Естественно-правовые теории в Германии

Усиление феодальной эксплуатации, политической и идеологи­ ческой реакции, установление княжеского абсолютизма, привед­ шего к возникновению в некоторых землях Священной Римской империи германской нации полицейского государства, существен­ но задержали не только социально-экономическое, но и идейное развитие страны. Идеология, получившая обоснование в естествен-

Гл. 11. Полит.-прав. учения в Германии и Италии в XVII—XVIII вв. 229

но-правовых учениях Голландии и Англии, приобретает в Герма­ нии весьма умеренное и во многом не самостоятельное истолко­ вание. Немецким просветителям были присущи лишь идеи разры­ ва с религиозным мировоззрением, противопоставления последне­ му разумного начала. В государственно-правовой науке эта тен­ денция нашла выражение в учениях С. Пуфендорфа, X. Томазия и

X. Вольфа.

Самуил Пуфендорф (1632—1694) — известный немецкий юрист и историк, труды которого были переведены на многие европей­ ские языки и при Петре I — в России. Среди многочисленных работ Пуфендорфа особое значение имеют "Право естественное и право народов" и "О должностях человека и гражданина", посвя­ щенные вопросам государства и права.

Пуфендорф был одним из видных представителей того направ­ ления в естественно-правовой теории, которое главное внимание уделяло отделению науки о праве от религиозной схоластики, до­ казывая самостоятельное значение первой, что было особенно трудно и важно в Германии того времени. Право должно согласовываться с законами разума независимо от религиозных догм и даже дей­ ствующего законодательства.

Учение Пуфендорфа складывалось под влиянием теорий Г. Гре­ ция и Т. Гоббса. Существенные различия между этими теориями Пуфендорф пытался примирить, используя общий для них рацио­ нализм. Попытка создать светскую правовую теорию, светское в своей основе учение о государстве, отстоять свободу мысли в усло­ виях Германии того времени была прогрессом, умеренным, но все же прогрессом. Однако одновременно с этим Пуфендорф обосновы­ вал необходимость сохранения крепостничества и княжеского аб­ солютизма.

В своем учении о праве и государстве Пуфендорф исходит из представления о естественном состоянии, которое трактует не как исторический факт, а как методологическое предположение, по­ зволяющее объяснить сущность и происхождение права и государ­ ства. Естественное состояние характеризуется свободой и незави­ симостью индивидов. Человеческая природа противоречива, пола­ гал Пуфендорф. Она не порождает "войну всех против всех" (как считал Гоббс), но достаточно эгоистична. Согласно Пуфендорфу именно последнее (а не естественное стремление к общежитию, как считал Гроций) в условиях, когда не обеспечены естественные права, порождает стремление людей объединиться ради собствен­ ной пользы и безопасности. В результате возникают политическое общежитие и государство.

В основе возникновения государства лежат два договора: пер­ вый — между людьми об объединении и выборе формы правления, второй — между людьми и избранным ими правителем об обязан-

230 История политических и правовых учений

ности подданных подчиняться власти и обязанности правителя за­ ботиться о подданных в целях их пользы и безопасности. Второй договор предполагает сохранение у людей некоторых естествен­ ных прав (свободы вероисповедания, свободы убеждений), но не допускает сопротивления власти. Пуфендорф утверждал, что луч­ шей формой правления является абсолютная монархия. Правда, у нее есть некоторые недостатки, считал он, и желательно было бы, чтобы при монархе создавался какой-то представительный орган типа еще сохранявшихся в некоторых германских землях ланд­ тагов. Дальше этого весьма скромного пожелания Пуфендорф не идет, будучи убежден, что практически неограниченная власть мо­ нарха обеспечивает главное — общественный порядок и безопас­ ность подданных. Естественная свобода утрачена людьми с образо­ ванием государства, получившего право наказывать их во имя об­ щего блага.

Обосновывая с помощью идей естественно-правовой теории сло­ жившийся во многих немецких землях княжеский абсолютизм, Пуфендорф оправдывает и упрочившееся в то время крепостниче­ ство. Он утверждал, что крепостничество — результат доброволь­ ного договора между господами и теми, кто не имел работы и средств существования, и, следовательно, выгодного им.

Большое внимание уделял Пуфендорф вопросам взаимоотно­ шений между государством и церковью. В соответствии с условия­ ми второго договора государство имеет право наказывать за бого­ хульство, атеизм, сношения с демонами и сектантство, если после­ днее учит противиться властям. Но государство не должно наказы­ вать тех, кто отступает от обрядности и придерживается собствен­ ных взглядов в научных вопросах, как бы они ни противоречили религиозному вероучению. Пуфендорф еще не провозглашал сво­ боду совести, что в условиях религиозно расколотой Германии того времени не выглядело насущным. Однако общая рационалистичес­ кая направленность его теории готовила почву для этого.

