Международного гуманитарного права

Цели и задачи модуля:

Рассмотреть, кто может нести ответственность за нарушения МГП; какие виды этих нарушений бывают, кто должен судить и наказывать военных преступников, какие существуют проблемы, связанные с привлечением к ответственности нарушителей МГП.

План модуля:

1) Кто может нести ответственность за нарушения МГП;

2) Разновидности нарушений; военные преступления;

3) Преследование военных преступников на национальном уровне;

4) Преследование военных преступников на международном уровне.

Ответственность за нарушения норм МГП несут как государства, так и отдельные лица.

По отношению к государствам современное международное право предусматривает прежде всего так называемые «квази-гражданские» санкции, обязывающие государство выплатить компенсацию за причиненный им ущерб – форма ответственности, предусмотренная с 1907 г. Гаагским правом и повторенная почти дословно в Женевском праве (в Первом дополнительном протоколе 1977 г.): «Сторона, находящаяся в конфликте, которая нарушает положения Конвенций или настоящего Протокола, должна возместить убытки, если к тому есть основание. Она несет ответственность за все действия, совершаемые лицами, входящими в состав ее вооруженных сил».

Но, несомненно, еще более важно, что согласно современным нормам МГП, отдельные лица, совершившие или приказавшие совершить военные преступления, несут индивидуальную уголовную ответственность за свои действия. Отвергая попытки использовать для защиты немецких военных преступников доктрину государственного акта и свести дело лишь к ответственности государства как такового, Нюрнбергский приговор провозгласил: «Преступления против международного права совершаются людьми, а не абстрактными категориями».

Нарушения МГП делятся на две основные категории: серьезные и все остальные. Не вдаваясь в некоторые юридические тонкости, скажем, что серьезные нарушения МГПсчитаются военными преступлениями. Они четко прописаны в источниках современного международного гуманитарного права.

В частности, в Женевских Конвенциях 1949 г. (ст. 50 Первой конвенции, ст. 51 Второй конвенции, ст. 130 Третьей конвенции, ст. 147 Четвертой конвенции) к таким серьезным нарушениям отнесены следующие действия, совершаемые по отношению к лицам, находящимся под защитой МГП: преднамеренное убийство, пытки и бесчеловечное обращение, включая биологические эксперименты, преднамеренное причинение тяжелых страданий или серьезного увечья, нанесение ущерба здоровью, незаконное депортирование и арест, принуждение покровительствуемого лица служить в вооруженных силах неприятельской державы или лишение его права на беспристрастное и нормальное судопроизводство, взятие заложников, незаконное, произвольное и проводимое в большом масштабе разрушение и присвоение имущества гражданских лиц.

Первый дополнительный протокол 1977 г. этот перечень расширил. Статьей 85 к серьезным нарушениям Протокола отнесены: превращение гражданского населения или отдельных гражданских лиц в объект нападения; совершение нападения неизбирательного характера; нападение на установки или сооружения, содержащие опасные силы (плотины, дамбы, АЭС); превращение необороняемых местностей и демилитаризованных зон в объект нападения; совершение нападения на лицо, когда известно, что оно прекратило принимать участие в военных действиях; вероломное использование отличительной эмблемы Красного Креста или других защитных знаков.

За эти и другие военные преступления (в частности, основанный в 1993 г. международный трибунал по бывшей Югославии добавил к перечню военных преступлений изнасилование, совершенное комбатантом в период войны) уголовная ответственность должна наступать всегда.

Согласно Женевским конвенции 1949 г. и Дополнительным протоколам к ним, а также ряду других источников МГП, государства обязаны ввести в действие национальные законы, необходимые для обеспечения эффективных уголовных наказаний лиц, совершивших или приказавших совершить серьезные нарушения конвенций. (Что касается других нарушений гуманитарного права, не перечисленных в источниках МГП, государства должны пресекать их совершение, но они не обязаны подвергать виновных уголовному преследованию, хотя и могут это делать; чаще всего за эти нарушения предусматривается дисциплинарное взыскание).

Согласно принципу универсальной юрисдикции, государство обязано преследовать военных преступников, находящихся на его территории, независимо от их гражданства, национальности, независимо от того, где и против кого они совершили военное преступление. Так, действуя в соответствии с принципами универсальной юрисдикции, Бельгийский суд возбудил уголовное преследование против руандийцев, обвиняемых в убийствах своих сограждан у себя на родине; Германия судила у себя человека, совершившего преступления в Боснии.

