Причины возникновения общественной патологии

Фромм не согласен со взглядами Фрейда, который полагал, что

общественная патология возникает при особо сильном подавлении

либидонозных влечений, при вытеснении иррациональных страстей - если

конфликт с либидо не может разрешиться нормально, то возникают симптомы

неврозов, которые в тяжелых случаях перерастают в патологию. По его мнению,

это односторонний подход к проблеме. С точки зрения гуманистического

психоанализа, причины возникновения социальной патологии кроются в

вытесненных потребностях в продуктивности, что приводит к неспособности

выработать такой социальный характер, который был бы ориентирован на

реализацию творческих сил человека, на внутреннее единение человека с

другими людьми. Вместо этого фундаментальной посылкой патологического

общества становится неограниченное потребление как цель жизни, жажда

обладания, которые неизбежно воспроизводит эгоизм и алчность. Жажда

обладания ведет к социальной напряженности и конфликтам. Эгоизм,

порождаемый таким обществом, замечает Фромм, заставляет её лидеров ставить

личный успех выше общественного долга: "Никого больше не шокирует то, что

ведущие политические деятели и представители деловых кругов принимают

решения, которые служат их личной выгоде, но вредны и опасны для

общества"15.

Зачастую возникновение патологического общества начинается с того, что

экономические или политические программы, декларирующие самые гуманные

цели, не учитывают собственно человеческий фактор и вступают в конфликт с

потребностями человеческой природы. Так, советское общество времен

сталинизма доказало, что экономика может успешно развиваться с точки зрения

производства определенных производительных сил, однако это само по себе не

ведет к возникновению строя, который был бы адекватен человеческой природе.

Умаление и забвение человеческого фактора, отмечает Фромм, привело к тому,

что хотя рассудок людей продолжал прекрасно работать, их разум начал

деградировать, что вело к появлению отчуждения, апатии, иррационализма во

все больших масштабах.

В современных западных обществах ставка сделана на автоматизацию и

роботизм - автоматы исполняют все желания без принуждения, они создают

машины, работающие подобно людям, но одновременно производят людей,

работающих как машины. Знания и понятливость этих людей растут, но их

разум деградирует. Все "счастливы", хотя ничего не чувствуют, никого не

любят и не рассуждают. Жизнь утрачивает смысл - в ней нет ни радости, ни

веры, ни реальности.

На основании этих суждений социолог приходит к выводу о неразрывном

единстве всех сфер жизнедеятельности человека. По его мнению, путь к

здоровому обществу лежит не через самостоятельное развитие экономики или

достижение политической свободы, а лишь через одновременные изменения в

промышленности и политической организации, в духовной и философской

ориентации, в структуре социального характера и культурной деятельности.

Общество не может предоставить человеку возможность свободно мыслить,

если оно не дало ему свободно чувствовать. Оно не может дать человеку

эмоциональную свободу, если не избавит его от экономической зависимости.

Попытки радикального продвижения в одной области при исключении других

не давали в целом положительного результаты для приспособления общества к

человеческой природе. "Без сомнения один интегрированный шаг вперед во

всех жизненных сферах будет иметь гораздо более далеко идущие и

долговременные результаты для прогрессивного развития человечества, чем

сотня шагов, проповедуемых и даже переживаемых в течение короткого

периода в одной изолированной сфере. Несколько тысячелетий неудач,

связанных с "изолированным" прогрессом, должны бы послужить достаточно

убедительным уроком... Истинным критерием реформы является не её темп, а

реалистичность"16.