Глава 3. ОБЫЧАЙ И ПРАВИЛА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕЖИТИЯ

234.Обычай. В советском праве обычаю отводят весьма ограни­ченную роль. Полная перестройка общества и даже самого человека, которая предполагается при построении коммунизма, связана с ре­волюционным переворотом, никак не совместимым с обычаями про­шлой эпохи.

Обычай сохранял вСССР некоторую значимость лишь в той мере, в какой он необходим или полезен для толкования и примене­ния закона (consuetude secundum legem), или в тех немногочислен­ных случаях, когда сам закон отсылает к обычаю, отводя ему опреде­ленную сферу.

Тот факт, что обычаю в советской правовой системе отведено второстепенное место, не представляет собой ничего удивительного. Тем не менее об обычае следует сказать хотя бы потому, что отноше­ние к нему означает полный разрыв с тем, что раньше в России яв­лялось правилом. Отказ от обычаев в советском праве отличен от того, что произошло в романо-германской правовой системе в XIX— XX веках, когда на место обычного права пришло право по преиму­ществу законодательное, основанное на кодексах. В романо-германс­кой правовой системе произошла прежде всего перемена техники, причем такая перемена в целом не ставила своей целью изменение содержания правовых норм, выражавшихся ранее в форме обычая, и не привела к этому результату. В Советском Союзе переворот в су­ществе права сопровождался изменением техники. Подлинная граж­данская революция стремилась к тому, чтобы люди привыкли к дру­гой жизни в соответствии с новыми нормами.

235. Правила социалистического общежития. Идеал марксизма-ленинизма — создание такого общества, где не будет права и отношения между людьми не будут регулироваться его нормами. Тогда обычай может оказаться на первом плане. Это будущее обычая про­является в употребляемых как законом, так и доктриной формулах, где речь идет о правилах социалистического общежития. Статья 59 Конституции СССР гласит: «Гражданин СССР обязан соблюдать Конституцию СССР и советские законы, уважать правила социалис­тического общежития».

Многие авторы как в самом Советском Союзе, так и за границей задавали себе вопрос, какой смысл вложен в эту формулу и с какими выводами она связана. Некоторые несоветские авторы полагают, что упоминание о правилах социалистического общежития призвано вы­работать формулу, по своей роли подобную «публичному порядку» или «добрым нравам» буржуазного права. Другие видят в этом выра­жении основание для своеобразного обычая в рамках закона, спо­собного возлагать на граждан некоторые обязанности (например, обя­занность при соответствующих обстоятельствах оказать помощь ближнему), когда такого рода обязанности не вытекают прямо из за­кона. Понимаемая в этом двояком смысле формула Конституции применялась мало, кроме тех случаев, когда связанные с ней послед­ствия конкретизировались в самом тексте закона.

В действительности же конституционная формула имеет совер­шенно иное значение. Попытки увидеть в ней юридическое содержа­ние и втиснуть ее в рамки правопорядка искажают существо этой фор­мулы. Правила социалистического общежития, о которых говорит Конституция, не являются правом и не претендуют на это. Их можно понять только под углом зрения развития общества к коммунизму. С переходом к нему право исчезнет и для регламентации поведения лю­дей останутся только правила коммунистического общежития. В на­стоящее же время формула Конституции имеет лишь ограниченное значение, хотя она и служит основой для поисков новых социальных форм, которые имеют место в СССР. Правила социалистического об­щежития являются основой для всех тех форм деятельности, с по­мощью которых гражданин может уже сегодня добровольно участво­вать в управлении страной, включаясь, например, в деятельность по охране общественного порядка или иные общественные службы. Эти формы деятельности предвосхищают то, что станет полной реаль­ностью в будущем коммунистическом обществе.

Глава 4. ДОКТРИНА

236. Марксизм-ленинизм. Относительно доктрины, как и по по­воду других источников советского права, можно сделать некоторые замечания, связанные с особенностями советской правовой системы. Когда говорят о доктрине и ее роли в советском праве, то имеют в виду не только юридические работы, опубликованные в стране. Прежде всего требуют внимания документы, которые достаточно автори­тетно формулируют марксистско-ленинскую доктрину. Право в СССР рассматривается как реализация этой доктрины: она служит и основой государственной политики.

Советские авторы твердо убеждены в этом. В своих работах они постоянно ссылаются на основоположников марксизма-ленинизма, труды и речи советских руководителей, программы и решения ком­мунистической партии. Такого рода документы, как партийные про­граммы и решения, совершенно очевидно, не образуют право в собственном смысле этого слова. Однако их доктринальное значение неоспоримо, ибо в этих документах содержится изложение марксистско-ленинской теории в ее современном звучании по самым разным вопросам. Советский юрист и любое другое лицо, желающее изучать советское право, должны постоянно обращаться к ним.

