4 страница. Таковы причини непропорционального распределения средств и ресурсов, а главное несоответствия между экономическими возможностями СИТА и Великобритании и их

Таковы причини непропорционального распределения средств и ресурсов, а главное несоответствия между экономическими возможностями СИТА и Великобритании и их реальным вкладом в общие усилия антигитлеровской коалиции. Нельзя не согласиться с теми буржуазными авторами, которые утверждают, что в результате затяжки с открытием второго фронта Британские острова могли буквально «потонуть» под тяжестью складов американского и английского оружия и военных припасов, долгое время не находивших активного применения или частично использовавшихся на второстепенных театрах.

Тем не менее военное и экономическое сотрудничество стран антигитлеровской коалиции играло важную роль в достижении победы над общим врагом. Наряду с предоставлением финансовых наймов и торговыми поставками использовались поставки по ленд-лизу. Они имели существенное значение не только для Великобритании и других союзных стран, но и для Соединенных Штатов Америки. Принятие закона о ленд-лизе{252} способствовало мобилизации промышленности, переводу многих американских предприятий на выпуск военной продукции. В системе ленд-лизовских поставок американские политики и бизнесмены усмотрели наиболее приемлемую и весьма выгодную для себя форму участия в войне, позволявшую «оживить» собственную экономику, а тяготы вооруженной борьбы постараться переложить на других членов коалиции. Система ленд-лиза почти на протяжении всей войны обеспечивала военно-промышленным корпорациям СИТА высокую конъюнктуру и гарантированный сбыт продукции.

Ленд-лиз имел и другие чрезвычайно важные аспекты. Это была не просто форма экономических связей и мощный стимулятор американской военной экономики. Система ленд-лиза способствовала достижению военно-политических целей США. Военно-экономическая поддержка, которую они окапывали Англии и другим членам антигитлеровской коалиции, давала им необходимый выигрыш во времени и позволяла нести борьбу с противником на значительном удалении от собственной территории, при наименьших людских потерях и минимуме материальных затрат. Выгоды, которые ленд-лиз принес Соединенным Штатам, по словам президента Рузвельта, нельзя оценить «в каких-либо цифрах в долларах, поскольку расчет охватывает как человеческие жизни, так и материальные ресурсы»{253}. Его преемник на посту президента Трумэн заявлял, что «деньги, истраченные на ленд-лиз, безусловно, спасли множество американских жизней. Каждый русский, английский или австралийский солдат, который получал снаряжение по ленд-лизу и шел в бой. сокращал военные опасности для нашей собственной молодежи»{254}.

Расходы США по ленд-лизу с 1 марта 1941 г. по 1 августа 1945 г. достигли 46 млрд. долларов, что составляло 13 процентов общей суммы военно-бюджетных расходов. Основная часть поставок — 30 269 млн. долларов (65,7 процента) была направлена Великобритании и странам Британской империи. Поставки в Советский Союз составили 9 800 млн. долларов (21,3 процента всех поставок), во Францию — 1 406 млн., в Китай — 631 млн., в страны Латинской Америки — 421 млн. долларов. Остальная часть поставок по ленд-лизу была направлена другим странам или осталась необозначенной по своему назначению. [186]

В то же время за годы войны Соединенные Штаты получили от союзных государств, в том числе от СССР, в виде так называемого обратного ленд-лиза товаров и услуг на сумму 7,3 млрд. долларов. Советский Союз поставил 300 тыс. тонн хромовой и 32 тыс. тонн марганцевой руды, а также много другой ценной продукции.

Несомненно, военно-экономическое сотрудничество союзных стран в немалой степени способствовало созданию материальных предпосылок для разгрома общего врага. Вместе с тем поставки по ленд-лизу в СССР были весьма незначительными — около 4 процентов производства промышленной продукции в СССР. К тому же Советский Союз не всегда получал именно то, в чем он особенно нуждался, и не в то время, когда поставки были особенно необходимы.

Попытки некоторых буржуазных авторов изобразить систему поставок по ленд-лизу в виде своего рода «благотворительности» или «великодушия» не соответствуют действительности. Монополии и правящие круги США использовали экономические связи и ресурсы (торговлю, займы, поставки по ленд-лизу) для того, чтобы усилить свое влияние в мире, «материализовать» свое вмешательство в дела других стран, привязать экономику государств Европы, Азии и Латинской Америки к интересам американской экономики.

