Между долгом и виной. потом дает в Новом завете новую мораль, предъявляющую к личности крайне высокие, идеальные требования
потом дает в Новом завете новую мораль, предъявляющую к личности крайне высокие, идеальные требования. Соответствовать им в полной мере могут немногие, лишь избранные: любить врагов, отвечать на зло добром, быть «нищими духом» в смысле отказа от эгоизма и открытости Творцу. Все это требования морального долга для истинного христианина, которые по сей день мало кому удалось исполнить, но которые служат ориентиром сознания для миллионов людей.
Четвертая, светская, версия рассматривает моральный долг либо как продукт человеческого разума, либо как естественный эмоциональный механизм. Первая позиция хорошо видна в творчестве Спинозы, для которого знание законов субстанции является основой мудрого морального поведения, а вторая заявлена в произведениях Руссо, утверждавшего, что сочувствие, эмпатия, альтруизм коренятся в самой природе переживаний, в чувственности человеческой натуры.
Пятая версия — социологическая. Если концепции Нового времени возводили мораль к неизменным качествам человека — разуму и эмоциональности, из чего можно было понять, что и моральный долг для всех времен в общем-то неизменен, то, с точки зрения социологического подхода, мораль — текучий и преходящий лик общественной жизни. Изменение общества и смена культур в корне меняют представление о моральном долге. Общечеловеческое ядро, которое мы можем найти в разных системах морали, не представляет собой какой-то самостоятельной надвременной сущности, а является, скорее, более или менее случайным совпадением, содержание которого диктуется главной функцией морали — регулятивной, позволяющей общности выживать и развиваться. Моральный долг древнего грека, средневекового христианина и безрелигиозного человека конца XX столетия — вещи во многом разные. А дальнейшее развитие человечества, изменение форм его жизни приведет к но-
______________________________________ Лекция 3
вым представлениям о долге, каких не знает современность. Социологическое представление о моральном долге релятивно и зависит от того, в каком конкретном социокультурном контексте этот долг рассматривается.
Шестая версия, которую я хотела бы назвать здесь, — это представление о «высшем я» как источнике нравственного долженствования, причем природа этого «высшего я» нередко не оговаривается, а просто фиксируется наличие некоей структуры, не сводимой к эмпирической личности индивида.
«Высшее я» — лучшее начало в нас, как бы потенциальный максимум наших человеческих возможностей, некая самость, идеальный строй души. Именно оно вменяет личности бескорыстное, благое, а порой и самоотверженное поведение, «заведует» альтруистическими порывами и «спускает» со своей высоты нормы, которые надо выполнять.
До сих пор мы говорили о моральном долге перед другими людьми. А существует ли моральный долг по отношению к самому себе? Большинство мыслителей полагают, что существует. Те, кто ориентирован на Божественное начало, считают, что моральный долг человека перед самим собой заключается в развитии по направлению к Богу, миру идей или вселенскому Разуму. Этот путь можно пройти только через поистине божеское отношение к ближним, поэтому долг человека перед собой — развивать лучшие свои чувства, любить ближнего, быть справедливым, великодушным. Именно эти качества нужны высшим силам бытия и ведут к жизни вечной.
Те, кто исповедует идею «высшего я», видят человеческий долг в бесконечном стремлении нашей эмпирической личности к совершенству, в неуклонной работе души и сердца ради приближения к полноте собственных многогранных духовных возможностей.
Авторы, стоящие на позициях эмпирической жизни, усматривают наш долг перед собой в достижении счастья
Дата добавления: 2016-05-05; просмотров: 416;