Важная особенность также заключается в том, что военные преступления не имеют срока давности. Например, совсем недавно в Великобритании было возбуждено судебное преследование против 80-летнего эмигранта из Белоруссии за преступления, совершенные во время второй мировой войны (правда, дело было прекращено из-за невозможности обвиняемого предстать перед судом).

Таким образом, человек, совершивший военное преступление, согласно нормам МГП, неотвратимо должен понести за него уголовное наказание, даже если этого человека удастся обнаружить только спустя много лет после совершения им преступления, и где-то в другой части света. Ни одна страна не имеет права избавить военного преступника от наказания, предоставив ему политическое убежище. Государство обязано либо само судить человека, обвиняемого в совершении военного преступления, либо выдать его тому государству, на территории которого было совершено военное преступление, если то государство сделает соответствующий запрос.

Таким образом, преследование военных преступников, прежде всего, осуществляется на уровне отдельных государств. Если военные преступления, влекущие за собой уголовную ответственность, перечислены в основных источниках МГП, то такое конкретно наказание назначать виновным – дело самих государств. Учитывая, что в разных странах, естественно, существуют разные законы (даже если исключить такой фактор, как симпатии-антипатии), участь человека, признанного виновным в совершении военного преступления, во многом зависит от того, в какой стране его судили. За одно и то же преступление в разных странах наказывают по-разному. В некоторых странах предусмотрены очень серьезные наказания за военные преступления. Например, в Канаде или Австралии за нанесение увечий лицу, находящемуся под защитой Женевских конвенций, полагается большой срок тюрьмы, а за убийство – смертная казнь. Тогда как в Германии максимальное наказание за аналогичные преступления – 10 лет тюрьмы, а в Тайланде – только 7 лет тюрьмы. Положение осложняется также тем, что государства зачастую не могут или не хотят преследовать за военные преступления своих военнослужащих, своих высокопоставленных чиновников (а ведь даже глава государства может быть повинен в совершении военных преступлений!).

Подобное положение дел, очевидно, нельзя признать нормальным. Но его нереально исправить, пока преследование за военные преступления осуществляется на уровне отдельных государств. В последнее время появились надежды на некоторое изменение ситуации в связи с созданием Международного уголовного суда. Таким образом, в настоящее время существует два уровня, на которых осуществляется преследование и наказание военных преступников: государственный и международный.

Некоторые известные правоведы, такие, как Арье Найер, считают, чтоособенно важно, когда следствие и наказание осуществляется на международном уровне – это недвусмысленное заявление о том, что в осуждении преступников принимает участие весь мир. К тому же, только международный суд в некоторых случаях может дать реальную возможность преследовать за совершение военных или других тяжких преступлений (таких, как геноцид) высокопоставленных государственных чиновников.

Один из основателей МККК, соратник Анри Дюнана Гюстав Муанье еще в 1860-х годах предложил учредить международный уголовный суд. Но прошло много времени прежде, чем его идея начала воплощаться в жизнь.

Впервые международные трибуналы были созданы по окончании второй мировой войны. Речь идет о Нюрнбергском и Токийском трибуналах, на которых судили нацистских и японских военных преступников. Нюрнбергский и Токийский процессы имели огромное значение для дальнейшего развития международного права. Основные положения уставов и приговоров этих трибуналов были подтверждены несколькими резолюциями Генеральной Ассамблеи ООН и стали общепризнанными принципами современного международного права. В частности, значение уставов и приговоров данных трибуналов заключается в том, что они со всей категоричностью подтвердили принцип индивидуальной уголовной ответственности за нарушения норм права вооруженных конфликтов. Именно решения Нюрнбергского трибунала сформировали принцип МГП, согласно которому совершение военного преступления по приказу начальника (командира) не освобождает исполнителя от ответственности, хоть и может явиться в некоторых случаях смягчающим вину обстоятельством. Командир же несет уголовную ответственность не только в тех случаях, когда сам отдал приказ о совершении преступного деяния, но и в тех случаях, когда он знал о готовящемся преступлении и не сделал все возможное для его предотвращения. То есть преступным может быть не только действие, но и бездействие.