Капиталистические государства антигитлеровской коалиции внесли определенный экономический вклад в обеспечение военной победы над фашистско-милитаристским блоком. Обладая большими материальными и людскими ресурсами, США и Великобритания достигли военно-экономического превосходства над противником и сумели в достаточной мере обеспечить материальными ресурсами военные действия своих вооруженных сил. Характер развития военной экономики этих стран соответствовал политическим замыслам их правительств, интересам монополий. Сравнительно низкая степень экономической мобилизации к началу войны была постепенно увеличена в ходе ее. За счет использования мощностей военных заводов, перевода значительной части гражданских предприятий на выпуск военной продукции, строительства новых предприятий, прямо или косвенно работавших на войну, было развернуто массовое производство основных видов военной техники. Условия для экономической мобилизации в этих странах были благоприятными. На их территории не велись военные действия, а территория США не подвергалась и ударам с воздуха. С момента нападения на Советский Союз основные силы фашистского блока были скованы на советско-германском фронте, что фактически предоставило возможность Англии и США определять темпы экономической мобилизации, исходя в основном из собственных военно-политических планов. В результате многие мероприятия по развертыванию военной экономики в этих странах проводились менее высокими темпами, чем это позволяли имевшиеся возможности. Поскольку усилия США и Англии в первые годы войны концентрировались на решении второстепенных военных задач, их вооруженные силы несли сравнительно небольшие потери в личном составе и технике. В связи с этим длительное время задачи военной экономики по восполнению материальных потерь не являлись напряженными. Основные военно-экономические усилия сосредоточивались на решении задач по накоплению средств вооруженной борьбы.

На характер функционирования военной экономики США и Великобритании оказал влияние социальный строй этих стран. Значительная часть военной продукции была произведена на предприятиях, принадлежавших [187] частным фирмам и монополиям. Им были созданы благоприятные условия для развития производства и получения высоких прибылей. Вместе с тем в ряде базовых и военных отраслей было создано значительное количество государственных предприятий. В США и Великобритании принимались активные меры но обеспечению взаимодействия между ними и частными фирмами. Применялись различные формы государственно-монополистического регулирования. В целом возросла централизация управления экономикой. Однако это не ликвидировало противоречий, органически присущих капиталистической экономике.

Социально-политические и экономические условия в капиталистических странах антигитлеровской коалиции обусловили две тенденции. Одна из них, вытекавшая из справедливого характера борьбы со странами оси, была направлена на всестороннее использование возможностей этих государств по экономическому обеспечению борьбы с фашистским блоком. Другая тенденция, вытекавшая из особенностей, органически присущих капиталистическому способу производства, проявлялась в обострении внутренних и внешних противоречий экономики этих стран. Наиболее полному использованию материальных ресурсов для достижения экономической победы над противником препятствовали антагонизм классовой структуры общества, стихийность капиталистического хозяйства.

Двойственная линия, проводимая политическим и военным руководством США и Великобритании, своекорыстные интересы монополий, империалистические устремления правящих кругов капиталистических стран, противоречившие задаче быстрейшего разгрома агрессоров, снижали значимость их производственных усилий и материальных затрат, эффективность военно-экономического сотрудничества стран антигитлеровской коалиции.

Глава десятая. Экономическое поражение государств фашистского блока

1. Экономическая база агрессии

Один из важнейших итогов второй мировой войны состоит в том, что страны фашистского блока потерпели не только военное и политическое, но и экономическое поражение в противоборстве с антигитлеровской коалицией. Война обнажила авантюристический характер военно-экономических целей Германии и ее партнеров, неспособность их экономики обеспечить реализацию этих целей в длительной войне.

Государства фашистского блока начали создавать экономическую базу агрессии задолго до второй мировой войны. Они проводили политику широкой милитаризации экономики, которая включала резкое увеличение размеров военного производства и его удельного веса, дальнейшее развитие государственно-монополистического капитализма, рост абсолютной величины военных расходов и их доли в государственных бюджетах.

