Преюдиция: проблемы законодательного регулирования правоприменительной практики

Н.А. Колоколов

Аппарат судебной власти - это судебная система. В настоящее время объединяемые ею суды организационно делятся на три практически независимые подсистемы: конституционной, арбитражной и общей юрисдикции. Единение данных подсистем обусловлено наличием основ судебного права, базовыми элементами которого являются Конституция и Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 N 1-ФКЗ "О судебной системе в Российской Федерации". Сказанное означает, что суды, несмотря на свою принадлежность к определенной подсистеме, обязаны руководствоваться едиными принципами судопроизводства. Однако практика последних лет свидетельствует, что одни и те же обстоятельства, входящие в предмет доказывания, арбитражными судами и судами общей юрисдикции оцениваются по-разному.

Согласно ст. 10 и 118 Конституции, ст. 6 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации" обязательному исполнению подлежит решение суда любой ветви судебной власти.

Приведенное общее правило очевидно и не может быть отменено или изменено специальной нормой, содержащейся в законе нижестоящего уровня. К сожалению, очевидное для одних не является нормой для других, особенно если правоприменители, как это свойственно судьям судов общей юрисдикции, "заражены обвинительным уклоном". Об актуальности данного тезиса можно судить на основе следующих примеров из судебной практики последних лет.

Пример 1. Гражданин Зданович осуществлял предпринимательскую деятельность и был зарегистрирован Минюстом Республики Карелия в качестве предпринимателя без образования юридического лица. В этой связи Зданович состоял на учете в Межрайонной инспекции МНС России N 4 по Республике Карелия, являясь плательщиком налога с продаж, установленного законодательством Республики Карелия. В 2002 г. налоговые органы Республики Карелия предложили Здановичу заплатить налог за 1999 и 2000 гг.: соответственно - 86 353,67 руб. и 99 071,38 руб.

Эти действия он обжаловал в Арбитражный суд Республики Карелия, который решением от 03.04.2003 освободил Здановича от обязанностей по уплате налога с продаж полностью. Заручившись поддержкой суда уровня субъекта РФ, Зданович требуемую с него сумму налогов внести в бюджет категорически отказался.

Однако решение Арбитражного суда Республики Карелия налоговые органы не смутило, не тратя времени на его бесполезное обжалование в рамках гражданского судопроизводства, они реализовали свое право на привлечение Здановича к уголовной ответственности.

В результате - по приговору Муезерского федерального районного суда Республики Карелия от 19.05.2003 Зданович осужден по ст. 198 ч. 2 УК к одному году лишения свободы; на основании ст. 73 УК условно с испытательным сроком один год, в течение которого обязан не менять постоянного места жительства без уведомления Муезерского РОВД.

Этим же приговором со Здановича взыскано в доход государства 183 425,05 руб. налога с продаж, исходя из стоимости дикорастущих ягод, реализованных им за наличный расчет в III и IV кварталах 1999 г. и в III и IV кварталах 2000 г. с перечислением суммы налога в соответствующие бюджеты.

В приговоре констатировалось: Зданович действовал с прямым умыслом. Наличие судебного решения суда республиканского уровня, освободившего осужденного от обязанности платить налоги и исключавшего, таким образом, саму возможность на наличие в действиях Здановича прямого умысла на неуплату соответствующей суммы налога, федеральный районный суд общей юрисдикции проигнорировал.

В обоснование свой правовой позиции суд первой инстанции сослался на ст. 90 УПК, в которой не упоминается о преюдициальной силе решений арбитражных судов.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Республики Карелия от 17.07.2003 приговор оставлен без изменения.

Судебные инстанции РК отказали Здановичу и в пересмотре приговора в порядке надзора. Тогда защитники осужденного Здановича - адвокаты М.И. Шогин и А.В. Хоменя поставили вопрос о возбуждении надзорного производства перед Верховным Судом РФ. В их надзорной жалобе указывалось следующее:

преступление, предусмотренное ст. 198 УК, может быть совершено не иначе, как с прямым умыслом, а таковой у Здановича отсутствовал, так как он достоверно знал, что платить налог с продаж не обязан;

решением Арбитражного суда Республики Карелия от 03.04.2003 Зданович от обязанностей по уплате налога с продаж по инкриминируемым эпизодам полностью освобожден, что подтвердило правильность избранной им до этого правовой позиции;

доказательства, положенные в основу решения арбитражного суда, судами общей юрисдикции Республики Карелия первой, кассационной и надзорной инстанциях не проанализированы, правовой оценки не получили;

при постановлении приговора не учтено также, что Зданович имеет льготы по налогообложению, поскольку в качестве предпринимателя он зарегистрирован до введения налога с продаж, на который суд ссылается в приговоре, а в соответствии с Федеральным законом от 14.06.1995 N 88-ФЗ "О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации" лица, к которым по юридическому статусу относится и Зданович, предоставлена гарантия: в течение первых четырех лет своей деятельности они подлежат налогообложению в размерах, установленных на момент их регистрации.

