ПРИКЛАДНАЯ ЭТИКА КАК 7 страница

Увлеченность общим делом студентов и преподавателей как источник эмпатии, их дружеское взаиморасположение как об­щий эмоциональный фон, сопряженные с интересом к науке и будущей профессии, становятся основой совместного творче­ского поиска. При этом дружеское расположение преподавателя и студентов должно развиваться в общей, педагогически целе­сообразной деятельности, а не противоречить ей, оборачива­ясь, к примеру, панибратскими взаимоотношениями.

Этико-психологические основы взаимоотношений препода­вателя вуза и студентов складываются постепенно. Они зависят не только от установок и направленности личности вузовского педагога, но и от опыта обучающихся (жизненного, учебного, общественного), традиций вуза, кафедры, факультета. Молодой человек, поступивший в вуз, не сразу по своим психологиче­ским характеристикам становится студентом: идут разноплано­вые адаптационные процессы, реализуемые посредством разно­образных социально-психологических механизмов.

На процесс адаптации влияют и новый социальный статус, и но­вые формы обучения и контроля деятельности, наконец, вся вузовская атмосфера. Именно здесь чрезвычайно важно начать формировать пра­вильную систему взаимоотношений студентов-первокурсников и про­фессорско-преподавательского состава. Неправомерный перенос «школь­ных» форм взаимоотношений учителя и учеников на вузовскую систе­му обучения серьезно мешает дальнейшему процессу развертывания отношений студентов и преподавателей, а порой и деформирует об­щую структуру педагогического общения.

Современная высшая школа предъявляет высокие требова­ния к психологическому климату кафедры, факультета, вуза в целом, реализуемому в повседневном педагогическом общении. Вузовскому педагогу необходимо учитывать, что формирование собственного индивидуального стиля общения и взаимоотноше­ний со студентами связано с развитием творческой индивидуаль­ности самого преподавателя и его научной продуктивностью.

5.2. ВУЗОВСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ

И ЭТИКА НАУКИ

Итак, специфика этических проблем вузовского образования, кроме особенностей взаимодействия педагогов и студентов, за­ключается в том, что здесь и у педагогов, и у студентов склады­ваются особые отношения с наукой. Преподаватель вуза - не только педагог, но и, согласно «Уставу высшей школы», — уче­ный: при описании круга его обязанностей в вузе так называе­мая «вторая половина дня» специально отводится на научную работу, в которой преподаватель отчитывается научными труда­ми и публикациями, защитой диссертации и т. д. Что касается студентов, то определенная их часть уже на студенческой ска­мье занимается под руководством своих педагогов научными исследованиями, а после окончания вуза поступает в аспиран­туру, решив посвятить себя науке. Это в полной мере относится к студентам и преподавателям педагогических вузов. А посколь­ку наука, как и другие сферы жизни, подчиняется определен­ным этическим нормам и правилам, имеет смысл рассмотреть их специально.

Моральные нормы-регулятивы поведения

педагога как ученого

Наряду с моральными требованиями, которым вузовский преподаватель должен подчиняться как педагог, его поведение и взаимоотношения с коллегами регламентируются требования­ми, предъявляемыми этикой к процессу научного творчества, в который он вовлечен как ученый.

Первое и самое главное требование, выступающее моральной нормой творческой деятельности ученого, — это требование на­учной объективности, т.е. служение истине и только истине. Оно предполагает объективный, честный подход к предмету иссле­дования, стремление познать объект таким, каков он есть в дей­ствительности. Это стремление определяет отсутствие у ученого намерений и целей, противоречащих задаче поиска истины. Любые цели и намерения, несовместимые с этой задачей (на­пример, соображения материального расчета, карьеры, эгои­стические интересы), должны быть отброшены. В противном слу­чае ученый в той или иной мере фальсифицирует науку и дис­кредитирует себя.