Ведущие страны агрессивного блока в экономическом отношении были хорошо развиты. Так, в 1938 г. Германия занимала но выплавке стали, добыче угля первое место в капиталистической Европе, а по производству первичного алюминия она вышла на первое место в мире. По объему промышленного производства Германия обогнала Францию и Великобританию. Значительные промышленные возможности имели Япония и Италия. Однако по основным показателям экономического потенциала страны фашистского блока заметно уступали США, Великобритании и Франции.

Стремясь компенсировать это отставание, агрессоры намеревались упредить своих противников в сроках и масштабах экономической мобилизации. Германия и ее союзники заранее развернули массовый выпуск важнейших видов военной продукции и к началу войны достигли определенного преимущества в военно-техническом отношении. Стремясь в максимальной степени ослабить свою зависимость от импорта, фашистские страны еще до начала агрессии предпринимали меры по расширению ввоза стратегического сырья, форсировали освоение полезных ископаемых на собственной территории, создавали запасы дефицитных материалов.

Наиболее развитым промышленным потенциалом среди стран фашистского блока обладала Германия, которая с приходом фашистов к власти начала лихорадочную подготовку к войне. С целью создания «экономики блицкрига»{255} она добивалась превосходства над своими вероятными противниками в темпах перевода экономики на военные рельсы, накопления больших запасов военной продукции и развития военной промышленности в целом. [189]

В соответствии с четырехлетним планом подготовки вооруженных сил и экономики к войне, принятым в сентябре 1936 г., в Германии был осуществлен комплекс мероприятий по расширению военно-сырьевой базы и развертыванию военного производства, прежде всего самолетов и танков. Предпринимались также меры по развитию транспорта, особенно увеличению парка грузовых автомобилей, расширению сети автострад. За годы, предшествовавшие войне, производство всех видов жидкого топлива возросло почти в три раза, в том числе синтетического бензина — в восемь раз. Созданные запасы и текущее производство обеспечивали потребности военного хозяйства по черным и ряду цветных металлов минимум на один-два года{256}.

В систему экономического обеспечения дальнейшей агрессии были втянуты ресурсы захваченных государств. К лету 1941 г. производственные мощности гитлеровской Германии за счет европейских союзников и оккупированных стран увеличились по железной руде более чем в 7 раз, по стали — в 2,2, алюминию — в 1,7 раза.

Быстрые темпы милитаризации экономики характерны и для других членов фашистской коалиции. В Италии, например, был принят так называемый план «автаркии», направленный на преодоление зависимости от импорта стратегического сырья и топлива, увеличение собственной добычи железной руды и бокситов, широкое строительство гидроэлектростанций. Гражданские предприятия интенсивно переводились на выпуск военной продукции.

Ускоренное развитие военной промышленности в Японии началось задолго до второй мировой войны и усиливалось по мере расширения агрессии. Развитию военного производства способствовал принятый в 1938 г. закон о всеобщей мобилизации нации, который предусматривал повышенный контроль за военным производством со стороны государственных органов и расширение привилегий для фирм, выполнивших военные заказы.

Мероприятия по милитаризации экономики нашли свое отражение и в сфере финансов. С 1935 по 1938 г. государства-агрессоры затратили на военные цели 25,2 млрд. долларов, что вдвое превышало суммарные военные расходы США, Англии и Франции. В Германии расходы на войну увеличились с 38,03 млрд. марок в 1939/40 финансовом году до 105 млрд. марок в 1943/44 финансовом году. Удельный вес этих расходов в общих расходах имперского бюджета за годы войны составил 63 процента. Военные расходы Японии увеличились с 7,2 млрд. иен в 1939/40 финансовом году до 73,1 млрд. иен в 1944/45 финансовом году, то есть более чем в десять раз.

Процесс подчинения экономики фашистских государств милитаристским целям принял характер всеобщей экономической мобилизации, направленной на максимальное использование хозяйственных ресурсов для материального обеспечения военных действий. В интересах войны использовалась основная часть сырьевых и топливных ресурсов, рабочей силы, промышленного потенциала.