Автор этих строк - судья Верховного Суда РФ, решая вопрос о возбуждении надзорного производства, в своем постановлении отметил следующее.

Преступление, предусмотренное ст. 198 УК, может быть совершено лишь с прямым умыслом. Решением Арбитражного суда Республики Карелия действия налоговых органов в части взыскания со Здановича налога с продаж в 1999-2000 гг. признаны незаконными. Данное решение органа государственной власти, вынесенное именем Российской Федерации, безусловно, привело к формированию у Здановича мнения о законности и обоснованности избранной им правовой позиции, повлекло его отказ от использования возможностей, указанных в п. 2 примечания к ст. 198 УК.

Формально сославшись в приговоре на ст. 90 УПК, суд первой инстанции не только не учел, как вышеуказанное решение арбитражного суда повлияло на направленность умысла Здановича, но и не проверил основания, в силу которых арбитражный суд пришел к выводу о том, что решение налоговых органов о взыскании со Здановича налога с продаж является незаконным.

При постановлении обвинительного приговора в отношении Здановича не учтено и то обстоятельство, что введение налога с продаж создало для Здановича менее благоприятные условия, чем те, которые были на момент его регистрации как предпринимателя*(528).

Постановлением Президиума Верховного суда Республики Карелия от 31.03.2004 N 44-у-12 жалоба защитника была удовлетворена, уголовное дело в отношении Здановича прекращено по п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК - за отсутствием состава преступления*(529).

Можно ли говорить, что справедливость в данном случае, пусть с запозданием, но восторжествовала? К сожалению, это далеко не так. Президиум Верховного суда Республики Карелия, отменяя судебные все предыдущие постановления, вынесенные в отношении Здановича, сознательно ушел от оценки направленности его умысла, что свидетельствует о последовательном нежелании судов общей юрисдикции считаться с выводами иных судебных органов. Более того, прекратив производство по делу в отношении Здановича, Верховный суд Республики Карелия права на реабилитацию за ним не признал.

Нарушений прав Здановича не было бы допущено, если бы суды общей юрисдикции Республики Карелия уважали решения суда арбитражного, об обязательности которых для всех, в том числе и для судов общей юрисдикции, говорится в законах более высокого уровня, чем УПК - ст. 10 и 118 Конституции, ст. 6 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации".

Аналогичное нарушение выявлено Конституционным Судом РФ, который, рассмотрев жалобу гражданина Суринова, установил следующее.

Пример 2. Приговором Басманного районного суда г. Москвы от 05.02.2007 Суринов признан виновным в том, что совместно с другими лицами совершил хищение государственного имущества - аэронавигационного оборудования фирмы "Томсон", установленного в международном аэропорту "Казань", в результате чего был причинен ущерб бюджету Республики Татарстан (РТ), и осужден за совершение преступлений, предусмотренных п. "а" и "б" ч. 3 ст. 159 "Мошенничество", ч. 3 ст. 174.1 "Легализация денежных средств, приобретенных в результате совершения преступления" и ч. 2 ст. 330 "Самоуправство" УК.

Кассационная жалоба Суринова на данный приговор, обосновываемая ссылками на то, что решениями арбитражных судов совершенные с его участием сделки с аэронавигационным оборудованием были признаны соответствующими закону, отклонена судебной коллегией по уголовным делам Московского городского суда, которая в определении от 11.05.2007 указала, что не находит нарушения судом, постановившим приговор, преюдициальной силы ранее принятых судебных актов.

Как следовало из представленных документов, принадлежность спорного оборудования, в хищении которого обвинен заявитель, и законность его отчуждения по гражданско-правовой сделке были предметом неоднократного исследования в арбитражных судах. Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 14.01.2005 отчуждение этого оборудования на торгах и последующая его перепродажа признаны законными, открытое акционерное общество, которое возглавлял Суринов, признано надлежащим собственником, доводы же истца о принадлежности спорного оборудования Российской Федерации и Республике Татарстан отклонены. Выводы Арбитражного суда Республики Татарстан, отказавшего в признании сделки купли-продажи аэронавигационного! оборудования фирмы "Томсон", установленного в международном аэропорту "Казань", недействительной (ничтожной), подтверждены апелляционной инстанцией того же суда в постановлении от 20.04.2005 и кассационной инстанцией - Федеральным арбитражным судом Поволжского округа в постановлении от 29.06.2005. Высший Арбитражный Суд РФ не нашел оснований для передачи дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ (определение от 11.11.2005).

В своей жалобе в Конституционный Суд РФ Суринов оспорил конституционность ст. 90 УПК. По его мнению, данная норма, на основании которой судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки признаются только те обстоятельства, которые установлены вступившим в законную силу приговором, позволила проигнорировать при производстве по его уголовному делу вступившие в законную силу решения арбитражных судов как не имеющие преюдициального значения, в результате чего были нарушены его права на свободу и судебную защиту (ч. 1 ст. 22, ч. 1 ст. 46 Конституции), а также являющиеся необходимой гарантией права на справедливое правосудие принципы судебной власти, провозглашающие независимость судов и обязательность судебных решений (ст. 118 и 120 Конституции).