237.Собственно юридическая доктрина. Наряду с этими осно­вополагающими документами, позволяющими понять дух советского права и определяющими линию поведения судей, юридическая до­ктрина в собственном смысле слова, т.е. специальные работы в об­ласти права и по его конкретным вопросам, также обладает в Советском Союзе специфическими чертами. Прежде всего приходится проводить различие, и весьма существенное, между авторами, веду­щими преподавание в высших учебных заведениях, и теми, кто пос­вятил себя исследовательской работе.

Задачей преподавателей права не является его критика, они долж­ны лишь облегчить его понимание и применение путем разъяснения Воли законодателя. Они должны также, подобно судьям, стремиться к тому, чтобы помочь успешному осуществлению государственной по­литики, разъясняя разумный и справедливый характер советского права.

Иная задача у тех, кто занимается научно-исследовательской дея­тельностью. Эти лица не преподают в высших учебных заведениях: они научные сотрудники общесоюзных или республиканских инсти­тутов. Наиболее известный среди них — Институт государства и пра­ва Академии наук СССР, который насчитывает свыше 200 научных сотрудников, распределенных по секторам. Значительны также в об-i щесоюзном плане Институт советского законодательства Министер­ства юстиции СССР и институт в области криминологии при Проку­ратуре СССР. В основе организации работы в этих институтах лежит план, но сам этот план составляется в значительной мере по предло­жениям секторов и их сотрудников. Инстанции, окончательно утвер- ^ ждающие план, следят в основном за тем, чтобы работы не дублиро­вали друг друга. Они осуществляют такой контроль за работой» секторов. Работы, подготовляемые научными сотрудниками, прежде чем быть напечатанными, широко обсуждаются секторами или более »-высокими научными инстанциями. Они публикуются под именем подготовившегоих автора. Институты, во всяком случае важнейшие из них, располагают превосходными библиотеками и другими вспо­могательными средствами для научной работы. Результатом такого рода организации исследования являются произведения отличного качества. В атмосфере большей свободы им несвойствен чрезмерный конформизм, они не только излагают действующее право, подчерки­вая его достоинства, но и ищут новые пути. Усилилось внимание к социологии, особенно в уголовном, семейном и трудовом праве, рас­тет интерес к сравнительному праву.

238. Другие социалистические страны. Юристы этих стран, бо­лее приверженные к западной концепции интеллектуальной свободы и сохранившие более тесные связи с Западной Европой, не столь доктринальны, как советские авторы. Эти юристы понимают и не боятся сказать, что со времен Маркса и Энгельса капиталистический режим существенно трансформировался. Они не только клеймят бур­жуазное право, но и ищут пути к расширению взаимопонимания двух систем и полагают, что юридическая наука Запада по-прежнему в со­стоянии предлагать достойные внимания модели, а опыт западных го­сударств, несмотря на различие систем, заслуживает изучения и мо­жет даже быть использован руководством социалистических стран. Воспринятую сегодня повсеместно точку зрения хорошо выразил венгерский автор И. Сабо, который писал: «Социалистическая за­конность, будучи антитезой капиталистической законности, в то же время является ее продолжением, историческим следствием. Социа­листическая законность сохраняет все те прогрессивные принципы, которые входят в понятие буржуазной законности; социалистическая законность использует методы и технику, способные служить целям, стоящим перед нею. Мы изучаем правовые институты Запада, чтобы извлечь уроки юридической методики и техники для укрепления и развития социалистической законности»[112].

Раздел третий

СТРУКТУРА ПРАВА

239. Оригинальность советского права. Структура определен­ной правовой системы может быть рассмотрена в трех аспектах: пер­вый из них отражает ее деление на основные составные части, вто­рой говорит о ее важнейших институтах и, наконец, третий раскрывает, как понимается сама норма права.

Советское право восприняло от старого русского права такую концепцию правовой нормы, которая близка к ее пониманию в романо-германской правовой системе. В этой связи нет необходимости делать какие-либо особые замечания.

Что же касается категорий и институтов, то здесь нельзя не при­знать оригинальности советского права. По внешнему виду в нем со­хранены категории и институты романо-германской правовой систе­мы. Однако по своему существу они коренным образом обновлены. В обществе нового типа, основанном на иной экономической системе и руководствующемся иными идеалами, возникают и совершенно иные проблемы. Правовые категории и институты могут сохранять свои старые наименования, но в большинстве случаев они имеют иную природу. Только с формальной точки зрения они похожи на ка­тегории и институты досоветской эпохи, близкие юристам романо-германской школы.