Последователь Пуфендорфа профессор Христиан Томазий (1655—1728) — ректор университета в Галле, автор почти пятиде­ сяти научных работ. Он продолжал намеченную Пуфендорфом ли­ нию на освобождение государственно-правовой науки от господ­ ства теологии (хотя сам Томазий был религиозен). Томазий, навер­ ное, первым среди немецких мыслителей провозгласил, что фило­ софии пора перестать быть служанкой богословия. Сопоставляя немецкую и французскую философии, он признавал последнюю более разработанной. Предметом философии должен стать человек с его моральным миром.

В трактовке естественного состояния и естественного права То­ мазий расходился со своим предшественником. Человек — суще­ ство общежительное, утверждал Томазий, и природа его состоит в

Гл. 11. Полит.-прав, учения в Германии и Италии в XVII—XVIII вв. 231

том, чтобы, стремясь к личному благу, жить в мирном общении с другими. Но человеку свойственны и извращенные формы этого стремления — корыстолюбие, честолюбие. Томазий отмечал, что основа естественного права — мораль, которая предписывает де­ лать то, что соответствует разумной природе людей. Но требова­ ния морали не подкреплены принуждением. А поскольку люди де­ лятся на мудрых и глупых и для первых нужен совет, а для вто­ рых принуждение, то рассчитывать на добровольное следование требованиям морали нельзя. Поэтому необходима принудительная власть. Она избавляет людей от страха перед вредом, который мо­ гут причинить глупые, и осуществляется государством, созданным людьми, а не Богом.

Государство у Томазия — "естественное общество, которое зак­ лючает в себе верховную власть ради довольства всех и граждан­ ского благополучия". Как и Пуфендорф, Томазий считает, что об­ разование государства было оформлено двумя общественными до­ говорами: об объединении в государство и о назначении правителя. Власть правителя имеет цель сохранить общественный мир. Она не распространяется на те действия подданных, которые не пося­ гают на общественный мир, а также на деятельность человеческого ума.

Вопросы соотношения совета и принуждения, границ воздей­ ствия государственной власти Томазий рассматривает в трех пла­ нах — моральном, политическом и правовом.

В сфере морали действует только совет: делай для себя то, что ты желаешь, чтобы другие делали для себя. В политике совет и приказание: делай другим то, что ты желаешь, чтобы они делали для тебя. В праве действует только приказ: не делай другим то, чего ты сам себе не желаешь.

Принципиальное различие между правом и моралью, полагал Томазий, состоит в том, что единственным источником морали яв­ ляется внутреннее убеждение человека, независимое от приказов власти. Право в государстве имеет императивный и запретитель­ ный характер, оно определяет только внешние обязанности (почти через сто лет это обоснует Кант), и только в правовой сфере дей­ ствует приказ государства. В моральной, духовной сфере един­ ственное средство воздействия — совет. Отсюда — свобода совес­ ти, независимость человека в его духовной, нравственной жизни.

Обратив таким образом внимание на существенное различие между моралью и правом, Томазий считал необходимым ограни­ чить сферу действия права. Государство не должно посягать на духовную свободу личности, свободу убеждений. Иноверцы и ина­ комыслящие не должны подвергаться уголовному преследованию, еретиков надо просто высылать из государства. Нетрудно заметить в этом осуждение им практики полицейского государства, широко

232 История политических и правовых учений

вмешивавшегося в личную жизнь подданных и практиковавшего процессы о колдовстве и применение пыток, при которых, утверж­ дал Томазий, "обвиняемый, еще не будучи признанным виновным, подвергается более суровому и жестокому наказанию, нежели ка­ кое могло бы пасть на него после осуждения".

Считая монархию лучшей формой государства, Томазий утвер­ ждал, что предпосылкой власти монарха является согласие народа повиноваться ему и что народ даже может протестовать против несправедливостей. Но этот протест возможен только в том случае, если монарх выходит за рамки, очерченные общественными дого­ ворами. Кроме того, протест может быть только пассивным: под­ данные не обязаны в этом случае повиноваться монарху, но "они не должны и сопротивляться ему, а терпеливо переносить сделан­ ную им несправедливость". Томазий полагал, что для устранения несправедливости и раздоров между людьми следовало бы стре­ миться к такому идеальному строю, где будет существовать общ­ ность имуществ. Однако, по его мнению, это станет возможным в далеком будущем, когда длительный процесс духовного совершен­ ствования людей создаст предпосылки для подобной организации общества.

Таким образом, в немецкой политико-правовой мысли нараста­ ло критическое отношение к существовавшим порядкам, полицей­ скому государству. Но оно было весьма умеренным и не выходя­ щим за рамки либеральных пожеланий не допустить посягательств на свободу вероисповедания, свободу убеждений. Либеральные по­ желания и иллюзорные мечтания об отдаленном общественном иде­ але, к тому же, оказались всего лишь эпизодом в истории. На сме­ ну им шли консервативное истолкование естественно-правовых идей, попытка использовать их для апологии полицейского государства в период его расцвета.

