К вопросу о наложении денежного взыскания за нарушение порядка в судебном заседании

А.А. Толкаченко

Проблема обеспечения порядка в судебном заседании, острая и динамичная в условиях часто меняющихся норм УПК, периодически освещается с различных сторон в юридической литературе*(1229). В действующем УПК не предусмотрено ясного разграничения мер, применяемых при нарушении порядка в судебном заседании. В этой связи спорным является вопрос относительно возможности наложения денежного взыскания на адвоката, который, в свою очередь, может выполнять различные процессуальные функции в уголовном судопроизводстве.

Ранее УПК РСФСР четко регламентировал и разграничивал меры воздействия, которые могли быть применены к каждому участнику уголовного судопроизводства и присутствующим в зале лицам за нарушения порядка в судебном заседании. В соответствии с положениями ст. 263 УПК РСФСР:

суду предписывалось сделать предупреждение подсудимому о том, что он может быть удален из зала, а при повторном нарушении - запретить его нахождение в судебном заседании;

обвинителя и защитника суд был вправе предупредить о недопустимости такого поведения, а при последующих нарушениях порядка с их стороны отложить дело и принять меры к замене данных лиц в процессе, а в случае невозможности такой замены сообщить об их нарушениях соответственно вышестоящему прокурору или в президиум коллегии адвокатов;

гражданский истец, ответчик, потерпевший, их представители, эксперт, специалист и переводчик за нарушения порядка могли быть удалены из зала судебного заседания;

остальных присутствующих в зале лиц суд вправе был удалить из заседания и, кроме того, наложить на них штраф.

В действующем УПК такой четкости нет. Однако при анализе заявленного вопроса сегодня, как и прежде, следует исходить из того, что нарушение порядка судебного заседания является разновидностью процессуального правонарушения, ответственность за которое предусмотрена не административным или уголовным законодательством, а специальными нормами УПК. Несмотря на кажущуюся очевидность данной проблемы, она до сих пор выносится на рассмотрение Верховного Суда РФ, который по конкретным делам вынужден неоднократно констатировать: "поскольку основания и процедура привлечения к ответственности за нарушение порядка в судебном заседании или неподчинение распоряжениям председательствующего в рамках уголовного судопроизводства специально урегулированы нормами УПК, оснований для привлечения к административной ответственности по ч. 1 ст. 17.3 КоАП не имеется*(1230).

Данное положение важно не только для отнесения указанного вопроса к предмету уголовно-процессуального регулирования, но и для констатации того факта, что иммунитет от административной или уголовной ответственности на нарушения порядка в судебном заседании не распространяется. Иное толкование означало бы, что представители адвокатской, прокурорской, судейской профессий, члены Совета Федерации, депутаты в случае присутствия в зале суда в качестве зрителей и нарушения порядка судебного заседания не могут быть ни удалены из зала, ни оштрафованы, что не только не логично, но и не способствует достижению указанных в законе целей правосудия.

Так, в ст. 111 УПК предусмотрены основания и виды мер процессуального принуждения, которые суд вправе применить к подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, свидетелю, гражданскому истцу, ответчику, эксперту, специалисту, переводчику и понятому. Но в указанной норме не содержится исчерпывающего перечня лиц - участников уголовного судопроизводства и применяемых к ним мер принуждения. Поэтому приходится обращаться к иным смежным и дополнительным процессуальным нормам, тем более что такие отсылки содержатся непосредственно в УПК.

При этом уместно заметить, что формализация уголовно-процессуальных норм не означает, что отсутствие какого-либо предписания свидетельствует лишь о запрете на осуществление не указанных в УПК действий. Уголовный процесс, в отличие от уголовного права, допускает аналогию и признает источником уголовно-процессуального законодательства нормы не только УПК.

Приведенные пояснения дают основания для следующего логического вывода: поскольку к потерпевшему (при том, что он является нормативно определенной стороной обвинения в уголовном процессе) допускается применение денежного взыскания, оно тем более может быть применено к его представителю как акцессорной (т.е. зависимой) фигуре уголовного процесса, которой вправе быть любое лицо, в том числе представитель адвокатской профессии.