Академик Н.Н. Семенов отмечал, что «наука — дело абсолютно объ­ективное, и как таковая она беспристрастна. Но поскольку творят нау­ку люди, испытывающие всякого рода страсти, обладающие теми или иными моральными качествами, ...в ходе научного творчества посто­янно возникают противоречия, порой весьма серьезные, между стро­гой объективностью науки и субъективными особенностями творящих ее людей». Именно поэтому этический принцип объективности, обла­дая относительной самостоятельностью, выступает как необходимый , нравственный регулятив деятельности ученого.

Второе нравственное требование, предъявляемое к ученому, — добросовестность в отношении к своему научному труду, к по­иску истины. Это требование предполагает сомнения ученого в процессе отыскания истины, проверку каждого шага на пути исследования, скрупулезность в научной работе, а также нали­чие у ученого таких моральных качеств, как умение и мужество отказаться от, казалось бы, уже найденной истины, если обна­руживаются факты, противоречащие ей.

Добросовестность оберегает ученого от заблуждений и пре­дотвращает возможные ошибки. Разумеется, в науке никто не застрахован от ошибок, но ошибка ошибке рознь. Есть так на­зываемые добросовестные ошибки, связанные со сложностью изу­чаемых объектов, с невозможностью получить исчерпывающие данные, с неудачным выбором или с ограниченностью метода исследования и т.п. Но есть ошибки иного рода, связанные с научной недобросовестностью, вытекающие из нее.

Это, например, односторонний, тенденциозный подбор фактов ради тех или иных теоретических положений, хотя при этом заведомо из­вестно, что эти идеи нуждаются в дальнейшей разработке и корректи­вах в связи с обнаружением новых фактов. Это и те случаи, когда уче­ный ориентируется на достижение житейских целей при минимальных затратах труда и в кратчайшие сроки (например, ради скорейшего по­лучения ученой степени облегчает себе научную задачу, отказываясь от изучения необходимых материалов, хорошо зная в то же время, что они имеются и могут быть очень полезны; или в диссертацию вводится сомнительный материал просто потому, что он подходит под какую-либо «признанную концепцию»).

Подобные случаи научной недобросовестности искажают объ­ективную истину, «маскируют» ее, затрудняя тем самым поиск истины другими исследователями и направляя науку по ложно­му пути. Недобросовестный ученый изменяет истине, своему при­званию, изменяет науке, перестает быть подлинным ученым.

Третий нравственный принцип, которым следует руководство­ваться ученому, — это требование доказательности. Суть его мо­жет быть выражена следующим образом: всякое научное утвер­ждение должно быть выведено, обосновано и всесторонне дока­зано методами и средствами, взятыми из арсенала самой науки.

Ученый обычно убежден в истинности собственных идей и представлений, он считает своим долгом отстаивать их. Однако задача заключается в том, чтобы убедить и других в истинности своих взглядов, а для этого нет иного пути, как научная (теоре­тическая или практическая) проверка полученных выводов. Эти­ческая норма доказательности состоит в том, что ученый, даже глубоко убежденный в истинности выдвинутого им положения, не имеет морального права доказывать его методами и средства­ми, несовместимыми с наукой. Научные споры надо решать толь­ко научными средствами.

В истории науки были случаи, когда некоторые ученые, стремясь любой ценой доказать справедливость своих теоретических предполо­жений, во что бы то ни стало «протащить» свои «открытия», пускали в ход демагогию, наклеивание ярлыков, административные и другие не­благовидные средства. Известно, например, что «методы борьбы» ака­демика Лысенко существенно затормозили прогресс биологической науки в СССР. Было бы слишком большим оптимизмом считать, что в нашей науке подобные явления уже полностью изжиты. Безусловное соблюдение принципа доказательности, недопустимость «доказывания» вненаучными методами и средствами должны стать законом жизни ка­ждого ученого и научного коллектива.

Четвертая нравственная норма научной деятельности — высокая требовательность к себе, проявляющаяся в скромности уче­ного, его самокритичности, отсутствии самомнения и зазнайст­ва, умении признать свои ошибки и дать объективную опенку собственной деятельности и ее результатов. Л.Н. Толстой заме­тил однажды, что ценность человека можно выразить дробью, числитель которой — действительные достоинства человека, а знаменатель — то, что он думает о себе.