Согласно ст. 90 УПК в качестве преюдиции рассматривается обязательность признания судом, а также прокурором, следователем или дознавателем, в производстве которых находится уголовное дело, обстоятельств, установленных ранее вступившим в законную силу приговором, без их дополнительной проверки, если эти обстоятельства не вызывают сомнений у суда; при этом такой приговор не может предрешать виновность лиц, не являвшихся участниками уголовного дела, по которому вынесен данный приговор.

Статья 90 УПК указывает на преюдициальное значение лишь таких не вызывающих сомнения фактических обстоятельств, которые ранее были предметом доказывания по уголовному делу и подтверждены вступившим в законную силу приговором, в связи с чем они признаются установленными и не нуждающимися в дополнительной проверке, т.е. данная статья рассматривает вопрос о преюдициальном значении только одного судебного акта - приговора по уголовному делу и не касается возможности признания в уголовном процессе имеющих юридическое значение фактов, установленных судом в порядке гражданского или арбитражного судопроизводства.

Как признание, так и отрицание преюдициального значения фактических обстоятельств, установленных окончательным судебным решением в этих видах судопроизводства, не может основываться на ст. 90 УПК и обусловливается взаимосвязанными положениями процессуального законодательства, регулирующими исполнение и пересмотр вступивших в законную силу судебных актов, а также правовыми нормами более высокого уровня, определяющими место и роль суда в правовой системе РФ, юридическую силу и значение его решений (ст. 10 и 118 Конституции, ст. 6 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации").

В постановлениях Конституционного Суда РФ от 11.05.2005 N 5-П и от 05.02.2007 N 2-П был сделан вывод о том, что исключительная по своему существу возможность преодоления окончательности вступивших в законную силу судебных актов предполагает установление таких особых процедурных условий их пересмотра, которые бы отвечали, прежде всего, требованиям правовой определенности, обеспечиваемой признанием законной силы судебных решений, их неопровержимости, что в ординарных судебных процедурах может быть поколеблено, лишь если какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство или обнаруженные фундаментальные нарушения неоспоримо свидетельствуют о судебной ошибке, без устранения которой компетентным судом невозможно возмещение причиненного ею ущерба.

Определение названных исключительных условий, при которых только и допускается аннулирование законной силы судебного акта, относится к дискреции законодателя. Изменение правового статуса лиц, права и обязанности которых уже определены судебным решением, принятым в законных процедурах, отвечающих требованиям справедливого правосудия, - при отсутствии соответствующего законодательного регулирования - могло бы приводить к произволу при осуществлении судебной власти, что противоречило бы ее конституционному назначению, как это вытекает из указанных правовых позиций Конституционного Суда РФ, сохраняющих свою силу.

Согласно прямому указанию законодателя, содержащемуся в ст. 90 УПК, дознаватель, следователь, прокурор и суд освобождаются от обязанности исследовать те обстоятельства уголовного дела, которые уже были установлены ранее в ходе уголовного судопроизводства по другому делу и подтверждены вынесенным приговором. Во всех остальных случаях выводы об обстоятельствах дела, содержащиеся в иных судебных решениях, в ходе уголовного судопроизводства подлежат исследованию и оценке в соответствии с общими процедурами доказывания.

В силу ст. 17 УПК оценка доказательств осуществляется судьей, присяжными заседателями, а также прокурором, следователем, дознавателем по их внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, исходя из того, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы. При этом все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК, толкуются в его пользу, поскольку до полного опровержения его невиновности обвиняемый продолжает считаться невиновным (ч. 1 и 3 ст. 14 УПК).

Данные правила повторяют закрепленные в Конституции принципы, в соответствии с которыми каждый обвиняемый считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда; неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого (ст. 49, ч. 1 и 3). Следуя этим предписаниям, УПК устанавливает более строгие требования именно к доказыванию виновности лица, поскольку презумпция невиновности диктует признание судом всех фактов, свидетельствующих в пользу обвиняемого, - пока они не опровергнуты стороной обвинения в должной процессуальной форме.

Что касается фактических обстоятельств, которые рассмотрены и установлены в судебных актах арбитражного суда, осуществляющего гражданское судопроизводство в соответствии с компетенцией, определенной Конституцией и АПК, то его выводы относительно этих обстоятельств, если ими, по существу, предрешается вопрос о виновности или невиновности лица в ходе уголовного судопроизводства, подлежат исследованию и оценке в соответствии с общими принципами доказывания, закрепленными в ст. 49 Конституции, при том, что подтвержденные арбитражным судом обстоятельства, свидетельствующие в пользу обвиняемого, могут быть отвергнуты лишь после того, как вступивший в законную силу исполняемый судебный акт арбитражного суда будет аннулирован в предусмотренных для этого процедурах. Иное не соответствовало бы Конституции и установленным на ее основании уголовно-процессуальным законодательством правилам доказывания.