Непосредственно по окончании работы Нюрнбергского и Токийского трибуналов в ООН прозвучали предложения создать постоянно действующий международный уголовный суд, но их реализации помешала «холодная война». Кроме того, слишком многие правительства опасались, что в случае создания такого суда они сами могут оказаться на скамье подсудимых. Необходимая политическая поддержка была оказана только в 1993 г., то есть спустя почти полвека после завершения работы Нюрнбергского трибунала: 22 февраля 1993 года Совет безопасности ООН единогласно решил, что «должен быть создан международный трибунал для привлечения к ответственности лиц, повинных в тяжких нарушениях МГП, имевших место на территории бывшей Югославии с 1991 года». (Первое заседание трибунала состоялось в Гааге 17 ноября 1993 года). Вскоре после этого был создан еще один трибунал, полномочный привлекать к ответственности лиц, совершивших преступления во время конфликта в Руанде в 1994 г. Эти трибуналы сыграли значительную роль в развитии гуманитарного права, уточнили некоторые нормы МГП, привлекли ряд преступников к ответственности. Однако данные трибуналы носят локальный, ограниченный во времени и пространстве, характер. Первый из вышеупомянутых трибуналов обладает полномочиями судить за преступления, совершенные на территории бывшей Югославии начиная с 1991 г, второй – за преступления, совершенные в Руанде или гражданами Руанды в 1994 г. Кроме того, трибунал по бывшей Югославии нередко обвиняют в политической ангажированности. Подобные обвинения представляются небеспочвенными. Факты говорят сами за себя. Например, к началу 1998 г. Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ) публично обвинил 76 человек, из которых 57 сербов, 10 хорватов и 9 мусульман. … 12 июня 1999 г., после окончания бомбежек Югославии, миссия Трибунала вошла в Косово вместе с силами KFOR. Вновь началась усиленная охота на сербов, обвиняемых в военных преступлениях. В то же время, как было отмечено в постановлении Госдумы России, МБТЮ «игнорирует серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные государствами-членами НАТО в ходе агрессии против СРЮ». Албанские экстремисты, совершавшие в Косово преступления против человечества, также избежали судебного преследования.

Возникает подозрение: не влияет ли на подобную пристрастность Трибунала то обстоятельство, что финансируется он, в основном, за счет Соединенных Штатов Америки, а также за счет других стран-членов НАТО? (в штате Трибунала состоят свыше тысячи человек, ежегодный бюджет Трибунала – около 100 млн. долларов).

Применение «двойных стандартов» может скомпрометировать саму идею преследования военных преступников на международном уровне. Остается надеяться, что начавший работу в 2002 г. постоянно действующий Международный Уголовный Суд (МУС) постепенно станет беспристрастным и независимым органом правосудия. Хотя, к сожалению, уже есть основания для пессимизма…

Вкратце история МУС такова: На своей пятьдесят второй сессии Генеральная Ассамблея ООН постановила созвать Дипломатическую конференцию полномочных представителей под эгидой Организации Объединенных Наций по вопросу об учреждении международного уголовного суда, которая впоследствии состоялась летом 1998 года в Риме. На этой конференции, в которой участвовали представители 160 государств, был принят Статут международного уголовного суда. Для того чтобы Суд начал функционировать, не менее шестидесяти государств должны были ратифицировать Статут. К июлю 2002 г. это произошло, и МУС, располагающийся в Гааге (Нидерланды) официально приступил к работе.

В Статут включено положение о «дополнительном характере» суда, то есть о том, что Международный уголовный суд будет не подменять собой национальное правосудие, адополнять работу национальных судебных систем, принимая к рассмотрению дела только в таких ситуациях, где отправление правосудия национальными судами окажется «неэффективным или недостижимым».

Суд наделен мандатом судить не государства, а физических лиц, и привлекать их к ответственности за самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность международного сообщества: военные преступления, преступления против человечности и геноцид, а также преступление агрессии.

Необходимо сделать две оговорки.

МУС обладает юрисдикцией не в отношении любых военных преступлений, а в отношении тех, которые совершены в рамках плана или политики или при крупномасштабном совершении таких преступлений. Иными словами, по требованию некоторых государств, был установлен своеобразный «порог», позволяющий предотвратить передачу в МУС отдельных, «единичных» военных преступлений.