Основным противоядием против тщеславия и зазнайства слу­жит любовь к науке: «Любите науку в себе, а не себя в науке». Академик И.П. Павлов давал следующий совет молодым уче­ным: «Никогда не думайте, что вы уже все знаете. И, как бы высоко ни оценивали вас, всегда имейте мужество сказать себе: я невежда. Не давайте гордыне овладеть вами. Из-за нее вы буде­те упорствовать там, где нужно склониться, из-за нее вы отка­жетесь от полезного совета и дружеской помощи, из-за нее вы утратите меру объективности».

К сожалению, научная молодежь не всегда следует этому совету. Нередко бывает, что молодой ученый не приемлет никакой критики, не принимает ничьих советов, воображает себя чуть ли не «столпом» науки. Тщеславие иногда портит и крупного ученого. Он привыкает к почету, который воздается ему за старые заслуги, не замечая, что он, в сущности, уже перестал работать как ученый.

Благодушие, почивание на лаврах весьма опасная болезнь, которая не дает возможности вовремя обнаружить появляющие­ся недостатки, убивает способность к творческому поиску. Та­кой ученый требует от своих сотрудников беспрекословного при­знания его авторитета, становится нетерпимым к критическим замечаниям.

Отсутствие скромности, самокритичности у подобного деятеля, осо­бенно если он возглавляет большой или малый научный коллектив, служит серьезным препятствием для работы: научное руководство за­меняется администрированием, принципиальность — покровительст­вом. Такой самодовольный чинуша опасен в любом деле, но вдвойне -в научных и научно-педагогических коллективах, где игнорирование мнения товарищей по работе неизбежно ведет к застою в науке, нано­сит вред общему делу.

Высоко оценивая скромность как необходимое моральное качество ученого, нельзя «перегибать палку» и требовать от него «сверхскромности». Чрезмерная скромность в научном творчестве противостоит дерзанию, она ориентирует человека на весьма незначительный успех, гасит его творческий порыв, порождает удовлетворение мелкими достижениями. Сверхскромность неиз­бежно ведет к застою в научной деятельности, ибо она предпо­лагает легко достижимые цели и быстро приходящее самоуспо­коение. Необходимо уметь трезво оценивать свои достижения и возможности, не допуская ни их переоценки, ни их недооценки.

Скромность и самокритичность ученого, связанные с объек­тивной оценкой собственных идей и полученных фактов, пред­полагают умение ученого открыто отказаться от взглядов и по­ложений, оказавшихся ошибочными. Дело это весьма трудное и связано с наличием некоторого «психологического барьера», преодолеть который удается далеко не каждому. Но именно поэтому открытый и решительный отказ ученого от своих заблуж­дений имеет большое значение для развития науки, так как эко­номит силы и средства других исследователей. Более того, по­добное признание своих ошибок не наносит, как иногда пола­гают, урона научному авторитету ученого, а, наоборот, способ­ствует его росту. Можно привести ряд примеров, когда крупней­шие ученые (например, великий физик А. Эйнштейн, академи­ки А.Ф. Иоффе, И.П. Павлов) ошибались и открыто признавали свои ошибки в научной печати.

Скромность и самокритичность как моральные принципы научной деятельности связаны также с умением уважать науч­ные работы предшественников, с открытым признанием заимст­вования у них тех или иных идей. Они требуют не преувеличи­вать свой вклад в решение проблемы, имеющей более или ме­нее длительную историю. Подобный подход к «научному бага­жу» прошлого, во-первых, ориентирует исследователя на тща­тельное изучение уже накопленных знаний и объективную оценку собственных достижений, а во-вторых, защищает науку от пла­гиата и «научных тунеядцев».

Пятый моральный принцип научного творчества может быть определен как требование уважения оппонента. Следует помнить, что оппонент тоже ищет истину, но ищет ее другими способами и путями, стремясь доказать справедливость «своей», а не «ва­шей» истины. Поэтому если даже ученый по тем или иным при­чинам не уважает своего теоретического противника как чело­века, не ценит его как ученого, он все равно обязан прислу­шаться к его мнению.