Таким образом, ст. 90 УПК не предполагает возможность при разрешении уголовного дела не принимать во внимание обстоятельства, установленные не отмененными решениями арбитражного суда по гражданскому делу, которые вступили в законную силу, пока они не опровергнуты стороной обвинения.

Конституционный Суд РФ не исключил возможности дальнейшего совершенствование федеральным законодателем процессуального регулирования, направленного на преодоление коллизий, связанных с выводами о фактах, которые входят в предмет доказывания одновременно по уголовным и гражданским делам и устанавливаются соответственно судами общей юрисдикции и арбитражными судами*(530).

Однако Верховный Суд РФ доводы Конституционного Суда РФ во внимание не принял и указал следующее.

Пример 3. В надзорной жалобе адвокаты Г.К. Шаров и В.Д. Горшков выражают несогласие с состоявшимися судебными решениями, просят отменить приговор и прекратить производство по делу в отношении Суринова, поскольку вина его не доказана.

Изучив надзорную жалобу, судья Верховного Суда РФ расценил вышеприведенные доводы как несостоятельные. По его мнению: вина осужденного в совершенных преступлениях полностью установлена совокупностью собранных по делу и проверенных в ходе судебного заседания доказательств, анализ которых приведен в приговоре.

Все доводы защитников о неправильном применении уголовного закона, а также необоснованном признании Суринова виновным в совершении преступлений тщательно проверялись в судебном заседании, получили оценку в приговоре и обоснованно признаны несостоятельными, поскольку опровергаются исследованными в судебном заседании доказательствами.

Так, суд первой инстанции, признавая необоснованным доводы защитников о том, что аэронавигационное оборудование фирмы "Томсон" не является государственным, правильно указал на то, что в соответствии с постановлением Кабинета министров Республики Татарстан от 10.09.1996 N 786 на реконструкцию системы управления воздушным движением аэропорта "Казань" выделено 216 908 961 190,80 руб., что составило 40 475 641,20 долл. США.

Кроме того, факт приобретения аэронавигационного оборудования фирмы "Томсон" на денежные средства из бюджета Республики Татарстан подтвержден показаниями свидетелей В.П. Васильева, В.А. Швецова, P.P. Мусина, П.Н. Зинковича, Ю.В. Кузьмина, Б.А. Чубы.

Согласно соглашению от 22.06.1993 между Правительством РФ и Правительством Республики Татарстан по вопросам собственности имущество государственных предприятий и организаций, иное государственное имущество, находящееся на территории Республики Татарстан, относится к государственной собственности Республики Татарстан.

Нельзя не согласиться с выводом суда первой инстанции о том, что решения арбитражных судов, в частности, решение Арбитражного суда Республики Татарстан от 14.01.2005 по делу N А65-25849/03, которым РГП "Татаэронавигация" в иске о признании сделки купли-продажи оборудования фирмы "Томсон" недействительной (ничтожной) отказано, и решение арбитражного суда Республики Татарстан от 27.02.2006 по делу N А65-36922/2005 - СГЗ-33, которым дополнительное соглашение от 12.07.2001 N 7/76 к договору о закреплении имущества в хозяйственное ведение за государственным предприятием "Татаэронавигация" от 04.09.1996 N 7/76 признано недействительным (ничтожным), не опровергают доказательств, представленных стороной обвинения и проверенных в судебном заседании, поскольку, как правильно указано в приговоре, представленные стороной обвинения доказательства подтверждают вину Суринова в совершении инкриминируемых деяний.

Судом обоснованно признаны достоверными доказательствами результаты оперативно-розыскных мероприятий, зафиксированных в виде аудиозаписей (фонограмм) на 34 аудиокассетах и сводок (стенограмм) к ним, поскольку данные мероприятия проводились в соответствии с требованиями Федерального закона от 12.08.1995 N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", на основании судебных решений, основанных на следующих материалах дела:

- из показаний свидетелей Зайцева, Ильина, Ипатова, Данилина, Травникова следует, что они являлись сотрудниками ОАО "ЦК ФПГ Росавиаконсворциум", одновременно были руководителями или учредителями соответственно ЗАО "ОАВС", ЗАО "Эльгера" и ООО "Эйр-Крафт", ЗАО "Форлонг", ООО "Универсус", ЗАО "Футбольное туристическое агентство", т.е. организаций, которые осужденные использовали для легализации денежных средств и имущества;

