Политические и правовые идеи патриарха Никона и протопопа Аввакума: политико-правовая идеология церковного раскола

Патриарх Никон и протопоп Аввакум были главными идеоло­ гами двух течений в рамках русской православной церкви — нико­ нианства и старообрядчества, возникших в середине XVII в. и оз­ наменовавших собой церковный раскол — одно из самых главных событий русской истории указанного столетия, во многом предо­ пределившее последующую историческую судьбу России.

Непосредственной причиной раскола русской церкви на нико­ ниан и старообрядцев стала осуществленная патриархом Никоном в 50-х годах XVII в. реформа церковных обрядов и исправление богослужебных книг. Протопоп Аввакум и его сторонники высту­ пили против данной реформы, т. е. за старые обряды и книги, отто­ го и были названы "старообрядцы". Расхождение по поводу цер­ ковных обрядов и богослужебной литературы составляло, однако, лишь внешнюю сторону церковного раскола. Если бы причина рас­ кола заключалась только в разногласиях относительно обрядов и книг, он не был бы таким глубоким, не привел бы к трагическому разлому русской церкви, от последствий которого она никогда не сможет оправиться, не вылился бы в настоящую гражданскую вой­ ну внутри православного русского общества.

Глубинный смысл церковного раскола, произошедшего в Рос­ сии в середине XVII в., заключался в столкновении двух различ­ ных воззрений на историческое будущее Русского государства, его предназначение, сущность царской власти в русском обществе. Глав­ ные идеологи обоих течений — и Никон и Аввакум — выступали за независимость церкви от государственной власти, однако пути достижения этой независимости представляли по-разному.

Таким образом, в сущности своей русский церковный раскол середины XVII в. был расколом в политической идеологии русской православной церкви, конфликтом политических воззрений нико­ ниан и старообрядцев, хотя внешне представал в качестве раскола религиозного, обрядового.

Как бы то ни было, церковный раскол стал настоящей траге­ дией для русского общества. Трагичным в нем было, помимо про­ чего, и то, что в войну друг с другом вступили самые активные, самые волевые, самые духовно стойкие, одаренные умом и талан-

218 История политических и правовых учений

том представители русского общества — люди, способные ради своей веры пожертвовать не только мирскими благами, но и даже жиз­ нью своей.

Именно такими людьми были патриарх Никон и протопоп Ав­ вакум.

Никон (в миру Никита Минов) родился в 1605 г. в Нижегород­ ском уезде в крестьянской семье. Духовное образование получил в Макарьевском Желтоводском монастыре (Костромская губерния). С 1625 г. служил священником в одной из сельских церквей, затем в одном из московских церковных храмов. В 1630—1634 гг. Никон пребывал в одном из монашеских скитов Северной Руси, после этого 12 лет жил в Кожеозерском монастыре. Здесь он в 1643 г. был рукоположен в игумены. В 1646 г. во время деловой поездки в Москву его представили только что взошедшему на престол царю Алексею Михайловичу. Царь после встречи с Никоном пожелал, чтобы тот служил в Москве. В результате Никон был возведен в сан архимандрита Новоспасского монастыря, в котором находи­ лась родовая усыпальница рода Романовых. В 1648 г. он стал мит­ рополитом Новгородским, а спустя четыре года был избран на пат­ риарший престол.

К началу 50-х годов XVII в. в окружении царя Алексея Михайло­ вича возникла мысль о необходимости приведения русских церков­ ных обрядов и богослужебных книг в соответствие с обрядами и книгами тогдашней греческой церкви. За время, прошедшее с мо­ мента принятия русским обществом христианства, византийские церковные обряды претерпели изменения, на Руси же они оста­ лись неизменными. Идею указанной реформы проповедовали цар­ ский духовник Стефан Вонифатьев, протопоп Казанского собора Иоанн Неронов, поддерживали воевода Ф. М. Ртищев, многие пред­ ставители московского духовенства и служилого дворянства. Царь тоже увлекся данной идеей. В рассматриваемое время вызрели все предпосылки для вхождения в состав Русского государства Украи­ ны, где православная церковь уже приняла новогреческие обряды. Приняты последние были и православной церковью в южносла­ вянских странах. Приведение русских церковных обрядов в соот­ ветствие с новыми греческими обрядами сближало церковные орга­ низации России и Украины, содействуя таким образом процессу государственного объединения.