В свое время известный советский биолог СВ. Мейен сфор­мулировал так называемый принцип сочувствия, ставящий перед ученым трудную этическую задачу: прочувствовать точку зрения своего оппонента, мысленно стать на его место и «изнутри с его помощью рассмотреть здание, которое он построил». Конечно, слово «сочувствие» несколько дезориентирует, ибо обычно оно означает симпатию к чувствам другого. Здесь же гораздо важнее другой нюанс — понимание чувств своего оппонента вплоть до актерского перевоплощения в него. Принцип сочувствия одно­временно относится и к этике, и к методологии науки. К этике, поскольку он учит видеть человеческое достоинство в инако­мыслящих и инакочувствующих и требует считаться с другими способами видения мира. К методологии, поскольку он учит эффективному поведению в науке, которое оборачивает неиз­бежные разногласия на пользу дела и расширяет горизонт уче­ного. Принцип сочувствия требует действовать вопреки собственным естественным стремлениям, ценой душевного дискомфорта. Воспроизвести в себе интуицию и чувства другого можно лишь путем серьезных усилий воли — вопреки собственному образу мира.

Тем более нельзя превращать теоретические разногласия в личную неприязнь или, наоборот, из чувства личной неприязни отбрасывать с порога доводы оппонента как не стоящие внимания. Если аргументы противника представляются частично или полностью ошибочными, то доказать это нужно научно, не прибегая к чуждым науке средствам При этом нельзя доказывать ошибочность тезисов оппонента лишь ссыл­ками на научные авторитеты, нельзя искать аргументы вне поля науки (намекая, скажем, на некоторые отрицательные свойства личности ва­шего противника, его якобы «запятнанное прошлое» и т.д.). К счастью, история науки дает немало примеров уважения оппонента даже вопре­ки личной неприязни к нему или сомнению в его компетентности. Так, великий ученый И.П. Павлов сумел оказаться выше чувства неприязни к одному из своих сотрудников (идущему, как полагал Павлов, невер­ным путем), создавая ему все условия для работы, и открыто признал в конце концов его правоту.

Уважение к оппоненту должно в итоге привести к выводу, что за научной идеей, выдвинутой им, следует признать, по крайней мере, право на существование: нельзя рассуждать с позиции — «есть две точки зрения: моя и вторая, ошибочная». Ученый должен руководствоваться в качестве своих методоло­гических и этических установок принципом, согласно которому идеи подтверждаются или опровергаются только всем ходом раз­вития науки и практики.

Морально-психологические проблемы

взаимоотношений в научном коллективе

Среди различных аспектов научной деятельности значитель­ное место принадлежит тем незримым связям, неуловимым для поверхностного наблюдателя, которые составляют морально-пси­хологический аспект науки, являющийся необыкновенно важ­ным как для производства научного знания, так и для личной судьбы ученого.

В современных условиях роль социальных связей, в которые оказы­вается вовлеченным ученый, возрастаете каждым днем. И это понятно. Глобальность задач, стоящих перед наукой и техникой, определяет то обстоятельство, что последние могут развиваться только совместными усилиями, в условиях коллективов различной степени общности — групп, лабораторий, кафедр, в условиях постоянных взаимных контактов. Рас­ширение этих контактов усложняет, но вместе с тем и обогащает внут­реннюю жизнь научного работника. Работа в коллективе придает новые стимулы исследовательской активности ученого и при благоприятных условиях ведет к расширению его творческих возможностей, способст­вует духовному росту.

Вместе с тем невозможность для современного ученого вести науч­ную деятельность вне рамок сложившихся организационных структур.

зависимость его успехов или неудач от общего функционирования этих структур, может повлечь за собой сложные конфликтные ситуации, отражающиеся на личной судьбе ученого, на его творческой продук­тивности, на результатах труда всего научного коллектива.