- из показаний свидетеля Чубы, пояснившего, что оборудование формы "Томсон" было приобретено на кредитные средства, полученные во французском банке "Креди-Лионе", возврат кредита производился Правительством Республики Татарстан из бюджетных средств Республики, а ОАО "Сувар" не производило финансовый расчет с фирмой "Томсон" за поставленное аэронавигационное оборудование, собственником оборудования было Министерство земельных и имущественных отношений Республики Татарстан, т.е. аэронавигационное оборудование фирмы "Томсон" принадлежало государству;

- из показаний свидетелей Панюкова, Любимова, Барышникова, Овчинникова, из которых следует, что Панюков, Любимов, Барышников не имели отношения к регистрации и деятельности ООО "ПримаСтройКом", которая была зарегистрирована по утерянному паспорту Любимова, а Овчинников и Барышников не имеют отношения к деятельности ООО "Авелонстрой", которое было зарегистрировано по утерянному паспорту Овчинникова;

- из других материалов дела.

Всем доказательствам суд первой инстанции дал должную юридическую оценку, верно установив фактические обстоятельства дела и правильно квалифицировав действия осужденного. Судебные решения являются законными и обоснованными. Выводы суда, содержащиеся в приговоре, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и мотивированы достаточно убедительно.

Наказание назначено в соответствии с законом, с учетом характера и степени тяжести совершенных преступлений, данных о личности осужденного и конкретных обстоятельств дела.

В результате в удовлетворении жалобы защитников отказано*(531).

В своем очередном ходатайстве в Конституционный Суд РФ Суринов указал, что правовая позиция последнего не воспринята Верховным Судом РФ. Вместе с тем Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ постановлением от 07.10.2008 оставил без удовлетворения представление заместителя Генерального прокурора РФ о пересмотре указанных решений арбитражных судов по вновь открывшимся обстоятельствам, к каковым относится вынесенный в отношении Суринова обвинительный приговор. Следовательно, в настоящее время сохраняют силу два не опровергнутых в законном порядке судебных акта, квалифицирующих одни и те же, по сути, деяния, совершенные одним и тем же лицом, и как правомерные, и как преступные.

Суринов обратился в Конституционный Суд РФ с просьбой разъяснить Определение от 15.01.2008 N 193-О-П, поставив вопросы о надлежащей процедуре опровержения арбитражных судебных актов, возможности возобновления производства по его уголовному делу по вновь открывшимся обстоятельствам и т.п.

Из разъясняющего Определения Конституционного Суда РФ от 05.02.2009 N 366-О-Р "Об отказе в принятии к рассмотрению ходатайства гр. Суринова Т.Р. о разъяснении Определения Конституционного Суда РФ от 15 января 2008 г. N 193-О-П", по существу являющегося актом аутентического толкования, следует, что по смыслу ч. 1 ст. 83 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" официальное разъяснение принятого Конституционным Судом РФ решения может быть дано им в пределах содержания разъясняемого решения и лишь по тем вопросам, которые были предметом рассмотрения и нашли свое отражение в принятом решении; ходатайство о даче разъяснения не подлежит удовлетворению, если поставленные в нем вопросы не требуют какого-либо дополнительного истолкования.

В Определении Конституционного Суда РФ от 15.01.2008 N 193-О-П сделан вывод о том, что ст. 90 УПК не предполагает возможности не принимать во внимание при разрешении уголовного дела обстоятельства, свидетельствующие в пользу обвиняемого и установленные вступившими в силу и не отмененными решениями арбитражного суда по гражданскому делу, пока они не опровергнуты стороной обвинения и не аннулированы в предусмотренных для этого АПК процедурах, т.е. в порядке апелляционного, кассационного, надзорного производства или производства по вновь открывшимся обстоятельствам.

Такой вывод вытекает из конституционного требования справедливого правосудия и принципа презумпции невиновности (ст. 10, ч. 1 и 3 ст. 49, ст. 118 Конституции), а также из закрепленных в процессуальном законодательстве принципов юридической силы и значения судебных решений и особых процедурных условий их пересмотра, требующих признания судом всех фактов, свидетельствующих в пользу обвиняемого, пока они не опровергнуты стороной обвинения в должной процессуальной форме (Определение Конституционного Суда РФ от 05.02.2009 N 366-О-Р). Дополнительное разъяснение очевидного - не требуется.

Суды общей юрисдикции игнорируют решения арбитражных судов при наложении ареста на имущество и распоряжении вещественными доказательствами.

Пример 4. Органами предварительного расследования Колесникову и Кубышину по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159, ст. 201 УК было предъявлено обвинение в том, что они, будучи должностными лицами в руководстве ОАО "Объединение автовокзалов и автостанций", продали здание Курского автовокзала гражданке И., которая перепродала его одной коммерческой организации. Однако реализовать до конца преступный умысел названным лицам не удалось, так как государственной регистрации сделка пройти не успела.

Новое руководство ОАО попыталось расторгнуть договор купли-продажи в Арбитражном суде Курской области, однако ему в удовлетворении иска было отказано.