Указанное умозаключение подкрепляется как ст. 117 УПК, согласно которой денежное взыскание может быть наложено на участников уголовного судопроизводства в случаях неисполнения ими процессуальных обязанностей, а также нарушения порядка в судебном заседании, так и ст. 118 УПК, регламентирующей порядок наложения данной меры процессуального принуждения.

Собственно участники уголовного судопроизводства нормативно определены в п. 58 ст. 5 УПК как лица, принимающие участие в уголовном процессе. В соответствии с гл. 6, 7 УПК к числу таковых относятся: подсудимый, его законный представитель, защитник, гражданский ответчик, его представитель и законный представитель, прокурор и выступающие со стороны обвинения частный обвинитель, потерпевший, гражданский истец, их представители и законные представители.

Из приведенного анализа процессуальных норм напрашивается вывод о том, что действующее законодательство не содержит запрета на применение денежного взыскания к любому из участников уголовного судопроизводства при наличии указанных в ст. 117 УПК оснований.

Что же касается положений, содержащихся в ч. 2 и 3 ст. 258 УПК, то в них регламентированы дополнительные, кроме предусмотренного общей нормой (ст. 117 УПК) денежного взыскания, меры, которые возможно применить только к подсудимому, обвинителю и защитнику.

При таком толковании представляется, что суд вправе к указанным в ст. 258 УПК лицам применить денежное взыскание, а к подсудимому - и удаление из зала судебного заседания (до окончания прения сторон).

В отношении же обвинителя и защитника, кроме мер по их замене, сообщения вышестоящему прокурору и в адвокатскую палату соответственно, возможно наложение денежного взыскания. Но они не могут быть удалены из зала судебного заседания во избежание срыва хода процесса и нарушения принципов состязательности и равенства сторон, на что ориентирует правоприменителя дополнительная по отношению к ст. 111, 117, 118 УПК норма, содержащаяся в ст. 258 УПК.

Если же трактовать предусмотренные ч. 2 и 3 ст. 258 УПК положения как запрет налагать на подсудимого, обвинителя и защитника денежное взыскание, то необходимо определиться в том, как следует толковать понятия "обвинитель" и "защитник".

Согласно п. 46 ст. 5 УПК сторона защиты - это обвиняемый, а также его законный представитель, защитник, гражданский ответчик, его законный представитель и представитель.

В соответствии с п. 47 ст. 5 УПК сторона обвинения - это прокурор (с учетом бланкетности указанного понятия), а также следователь, начальник следственного отдела, дознаватель, потерпевший, его законный представитель и представитель, гражданский истец и его представитель.

Если исходить из того, что ст. 258 УПК запрещает налагать денежное взыскание на обвинителя и защитника и под таковыми понимать всех, кто указаны в п. 46-47 ст. 5 УПК, то денежное взыскание невозможно применить ни к одному из перечисленных лиц.

Однако такой вывод вступает в противоречие с положениями ст. 111 и 117 УПК о том, что применение денежного взыскания возможно к потерпевшему, гражданскому истцу (представителям стороны обвинения), гражданскому ответчику (представителю стороны защиты).

Такое умозаключение нелогично и не соответствует задачам, которые возлагаются на суд, в том числе в части обеспечения порядка в судебном заседании для достижения заявленных в УПК целей правосудия.

Далее следует отметить, что в нормах указанных глав УПК называются процессуальные функции участников уголовного судопроизводства, а не их принадлежность к той или иной юридической специальности. При этом ч. 2 ст. 49 УПК дополнительно устанавливает, что в качестве защитника допускаются адвокаты, и нормативно закрепляет известное логическое пересечение понятий "адвокат" и "защитник".

В период действия УПК РСФСР ни к кому из адвокатов, независимо от их процессуальной роли в судебном заседании, денежное взыскание применяться не могло*(1231). Подобная судебная практика не вызывала сомнений и успешно формировалась вплоть до начала действия УПК.

Однако в единичных решениях Верховного Суда РФ прошлых лет, а вслед за ним и в ряде комментариев встречается логическая подмена терминов: вместо понятия "защитник" используется термин "адвокат"*(1232).