Что касается преступления агрессии, то МУС сможет судить за него лишь после того, как будет принято четкое, устраивающее всех участников Римского статута определение понятия «агрессия».

Понятия «военные преступления», «преступления против человечности»и«геноцид» нередко путают. Действительно, по сути своей, они схожи друг с другом. Более того, одно и то же деяние (например, пытки и биологические эксперименты на людях) может рассматриваться и как военное преступление, и как преступление против человечности, в зависимости от обстоятельств.

Военные преступления, являющиеся серьезными нарушениями норм МГП, могут быть совершены только в период вооруженного конфликта, тогда как преступления против человечности и геноцид могут быть совершены как в военное, так и в мирное время.

Преступления против человечности, в соответствие со Статутом МУС, включают в себя такие деяния, осуществляемые в рамках широкомасштабного или систематического нападения на гражданское население, как истребление гражданского населения, обращение в рабство, пытки, изнасилования, принудительная беременность, преследование по политическим, расовым, национальным, этническим, религиозным или гендерным мотивам.

Геноцид – действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу (в частности, убийство членов этой группы, причинение серьезных телесных повреждений, создание невыносимых условий жизни).

Доказать факт геноцида обычно бывает трудно, так как для этого необходимо установить, что действие было совершено именно с намерением, упомянутым выше (причем, число жертв в этом плане особой роли не играет).

Так, же, как и военные преступления, геноцид и преступления против человечности не имеют срока давности.

Создатели МУС полагали, что Международный уголовный суд позволит «по горячим следам» привлекать к ответственности людей, виновных в вышеупомянутых преступлениях, в какой бы точке Земли они ни совершили эти преступления, что сам факт существования постоянно действующего Международного уголовного суда явится сдерживающим фактором, заставит людей хорошенько подумать прежде, чем отдавать или исполнять преступные приказы.

Статутом МУС был предусмотрен целый комплекс мер, направленных на достижение беспристрастности и компетентности принимаемых Судом решений.

Накануне создания МУС генеральный секретарь ООН Кофи Аннан заявил: «Создание международного уголовного суда вселяет надежду на торжество справедливости во всем мире». Но суждено ли этой надежде сбыться?

Не все государства согласились признать юрисдикцию Международного уголовного суда. Среди стран, не подписавших статут и заявивших об отказе участвовать в его работе – Китай, Пакистан, Индия, Турция. Пожалуй, наиболее жестким противником Международного уголовного суда выступили Соединенные штаты Америки (конкретно – администрация Джорджа Буша-младшего). Посол США Стефан Миникес заявил: «Соединенные Штаты решительно возражают против претензии МУС на юрисдикцию в отношении граждан тех стран, которые не являются участниками договора… Нас беспокоит то, что неподотчетность МУС и его обвинителей приведет к политически мотивированным попыткам проводить следственные и судебные действия в отношении американских военных и других государственных служащих».

Не секрет, что многие желали бы привлечь к ответственности представителей США, в том числе и высокопоставленных, за действия американских военных в Ираке и других «горячих точках» (Международный уголовный суд обладает юрисдикцией только в отношении преступлений, совершенных после 1 июля 2002 г.). Власти США объявили, что прекращают военную и экономическую помощь странам, которые поддержали МУС. Послы США едва ли не во всех странах мира начали вести переговоры о подписании двусторонних соглашений, выводящих граждан Соединенных Штатов из-под юрисдикции суда (такие соглашение США уже подписали более чем с 80 государствами). Пригрозив Совету безопасности ООН вывести из Боснии американских миротворцев, представители США добились двенадцатимесячного моратория на судебное преследование со стороны МУС граждан тех стран, которые не ратифицировали Статут. Учитывая, что мораторий этот может быть неоднократно продлен, существует большая вероятность того, что МУС так и не будет обладать возможностью судить граждан США. Как заявил представитель США в ООН Джон Негропонте, «правительство США никогда не позволит задержать ни одного американца по решению МУС». Официальные представители многих стран расценили предоставление Соединенным Штатам упомянутого иммунитета как нарушение основ международного права и поражение фундаментального принципа «перед судом все равны».