Общая тенденция экономической жизни империалистических государств — ускоренное развитие государственно-монополистических форм управления военным хозяйством — особенно выпукло проявилась в странах фашистского блока. Усилилась, в частности, централизация государственного военно-экономического управления путем создания чрезвычайных органов, которым в той или иной степени была подчинена деятельность не только военного сектора экономики, но и всего хозяйства. [190]

В ходе войны их военно-хозяйственные функции значительно расширились.

Основным органом военно-экономического управления и регулирования военным производством в Германии стало министерство вооружения и боеприпасов{257}. При нем был создан совет вооружения, куда входили генеральные директора концернов и представители военной верхушки. В государственном секторе экономики совет пользовался, по сути дела, безграничной властью.

От союза военных промышленников с руководством фашистской партии и государства выигрывали прежде всего монополии. Для военно-государственного монополистического капитализма было особенно характерно усиление вмешательства государства в экономику с целью ее тотальной мобилизации.

Германский монополистический капитал стремился сделать все возможное, чтобы военная экономика и военная машина рейха функционировали наилучшим образом. Даже на завершающем этапе войны, когда военное поражение стало очевидным, монополии предпринимали активные усилия для форсированного наращивания военного производства и реализации экстраординарных военных программ.

Между тем реакционные буржуазные историки упорно пытаются провести грань между монополиями и фашистским государственным аппаратом. Они утверждают, что германская промышленность и ее руководители действовали «под принуждением», что экономика была своего рода «островом независимости» в тоталитарном государстве. Попытки задним числом обелить монополии не имеют под собой какой-либо реальной основы, а утверждения о мнимых разногласиях между фашистской верхушкой и руководящими монополистическими кругами не соответствуют действительности.

Фашистский политический режим — порождение монополистического капитала. Монополии не стояли в стороне, а всячески укрепляли фашистскую диктатуру. Они наживались на гонке вооружений и активно воздействовали на политику развязывания агрессивных войн. Германские монополии непосредственно участвовали в создании системы военно-государственного регулирования экономики, занимали в ней ключевые позиции. Они держали под своим контролем органы управления и широко использовали в интересах эксплуатации масс аппарат насилия и террора.

Государственно-монополистическая система была характерна и для других стран фашистского блока. Например, в Италии действовал институт так называемой «промышленной реконструкции», главная задача которого заключалась в регулировании связей между правительством и монополиями. В целях экономического обеспечения войны использовалась и «корпоративная система», состоявшая из отраслевых союзов (корпораций). В них входили предприниматели и представители некоторых других социальных слоев, ведущие деятели фашистской партии. Для Италии типичным было возрастание объема государственно-монополистической собственности в форме смешанных, часто государственных акционерных обществ, в которых государство выступало в качестве капиталиста-акционера.

Все более широкие масштабы принимало государственно-монополистическое регулирование экономики Японии. С конца 1941 г., после нападения Японии на американскую военную базу Пёрл-Харбор, в основных отраслях промышленности создается система «контрольных ассоциаций», [191]подчинявшихся соответствующим министерствам и наделенных широкими правами регулирования и сбыта продукции. Но глине «контрольных ассоциаций» (к концу 1942 г. они объединяли более 2,6 тыс. компаний) стояли директора крупных промышленных и торговых концернов{258}. Через эти государственно-монополистические организации крупнейшие монополии подчинили себе целые объединения предприятий, устраняя крупных конкурентов и устанавливая контроль над множеством мелких и средних фирм.

В. дальнейшем развитии государственно-монополистического регулирования большую роль сыграла проведенная в сентябре 1943 г. реорганизация: ликвидация планового бюро, министерства торговли и промышленности, создание министерства вооружений. В ведении последнего находилось размещение военных заказов, установление монопольных цен на сырье и продукцию, предоставление лицензий, регулирование режима работы военных предприятий.

О высокой степени централизации управления военной экономикой свидетельствует тот факт, что министром вооружений был премьер-министр Японии, который одновременно возглавлял военное министерство и генеральный штаб. Как и в других странах фашистского блока, в Японии военные монополии пользовались особыми привилегиями при получении кредита, распределении дефицитного сырья и рабочей силы. Правительство гарантировало им высокие прибыли и возмещение возможных убытков, предоставляло крупные субсидии.