Тогда ОАО поставило перед Ленинским районным судом г. Курска, рассматривающим уголовное дело в отношении Колесникова и Кубышина, вопрос о наложении ареста на здание автовокзала.

Ленинский районный суд г. Курска в судебном заседании от 13.02.2008 рассмотрел ходатайство представителя ОАО о наложении ареста на здание автовокзала в г. Курске. К этому моменту суд располагал показаниями И. о том, что спорный объект, хотя по-прежнему и зарегистрирован за ней, но уже перепродан третьей коммерческой организации.

В соответствии с ч. 3 ст. 115 УПК арест может быть наложен, в том числе и на имущество, находящееся у третьих лиц (в данном случае у коммерческой организации), только в том случае, если есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого либо использовалось или предназначалось для использования в качестве оружия преступления, либо для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации).

Накладывая арест на имущество коммерческой организации, суд ограничил ее право собственности на недвижимое имущество. В этой связи у данной организации появилось право на участие в процессе, в том числе и при рассмотрении вопроса о наложении на имущество.

Однако суд данное право собственника проигнорировал, его представителя, как, впрочем, и И., в суд не вызвал, процессуальные права данным участникам уголовного судопроизводства не разъяснялись, им было отказано в выслушивании их возражений.

Не упоминается коммерческая организации как субъект правоотношения и в резолютивной части постановления о наложении ареста на имущество.

Как видим, суд не только ограничил право собственности коммерческой организации, но и скрыл от нее факт наложения ареста на ее имущество, лишив ее тем самым права на обжалование постановления о наложении ареста на имущество, что недопустимо в состязательном уголовном процессе*(532).

По приговору Ленинского районного суда г. Курска Колесников и Кубышин были признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159, ст. 201 УК.

Разрешая вопрос о судьбе имущества, на который был наложен арест, суд запретил Управлению Федеральной регистрационной службы Министерства юстиции РФ по Курской области производить регистрацию здания автовокзала за приобретателем. За ОАО было признано право на разрешение споров о праве собственности на спорные помещения. Одновременно за ОАО было признано право на участие в спорах по имуществу*(533).

Следует отметить, что допущенные судом первой инстанции грубейшие нарушения ГК были оперативно устранены в суде кассационной инстанции.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Курского областного суда от 10.07.2008 вышеуказанный приговор отменен в части осуждения Колесникова и Кубышина по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК и, соответственно, в части запрета на регистрацию здания автовокзала за законным приобретателем, что является прямым признание преюдициального значения арбитражного суда.

Из приговора также исключено указание на признание за ОАО права на участие в спорах по имуществу, поскольку таковое ему принадлежит по закону, о чем должен был знать судья, постановивший приговор*(534).

Опять-таки очевидно, что ошибок, допущенных судом первой инстанции, можно было бы избежать, прислушайся судья к выводам относительно законности сделки, содержащимся в решении арбитражного суда.

Суды общей юрисдикции охотно учитывают решения арбитражных судов, подтверждающих версию обвинения.

Пример 5. Заключением коллегии из трех судей Верховного суда Республики Башкортостан от 06.11.2007 отказано в даче заключения о наличии в действиях депутата Государственного Собрания - Курултая Республики Башкортостан Ганцева признаков преступления, предусмотренного п. "а", "б" ч. 2 ст. 199 УК.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 30.01.2008 заключение оставлено без изменения.

Заместитель Генерального прокурора РФ в надзорном преставлении наряду с прочим указал, что факт совершения Ганцевым преступления подтверждается постановлениями Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25.01.2005 N 10755/04, 10750/04 и 10767/04.

Президиум Верховного Суда РФ надзорное представление удовлетворил, состоявшиеся в отношении Ганцева судебные постановления отменил, материал направил на новое рассмотрение*(535).

Анализ судебной практики предыдущих лет свидетельствует, что решения арбитражных судов, изобличающие привлекаемых к уголовной ответственности лиц в совершении преступлений, стороной обвинения давно приравниваются к доказательствам, хотя это и не предусмотрено законом.

Пример 6. Прокурор Республики Дагестан внес в Верховный суд Республики Дагестан представление о даче заключения о наличии в действиях А. признаков преступлений, предусмотренных п. "а", "б" ч. 2 ст. 199, ст. 199.1, ст. 199.2 УК. Верховный суд Республики Дагестан 20.04.2007 в удовлетворении представления оказал.

Исполняющий обязанности прокурора Республики Дагестан в кассационном представлении, адресованном в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда РФ, указывает, что вступившее в законную силу решение Арбитражного суда Республики Дагестан от 19.06.2006 имеет преюдициальное значение. Обстоятельства, установленные указанным решением, обязательны для коллегии судей. Действия коллегии, поставившей под сомнение решение арбитражного суда, противоречат законодательству*(536).