Вместе с тем стремление сблизить русскую церковь с другими православными церковными организациями было реакцией на аг­ рессивную экспансионистскую политику западной римско-католи­ ческой церкви. Идя навстречу греческой церкви, русская церковь отдалялась от церкви западной. Именно такой смысл имели попытки патриарха Филарета, деда царя Алексея Михайловича, согласовать русские церковные обряды и богослужебные книги с греческими.

Гл. 10. Политическая и правовая мысль России в XVII в. 219

Наконец, рассматриваемая церковная реформа отвечала и стрем­ лению царя Алексея Михайловича быть царем всех православных христиан. Без унификации церковных обрядов реализовать это стремление, запрограммированное в официальной идеологии, в кон­ цепции "Москва — Третий Рим", было бы затруднительно.

Избранный на пост патриарха Никон должен был стать ору­ дием церковной реформы, задуманной при царском дворе и являв­ шейся по своей сущности политической реформой. И действительно, едва вступив на патриарший престол, Никон начинает данную ре­ форму. Смысл затеянного царем мероприятия им понят вполне. В первой же своей речи Никон высказывает пожелание, чтобы "Бог собрал воедино его благочестивое царство" и чтобы русский царь стал "царем вселенским, и самодержцем христианским".

Однако сам Никон придал унификации церковных обрядов рус­ ской и греческой церквей еще и свой затаенный от царя смысл. С середины XVI в. русская церковная организация пребывала фак­ тически под полной властью царя, который волен был и ставить угодных себе митрополитов (с 1589 г. патриархов), и смещать не­ угодных. Никон увидел в сближении русской церкви со Вселен­ ской православной церковью возможность укрепиться церковной власти в России и стать в конечном итоге в самостоятельное, неза­ висимое от власти царской положение. Он понял, что до тех пор, пока пределы власти церкви будут совпадать с границами госу­ дарства, церковь будет неизбежно пребывать в подчинении госу­ дарственной власти, поскольку две самостоятельные власти не мо­ гут существовать в одних и тех же территориальных рамках. Та­ ким образом, и патриархом Никоном при проведении церковной реформы преследовались политические цели. Правда, цели, во мно­ гом противоположные царским. В этом противоречии таилась пред­ посылка будущего разрыва Никона с царем Алексеем Михайло­ вичем.

И этот разрыв произошел в конце 50-х годов XVII в. Резуль­ татом его стало демонстративное оставление Никоном патриарше­ го престола в 1658 г. Церковный собор 1666—1667 гг., подтвердив правильность реформы обрядов, проведенной Никоном, лишил его архиерейского сана и священства. "...Да вменяется и именуется он отныне простым монахом Никоном, а не патриархом Москов­ ским", — гласил приговор Собора. Приговором было определено назначить ему местопребывание до конца его жизни "в какой-либо древней обители, чтобы он там мог в совершенном безмолвии оп­ лакивать грехи свои". Умер Никон в 1681 г.

Главное сочинение Никона, в котором выражены его полити­ ческие и правовые взгляды, было написано им в монастырском уединении после его низвержения с патриаршего престола. Оттого оно и выделяется откровенностью суждений и резкостью форму-

220 История политических и правовых учений

лировок. В рукописи сочинение Никона составляет 900 листов. Его полное название отражает его полемический характер: "Возражешя или раззоретя смиреннаго Никона, Бож1ею милостгю naTpiapxa, противо вопросов боярина С. СтрЪшнева, еже написа Газскому митрополиту Паисио Лигариддусу и на ответы Паисеовы".

Боярин Стрешнев был открытым противником взглядов Нико­ на на соотношение церкви и государства. В 1666 г. боярин вел доп­ рос Никона, на котором задал ему в письменной форме 30 вопро­ сов. На них и отвечал Никон своим произведением.