Огромное значение поэтому имеет морально-психологический климат, который складывается в научном коллективе и харак­теризует отношение людей к выполняемой ими деятельности и друг к другу. Это — эмоциональная окраска психологических свя­зей членов коллектива, возникающая на основе близости или отдаленности их целей, задач, взглядов, ориентации, склонно­стей и интересов, на основе совпадения или различия характе­ров, симпатий и антипатий. Психологический климат научного коллектива может быть разным: доброжелательным и недобро­желательным, устойчивым и менее устойчивым, положитель­ным и отрицательным, здоровым и нездоровым.

Положительный психологический микроклимат, атмосфера доб­рожелательности и взаимопонимания, господствующая в кол­лективе, создают у сотрудников ощущение «психологического комфорта», способствуют сохранению жизненного оптимизма, удовлетворенности своей работой, мобилизуют их творческие возможности. Напротив, отрицательный морально-психологический климат, обстановка «психологического дискомфорта», снижа­ют общий творческий потенциал коллектива, мешают его про­дуктивной работе, угнетающе действуют на настроение сотруд­ников. Напомним, что морально-психологический климат в любом коллективе зависит от ряда переплетающихся взаимоот­ношений: руководителя и сотрудников — отношений «по верти­кали» и коллег друг с другом — отношений «по горизонтали».

В отношениях «по вертикали» огромную роль в научном кол­лективе играет его руководитель. Спецификой стиля руководства научным коллективом является то, что в нем процесс принятия решения не может происходить ни авторитарно, ни коллегиаль­но — большинством голосов, ни представлением каждому ин­дивиду возможности следовать «своему замыслу». Успешное ру­ководство научными коллективами предполагает особый стиль, важной компонентой которого является способность руководи­теля убеждать. Убеждение — это такой специфический способ организованного и целенаправленного воздействия руководите­ля на коллектив, с помощью которого решается стоящая перед ним задача.

Действительно, руководителю коллектива недостаточно предложить группе актуальную исследовательскую задачу: он должен убедить чле­нов коллектива в ее важности и актуальности, раскрыть перед ними возможные пути ее реализации. Если же коллектив считает поставлен­ную проблему неактуальной, недостаточно важной, лишенной новиз­ны или неразрешимой на современном этапе, это может стать серьезным психологическим барьером на пути ее творческого решения. При этом административные меры как средство стимуляции научной актив­ности сотрудников не помогут, ибо активная творческая деятельность возможна лишь при наличии внутренней, а не внешней мотивации, внут­ренней потребности в творчестве.

Морально-психологический климат зависит также от способ­ности руководителя правильно распределить «роли» в научном кол­лективе. Дело в том, что в процессе творческой деятельности дифференциация социальных ролей («генераторы идей», «кри­тики», «коммуникаторы», «эксперты», «исполнители») приоб­ретает особое значение. Установлено, что научные коллективы, включающие ученых — носителей разных ролей, решали свои задачи плодотворнее и быстрее, чем группы, состоящие, на­пример, из одних только «генераторов идей», «критиков» или «экспертов».

Очевидно, что одна из основных задач руководителя научно­го коллектива, налагающих на него значительную моральную ответственность — определить наиболее оптимальную роль каждо­му члену коллектива в соответствии с его индивидуальными пси­хологическими особенностями, его взаимоотношениями с дру­гими членами коллектива и потребностями самого коллектива. В свою очередь, руководителю отводится в коллективе своя роль -роль «режиссера».

Формулируя требования к руководителю как «режиссеру», акаде­мик П.Л. Капица писал: «Главное требование — то, что его роль должна быть творческой, а не чисто административной. Он должен понимать смысл и цель решений научной работы и должен правильно оценивать творческие возможности исполнителей, распределять роли по талант­ливости и так целесообразно расставить силы, чтобы все стороны ре­шаемой проблемы развивались гармонично».

Для научного руководителя особенно важно соблюдение как нравственных норм в области научной деятельности, о которых речь шла выше, так и общих требований нравственной культуры. Это способствует повышению его авторитета, созданию атмо­сферы принципиальности и порядочности в коллективе, ока­зывает воспитательное воздействие на молодых сотрудников, в то время как несоблюдение ученым этических норм подрывает его авторитет, порождает неуважение к нему, провоцирует кон­фликтные ситуации в коллективе.