До сих пор большинство людей, совершивших военные преступления и преступления против человечности, оставались безнаказанными. С постоянно действующим Международным уголовным судом многие связывали надежды на изменение ситуации. Однако если отныне граждане одних стран будут нести ответственность за свои преступления по всей строгости закона, а граждане других стран будут обладать «иммунитетом» - такую ситуацию тоже трудно признать нормальной.

Резюме.

Ответственность за нарушения норм МГП несут как государства, так и отдельные лица. Нарушения делятся на две основные категории: серьезные и все остальные. Серьезные нарушения (военные преступления) четко прописаны в источниках современного международного гуманитарного права.

Согласно принципу универсальной юрисдикции, государство обязано преследовать военных преступников, находящихся на его территории, независимо от их гражданства, национальности, независимо от того, где и против кого они совершили военное преступление. Военные преступления не имеют срока давности. Государство должно либо само судить человека, обвиняемого в совершении военного преступления, либо выдать его другому государству, сделавшему соответствующий запрос.

Кроме национального (государственного) уровня, преследование и наказание военных преступников осуществляется также на международном уровне. С 2002 г. существует постоянно действующий Международный Уголовный Суд (МУС). В его Статут включено положение о «дополнительном характере» суда, то есть о том, что он не подменять собой национальное правосудие, адополнять работу национальных судебных систем, принимая к рассмотрению дела только в таких ситуациях, где отправление правосудия национальными судами окажется «неэффективным или недостижимым». Суд наделен мандатом судить физических лиц и привлекать их к ответственности за военные преступления, преступления против человечности и преступление геноцида. Однако, противодействие деятельности МУС со стороны ряда государств (прежде всего, США) вызывает сомнения по поводу того, действительно ли МУС сможет стать эффективным органом международного правосудия.

Литература по теме:

1. Арцибасов И.Н., Егоров С.А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. М., 1989.

2. Военные преступления. Это надо знать всем. М., 2001.

3. Гассер Ханс-Петер. Международное гуманитарное право. Введение. МККК, 1999.

4. Международное гуманитарное право в документах. М., 1996.

5. Международное право – International Law. Специальный выпуск. М., 2005.

6. Найер Арье. Военные преступления. Геноцид. Террор. Борьба за правосудие. М, 2000.

7. Тиунов О.И. Международное гуманитарное право. Учебник для вузов. М., 1999.

8. http://www.un.org/russian/law/icc/overview.htm

16. Подготовка журналиста к поездке в «горячую точку»

Цели и задачи модуля:

Рассмотреть, каким образом журналисту необходимо готовиться к поездке в зону вооруженного конфликта, что нужно и что не нужно брать с собой в дорогу.

План модуля:

1) Ответственный шаг – принятие решения о поездке;

2) Что необходимо сделать перед поездкой;

3) Какие вещи следует (а какие не следует) брать с собой, отправляясь в опасную командировку.

Прежде, чем отправиться в командировку в зону вооруженного конфликта, журналисту необходимо соответствующим образом подготовиться. Прежде всего, подготовиться морально, психологически. Нужно отдавать себе отчет, что работа в «горячей точке» связана с немалыми сложностями и опасностями, даже с риском для жизни. Несмотря на существование международного гуманитарного права, защищающего гражданских лиц, в том числе и журналистов, во время вооруженных конфликтов, множество журналистов погибли в «горячих точках» или стали калеками, многие были захвачены в заложники или просто, насмотревшись ужасов войны, получили глубокие душевные травмы.

«У журналистов тоже бывает «чеченский (или афганский, таджикский) синдром», - писал корреспондент «Московских Новостей» Валерий Батуев. - И журналистам, как солдатам, тоже по ночам снятся кошмары. Журналист, увидевший войну, возвращается оттуда другим. Там льется кровь, а здесь я долго по возвращении с войны не мог пойти на дискотеку, концерт… Все мысли были только о войне… И это состояние было очень сложно побороть. Я знаю случай, когда российский журналист, молодой парень, пройдя всю первую чеченскую войну, не смог вернуться в журналистику. В конце концов он ушел в монастырь». (Успокойтесь, если сразу вас не убили // Московские новости, 2-8 апреля 2002 г.).

Несмотря на трудности и опасности, многие репортеры, побывавшие в «горячей точке» отмечали, что война стала для них чем-то вроде наркотика: им хотелось туда ехать снова и снова. Поэтому стоит со всей серьезностью отнестись к словам Валерия Батуева: «Прежде, чем отправиться в «горячую точку», надо хорошенько подумать: а надо ли вам ехать туда?».

Если журналист все же решил ехать в «горячую точку», ПЕРЕД ПОЕЗДКОЙ ЖЕЛАТЕЛЬНО СДЕЛАТЬ СЛЕДУЮЩЕЕ:

- Выучить хотя бы основные нормы международного гуманитарного права.

- Постараться вспомнить и уточнить, не живут ли в районе вооруженного конфликта, куда журналист направляется, его знакомые (или знакомые его родных, друзья знакомых, коллег по работе и т.д.). Если удастся обнаружить таких людей, надо записать все их координаты и заранее постараться связаться с ними, сообщить о планируемом приезде. Такие связи очень полезны для журналиста, так как эти люди могут стать источниками важной информации о происходящем в «горячей точке», надежными проводниками, они могут порекомендовать, к кому еще можно обратиться.

- Изучить обычаи и традиции местности, куда предстоит отправиться (их знание может очень помочь в работе, а их незнание, наоборот, может очень повредить).

- Изучить географию той местности, знать, где находятся какие города, поселки, реки и т.д. (Но не нужно брать с собой подробную карту местности, – чтоб не приняли за шпиона, – разве что туристическую карту. По этой же причине не нужно брать с собой биноклей и других вещей, ассоциирующихся со шпионским ремеслом).

- Изучить язык, на котором разговаривают в той местности. Хотя бы на самом элементарном уровне – например, чтоб суметь представиться, спросить, что вам необходимо (попросить о помощи, узнать маршрут, вызвать начальника), и понять, что скажут в ответ. В крайнем случае, можно взять с собой разговорник, выучив несколько основных фраз из него. Но, разумеется, чем лучше журналист знает язык той страны, где находится, тем меньше трудностей он будет испытывать.

- Узнать, какиезаконыдействуют в данной местности, какие установлены ограничения свободы передвижения, правила аккредитации журналистов, правила фото- и видеосъемки.

Получить информацию о законах, нравах, обычаях, географии интересующей вас местности, а также об истории развития вооруженного конфликта и современном положении дел, можно из разных источников. Например, из сети Интернет, из книг, материалов СМИ, из общения с людьми, которые недавно вернулись из зоны данного вооруженного конфликта. Можно также обратиться в посольство или консульство той страны, куда предстоит отправиться. Понятно, что разные источники обладают разной степенью достоверности. Лучше их использовать в комплексе. Чем больше журналист узнает перед поездкой о том месте, куда он отправляется – тем лучше для него (и в плане успешной профессиональной деятельности, и просто в плане безопасности).

- Застраховать свою жизнь, здоровье, имущество.

«…Желательно, чтобы редакция вас застраховала. И застраховала бы от двух вещей. Во-первых, это ваша эвакуация на случай ранения или болезни, и второе – на финансирование оперативных мероприятий в случае, если вас захватят, и вы потеряетесь. Очень часто правоохранительные органы встают перед такой дилеммой: можно заплатить за информацию, они знают, кому, но денег нет». (Федорович В.Р. Основы жизнеобеспечения журналистов, работающих в экстремальных условиях // Журналисты в «горячих точках». М., 2000).

Ни один западный журналист не поедет в «горячую точку» без страховки. Причем сумма одной такой страховки обычно составляет десятки тысяч долларов. Страхует журналиста, как правило, редакция. В России практика страхования журналистов, отправляющихся в зону вооруженного конфликта, стала привычной пока только в крупнейших, общефедеральных СМИ, а в регионах только начинает приживаться.

- Сделать прививки от болезней, распространенных в той местности, куда предстоит отправиться.

-Узнатьгруппу и резус-фактор своей крови. Рекомендуется записать эти данные на первой странице записной книжки, или на бумажке, которую затем вложить в паспорт.

- Тщательно продумать и согласовать с редактором маршрут,рекомендуется такжеустановить контрольные точки и время для выхода на связь с редакцией. (Это поможет в поиске журналиста, если возникнет непредвиденная ситуация). Не помешает выработать условные обозначения – чтобы те или иные безобидные фразы служили сигналом бедствия (ситуации бывают разные, и лучше перестраховаться, чем недостраховаться).

- Отправляясь в командировку в горячую точку, журналисту лучше всего иметь строго определенное задание (например, написать зарисовку о герое-пограничнике, репортаж о восстановлении взорванных мостов и очерк о жизни в лагере беженцев). Чем конкретнее задание – тем лучше. Если журналист сам не знает, чего он хочет от своей командировки, то командировка, вероятно, пропадет даром; если он говорит офицерам пресс-службы, что собрался «поискать что-нибудь интересное», то его могут и задержать на всякий случай как подозрительную личность.

- Заранее, еще до поездки, связаться с пресс-центром, при котором журналист собирается аккредитоваться (как вариант: с командованием военной части или властями населенного пункта, в который он собирается отправиться)

ЧТО ЖУРНАЛИСТУ ВЗЯТЬ С СОБОЙ, ОТПРАВЛЯЯСЬ В «ГОРЯЧУЮ ТОЧКУ»

(речь здесь не идет о вещах само собой разумеющихся типа зубной щетки или бритвы)

Первая категория: ВЕЩИ, КОТОРЫЕ НУЖНО ВЗЯТЬ ОБЯЗАТЕЛЬНО:

- Медицинская аптечка с самыми необходимыми медикаментами (ее, конечно, мало просто иметь при себе: важно быть способным оказать первую медицинскую помощь себе и другим). Но шприцы и наркосодержащие вещества по возможности лучше не брать: из-за них при обыске могут ограбить или даже убить.

- Документы– те, которые необходимы для работы там, куда едет журналист. (Например, паспорт, виза, журналистское и командировочное удостоверение).

- Деньги. Прежде всего, речь идет о национальной валюте той местности, куда направляется журналист. Также рекомендуется иметь при себе некоторое количество «твердой», свободно конвертируемой валюты (такой, как доллары, евро).

- Сигареты(недорогие: среднего достоинства). Их нужно брать, даже если не куришь. Сигареты в армии – «свободно конвертируемая валюта». Например, журналист имеет больше шансов свободно пройти через контрольно-пропускной пункт, если у него есть сигареты, чтобы угостить ими солдата, стоящего на КПП. (Причем, важно, чтобы это воспринималось не как взятка, а будто журналист действительно делится по-братски!). Наряду с сигаретами, для налаживания контакта могут хорошо подойти недорогие зажигалки и элементарные лекарственные средства, такие, как аспирин, анальгин, парацетамол, активированный уголь, пластырь.

- Запас продовольствия и воды. (Позволяющий продержаться несколько дней, если журналист окажется там, где нет никаких полевых кухонь). Разумеется, продукты должны быть компактные и не скоропортящиеся (сухари, консервы, тушенка и т.п.). Причем незначительные, казалось бы, детали, могут иметь очень большое значение. Например, ясно, что воду лучше всего хранить в практичной небьющейся фляжке. Но не нужно брать с собой фляжку армейского образца (вся экипировка журналиста должна быть сугубо гражданской, чтоб не вызывать лишних вопросов и подозрений!). Отправляясь в местность, где преобладает мусульманское население, не надо брать с собой свиную тушенку (среди мусульман не принято есть свинину).

Обязательно нужно взять спирт (или водку) и сладости (конфеты, шоколад). В зонах вооруженных конфликтов сладости, как правило, являются дефицитом, и их можно использовать не только для собственного употребления, но и как средство установления контакта с людьми. Спирт (водка) на войне зачастую ценится дороже, чем деньги. В Чечне, например, был случай, когда местный житель согласился подвезти журналиста до другого населенного пункта, но в качестве платы за услугу потребовал бутылку спирта, а не деньги. «Что я здесь куплю на эти бумажки!?» - заметил он. В то же время использовать спирт (водку) в качестве платы за услугу надо осторожно, так как уместно это не всегда: командир может разозлиться, что кто-то спаивает его подчиненных. Водку (спирт) удобнее всего перевозить в пластиковых бутылках из-под минералки. Даже для журналиста, который в принципе не пьет, на войне без «ста грамм» порой не обойтись – иначе от постоянных психических нагрузок и стрессов можно просто сойти с ума. Спирт (водка) может использоваться и как дезинфицирующее, и как «согревающее» средство. Но речь идет именно о «ста граммах», не более. На пьяного журналиста, шатающегося в расположении войск, военнослужащие будут смотреть с недобрыми чувствами. Если офицеры устраивают застолье и приглашают журналиста – с его стороны будет этично выставить что-нибудь на общий стол. Но, опять же, напиваться не следует.