В соответствии со ст. 10 и 118 Конституции и ст. 6 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации" решения арбитражных судов в обязательном порядке должны учитываться при определении направленности умысла на лицо, обвиняемого в совершении преступления. Пока же практика свидетельствует об обратном: решения арбитражных судов судами общей юрисдикции надлежащую оценку получают далеко не всегда и не везде. На текущий момент времени существует правило, согласно которому приговор суда может повлиять на решение по гражданскому (арбитражному) делу, в то время как последнее никак не влияет на приговор*(537).

В этой связи особо следует отменить позицию Генеральной прокуратуры РФ, в свое время поставившую перед законодателем вопрос о пересмотре содержания понятия "преюдиция" в уголовном судопроизводстве. Высший надзорный орган государства, опираясь на Определение Конституционного Суда РФ от 15.01.2008 N 193-О-П, настаивает на скорейшем внесении изменений и дополнений в ст. 90 УПК. Генеральная прокуратура РФ считает, что преюдициальное значения для уголовного судопроизводства должны иметь все вступившие в законную силу судебные решения, в том числе по гражданским, арбитражным делам, по делам об административных правонарушениях, поскольку иное противоречит Конституции, иным законам*(538).

Существует мнение, согласно которому нарушение по гражданскому (арбитражному делу) - форма мошенничества, следовательно, оснований принимать во внимание такие судебные решения у судов, разрешающих уголовные дела, нет*(539). Думается, что данный вывод не более чем софизм, поскольку налицо подмена основания в споре, так как преюдициальное значение может иметь только правосудное судебное решение, если таковое скрывает мошенничество, то это не более, чем повод для его отмены, ибо сущность правосудия такова - по одному и тому же спору взаимоисключающих выводов суда быть не должно. Если таковые существуют, то это прямое свидетельство несовершенства в сфере организации судопроизводства.

Практика свидетельствует, что участники процесса, последовательно отстаивающие свое законное право, если таковое установлено решением суда по гражданскому (арбитражному) делу, могут рассчитывать на успех, поскольку согласно общим принципам организации судебной власти решение одного суда не должно противоречить решениям других судов, поскольку все суды действуют на основе общих принципов судопроизводства.

Основа преюдиции - вера в качество предикатного решения. Преюдициальность (от лат. praejudicialis - относящийся к предыдущему судебному решению) - обязательность для всех судов, рассматривающих дело, принять без проверки и доказательств факты, ранее установленные вступившим в законную силу судебным решением по другому делу. Еще древние греки хорошо знали, что незачем заново устанавливать факты, если полностью доверяешь органу, их уже проверившему и описавшему, применительно к современному уголовному процессу: дознавателю, следователю, прокурору и суду.

Признание участниками процесса преюдиции не только экономит их силы, средства и время, что само по себе переоценить крайне трудно, но и, главное, способствует укреплению правовой определенности процессуальных, в первую очередь, судебных решений. Качество в условиях общероссийской нестабильности наиважнейшее.

Преюдиция - институт межотраслевой. Поскольку судопроизводство в Российской Федерации официально осуществляется в четырех, а фактически в шести формах (конституционное, гражданское, арбитражное, административное, уголовное, по делам об административных правонарушениях), пять из которых урегулированы своим собственным процессуальным законом, то правоприменители вправе ожидать от законодателя и межотраслевой регламентации преюдиции.

До этого пока далеко по следующим причинам. Во-первых, преюдиции, как правовой категории, в России не повезло. Исследования этой проблемы на рамках общепроцессуальной доктрины практически отсутствуют, нет глубоких разработок преюдиции и на уровне отраслевых наук. Более того, в подавляющем большинстве современных учебников по процессу термин "преюдиция" вообще не употребляется.

Во-вторых, деятельность разработчиков ГПК, АПК, УПК и КоАП в свое время координировалась весьма слабо, поэтому нет ничего удивительного в рассогласованности принятых в начале текущего десятилетия кодексов, в том числе в части регламентации преюдиционального истолкования ранее установленных государственными органами фактов.

В-третьих, положение усугублено еще и тем, что на неудачные в юридико-техническом плане правовые регламентации накладывается разобщенность различных государственных, в первую очередь, судебных инстанций. Несмотря на то что их единение обусловлено основами судебного права (Конституцией и Федеральным конституционным законом "О судебной системе в Российской Федерации"), существует масса примеров, когда одни и те же обстоятельства, входящие в предмет доказывания, Конституционным Судом РФ, арбитражными судами и судами общей юрисдикции оценивались по-разному.

Последствия вышеперечисленных обстоятельств - сложившееся на уровне рядового правоприменителя игнорирование наличия преюдиции на межотраслевом уровне, что неизбежно привело к дискредитации такой важнейшей правовой категории, как правовая определенность судебного решения. У многих участников процесса до сих пор существует ложное впечатление, что достаточно найти подходящую судебную инстанцию, и кем-то "бесспорно" установленные факты тут же будут переоценены по-другому.

