Война и форс-мажорные ситуации

Действие принципа "не убий", принципа, который сегодня мы называем "правом человека на жизнь", в ветхозаветной версии чрез-^ вычайно широко — столь широко, что оно распространяется даже на сферы, непосредственно связанные с необходимостью убивать. Когда царь Израиля спрашивает у пророка Елисея о захваченных в плен сирийских воинах ("Не избить ли их, отец мой?"), пророк, чьими устами, как известно, обычно говорит Сам Господь Бог, отвечает: "Не убивай" (4 Цар. 6. 21—22), — то есть попросту повторяет соответствующую заповедь. Когда враги обратились к военачальнику Симону, брату правителя Ионафана, "и говорили: поступи с нами не по злым делам нашим, но по милости твоей", — военачальник "умилостивился над ними [...] и не сражался с ними" (1 Мак. 13. 46—47). А Иоанн Креститель, о котором Иисус Христос свидетельствовал, что он ""больше пророка" (Матф. 11. 9), когда к нему обращаются воины с вопросом "а нам что делать?" — отвечает им: "Никого не обижайте" (Лука 3. 14). ,

В отношении военных действий, неизбежно сопряженных с убийством, в Библии встречаются формулировки такого типа: "И прочие Иудеи, находившиеся в царских областях, собрались, чтобы стать на защиту жизни своейи быть покойными от врагов своих, и умертвили из неприятелей своих семьдесят пять тысяч, а на грабеж не простерли руки своей" (Есф. 9. 16). Царь Иуда Маккавей заявляет своим воинам, собирающимся встретить сирийское войско: "Они идут против нас во множестве надменности и нечестия, чтоб истребить нас и жен наших и детей наших, чтоб ограбить нас; а мы сражаемся за души наши и законы наши" (1Мак. 3. 20—21).

Это означает, что нарушение права на жизнь может допускаться лишь для обеспечения права других на жизнь. Любопытно, что здесь, в оправдание грядущей крови, в одном ряду с защитой жизни упоминается и защита своих законов, то есть защита своей независимости, которая также становится основанием отхода от принципа "не убий". Защита независимости — это тоже защита собственной жизни, ибо о законе с самого начала Моисей сказал: "Положите на сердце ваше все слова, которые я объявил вам сегодня, и завещайте их детям своим, чтоб они старались исполнять все слова закона сего; ибо это не пустое для вас, но это жизнь ваша"(Втор. 32. 46—47). Подобное понимание сути закона требует своих пояснений, и к этому вопросу мы еще вернемся, однако здесь ограничимся указанием на один из важнейших содержательных аспектов такого соотнесения: страна живет законами своими, и следовательно, защита законов своих не может рассматриваться вне контекста защиты жизни страны и одновременно — своей жизни.

Таким образом и в своих ограничениях и оговорках библейское право на Жизнь перекликается с современным правом. Так, Всеобщая декларация прав человека гласит: "При осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других" (ст. 29, п. 2).

Возвращаясь к мысли, что Господь не нарушает своей же заповеди "не убий" и не убивает Сам, по Своей "прихоти", следует заметить: все случаи массовой гибели людей в библейских событиях

связаны с тем, что обреченные на погибель отвергли Бога. То есть во всех подобных случаях их смерть — собственный выбор, ибо хула на Господа — самоубийство. Самим израильтянам в один из периодов их богоотступничества Господь сказал: "Вы как бы не Меня отвергли, а вас самих" (3 Ездра 1. 27). В контексте собственного выбора следует объяснять и всемирный потоп, и многие прочие коллизии в последующих библейских событиях. В самом деле, почему из выражения "Сыны Божий стали входить к дочерям человеческим" (Быт. 6. 4) следует, что "велико развращение человеков на земле и что все мысли и помышления их были зло во всякое время" (Быт. 6. 5)? Дело в том, что брак является актом выбора, о чем мы будем говорить в соответствующей главе. Следовательно, брачный союз "сынов Божиих" с "дочерьми человеческими" обозначает и выбор, и направленность выбора. Сифиты были, в отличие от каинитов, "другое семя", которое "Бог положил" (Быт. 4. 25), поэтому они и обозначены словами "сыны Божий". Невзирая на это, они взором и помыслами своими были обращены к каинитам; тем самым "сыны Божий", отворачиваясь от Отца, выбирали смертоносную греховность каинитов. Потому и вознамерился Господь смыть грязь, накопившуюся в допотопном мире, воздав ему его же выбором. Но при этом Господь заботится о каждой личности, не избегая заботливо отбирать праведных. Норма, утвержденная во времена большевистского террора, согласно которой "лес рубят — щепки летят", возведенная в ранг правовой доктрины, не выдерживает никакой критики в свете Библии, и даже в свете тех библейских событий, в которых гибнут тысячи людей и даже почти все человечество. В каждом из этих случаев Господь бережно отбирает тех, кто праведен, то есть тех, кто не является хулителем Бога, а значит, сам не выбрал себе смерть. Таковым во времена всемирного потопа оказался патриарх Ной со всей своей семьей.

После потопа Бог возвещает людям: "Поставлю завет Мой с вами, что не будет более истреблена всякая плоть" (Быт. 9. 11). И действительно, Господь впоследствии воздерживается от решений во гневе. Он готов щадить жизнь всех, даже если среди тысяч неправедных окажутся несколько праведных. Когда Авраам обращается к Богу с просьбой пощадить Содом, если в этом городе

окажутся хоть пятьдесят праведников, Бог с готовностью соглашается и на большее, сказав: "Не истреблю и ради десяти" (Быт. 18. 32). Но и десяти не оказалось, а лишь один — Лот со своей семьей. И его-то, подобно Ною, Господь спас, выведя вместе с семьей из обреченч ного города. Господь поступил также при взятии Иерихона, выведя из города блудницу Раав со всеми ее родственниками и близкими, ибо она стала единственной из жителей города, уверовавшей в Него.