает и эти проблемы, так как, находясь в нем, я уже не хочу ничьей любви, ничьего постоянства, никакого удер-жания. Меняется калейдоскоп впечатлений, и я лишь благоволю к ним с тем, чтобы в следующее мгновение один узор незамедлительно сменился другим. Я ничего не предпочитаю, все иерархии выбора исчезают, я плы­ву, как сорванный лист по реке, не стремясь причалить ни к какому берегу.

Как ни странно, высокий пафос Эриха Фромма, опи­сывающего модус «быть» с опорой на Мейстера Экхарта, удивительным образом пересекается с учением магистра эротики Марио из книги Эммануэль Арсан «Эммануэль».

Лекция 8

Марио учит Эммануэль предаваться эротическим фанта­зиям с любым и каждым, с кем сведет ее судьба, без разбора качества, количества и меры, без предпочтения, переживая лишь данное мгновение, равное вечности. Бес­конечное, обезличенное разнообразие (бывают и такие парадоксы!) перетекает в однообразие, и книга поверга­ет в гнетущую тоску даже тех, кого не шокируют натура­листические описания. Но ведь духу индивидуализация нужна еще больше, нежели плоти!

Трансформация нашего внутреннего мира, таким об­разом, дает нам ту свободу, которая убивает избиратель­ность, любовь, жалость (проблема соотношения свободы и жалости, сопровождающей любовь, очень волновала Н. Бердяева, который при всем своем выдающемся сво­бодолюбии писал в «Самопознании» о том, что так и не смог найти примирения этих двух начал, двух мотивов человеческого поведения). Модус «быть» не ведает жа­лости и сожалений, это бесконечное могучее движение вперед, где сам вектор «вперед» тоже не имеет особого значения.

В соответствии с дзен-буддистскими и другими эзо­терическими представлениями, переход к истинному бы­тию, сбрасывание с мира покрывала иллюзий освобож­дает нас от страха. Страх, действительно, мучительное переживание, он имеет, как известно, множество видов и форм. Шри Ауробиндо говорит о том, что страх про­низывает все наши клетки, это косное начало, тянущее нас назад, прочь от света сознания. В философской и психологической литературе тема страха освещена с раз­ных сторон. Страх бывает конкретный и бытийный (ме­тафизический), есть страх перед будущим, страх болезни и смерти, страх несоответствия принятым социокультур­ным нормам и требованиям и т. д. Истинное бытие осво­бождает нас от всех видов страха сразу, потому что осво­бождает от всего: от культуры и общества, от нас самих, от привязанности к близким, за которых мы теперь не