В целом регулирование военной экономики в странах фашистского блока носило необычайно широкий и всеобъемлющий характер. Основанное на непосредственном сращивании наиболее реакционных кругов монополистического капитала с государственным аппаратом и правящей партией, оно служило орудием агрессивной политики империализма. Расширился объем государственно-монополистической собственности на средства производства, увеличивались концентрация и централизация монополистического капитала. Государственно-монополистические формы господства применялись для осуществления развернутой системы принудительных мер в хозяйстве и во всей общественной жизни, что вело к усилению эксплуатации трудящихся.

Милитаризация экономики имела ярко выраженный классовый характер. С одной стороны, она способствовала возрастанию доходов монополий, особенно тех, которые выполняли военные заказы, а с другой — вела к росту налогов, усилению инфляции, сокращению расходов на социальные нужды, к постоянному ухудшению положения трудящихся. Так, средний размер капиталов акционерных обществ в Германии увеличился с 2,3 млн. марок в 1933 г. до 5,4 млн. марок в 1942 г.{259}. Химический трест «И. Г. Фарбениндустри» за годы фашистского режима увеличил свои прибыли и 17 раз. Прибыли японских монополий выросли с 2,1 млрд. иен в 1937 г. до 7,1 млрд. иен в 1944 г.{260}. В условиях войны усилилась эксплуатация трудящихся. На многих предприятиях Германии рабочий день продолжался 11 — 12 часов и более, а в Японии рабочих заставляли зачастую трудиться по 15 часов в сутки. К концу войны по сравнению с довоенным уровнем реальная заработная плата рабочих снизилась в Германии примерно на 40, в Японии — на 70 — 75 процентов{261}. [192]

Политика тотального использования экономических ресурсов для нужд войны привела к увеличению объема производства в некоторых базовых отраслях хозяйства. Однако этот рост был неустойчивым и непрочным.

В ходе войны Германия и ее союзники продолжали наращивать свой экономический потенциал, широко используя принудительный труд и ресурсы порабощенных стран (таблица 10).

Таблица 10. Основные показатели экономического потенциала стран фашистского блока за годы второй мировой войны{262}

{~1} Без учета электроэнергии оккупированных территории и присоединенных областей и без учета производства в 1945 г.

{~2}Без учета 1945 г.

{~3}Без зернобобовых.

Наибольший объем промышленного производства, в том числе производства основных видов сырья и материалов, был достигнут в 1943 г., а с 1944 г. началось сокращение выплавки цветных и черных металлов, выпуска химикатов, жидкого топлива, станков и других средств производства, необходимых для военной промышленности.

Итальянская экономика, лишившаяся традиционных источников снабжения и лишь в незначительной мере допущенная к грабежу чужих [193] территорий, испытывала нараставшие трудности. Падение добычи и поставок угля, обозначившееся к началу 1943 г., усугубило нехватку энергетических ресурсов, что в свою очередь отразилось на других отраслях тяжелой промышленности.

Как известно, Япония всегда испытывала серьезную нехватку многих видов сырья, что сказывалось на развитии металлургии и машиностроения. В результате территориальных захватов ей удалось лишь временно разрешить проблему снабжения промышленности железной рудой, нефтью, каучуком и другими видами стратегически важных материалов. С осени 1942 г. поступление сырья и топлива в метрополию стало резко сокращаться. С 1944 г. в Японии начало снижаться производство стали, цветных металлов и других видов продукции базовых отраслей индустрии.

Война показала несостоятельность военно-экономических расчетов руководства фашистских государств. Экономика Германии и ее партнеров по блоку не соответствовала тем задачам, которые пытались с помощью военной силы решить правящие круги этих стран. Провал «блицкрига» привел к тому, что война приняла затяжной характер, преимущество фашистского блока, достигнутое в период предвоенной экономической мобилизации, стало утрачиваться, а слабость экономического потенциала становилась все более ощутимой. Государствам фашистского блока не помогли ни экономические ресурсы оккупированных стран ни разного рода тотальные мобилизации.

2. Ограбление оккупированных и зависимых стран

Грабеж материальных ресурсов оккупированных и зависимых стран представлял одно из главных направлений экономической политики государств фашистского блока. Она была заранее продумана и разработана в деталях, ибо использование экономики захваченных территорий рассматривалось агрессорами в качестве важнейшего источника обеспечения военных потребностей.