Академик Н.Н. Семенов считает, что «искусство руководства сотруд­никами» сводится к нескольким «простым» требованиям:

1) «Подбирай по возможности только способных, талантливых уче­ников и притом тех, в которых видно страстное желание к научному исследованию, потому что могут быть способности, но если нет стра­сти — толку не будет».

2) «В общении с учениками будь прост, демократичен и принци­пиален. Радуйся и поддерживай их, если они правы, сумей убедить их, если они не правы, научными аргументами. Никогда не приписывай своей фамилии к статьям учеников, если не принимал как ученый прямого участия в работе».

3) «Не увлекайся чрезмерным руководством учениками, давай им возможность максимально проявлять свою инициативу, самим справ­ляться с трудностями. Только таким образом ты вырастишь не лаборан­та, а настоящего творческого ученого. Давай возможность ученикам идти их собственным путем».

Для успешного функционирования научного коллектива боль­шое значение имеют и взаимоотношения «по горизонтали». Кол­лективные формы творческой деятельности ученых выдвигают множество морально-психологических проблем. Среди них не­маловажное место занимает совместимость членов коллектива, о которой речь шла выше, развитие межличностных отноше­ний, предупреждение и устранение конфликтных ситуаций и многое другое, влияющее на создание в коллективе положи­тельного морально-психологического климата, а следователь­но, атмосферы творчества и поиска.

Известно, что успешная коллективная деятельность людей возможна только при наличии морально-психологической совмес­тимости ее участников, совпадения или удачного дополнения их личностных качеств. Иногда работа группы, каждый член ко­торой сам по себе обладает достаточно высоким научным по­тенциалом, в целом оказывается малоэффективной. Объясняет­ся это тем, что эффективность коллективного труда зависит не столько от индивидуальных психологических качеств ученых, сколько от характера их взаимодействия. А это, в свою очередь, зависит от совместимости сотрудников, так как эффективная коллективная деятельность (научная особенно) обязательно пред­полагает взаимопонимание ее участников.

Отсутствие такого взаимопонимания свидетельствует неред­ко о морально-психологической несовместимости членов коллек­тива. Причиной несовместимости ученого с коллегами может быть его приверженность ошибочным теоретическим позици­ям, его научные симпатии или антипатии, привычки и заблуж­дения, его предвзятость, научные авторитеты, довлеющие над ним, или личные склонности, усвоенные им моральные нормы и ценностные ориентации. Все это - своеобразные психологи­ческие барьеры, препятствующие правильному пониманию по­зиции других членов коллектива, а в итоге и включению учено­го в активную совместную деятельность.

Психологическая несовместимость может быть также резуль­татом несходства характеров, темпераментов ученых, следстви­ем разного уровня их нравственной культуры и воспитанности. Поэтому личностные качества ученого, его моральный облик иг­рают немаловажную роль в жизни научного коллектива. Исто­рия науки содержит немало примеров из жизни великих уче­ных, известных не только своими научными достижениями, но и замечательными личностными качествами. Имена И.П. Пав­лова, К.А. Тимирязева, СИ. Вавилова, И.В. Курчатова и многих других и сегодня служат образцом для новых поколений ученых.

Одна из серьезных этических проблем в научных коллекти­вах — конфликтные ситуации, столкновения различных точек зре­ния по вопросам, затрагивающим интересы дела, коллектива, отдельных людей. Конфликтные ситуации в научных коллекти­вах играют двоякую роль. С одной стороны, производство новых знаний, поиск путей их получения нередко сопровождается на­пряженными дискуссиями, столкновением различных точек зре­ния. В этом смысле отсутствие принципиальных столкновений по той или иной научной проблеме - вовсе не положительное явление, ибо это может свидетельствовать о пассивности чле­нов коллектива, о прекращении его поступательного движения. Однако необходимо подчеркнуть, что при возникновении кон­фликта на научной почве каждый его участник должен руково­дствоваться, как уже отмечалось, только интересами науки, стре­миться найти научный вариант разрешения противоречия. Если же конфликт из области научной, деловой, переносится в об­ласть личных взаимоотношений, он начинает играть отрицатель­ную роль. В этом случае в действие вступают психологические барьеры: неприязнь, обида, напряженность, препятствующие нормальному взаимопониманию конфликтующих сторон и пре­одолению возникших противоречий.