Такая попытка была предпринята Христианом Вольфом (1679— 1754), профессором естественного и международного права уни­ верситета в Галле. Как и его предшественники, он не был чужд передовым идейным веяниям, представлениям о свободе личности как о норме естественного права. Однако практические выводы Вольфа из этих теоретических представлений вполне соответство­ вали оправданию полицейского государства, которое пытались вы­ дать за государство просвещенного абсолютизма.

Природа человека, по Вольфу, характеризуется стремлением к совершенствованию. Разум указывает путь к этому — делай добро и избегай зла. Таков нравственный закон природы, соответствую­ щий стремлению людей к совершенствованию и души, и тела, и общества. Человек обязан следовать этому нравственному закону, в этом его право. Право, таким образом, выводится из нравствен­ ной обязанности. Оно требует быть нравственным. "Нет права, —

Гл. 11. Полит.-прав. учения в Германии и Италии в XVII—XVIII вв. 233

писал Вольф, — без нравственности обязательства, которое ему предшествует, в котором оно коренится и из которого оно происте­ кает. Есть врожденные человеческие права, потому что есть врож­ денные человеческие обязанности". Все дальнейшие рассуждения Вольфа исходят из этой посылки — право проистекает из обязан­ ности, нравственной, но обязанности человека.

От природы все люди равны, поэтому они имеют равные права. Поэтому же ни один человек не имеет власти над другим — все люди свободны. Нравственная обязанность совершенствоваться по­ рождает право на образование и научные исследования, право на жизнь и даже право на труд — без труда нет совершенствования, и никто не должен предаваться праздности.

В естественном состоянии, когда люди жили семьями, они не имели достаточно средств для совершенствования. Вот почему се­ мьи решили объединиться в государство, цель которого — "общее благосостояние и общая безопасность", обеспечивающие совершен­ ствование людей. Объединившись в государства, люди образовали народ, который передал свою верховную власть правительству. Среди форм государства — демократии, аристократии, монархии и смешанной формы — Вольф считал лучшей монархию, ибо, по его мнению, монарх всегда представляет весь народ.

С образованием государства, отмечал Вольф, народ ограничил свою свободу для совершенствования составляющих его людей. Во имя этого же ограничено и природное равенство людей. Точно так же каждый человек может ограничить свою свободу и отдать себя в рабство. Отсюда возникает власть- одних лиц (господ) над други­ ми (крепостными).

Законы государства, по Вольфу, — практическая реализация естественного закона. Они дают свободу, необходимую для испол­ нения нравственных обязанностей. Право — свобода действий для исполнения обязанностей. Рамки такой свободы определяются вла­ стью государства, властью просвещенного монарха, заботящегося об общем благе. Эта забота обязывает его регламентировать все сферы человеческой деятельности — хозяйственную и духовную, политическую и научную. Монарх, считал Вольф, может и должен заставлять работать и предоставлять работу, устанавливать раз­ мер заработной платы и цены на товары, заботиться о школьном образовании и развитии искусства, обязывать ходить в церковь и запрещать собрания в частных домах, не допускать распростране­ ния учений, вредных для государственного блага, религии и нрав­ ственности, и т. д.

Для этого монарх, по мнению Вольфа, должен быть наделен неограниченной властью в законодательстве, судебной области, на­ значении чиновников, вопросах войны и мира. Чтобы максимально использовать свою власть для общего блага, монарх должен быть

234 История политических и правовых учений

добродетельным, знать науку управления государством, любить свой народ и окружать себя умными советниками, не творить произвол. Повиновение ему должно быть безусловным, поскольку сопротив­ ление может возвратить людей в естественное состояние, полагал Вольф.

Таковы основные представители немецкой политико-правовой идеологии XVII—XVIII вв. Экономическая отсталость большинства немецких земель, неразвитость политических отношений, реакци­ онный режим полицейского государства привели к тому, что они в лучшем случае создавали абстрактные теоретические конструк­ ции, не имевшие в то время шансов на реализацию или, как это было у Вольфа, поддерживавшие идеи просвещенного абсолютиз­ ма. Не случайно прусский король Фридрих II писал Вольфу, что задача королей — осуществлять идеи философов.

Если в Англии, а позже и во Франции естественно-правовая доктрина стала идейным оружием в борьбе против феодального абсолютизма, теоретической основой лозунгов буржуазных рево­ люций, то в Германии она превратилась в средство рационалисти­ ческого обоснования существовавшего режима и положительного права со скромными, но важными для Германии пожеланиями их совершенствования во имя "общего блага".