Основная тема данного сочинения — взаимоотношения церкви и государства. Никон исходил прежде всего из того, что "священ­ ство" и "царство" представляют собой две самостоятельные власти в обществе, каждая из которых исполняет свою функцию. "Царь здЪшним ввБрен есть, а аз небесным. Царь телъсным ввъряем есть, 1ерей же — душам. Царь долги имъниям оставляет, священник же долги согрЪшешям. Он принуждает, а сей и утЪшает. Он — нужею, сей же советом. Он оруж1я чувствена имать, а сей — духовная. Он брань имать к супостатам, сей же к началом и миродержателем тьмы вЪка сего".

В соответствии с этим своим воззрением Никон отвергал те­ орию "Москва — Третий Рим", т. е. учение о "православном Ро- мейском Царстве", согласно которому носителем истинного хрис­ тианского идеала становилось Московское государство. "Ты гово­ ришь, что римская слава и честь перешла на Москву: откуда ты это взялЪ", — писал Никон в послании ("Возражениях") боярину Стрешневу. Русский царь в концепции "Москва — Третий Рим" представал в качестве единственного хранителя православной хри­ стианской церкви — Никон справедливо усмотрел здесь возвыше­ ние царской власти над церковной.

Из этих различий между церковью и государством Никон де­ лал вывод о превосходстве церкви над государством. "И сего ради: священство царства преболъ есть". Он считал, что церковь перестает быть церковью, если подпадает под государственную власть: "...Иде- же церковь под м1рскую власть снидет, несть церковь, но дом чело­ веческий и вертеп разбойников".

Превосходство церкви над государством коренится, в понима­ нии Никона, прежде всего в превосходстве церковных функций над государственными. Государству поручено земное, т. е. низшее, церкви — небесное, т. е. высшее. "Аще бо и честен Вам престол царскш является от приложных ему камента и обдержаща и зла­ та, должен есть судитися яко царь, но обаче яже на земли полу­ чил есть строительствовати и множае с1я власти не им*ть ничто- же. Священства же престол на небеси посажен есть. Кто си глаго­ лете — Сам Небесный Царь: елика бо аще свяжете на земли, будут связаны на небесЬх".

Гл. 10. Политическая и правовая мысль России в XVII в. 221

Никон выражал в рассматриваемом сочинении взгляд на свя­ щенников как на посредников между Богом и людьми, распростра­ ненный в западноевропейской теологии.

Именно поэтому, утверждал далее Никон, цари принимают по­ мазание от руки священника, а не священники от царской руки. Рука священника — большая властительница, чем царская голова, "И самую царскую главу под священниковы руц^ принося, полага­ ет Бог, наказует нас, яко сей она болыни есть властник, меньшее бо от болыпаго, благословляется".

По мнению Никона, "священство" стоит выше "царства" пото­ му еще, что последнее произошло от первого, и оттого, что "священ­ ство" честнее "царства". Данный вывод он обосновывал, помимо прочего, принятым Московскими царями идеологическим постула­ том, согласно которому царская власть дается Богом.

Никон декларировал также, что церковная власть лучше свет­ ской, поскольку небо лучше земли. При этом он подчеркивал, что имеет в виду не только власть местных князей, но и царскую. По его словам: "Якоже капля дождя от велгайя тучи, т. е. земля от небеси мЪрится, тако царство меньшится от священства".

По мнению Никона, до тех пор, пока описанное им соотношение церковной и государственной власти поддерживается царями, их царства стоят прочно. Нарушение же этого богоустановленного по­ рядка несет с собой гибель царству.

Это нарушение Никон усматривал в политике царя Алексея Михайловича относительно церкви. Царь, с точки зрения Никона, незаконно принял на себя "святительский чин и власть церков­ ную". Более того, он посягнул на церковное имущество — "обни­ щал и ограбил св. церковь". "Все царское величество, — укорял Никон Алексея Михайловича, — через божественные законы, вышеописанные здЪ, олихоимствова. И не имвет святая великая церковь никотораго причаст1я в Москве, якоже прежде при пре­ жних царъх и великих князъх имЪла. Но есть пуста всякаго перва- го своего состояшя, яко вдова осиротъвши".

В данном утверждении Никон противоречил собственным выс­ казываниям о том, что царству поручено земное, а церкви — небес­ ное. Посягая на церковное имущество, царь не выходил за рамки отданного ему во власть земного мира. Очевидно, что к указанной логической ошибке в рассуждениях о соотношении церкви и госу­ дарства Никона привело стремление максимально обособить церков­ ную власть от государственной.

Никон утверждал практически полную свободу церкви от го­ сударства. Он считал, что священники не должны подчиняться цар­ ским законам и царскому суду. Если же кто из священников подчи­ нится, то в понимании Никона такой человек перестает быть свя­ щенником. "Мирскаго суда у царя просяй — не епископ. Такожде и

222 История политических и правовых учений

прочш священнаго чина, оставивше церковные суды, к карским суд1ям прибегнут, аще и оправдани будут — извергнутся".

Никон резко выступал против Соборного Уложения 1649 г. Он называл его "бесовскими законами" и открыто призывал не подчи­ няться нормам Уложения.

Никон, таким образом, декларировал самый настоящий раскол между церковью и государством в России.

Поскольку в России митрополиты, архиепископы, епископы, архимандриты, игумены и дьяконы через божественные правила под суд царский и прочих мирских людей ходят, они уже недо­ стойны, по мнению Никона, именоваться таковыми. Вывод, кото­ рый делал Никон из этого факта, гласил, что "ради беззакошя все упразднилося святительство и священство и христ1анство — от мала до велика".

По мнению Никона, с 1666 г., т. е. после Церковного Собора, пошедшего на поводу у царской власти и выполнившего в своих решениях заказ царя Алексея Михайловича, в России наступили времена Антихриста. "Яве есть всякому, точю ум имущему разумЪ- ти, — писал он, — яко время то антихристово есть".

Настоящим противником Никона была, как показывает анализ его политических взглядов, царская власть, превратившаяся, по его мнению, в орудие Антихриста. Внешне, однако, все выглядело так, будто главную борьбу своей жизни Никон вел против старо­ обрядцев — людей, не принявших его реформы церковных обря­ дов и не согласившихся с исправлением богослужебных книг.

На самом деле Никон не придавал большого значения самой по себе обрядовой стороне реформы. Он допускал употребление в цер­ ковных службах как исправленных, так и старых, неисправленных книг.

Никон не объявлял старообрядцев еретиками, данная оценка противников церковной реформы была внушена Церковному Собо­ ру прибывшими в Россию греческими священниками.

Рассмотрение идеологии старообрядчества заставляет сделать вывод о том, что во многих постулатах старообрядцы, в сущности, сходились с Никоном. Об этом свидетельствуют сочинения главно­ го идеолога старообрядчества протопопа Аввакума.

Жизнь этого человека представляет собой настоящий роман. Он сам описал ее в своем собственном "Житии". И главным обра­ зом именно из этого его сочинения мы узнаем об основных вехах его удивительной судьбы и об основах его мировоззрения.

Родился Аввакум (в миру — Петров) в 1620 г. в Нижегородском уезде (так же, как Никон) в семье сельского священника Петра. С 1644 г. он — дьякон сельской церкви, в 1644 г. поставлен в попы. В 1647 г. во время пребывания в Москве Аввакум знакомится со Стефаном Вонифатьевым и входит в его кружок "ревнителей благочестия".

Гл. 10. Политическая и правовая мысль России в XVII в. 223

С конца 1652 г. Аввакум — протопоп Казанского собора в Мос­ кве. Когда началась реформа церковных обрядов, он возглавил оп­ позицию ей. В результате в 1653 г. Аввакума заточают в монас­ тырь, а затем высылают вместе с семьей в Сибирь. В Москву он возвращается только в 1664 г. Царь надеялся, что льстивые слова в адрес Аввакума, щедрые подарки и посулы смирят его нрав и по­ будят хотя бы не противиться церковным нововведениям Однако Аввакум оказался стойким борцом и продолжил свои обличения церковной реформы. Реакция со стороны официальных властей не замедлила проявиться. "А власти, яко козлы, пырскать стали на меня и умыслили паки сослать меня с Москвы, понеже раби Хрис­ товы многие приходили ко мне и, уразумевше истину, не стали к прелестной их службе ходить", — так описывал Аввакум случив­ шийся очередной поворот в своей судьбе. В 1666 г. он был с рядом своих сторонников расстрижен, предан церковному проклятию и отправлен в монастырское заточение. В 1682 г. после серии напи­ санных им и разосланных по России посланий, содержащих ругань по адресу царя и высшего духовенства, Аввакума сожгли в срубе вместе с тремя другими старообрядцами.

Помимо "Жития протопопа Аввакума им самим написанного", политические и правовые взгляды главного идеолога старообрядче­ ства выражаются в основном в его письмах к своим сторонникам и челобитных к царю.

Реформу церковных обрядов и движителя ее патриарха Никона Аввакум оценивал как ересь. "Господу попустившу за наше согре­ шение — злый пастырь быв во овчей кожи волк Никон патриарх в лето от создания мира 7161, — писал он в одном из своих посла­ ний. — Сый еретик изъмени святый чин и развратил святыя книги и благолепоту святыя церкви опроверже и нелепый раздоры и чины во святую церковь внесе от различных ересей и зело огорчив цер­ ковь Божию, общую матерь нашу, и осквернил догматы незаконны­ ми, преложив истинну во лжу и почтоша беззаконие в закон".

Такая реакция Аввакума на изменение русских церковных об­ рядов по образцам, принятым в греческой церкви, была вполне объяснимой.

В течение второй половины XV и вплоть до середины XVII в. в русской официальной политической и церковной идеологии настой­ чиво проводилась мысль о том, что Византия пала от того, что греки отступили от истинного христианства. И вот теперь оказыва­ лось, что православные христиане в России должны были принять обряды этой предавшей православие церкви, в частности, вместо двухперстного крестного знамения, испокон веков бытовавшего на Руси, принять трехперстное, введенное в византийской церкви в XII в.

В течение XVI — первой половины XVII в. официальная поли­ тическая и церковная идеология в России учила, что "Москва —

224 История политических и правовых учений

Третий Рим", Россия — единственный оплот православия. И вот теперь оказывалось, что русская православная церковь должна была подчиниться тенденциям, развившимся в церкви греческой, церк­ ви павшего Второго Рима.

Старообрядчество являлось попыткой сохранить национальное достоинство русской церкви и Русского государства.

Аввакум поэтому выказывает себя в своих сочинениях убеж­ денным сторонником концепции "Москва — Третий Рим". "Понеже убо Ветхий Рим падесе аполинариевою ересию, — пишет он в од­ ном из своих писем царю, — 2 Рим — Царь град, еже есть агарян- скими внуцы от безбожных турок обладаеми, твое же, о благочес­ тивый царю, великое Русийское царство — Третий Рим — благоче­ стием всех превзыде, и вся благочестивая во твое царствие воеди­ но собрашася и прочая. И ты един под небесем християнский царь именуешися во всей вселенной, владыка и блюститель непорочныя православныя веры во всех християнех..."

Нигде нет такой непорочной православной веры, как в России, считал Аввакум. Нигде нет такого православного государства, как Русское. Аввакум был, в сущности, идеологом русского националь­ ного государства, русской национальной церкви. В его понимании Русское государство и русская церковь должны служить России, русским национальным интересам, а не каким-то вселенским орга­ низациям. Россия, наконец, должна жить по собственным законам. "Ох, бедная Русь, чево тебе хотелось латынских ли обычаев и поступков немецких, а свой истинный християнский закон возне­ навидели и отвергли", — в этих словах Аввакума во многом содер­ жится разгадка его оппозиции церковным реформам в России се­ редины XVII в. Новогреческие богослужебные книги, в соответ­ ствии с которыми Никон хотел исправлять книги русские, печата­ лись на Западе. Это знали и патриарх Никон, и царь Алексей Ми­

хайлович.

"Ты ведь, Михайлович, русак, а не грек, — обращался Аввакум к царю Алексею. — Говори своим природным языком; не уничижай ево и в церкви, и в дому, и в пословицах".

Аввакум считал, что, затеяв церковную реформу, царская власть предала Россию. Отсюда и его обличения этой власти, которые бла­ годаря его писательскому таланту были особенно остры. "Али ты чаеши потому святы нынешния власти, законоположники новыя, что брюхи те у ных толсты, что у коров, да о небесных тайнах не смыслят, понеже живут по-скотски, ко всякому беззаконию пол­ зки".

Аввакум полагал себя поэтому выше царской власти и таким образом оправдывал свое неподчинение ей. "Видишь ли, самодер­ жавие? — писал он в "Житии". — Ты владеешь на свободе одною русскою землею, а мне сын Божий покорил за темничное сидение и

Гл. 10. Политическая и правовая мысль России в XVII в. 225

небо и землю; ты, от здешнего своего царства в вечный свой дом пошедше, только возьмешь гроб и саван, аз же, присуждением ва­ шим, не сподоблюся савана и гроба. Но наги кости мои псами и птицами небесными растерзаны будут и по земле влачимы; так добро и любезно мне на земле лежати и светом одеянну и небом прикрыту быти".

При таком отношении к царской власти Аввакум, естественно, должен был разделять идеи Никона о самостоятельности церкви, ее полной независимости от государства, о превосходстве "священ­ ства" над "царством". "В коих правилах писано царю церковью владеть, и догматы изменять, и святая кадить? Только ему подоба­ ет смотрить и оберегать от волк, губящих ея, а не учить, как вера держать и как персты слагать. Се бо не царево дело, но православ­ ных архиереов и истинных пастырей, иже души свои полагают за стадо Христово, а не тех, глаголю, пастырей слушать, иже и так и сяк готовы на одном часу перевернутца".

Сходство воззрений Аввакума с воззрениями Никона, которого он считал своим злейшим врагом, было и в другом.

Аввакум постоянно обращал внимание в своих сочинениях и на недопустимость жестокого насилия при проведении реформы. "По- сем Лазаря священника взяли, и язык весь вырезали из горла..., — описывал он казнь одного из своих сторонников в "Житии". — Он же и паки говорит без языка. Таже, положа правую руку на плаху, по запястье отсекли, и рука отсеченная, на земле лежа, сложила сама персты по преданию и долго лежала так пред народы; испо­ ведала, бедная, и по смерти знамение спасителево неизменно. Мне- су и самому сие чюдно: бездушная одушевленных обличает!" В другом месте "Жития" Аввакум замечает: "И прочих наших на Москве жарили да пекли: Исайю сожгли, и после Авраамия со­ жгли, и иных поборников церковных многое множество погублено, их же число Бог изочтет. Чюдо, как то в познание не хотят при­ йти: огнем, да кнутом, да виселицею хотят веру утвердить!" (курсив мой. — В. Т.).

Однако в челобитной царю Федору Алексеевичу, сменившему на престоле Алексея Михайловича, Аввакум писал: "А что, госу­ дарь-царь, как бы ты мне дал волю, я бы их, что Илия пророк, всех перепластал во един час. Не осквернил бы рук своих, но и освятил, чаю... перво бы мне Никона, собаку, и рассекли начетверо, а потом бы никониян".

Заключение

Русская политическая и правовая идеология XVII в. — слож­ ное по содержанию и многообразное в формах своего выражения явление. Материал, изложенный в данной главе, представляет толь-

226 История политических и правовых учений

ко некоторые, наиболее характерные для нее идеи. Эти идеи отра­ жали новые тенденции в развитии русской государственности, появившиеся в указанный период. Они выражали также распро­ страненные в русском обществе представления об исторической миссии России, о сущности царской власти, ее соотношении с вла­ стью церковной.

Главным достижением русского политического и правового со­ знания в XVII в. стало осмысление событий "Смуты" — страшной катастрофы, выпавшей на долю русского общества и государства в начале данного столетия.

Эта катастрофа была понята русскими мыслителями как Бо­ жья кара, ниспосланная на Россию за грехи ее правителей, — как наказание за предательство правящими кругами русского обще­ ства русских национальных интересов. Вместе с тем "Смута" была осознана в русском обществе и как столкновение России с внешней враждебной силой — с Западной Европой.

"Смута" стала серьезным испытанием для русского общества и государства. Проверку реальной жизнью прошла во время "Сму­ ты" также русская официальная политико-правовая идеология и, в частности, сформулированная царем Иваном IV теория православ­ ного христианского самодержавия. И что же оказалось?

События "Смуты" показали, что данная теория была не бредом сумасшедшего властителя, а творением мудрого русского политика, понимавшего психологию русского общества. Ни Борис Годунов с его сыном Федором, ни Василий Шуйский не соответствовали иде­ алу русского царя, который выразил в своих сочинениях Иван Гроз­ ный. Потому и не удержали они в своих руках скипетра русского самодержца. Михаил Романов больше всех других представителей русской знати соответствовал данному идеалу. Оттого и был выб­ ран на роль русского царя.

Выход русского общества из "Смуты", восстановление искон­ но русской государственности были обусловлены во многом проч­ ностью традиционной русской политико-правовой идеологии. Кру­ шение Русского государства в начале XVII в. не сопровождалось крахом русских политических идеалов, т. е. представлений о том, каким должен быть русский царь, какой характер должна иметь царская власть, как должно быть устроено Русское государство. Именно поэтому данное крушение было вовремя осознано русским обществом. Сохранив свои политические идеалы, русские люди вос­ создали затем по ним свою традиционную государственность.

Семнадцатое столетие, таким образом, уже в самом своем на­ чале показало, какое жизненно важное значение для русского об­ щества имеют его традиционные политические идеалы.

Русский церковный раскол середины указанного столетия сде­ лал очевидным то, что расхождение в политических идеалах мо-

Гл. 10. Политическая и правовая мысль России в XVII в. 227

жет в условиях России вылиться в острейший социальный конф­ ликт.

Церковный раскол продемонстрировал также слабость русской официальной политико-правовой идеологии. Новые исторические обстоятельства, в которых оказалась Россия во второй половине XVII в., требовали нового решения проблем сущности царской вла­ сти, ее функций, ее соотношения с властью церковной. Реформа государственного управления, потребность в которой стала остро ощущаться в русском обществе указанного периода, неизбежно должна была стать одновременно и реформой официальной поли­ тико-правовой идеологии.

Г Л А В А 11

Политические и правовые учения немецкого и итальянского Просвещения XVII-XVIH вв.

§ 1. Введение

Естественно-правовая теория была прямой наследницей гума­ нистических идей Возрождения, его веры в могущество и конечное торжество человеческого разума. Она переложила эти идеи на язык права, дала теоретико-правовое обоснование общечеловеческим нравственным ценностям, представлениям о справедливости в от­ ношениях между людьми, между человеком и обществом, государ­ ством. Именно поэтому естественно-правовая теория, как и совре­ менное ей Просвещение, оказалась универсальной: ее идеи могли восприниматься и воспринимались в различных социально-поли­ тических условиях и соответственно с ними получали различное толкование. Абстрактность предложенных теоретических конструк­ ций позволяла давать им различающиеся оценки и делать из этих оценок порой весьма противоречивые политические выводы.

Существенные отличия социально-политических условий в Гер­ мании и Италии от обстановки в Нидерландах, Англии и Франции предопределили не менее существенные отличия в толковании и оценке учения о естественном праве, выводах из него немецких и итальянских мыслителей. Отсутствие реальной исторической по­ чвы для революционной трактовки идей естественного права (пос­ ледняя даже во Франции появится позже) обусловило коллизии между гуманистическими, общечеловеческими началами, заложен­ ными в этой теории, и классовым их истолкованием.