Обычно выделяются три группы причин, вызывающих нежелатель­ные конфликтные ситуации в любом, в том числе и научном коллекти­ве: 1) недостатки в области организации труда; 2) недостатки в руко­водстве; 3) неблагоприятные межличностные отношения, в частности, психологическая несовместимость. Конфликтные ситуации могут быть связаны также с появлением в коллективе новых лиц, так называемых «варягов» или «захватчиков».

Известны и конфликтные ситуации, причины которых спе­цифичны именно для научных коллективов. Их можно класси­фицировать следующим образом:

1. Ситуации, возникающие, когда масштабность мышления одного из членов коллектива столь велика, что недоступна дру­гим членам группы.

Вместе с тем может возникнуть и другая ситуация, которую можно условно обозначить «непризнанный гений». Она возникает, когда ин­дивид, оказавшись в плену ограниченной или даже ложной идеи, утра­чивает способность адекватно оценивать свою деятельность, достиже­ния своих коллег, блокирует тем самым нормальное научное общение, ухудшая моральный климат в коллективе. Выход из подобных ситуаций может найти только руководитель, способный разобраться в их науч­ной и психологической подоплеке.

2. Эмоциональную напряженность может также вызвать появление в коллективе так называемого «неудачника», т.е. сотрудника, склонности и способности которого не соответствуют ни роли, предназначенной для него в коллективе, ни содержанию
самой работы.

Вина в этом случае лежит либо на руководителе, неправильно рас­пределившего роли, либо на самом сотруднике, не находящем в себе сил и решимости уйти из коллектива.

3. Причиной конфликтной ситуации может быть также личная неудовлетворенность научного работника, возникающая из-за неадекватной, с его точки зрения, оценки руководством и коллективом его научных достижений (феномен «мученика науки»).

Безусловно, правильно оцененное и своевременно использованное открытие сулит блага обществу и дает его автору глубокое внутреннее удовлетворение и стимул к дальнейшему творчеству. Поэтому одной из важнейших проблем современной методологии науки является пробле­ма более точной оценки значимости научных достижений.

4. Еще одна причина конфликтных ситуаций, относящаяся к области «вертикальных» взаимоотношений, — сомнения, возникающие у младших членов коллектива в компетентности научного руководителя.

Логика рассуждений в этом случае обычно такова: как может этот человек мной руководить? Ведь он не знает всех тонкостей моей про­блемы. В каком-то смысле это верно. Сложность ситуации коренится в том, что руководитель и подчиненный в данном случае оперируют раз­личными «сетками» понятий. Лидер мыслит в широких категориях и для реализации общего замысла не имеет ни времени, ни нужды дуб­лировать более мелкую «интеллектуальную сетку», регулирующую дея­тельность его подчиненных. Большим ученым лишь иногда удавалось совмещать одновременное владение разными уровнями и масштабами научной деятельности.

Для предотвращения конфликтов, которые могут возникнуть на основе подобной ситуации, необходимо, чтобы все работни­ки разбирались во внутренней интеллектуальной организации, в структуре вырабатываемого ими знания, умели вычленить круп­ные и мелкие ячейки. Более четкое представление членов науч­ного коллектива о месте своих исследований в общей структуре знания позволит значительно эффективнее распределить функ­ции между ними, будет способствовать достижению их взаимо­понимания друг с другом и руководителем, даст возможность избежать ненужных конфликтов, повысить продуктивность твор­ческого труда.

При рассмотрении причин и сущности моральных конфлик­тов в научных коллективах необходимо подчеркнуть, что их пре­дотвращение и позитивное разрешение зависит не от админист­ративных мер, а от самих членов коллектива. В целях предотвра­щения конфликтных ситуаций ученому следует руководствоваться рядом морально-психологических требований, которые можно предъявить любому человеку: