Между долгом и виной

хорошо и похвально, хотя далеко не всегда весело и при­ятно. Порой следование долгу сопряжено с тем, что надо пожертвовать удобствами, комфортом, спокойствием, бла­гополучием, даже любовью или жизнью. Хотя это, ко­нечно, не означает, что человек, выполняющий мораль­ный долг, непременно мученик и страдалец. Само вы­полнение долга дает огромное удовлетворение, радост­ное чувство собственного соответствия моральным тре­бованиям , вызывает гордость за себя.

Выполнение долга самоценно. Это означает, что нрав­ственное действие может не дать практического эффек­та, но от этого поведение нравственного субъекта не ста­новится менее ценным. Например, в годы сталинизма периодически проводились компании по разоблачению очередных «врагов» и принято было выступать на собра­ниях, обвиняя своих вчерашних товарищей в «подрыв­ной деятельности». Однако находились люди, которые считали, что их нравственный долг — защитить облыжно обвиненного. Их поведение редко достигало практичес­кого эффекта: обвиненный отправлялся в тюрьму, а сами они рисковали благополучием и жизнью. Но они пред­почитали выполнять свой моральный долг — содейство­вать справедливости, отстаивать правду. Подобное пове­дение основано на принципе «делай что должен, и будь что будет». Истинно моральный человек никогда не идет на предательство, никогда не поддержит навет, он дей­ствует сообразно долгу при любых обстоятельствах.

Долг человека можно разделить на два вида — эмпи­рический и собственно моральный, хотя в реальной жиз­ни они тесно связаны и переплетены. Эмпирический долг имеет множество видов и форм: долг родительский и дет­ский, братский и дружеский, долг перед Родиной, про­фессиональный долг и т. п. Нравственный долг в его современном общечеловеческом варианте — это долг бес­корыстного неизбирательного благоволения ко всем ра­зумным^ а в пределе — ко всем живым существам.

Лекция 3

Эмпирический долг может вступать и нередко вступа­ет в конфликт с общечеловеческим. Например, общече­ловеческий долг требует быть честным и говорить только правду, а дружеский — защитить друга, который прови­нился и может быть наказан. Или общечеловеческий долг требует воздержаться от всякого насилия по отношению к другим людям, а патриотический настаивает на необ­ходимости взять оружие в руки, чтобы защитить отчиз­ну. Здесь проявляется то самое столкновение высших цен­ностей, о котором мы уже говорили. Служение высшим ценностям выражается в чувстве долга, и два вида долга могут столкнуться. Нередко решающими для выбора по­ведения оказываются в этом случае внеморальные при­входящие факторы, скажем, человек по натуре робкий и кроткий найдет для себя аргументы в пользу пацифизма и христианского принципа «не убий», а другой, деятель­ный и напористый, даже будучи гуманистом, скорее все­го возьмется за винтовку. Он обоснует свое поведение святостью долга перед Родиной, необходимостью отсто­ять ее интересы. Это лишь один из примеров, когда пси­хология властно вторгается в нравственные отношения и образует с ними своеобразную амальгаму. Далее мы смо­жем еще не раз в этом убедиться.

Исторически содержание морального долга менялось.

В доклассовом обществе отношения между кровно­родственными коллективами подчинялись «талионному праву». Оно гласило: «Окоза око, зуб за зуб». Долгом членов племени было наказание иноплеменников, при­чинивших зло, но наказание, равное нанесенному ущер­бу. «Талион» требовал не десять жизней за одну, а жизнь за жизнь, т. е. он не позволял кровной мести разгулять­ся вплоть до тотального уничтожения чужаков. Его воз­никновение означало появление принципа уравнитель­ности в межобщинных отношениях.

«Талионное право» действовало только применитель­но к другой общине и было запрещено внутри своей,