Универсализация миграционных потоков

Продолжаются и наращивают свои масштабы глобальные миграционные потоки, причем они разворачиваются в противоход перемещению центра мирового экономического развития. Если последний сдвигается, как было сказано, с Запада на Восток, то миграционные потоки идут главным образом с Востока на Запад. Сегодня в Европе (в основном Западной) проживает более 35 млн. неевропейцев, из кото­рых от 15 до 18 млн — мусульмане. В последнее время в Западную Европу прибывало примерно по миллиону иммигрантов в год. По оценкам авторов доклада «Глобальные тенденции — 2025», «Европа по-прежнему будет привлекать мигрантов из более молодых, менее развитых и быстро растущих соседних регионов Африки и Азии». В итоге может сложиться ситуация, при которой «к 2025 г. в За­падной Европе будет 25—30 млн. мусульман. Увеличится численность и других неевропейцев. Это ведет к неуклонному изменению расово-этнического состава населения Европы, прежде всего Западной. Важно иметь в виду трудности, возникающие в процессе ассимиляции и интеграции иммигрантов и ведущие к тому, что немалая их часть будет чувствовать себя отчужденной от общества, вести обособленное существование и следовать нормам своей религии и национальной культуры. Через два-три поколения это может существенным образом сказаться на западной культуре и западном образе жизни, найдет отражение и в социально-политическом климате, породив новые факторы нестабильности. Многим памятны бунты 2005 г. в предместьях Парижа и драматические события 2011 г., когда на небольшой итальянский остров Лампедуза с населением в 5 тыс. человек прибыли тысячи нелегалов — выходцев из Туниса, Ливии и других стран, бежавших от «арабских революций». Это был, конечно, исключительный случай. Но он высветил серьезные возможные последствия происходящей миграции. Так что the white man’s burden — «бремя белого человека» — приобретает ныне новый смысл, о котором и помыслить не мог великий «бард колониализма» Редьярд Киплинг.

Своеобразное преломление этот тренд находит в США, где происходит изменение численности и соотношения расово-этнических групп. Это не новое явление, но сегодня оно приобретает масштабы, чреватые трансформациями, способными серьезно повлиять на дальнейшее развитие Америки.

В стране становится все больше граждан с небелым и все меньше граждан с белым цветом кожи. «...Если в 1970 г. белые американцы, являвшиеся потомками европейских колонистов и иммигрантов, которые до этого на протяжении 250 лет активно заселяли и осваивали Североамериканский континент, составляли 83% населения США, то к 2006 г. их доля упала до 67.6%». Согласно переписи 2010 г., белые ныне составляют около 65% населения, латиноамериканцы — 16%, аф­роамериканцы — почти 13%, азиаты — около 4,5%. О Соединенных Штатах долгое время принято было говорить как о «плавильном тигеле». Иммигранты, претендовавшие на обретение «подлинно американской» идентичности, должны были сбросить старую «кожу», переняв господствующую в США систему ценностей, обычаи, традиции и, разумеется, язык, созданные белым большинством. Но с течением времени ситуация стала меняться. «...Иммигранты вливаются не в общее национальное русло, а в родственные им принимающие группы с их специфической субкультурой, значительно отличающейся в своих жизненных ориентациях и установках от обще­национального стандарта». Анклавный принцип расселения значительной части расово-этнических меньшинств позволяет им ориентироваться на собственные культурные ценности, в том числе на язык, и идентифицировать себя с учетом своих расово-этнических корней. Многие исследователи считают, что эта тенденция будет неуклонно нарастать и через несколько десятилетий Америка превратится в общество расово-этнических меньшинств.

Согласно прогнозу, опубликованному Бюро переписей США в 2008 г., доля белого населения страны сократится к 2040 г. до 50,8%, а еще через десять лет, в 2050 г., она составит 46,3%. Исторически сложилось так, что в американском обществе расово­этнические меньшинства отличаются друг от друга и от белого населения по уровню образования, уровню дохода, уровню преступности, уровню жизни, образу жизни, продолжительности жизни и ряду других показателей, играющих важную роль в поддержании стабильности общества. Усугубление названных различий повышает потенциальную конфликтность и значительно меняет облик Америки в культурном, социальном и политическом планах.

Инверсия фундаментальных ценностей: «свобода versus безопасность»

Изменения в иерархии ценностей особенно отчетливо проявляются в согласии граждан пойти на ограничение своей свободы во имя обеспечения собственной безопасности. Готовность людей «обменять» свободу на безопасность наблюдается сегодня и в Европе, и в Америке, притом что граждане последней всегда высоко ценили право на то, что описывается термином «privacy», т.е. правом на частную жизнь, не подконтрольную государству или каким-то иным внешним силам. В «privacy» они видели гарантию личной свободы. Так было прежде. После 11 сентября 2001 г. ситуация изменилась.

Согласно опросу, проведенному в ноябре 2010 г. газетами USA Today и Gallup Poll, у 79% американцев не вызвало бы возмущения полное сканирование их тела в аэропорту, причем 57% респондентов заявили, что не испытали бы в связи с этим вообще никакого беспокойства. Согласно результатам того же опроса, 71% американцев заявили, что «утрата личной приватности» — вполне приемлемый «метод предотвращения террористических актов». Не исключено, что в будущем граждане США согласятся на новые ограничения своей свободы, поскольку они по-прежнему не чувствуют себя в безопасности. Как выяснилось в ходе опроса, проведенного ABC News и Washington Post Poll в августе—сентябре 2010 г., лишь 48% американцев чувствовали себя в большей безопасности по сравнению с периодом до 11 сентября 2001 г., тогда как в 2003 г. таковых было 67%, а в 2008 г. — 62%. Получается, что на протяжении десяти лет десятки миллионов граждан США не покидает страх за свою жизнь, что открывает перед разными силами возможность целенаправленной игры на этом страхе.

Об изменении ценностных приоритетов, связанных с террористическими угрозами, свидетельствуют и некоторые публикации известных авторов. В 2007 г. вышла в свет книга Амитая Этциони, название которой говорит само за себя: «Security First» — «Безопасность превыше всего». Еще несколько лет назад демократия рассматривалась как высшая ценность, а ее распространение в мире — как миссия Америки. Теперь на первое место выходит обеспечение собственной безопасности. «...Главная причина того, почему право на безопасность важнее всех остальных, заключается в том, — поясняет Этциони, — что все остальные права зависят от защищенности жизни — в то время как право на безопасность не зависит сходным образом от любых других прав». Похоже, что Большой Брат, о котором писал Джордж Оруэлл и местом жительства которого Запад традиционно считал «коммунистические страны», получил «вид на жительство» в большинстве стран мира, и его позиции лишь укрепляются.

Если принять во внимание, что война с террором быстрых успехов не обещает (ибо то, что называют «терроризмом», имеет гораздо более глубокие корни, основания и причины, чем это обычно принято считать) и что дать своим гражданам твердые гарантии безопасности без ограничения их свободы, по-видимому, не сможет ни одно государ­ство, то описанная выше ситуация будет сохраняться и в дальнейшем.