МГП и защита журналистов

Цели и задачи модуля:

Дать представление о том, какие существовали самые первые нормы гуманитарного права, касающиеся защиты журналистов, и какая защита предоставлялась в соответствии с этими нормами; проанализировать ныне действующие нормы МГП, относящиеся к защите журналистов; рассмотреть вопрос о возможности отнесения редакций СМИ к категории военных объектов.

План модуля:

1) Защита журналистов гуманитарным правом в первые десятилетия XX в.;

2) Защита военных корреспондентов в соответствии с третьей Женевской конвенцией 1949 г.;

3) Статья 79 Дополнительного Протокола I: причины ее принятия, ее содержание; разъяснения ее положений;

4) Вопрос о возможности отнесения редакций СМИ к категории военных объектов;

5) Обращение с задержанными журналистами согласно МГП;

6) Проблема защиты журналистов в ситуации немеждународного вооруженного конфликта;

7) Проблема неопределенности статуса «прикомандированных» («embedded») журналистов.

Уже в течение длительного времени защите журналистов, находящихся в опасных командировках, уделяется внимание в документах права вооруженных конфликтов. Еще в статье 13 Гаагского положения о законах и обычаях войны (приложении к Гаагским конвенциям 1899 и 1907 гг.), а также в Женевской конвенции 1929 г. об обращении с военнопленными, говорится о «газетных корреспондентах». В статье 81 Конвенции 1929 г. указывается, что «лица, следующие за вооруженными силами, но не входящие при этом в их личный состав, такие, как корреспонденты, репортеры газет, маркитанты и поставщики, оказавшиеся во власти противника, который считает необходимым их задержание, имеют право на обращение с ними как с военнопленными при условии имеющегося у них законного разрешения военных властей вооруженных сил, за которыми они следуют». Таким образом, журналисты относились к нечетко определенной категории лиц, которые следуют за вооруженными силами, не входя при этом в их личный состав. Как представители этой группы лиц, журналисты имели право в случае захвата на то же обращение, что и военнопленные, но при важнейшем условии: наличии у них удостоверения, выданного военными властями их страны.

Во время радикального пересмотра международного гуманитарного права после второй мировой войны, результатом которого стало принятие Женевских конвенций 1949 г., были введены новые нормы, касающиеся защиты журналистов. Согласно Третьей конвенции – об обращении с военнопленными – журналист, попавший во власть неприятеля и задержанный им, является военнопленным, обладает соответствующим статусом (а не просто имеет право на обращение как с военнопленным). Журналисты, названные здесь «военными корреспондентами», входят в категорию лиц, несколько отличную от той, о которой говорится в Конвенции 1929 г. Военные корреспонденты – люди, определенным образом связанные с военными усилиями, но не входящие в структуру вооруженных сил.

Если в соответствии с нормами 1929 г. журналист должен был обязательно иметь при себе удостоверение личности, выданное компетентными властями, чтобы получить право на обращение как с военнопленным, то авторы Конвенций 1949 г. смягчили это требование, принимая во внимание то обстоятельство, что владелец удостоверения может потерять его в обстановке хаоса, характерной для военного времени. Тем не менее, в любом случае журналист должен получить разрешение следовать за вооруженными силами, а удостоверение личности будет просто служить доказательством того, что это решение было дано, доказательством, которое противник может потребовать перед тем, как определить его статус в случае захвата в плен (при этом в соответствии со статьей 5, абзац 2 Третьей Женевской конвенции, в случае сомнений относительно статуса лица, претендующего на статус военнопленного, такое лицо остается под защитой Конвенции до решения компетентного суда).

Возможно, для своего времени подобная международно-правовая защита журналистов в период вооруженных конфликтов являлась достаточной и наиболее приемлемой. Однако с течением времени менялся как характер вооруженных конфликтов, так и специфика работы журналистов в «горячих точках». Действительно, подавляющее большинство журналистов времен второй мировой войны вносили значимый вклад в военные усилия своих стран. Известно, к примеру, как поднимали боевой дух советских солдат публикации Константина Симонова, Илии Эренбурга и других военных корреспондентов. Вплоть до начала 60-х годов XX в. фронтовые корреспонденты в ряде стран даже носили форму военного образца. Но затем ситуация стала меняться. Западные журналисты, работавшие в Индокитае во время вьетнамской войны, уже стремились всеми средствами, в том числе и с помощью одежды, подчеркнуть свою принадлежность к гражданскому населению. И можно ли считать, что американские журналисты, репортажи которых вызывали общественное возмущение против войны во Вьетнаме, вносили вклад в военные усилия армии США? Между тем, многие журналисты стали случайными жертвами или сознательно подвергались нападению в ходе вооруженных конфликтов второй половины XX века.

Изменившаяся ситуация потребовала дополнительной защиты журналистов со стороны международного гуманитарного права. Такая защита была предоставлена статьей 79 Первого Дополнительного протокола 1977 г.

Содержание статьи 79 «Меры по защите журналистов» сводится к следующему:

- Журналист, находящийся в опасной командировке в районе вооруженного конфликта, будучи гражданским лицом, пользуется в полном объеме защитой, предоставляемой международным гуманитарным правом гражданским лицам – «при условии, что они не совершают никаких действий, несовместимых с их статусом гражданских лиц…».

Иными словами, никакого особого статуса для гражданских журналистов не предусмотрено. Они пользуются защитой в той же мере, что и все остальные гражданские лица. Журналисты теряют право на такую защиту, как только берут в руки оружие и начинают принимать участие в боевых действиях. (Что касается сотрудников военных пресс-служб или иных армейских подразделений, выполняющих информационные функции, то они, разумеется, разделяют участь остальных комбатантов).

- За военными корреспондентами, аккредитованными при вооруженных силах, сохраняется их особое положение, которое признается статьей 4А, пункт 4 Третьей конвенции.

- Удостоверение личности, согласно образцу, который приводится в приложении к Протоколу, является доказательством, что владелец такого удостоверения действительно журналист.

Но журналист не утрачивает права на защиту, даже если у него при себе нет такого удостоверения. Хотя на практике отсутствие удостоверение вызывает зачастую серьезные подозрения военных и может привести к неприятным последствиям. Также к неприятным последствиям может привести передвижение журналистов на военной технике (военные нередко предоставляют журналистам такую возможность). Передвигаясь на военной технике, журналист не утрачивает право на защиту как гражданское лицо, но рискует оказаться «сопутствующей жертвой» нападения на законную военную цель. Это же происходит и в тех случаях, когда журналист слишком близко приближается к военным объектам (командным пунктам, складам боеприпасов, артиллерийским орудиям и т.д.).