О повороте к худшему при рассмотрении уголовного дела после отмены приговора, определения, постановления ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств

В.А. Давыдов

По итогам рассмотрения уголовного дела ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств суд в соответствии с п. 1 ст. 418 УПК вправе отменить состоявшиеся судебные решения и передать уголовное дело для производства нового судебного разбирательства*(1250). В нормах УПК РСФСР 1960 г. законодатель устанавливал правило о том, что "при судебном разбирательстве дела, по которому был отменен приговор в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, суд первой инстанции не связан размерами наказания, назначенного по отмененному приговору" (ч. 2 ст. 390). В УПК аналогичная по содержанию норма отсутствует, в ст. 419 УПК говорится лишь о том, что судебное разбирательство по уголовному делу после отмены судебных решений по нему ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств производится в общем порядке. Однако отсутствие правового регулирования вовсе не означает, что общественные отношения, ранее регламентированные ч. 2 ст. 390 УПК РСФСР, прекратили свое существование. Поскольку закон допускает пересмотр судебных актов по основаниям, влекущим reformatio in peius (см. ч. 3 ст. 413, ч. 3 ст. 414 УПК), постольку актуальным для теории уголовно-процессуальной науки и для правоприменения был и остается вопрос о допустимости ухудшения положения осужденного и лица, в отношении которого уголовное дело прекращено*(1251) при новом рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции после отмены судебных актов.

Необходимо отметить, что в период действия УПК РСФСР, который нормативно закреплял поворот к худшему при новом рассмотрении уголовного дела (ч. 2 ст. 390), в доктрине уголовно-процессуальной науки доминировали аналогичные представления, что вполне естественно, поскольку, по всей вероятности, достижения науки были использованы законодателем и материализованы в названной выше норме.

В этой связи, для достижения целей исследования, представляется целесообразным напомнить позиции ученых, которые, наверное, и легли в основу учения о reformatio in peius при рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции после отмены судебных актов. Один из первых исследователей института возобновления уголовных дел Б.С. Тетерин по этому поводу писал следующее: "Суд первой инстанции, получивший на новое рассмотрение дело, возобновленное производством по вновь открывшимся обстоятельствам, производит по этому делу все процессуальные действия в полном объеме в обычном порядке и не связан при новом рассмотрении дела ни кругом фактических обстоятельств, установленных прежним приговором, ни квалификацией преступного деяния, ни размером наказания"*(1252). Аналогичные суждения были высказаны и В.М. Блиновым, по мнению которого, "если приговор был отменен в связи с вновь открывшимися обстоятельствами при новом судебном разбирательстве, суд первой инстанции не связан размерами наказания, назначенного ранее по отмененному приговору..."*(1253) Полемизируя с Я.О. Мотовиловкером, придерживающегося противоположных взглядов, В.М. Блинов пишет: "Выявление новых, ранее неизвестных суду первой инстанции обстоятельств, влечет полное аннулирование ранее вынесенного приговора судом первой инстанции"*(1254). Таких же взглядов придерживались Г.З. Анашкин и И.Д. Перлов, которые по этому поводу пишут: "...суд вправе квалифицировать действия подсудимого в соответствии с тем, как они установлены, включая результаты нового расследования, с учетом вновь открывшихся обстоятельств. При этом не имеет значения позиция прокурора, которая была изложена им в его заключении о вновь открывшихся обстоятельствах. Суд в таких случаях разбирает дело с привлечением новых доказательств, новых данных о ряде обстоятельств, новых по сравнению с теми, на основании которых принималось решение при первом рассмотрении дела"*(1255).

Примечательно, что внесение законодателем корректив в норму, регулирующую порядок производства по делу после отмены судебных актов ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, при кодификации законодательства в 2001 г., существенно не повлияло на доктринальные представления по указанной проблеме. Н.П. Кузнецов, например, по этому поводу пишет следующее: "Поскольку основаниями к пересмотру дела являются новые или вновь открывшиеся обстоятельства, суд первой инстанции при новом рассмотрении дела не связан отмененными решениями. Это значит, что в ходе судопроизводства после отмены ранее состоявшихся решений ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств действия обвиняемого могут быть квалифицированы соответственно их действительному характеру, независимо от того, как они были квалифицированы раньше; суд вправе назначить любую предусмотренную законом меру наказания, не будучи связан тем наказанием, которое было назначено при первом рассмотрении дела. При этом не имеет значения, по чьей инициативе поставлен вопрос о пересмотре дела ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, равно как и содержание заключения прокурора"*(1256).

Судя по всему, приведенная точка зрения рассматривается ее автором как универсальное правило, распространяющееся абсолютно на все возможные в практической деятельности ситуации: главное, чтобы первоначальные судебные решения были отменены, и коль они отменены, то о них можно забыть при новом рассмотрении уголовного дела. В.М. Блинов в этом вопросе еще более прямолинеен, когда говорит о том, что "выявление новых, ранее неизвестных суду первой инстанции обстоятельств влечет полное аннулирование вынесенного приговора"*(1257).

Вряд ли такую точку зрения можно признать правильной и вот почему. Глава 49 УПК, действительно, не содержит каких-либо предписаний, ограничивающих усмотрение суда в вопросах квалификации и меры наказания при новом рассмотрении уголовного дела после отмены ранее вынесенных судебных решений по правилам этой же главы. Но ведь и в процессуальных нормах действующего ныне УПК, регулирующих производство в судах кассационной и надзорной инстанций, также не содержится аналогичных по содержанию предписаний, в отличие, скажем, от УПК РСФСР*(1258). Тем не менее положения ч. 2 ст. 353 УПК РСФСР настолько прочно усвоены правоприменителем, что их отсутствие в УПК никак не отразилось на практике правоприменения. Уникальный случай: нормы нет де-юре, но де-факто суды строго соблюдают правило о недопустимости поворота к худшему при новом рассмотрении уголовного дела, если только предыдущий приговор не был отменен по жалобе потерпевшего или представлению прокурора по мотивам, влекущим ухудшение положение осужденного, оправданного или лица, уголовное дело в отношении которого прекращено.

Отсутствие в ст. 419 УПК положения аналогичного тому, что в УПК РСФСР было закреплено в ч. 2 ст. 390, вовсе не исключает возможность поворота к худшему*(1259). Вместе с тем тезис о том, что отмена ранее вынесенных судебных решений полностью аннулирует их и тем самым предоставляет суду полную свободу действий, очень сомнителен. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к основаниям возобновления уголовного судопроизводства*(1260), предусмотренным законом, и попытаться проанализировать их, а точнее, спрогнозировать вероятные решения суда при новом рассмотрении уголовного дела.

Итак, вступившим в законную силу приговором суда установлены заведомая ложность показаний потерпевшего или свидетеля, заключения эксперта, подложность вещественных доказательств, протоколов следственных и судебных действий и иных документов или заведомая неправильность перевода, что повлекло за собой вынесение неправосудного судебного решения. Очевидно, что каждое из приведенных обстоятельств может рассматриваться в качестве основания для отмены как обвинительного, так и оправдательного приговора. Все зависит от того, какие обстоятельства устанавливаются этими доказательствами: оправдывающие или обвиняющие. Если в заключении прокурора речь идет только об обнаружении обстоятельств, оправдывающих осужденного, и содержится просьба об отмене обвинительного приговора и передачи дела на новое судебное разбирательство с тем, чтобы суд первой инстанции исследовал их наряду с доказательствами, исследованными ранее, то, с нашей точки зрения, при новом рассмотрении дела суд не вправе ухудшить положение осужденного по сравнению с первым приговором. Иное противоречило бы не только правовой природе и назначению стадии возобновления производства по уголовному делу, но и дискредитировало бы саму идею правосудия, поскольку в данном случае оно не отвечало бы закрепленному в Конституции, ее вводных положениях, а также в международно-правовых документах требованию справедливости и обеспечению эффективного восстановления в правах. Поскольку суд первой инстанции на основании исследования доказательств, представленных сторонами, пришел к вполне конкретным выводам о доказанности виновности лица в совершении преступления, квалификации его действий и мере наказания, постольку эти выводы не могут быть пересмотрены в сторону ухудшения положения этого же лица в связи с обнаружением каких-либо оправдывающих данное лицо обстоятельств.

Совершенно иной подход, с нашей точки зрения, должен иметь место в тех случаях, когда вопрос о возобновлении производства по делу ставится прокурором в связи с обнаружением обстоятельств как благоприятных для осужденного, так и неблагоприятных, например, потерпевший дал заведомо ложные показания, уличающие осужденного, а эксперт дал заведомо ложное заключение, оправдывающее осужденного. В данной ситуации суд, рассматривающий уголовное дело после отмены первоначального приговора, конечно же, не связан с выводами первого суда по основным вопросам уголовного дела. В целом, с нашей точки зрения, такой подход вполне применим и в отношении вновь открывшихся обстоятельств, предусмотренных п. 2 и 3 ч. 3 ст. 413 УПК, а также в отношении новых обстоятельств, предусмотренных п. 3 ч. 4 этой же статьи.

Вступившим в законную силу приговором всегда достоверно установлено, в чьих именно интересах были совершены преступные действия дознавателя, следователя, прокурора или судьи: в интересах осужденного или вопреки им. Если указанным приговором будет установлено, что следователь сфальсифицировал не в пользу обвиняемого доказательства по уголовному делу, что повлекло осуждение лица за более тяжкое преступление, то как же можно при новом рассмотрении дела, признав эти доказательства недопустимыми, ухудшить положение этого лица?

При возобновлении производства по уголовному делу ввиду обстоятельств, указанных в п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК (иные новые обстоятельства), и отмене приговора, при новом рассмотрении дела суд также обязан учитывать характер обстоятельств, явившихся основанием к отмене первоначального судебного решения*(1261).

Мы полагаем, что с учетом той аргументации, что приведена выше, было бы целесообразным и совершенно оправданным дополнить ст. 419 УПК частью второй следующего содержания: "усиление наказания либо применение закона о более тяжком преступлении при новом рассмотрении дела судом первой инстанции допускается только при условии, если первоначальный приговор был отменен ввиду обстоятельств, которые сами по себе или вместе с обстоятельствами, ранее установленными, доказывают виновность оправданного или лица, уголовное дело в отношении которого прекращено, а равно виновность осужденного в совершении более тяжкого преступления".