О недопустимости игнорирования преюдиции на межотраслевом уровне написано немало*(540). В 2008-2009 гг. ввиду ее явного несовершенства ст. 90 УПК была предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ*(541). Генеральный прокуратур РФ поставил перед законодателем вопрос о необходимости скорейшего пересмотра содержания понятия "преюдиция" в уголовном судопроизводстве. Им, в частности, была высказана очень смелая мысль о том, что преюдициальное значения для уголовного судопроизводства должны иметь все вступившие в законную силу судебные решения, в том числе по гражданским, арбитражным делам, по делам об административных правонарушениях, поскольку иное противоречит Конституции, иным законам*(542).

Результаты всех этих усилий не прошли даром. Российский правоприменитель получил новую редакции ст. 90 УПК. К сожалению, первые впечатления от нововведения далеко не обнадеживающие. Как показала практика, недостаточно только новой формулировки закона, поэтому споры о том, результаты какой разновидности процесса "лучше", продолжаются.

Пример 7. Между АП "Золотые пески" и МП "Лезгизстан" десятилетие назад возник гражданско-правовой спор, который еще 4 сентября 2001 г. получил свое исчерпывающее разрешение в Арбитражном суде Северо-Кавказского округа. Данное решение МП "Лезгизстан" не удовлетворило, его руководство решило добиться своего посредством уголовного судопроизводства.

2 ноября 2005 г. в отношении бывшего руководителя АП "Золотые пески" А. было возбуждено уголовное дело по признакам ч. 2 ст. 159 УК (мошенничество).

Впоследствии производство по нему неоднократно прекращалось за отсутствием в действиях А. состава преступления. Однако МП "Лезгизстан", воздействуя на органы предварительного расследования, через прокуратуру, президента Республики Дагестан каждый раз добивалось отмены постановления о прекращении уголовного дела.

21 февраля 2008 г. уголовное дело было в очередной раз прекращено. МП "Лезгизстан" обжаловало данное решение в порядке ст. 125 УПК. Дербентский городской суд Республики Дагестан принял решение о законности и обоснованности выводов следователя, сославшись при этом на решение Арбитражного суда Республики Дагестан (постановление Дербентского городского суда Республики Дагестан от 17.04.2009).

Вроде бы все ясно, однако инициатор производства не смирился, производство по делу продолжается до сих пор*(543).

Как видно, нежелающим "проигрывать" по закону по традиции подыгрывают различные органы государственной власти.

Во-вторых, нельзя игнорировать и того обстоятельства, что принципы организации гражданского (арбитражного) и административного процесса существенно отличаются от принципов организации уголовного судопроизводства. Если база первых - диспозитивность, то основа уголовного процесса - стремление к материальной истине. Поэтому нет ничего удивительного в том, что факт, установленный судом за пределами уголовного процесса, далеко не всегда равнозначен фактам, выявленным по уголовному делу. В первом случае - он может всего лишь отражать позицию сторон по определенной проблеме, во втором - должен точно соответствовать реальности.

Сказанное означает, что автоматическое появление знака равенства между решением арбитражного суда и приговором недопустимо. Законодатель прямо указал, что "приговор или решение не могут предрешать виновность лиц, не участвующих ранее в рассматриваемом уголовном деле". Например, задолженность по алиментам - еще не "прямая дорога в тюрьму", а не более чем повод к возбуждению уголовного дела, да и то при наличии достаточных к тому оснований.

В этой связи первое предложение ст. 90 УПК (в ред. от 29.12.2009) о том, что обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, априори (добавлено нами. - Прим. авт.) признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки, как минимум, вызывает недоумение.

Факт, установленный даже в рамках одного только уголовного процесса, далеко не всегда может быть фактом, признанным по другому уголовному делу. И в этом нет ничего удивительно, даже применение одних и тех же методов познания не гарантирует одного и того же результата. В то же время применение различных методов познания не исключает получение одинаковых результатов. Все это азбучные истины, забвение которых не то что непрофессионально, порой - преступно.

Очевидно, что без дополнительной проверки могут быть признаны только те обстоятельства, установленные вступившим законную силу судебным решением, которые не вызывают у правоприменителя сомнений. К сожалению, авторы новой редакции ст. 90 УПК об этой базовой посылке забыли.

Данное обстоятельство означает, что российский правоприменитель, привыкший видеть в праве только то, что написано в законе, от полного игнорирования судебных решений, принятых в рамках гражданского, арбитражного, административного судопроизводства, резко перейдет к наделению их не свойственной этим актам преюдициальной силой.

Естественно, что судебная практика постепенно все расставит по местам. Пока же дознавателям, следователям, прокурорам и судьям необходимо усвоить мысль о том, что первое предложение ст. 90 УПК не следует понимать буквально. Вступившее в законную силу судебное решение, принятое в рамках гражданского, арбитражного, административного и иного возможного в условиях России производства, - не догма, а только повод к размышлению, ибо установленные в рамках этих процессов факты далеко не всегда приемлемы для процесса уголовного.