- Дополнительный комплект одежды(и обязательно иметь при себе теплые вещи!). Одежда должна отвечать четырем основным условиям: быть явно гражданской (никаких камуфляжных курток!), быть практичной и удобной (ясно, к примеру, что джинсы лучше парадных брюк), быть явно недорогой (из-за дорогой куртки, а тем более из-за стильных армейских ботинок могут убить) и быть не яркого цвета (чтобы не привлекать лишнего внимания). Одежда на войне быстро становится грязной, а, учитывая, что помыться зачастую бывает негде, дополнительный комплект просто необходим.

- Фонарик(самый простой, дешевый), запасные батарейки и лампочки к нему.

- Переведенный на местный язык бейдж (нужно, чтоб он был, но необязательно постоянно носить его на груди).

Вторая категория: ВЕЩИ, О ВЗЯТИИ КОТОРЫХ НУЖНО ПОДУМАТЬ:

- ЭкземплярЖеневских конвенций 1949 г.иДополнительных протоколов к ним от 1977 г.

- Бронежилет. Недостаток этой вещи в том, что она не будет восприниматься как сугубо гражданская. Но, тем не менее, может оказаться очень полезной. Если в редакции нет собственного бронежилета – можно позаимствовать его, например, в правоохранительных органах, с которыми у журналистов нередко бывают хорошие связи.

- Радиоприемник (Находясь в каком-то определенном месте, журналист должен владеть информацией о развитии событий во всей зоне конфликта - это необходимо как для профессиональной деятельности, так и, в некоторых случаях, для обеспечения собственной безопасности).

- Cпутниковый телефон... С его помощью, конечно, удобно передавать информацию. Правда, вещь эта дорогая (наличие дорогих вещей создает дополнительную опасность) и, к тому же, может ассоциироваться со шпионской деятельностью. В принципе, многие журналисты могут обойтись и без спутникового телефона, пользуясь, например, военными средствами и каналами связи для передачи информации (армейские пресс-центры обычно предоставляют такую возможность). Местные гражданские власти также способны оказать помощь журналисту в этом плане. Один из вариантов – попросить у главы местной администрации документ, который обязывал бы местных чиновников предоставлять журналисту возможность передать сообщение в редакцию по телефону или Интернету. Корреспондент газеты «Уральский рабочий» Владимир Рубцов во время первой чеченской кампании просто набирал в командировке материал, а потом возвращался, и уже в редакции писал на основе собранного материала очерки, корреспонденции, зарисовки. Но, конечно, этот способ не подходит для представителей информационных агентств и других журналистов, для которых особенно важна оперативность.

- Несколько номеров своей газеты (если в командировку едет журналист печатного издания). Как правило, «гражданские» газеты являются дефицитом в зоне вооруженного конфликта. К тому же, если издание честно и профессионально освещает события, оно может послужить для журналиста хорошей «визитной карточкой».

- Рюкзак. Вещи удобнее всего переносить именно в рюкзаке: руки остаются свободными для блокнота, фотоаппарата и т.д.

Резюмируя данную тему, нужно отметить, что чем тщательнее журналист подготовится к поездке в «горячую точку», тем больше шансов будет у него плодотворно поработать в ходе своей командировки.

Резюме.

Работа журналиста в зоне вооруженного конфликта трудна и опасна, чревата негативными последствиями для здоровья, психики. И это необходимо учитывать, принимая решение о поездке.

Если журналист все же решил ехать, к командировке нужно хорошо подготовиться и не забыть взять с собой некоторые необходимые вещи.

Литература по теме:

1. «Горячая точка»: Справочник для журналистов. М., 1995.

2. Журналисты в «горячих точках». Технология профессионального поведения. М., 2000.

3. Журналисты на чеченской войне. Факты, документы, свидетельства. Ноябрь 1994 – декабрь 1995. М., 1995.

4. Пронина Е.Е. Психологические особенности творческой работы репортера: Учеб. пособие. М., 2001.