Экономическая политика, проводимая гитлеровской Германией в оккупированных странах, имела целью усилить и укрепить собственный военный и экономический потенциалы. Для этого экономика захваченных государств ставилась в зависимое положение от рейха, резко ограничивались их внутренние потребности, а производственные ресурсы все интенсивнее использовались для удовлетворения нужд вермахта.

Методы реализации этой политики были различны. Экономика одних государств включалась в общегерманскую систему хозяйства, другие территории получали иллюзорную самостоятельность и управлялись гитлеровскими ставленниками, наконец, третьи оставались до определенного времени «независимыми» в хозяйственном отношении партнерами Германии. Но каковы бы ни были методы, используемые фашистами, суть их состояла в том, чтобы поставить ресурсы оккупированных и зависимых стран себе на службу, превратить их в экономический придаток и трудовой лагерь «третьего рейха».

Гитлеровская пропаганда, не скрывая грабительских целей агрессии, старалась убедить немецкий народ, будто насильственное присвоение ресурсов других стран отвечало интересам не только монополий, но и всей немецкой нации. Прямые указания и рекомендации относительно максимального расширения реквизиций содержались в экономическом разделе плана «Барбаросса». «Директивы по руководству экономикой во вновь оккупированных восточных областях» требовали «принять все [194] меры к немедленному и полному использованию оккупированных областей в интересах Германии»{263}.

Среди многих методов ограбления оккупированных и зависимых стран существенную роль играл принудительный вывоз рабочей силы. Особенно широко это осуществляла фашистская Германия, рассчитывавшая таким путем- покрыть дефицит, вызванный мобилизацией в вермахт. Условия существования и труда насильственно угнанных в Германию мало чем отличались от рабских. Принудительный вывоз рабочей силы и ее эксплуатация приобрели необычайные размеры. К концу сентября 1944 г. численность иностранных рабочих и военнопленных составила свыше 26 процентов всей рабочей силы, запятой в хозяйстве Германии{264}. Только с оккупированной территории СССР было вывезено около 5 млн. человек, из Чехословакии — 750 тыс., из Голландии — почти 500 тыс., из Бельгии — 190 тыс. человек{265}.

В больших масштабах оккупационные власти осуществляли грабеж материальных ценностей. С особым размахом ограбление материальных ценностей производилось на временно оккупированной территории СССР: к апрелю 1944 г. в Германию было отправлено 239 тыс. электромоторов, 175 тыс. станков, свыше 1 млн. тонн железной руды, десятки тысяч тонн хлопка, шерсти и многое другое{266}. Для вывоза награбленного продовольствия была создана специальная организация «Восток». Она отправила в Германию 9,2 млн. тонн зерна, 3,2 млн. тонн картофеля, свыше 1 млрд. штук яиц, 2 млн. тонн грубых кормов, 622 тыс. тонн мяса и мясных продуктов, 420 тыс. тонн сахара и значительное количество других сельскохозяйственных продуктов{267}.

Без всяких компенсаций или по крайне низким ценам Германия вывозила многие виды стратегического сырья и промышленного оборудования и из многих других стран.

Во Франции фашисты захватили огромное количество оборудования, транспортных средств, сырья. Только за первые два года оккупации они угнали 5 тыс. паровозов и 250 тыс. вагонов. В их руках оказалась значительная часть сырьевых и топливных ресурсов страны, а также стратегических запасов цветных металлов. В 1941 г. гитлеровцы вывезли из оккупированной части Франции 4,9 млн. тонн черных металлов, или 73 процента их годового производства. Общая стоимость сырьевых и топливных ресурсов, награбленных Германией, составила около 80 млрд. франков, более чем на 184 млрд. франков было вывезено готовых изделий французской промышленности. В Чехословакии гитлеровские грабители захватили различных материальных ценностей на сумму 200 млрд. чешских крон{268}. Из всей товарной продукции на сумму 4 млрд. злотых, произведенной в 1943 г. в Польше, в распоряжение фашистской Германии поступило товаров на 3 млрд. злотых{269}. Гитлеровцы вывозили [195] стратегическое сырье и промыт ленные товары из Бельгии, Нидерландов, Дании, Норвегии и других стран.