Так, относительно того, вправе ли суд наложить денежное взыскание на адвоката за нарушение им порядка в судебном заседании, в специальной литературе разъясняется, что в соответствии с ч. 1 ст. 258 УПК денежное взыскание за нарушение порядка в судебном заседании налагается на лицо, присутствующее в зале судебного заседания. В отношении обвинителя или защитника ч. 2 ст. 258 УПК предусматривает иные меры воздействия за неподчинение распоряжениям председательствующего. Такие меры воздействия, как денежное взыскание, на этих лиц указанный закон не предусматривает. Следовательно, суд не вправе наложить денежное взыскание на адвоката за нарушение им порядка в судебном заседании. Если же адвокатом будет совершено уголовно-наказуемое деяние в ходе судебного разбирательства, то он может подвергаться мерам уголовного воздействия в порядке, установленном УПК по возбужденному в отношении него уголовному делу*(1233).

Думается, однако, что не стоит злоупотреблять этим доводом, поскольку он из разряда терминологических, т.е. не по существу.

С учетом изложенного становится очевидной нечеткость современного уголовно-процессуального регулирования рассматриваемой проблемы, в связи с чем заслуживают поддержки высказанные в литературе предложения о совершенствовании соответствующих законодательных норм, в частности об изменении нынешних редакций ст. 111 и 258 УПК*(1234).

В отсутствие же достаточно удовлетворительного для всех сторон уголовно-процессуального разрешения указанной проблемы судебная практика вынуждена самостоятельно осуществлять поиск ответов на подобные вопросы, придерживаясь известного принципа "не навреди".

В этой связи в литературе высказывается мнение о спорности позиции, изложенной в определении Верховного Суда РФ N 15-002-29 по конкретному делу Вахтерова, согласно которой действующим законодательством не предусмотрено наложение денежного взыскания на адвоката за нарушение им порядка в судебном заседании*(1235). В определении указывается, что адвокат не относится к категории присутствующих лиц в смысле ч. 1 ст. 258 УПК.

Однако, как видно, подобные разъяснения продолжают историческую преемственность правовых позиций УПК РСФСР относительного того, что на защитника штраф не налагается.

В действительности в данном решении речь идет об адвокате, выполняющем уголовно-процессуальную функцию защитника и никакую иную. Именно в таком аспекте приведенное положение реализуется в практике судов общей юрисдикции, в том числе военных судов: наложение штрафа за неуважение к суду на защитника-адвоката законом не предусмотрено.

Так, судья Гаджиевского гарнизонного военного суда вынес постановление о наложении денежного взыскания в размере 2000 руб. на защитника подсудимого - адвоката за неуважение к суду.

Северный флотский военный суд признал данное решение ошибочным, поскольку, сославшись на ст. 117 УПК, судья не учел положений находящейся с ней во взаимосвязи ст. 111 УПК, в которой защитник как лицо, к которому может быть применена данная мера процессуального воздействия, не указывается. Иные меры воздействия на защитника при нарушении им порядка в судебном заседании предусмотрены ст. 258 УПК*(1236).

Изложенная правовая ситуация позволяет сформулировать некоторые практические выводы.

1. Действующее уголовно-процессуальное законодательство прямо не предусматривает возможности применения денежного взыскания к адвокату, выполняющему функцию защитника по уголовному делу. Нормы УПК в этой части обладают правовой неопределенностью и потому нуждаются в совершенствовании, так как никакое их толкование не заменит четкой императивности закона.

2. Вместе с тем анализ находящихся во взаимосвязи норм УПК свидетельствует о возможности наложения штрафа на адвоката, выполняющего иные, кроме защитника, уголовно-процессуальные функции (представителя потерпевшего, представителя гражданского истца, ответчика) непосредственно в ходе судебного заседания.

Согласно положениям ст. 118, 256 и 259 УПК в отношении лиц, нарушающих порядок в судебном заседании, наложение денежного взыскания возможно путем вынесения протокольных постановлений суда, т.е. в устной форме.

Перечень определений, постановлений суда, которые выносятся в совещательной комнате и излагаются в виде отдельного процессуального документа, исчерпывающе приведен в ст. 256 УПК. В соответствии с ч. 2 указанной статьи все иные решения по усмотрению суда выносятся в зале судебного заседания и подлежат занесению в протокол.

3. При определении конкретного размера денежного взыскания, максимальный предел которого в ст. 117 УПК с 2008 г. оправданно определен не в относительных, а в абсолютных суммах (2500 руб.), следует исходить из степени нарушения, с учетом законности, обоснованности и мотивированности любого судебного решения.