Отдел I. Собственность

249. Буржуазная и социалистическая концепция собственнос­ти. Центральным понятием советского права является собственность, и советские юристы с гордостью подчеркивают всегда, что это поня­тие приобрело у них совершенно новый смысл. Западный юрист с первого взгляда будет даже удивлен тем акцентом, который делается на этом понятии, ибо во французском праве оно занимает достаточно скромное место.

Тем не менее то, что в условиях советского строя собственность выдвигается советскими юристами на первый план, совершенно ес­тественно. Марксистская доктрина утверждает, что право прежде всего обусловлено экономическим строем общества, для нее важно, каков способ присвоения материальных благ, и соответственно это­му, каков их режим. Именно в отношении режима собственности марксизм требует полного изменения представлений о революции, которая скажется на всех других отраслях права и даже на сознании людей.

Да и в буржуазных странах видимая простота режима собствен­ности является обманчивой. Можно наверняка утверждать, что раздел о вещном праве во французском Гражданском кодексе далек от того, чтобы исчерпать содержание института собственности, и дает о нем недостаточное представление. В нем опущены ограничения правомо­чий собственника; не упоминается о правовых институтах, связанных с урбанизацией, о правовом регулировании аренды. Договорное пра­во автономно по отношению к вещному праву, что является следстви­ем крайнего индивидуализма, царящего в буржуазном обществе, и той первостепенной роли, которую соответственно пытаются придать воле. Если же отказаться от такого подхода, купля-продажа, как ц другие договоры такого рода, могут с достаточным основанием рас­сматриваться как составная часть вещного права, понимаемого в ши­роком смысле слова.

Советское право отбрасывает узкую концепцию права собственности, исповедуемую французскими юристами. Для него институт со­бственности — это совокупность норм, которые определяют не толь­ко порядок присвоения материальных благ и переход права собственности на имущества, но также порядок управления имущес­твом и относящиеся к нему юридические действия.

250. Трудность сравнения. Режим собственности в Советском Союзе существенно отличается от режима собственности в капита­листических странах.

Деление имущества на движимое и недвижимое, являющееся ос­новным для романо-германских правовых систем, не представляет никакого интереса для советских юристов. Для них такой основной характер носит вытекающее из марксистской доктрины деление ве­щей на орудия производства и предметы потребления[115].

Единству (по меньшей мере внешнему) режима собственности в странах романской системы советское право противопоставляет три различных режима — личной собственности, кооперативной со­бственности и государственной собственности[116].

К сказанному следует добавить, что, отказываясь от романских традиций, советские юристы исходят из того, что право всегда регу­лирует отношения между людьми; существование права, соединяю­щего лицо и вещь, собственника и объект собственности, трактуется ими как буржуазный подход. Отсюда отрицательное отношение к понятию вещного права.

По всем этим причинам советские юристы полагают, что при социализме собственность становится иной, чем при капиталистическом' режиме, причем в такой степени, которая исключает возможность подлинного сравнения правового режима социалистической и капиталистической собственности. Высказываясь так, советские юристы исходят по преимуществу из представления о буржуазном праве в том виде, в каком оно находилось много лет назад. Это положение менее оправданно, если исходить из современного права несоциалистических стран Европейского континента, для которого характерна большая сложность вещных прав. Оно также менее оправданно, если взять в ка­честве исходного пункта сравнения английское право собственности (law of property). Однако и в этих случаях советская позиция продол­жает оставаться глубоко оправданной: существуют принципиальные различия между капиталистическими правовыми системами и советским правом, ибо они исходят из различных принципов общественной жизни.

251. Личная собственность. Так переименована частная собствен­ность, чтобы подчеркнуть, что собственность может быть использована исключительно для удовлетворения потребностей лица в соответствии с назначением объекта собственности, но не для извлечения доходов или спекуляции.

Если не считать этой важной оговорки, личная собственность рег­ламентируется, в общем, теми же правилами, что и частная собствен­ность в буржуазном праве. Носитель права личной собственности мо­жет пользоваться вещью, возмездно или безвозмездно отчуждать, завещать ее.

До принятия Закона о собственности 1990 года круг предметов, могущих находиться в личной собственности, был ограничен. Закон 61990 года допустил более широкую трактовку личной собственности.

252.Кооперативная собственность. Особенно проявляется своеобразие советского права при рассмотрении двух других типов собственности — кооперативной и государственной.

Рассмотрим сначала кооперативную собственность, примером ко­торой является колхозная собственность. Земля, как известно,в СССР национализирована: она, следовательно, не принадлежит колхозам, которые имеют на нее лишь право бессрочного пользования. Небесполезно отметить, что это право не имеет ничего общего с узуфруктом французского права. Чтобы увидеть это, достаточно об­ратить внимание на прилагательное «бессрочное», поскольку по французской концепции узуфрукт по своему существу — это всегда право, устанавливаемое на срок. Но есть и другое отличие. Праву пользования землей, предоставленному колхозам, соответствует ком­плекс обязанностей. Это еще более удаляет советский институт от романо-германского понятия узуфрукта. Советский институт коопе­ративной собственности нельзя рассматривать ни как расчленение собственности, ни как подлинно вещное право.

Колхоз обязан обрабатывать или использовать определенным об­разом предоставленную ему землю. На него может быть возложена обязанность совершать определенные поставки государству. Органи­зация колхоза и порядок управления им должны соответствовать нор­мам колхозного права. Кооперативно-колхозная собственность наря­ду с определенными правомочиями налагает, таким образом, на ее носителя и целый ряд обязанностей. Трудно, если не невозможно, сравнивать ее с кооперативной собственностью, известной буржуаз­ным правовым системам.

253. Государственная собственность. Еще более своеобразна социалистическая собственность в области промышленного производства и сельского хозяйства (совхозы). Социалистическая собствен­ность охватывает две категории имущества, режим которых весьма отличен друг от друга. Это основные средства и оборотные средства, или, более конкретно, земля, здания, сооружения, машины, с одной стороны, сырье и готовая продукция — с другой. Различие режимов состоит в том, что первые предназначены для постоянного использо­вания (и, следовательно, не могут отчуждаться в обычном порядке), в то время как вторые специально предназначены для отчуждения.

Однако в отношении как первых, так и вторых прежде всего воз­никает вопрос: кто же их собственник? Этот вопрос стал предметом длительных теоретических дискуссий, что уже само по себе подчер­кивает своеобразие этого советского института. Дискуссии привели к выводу о том, что для советского права основной вопрос заключа­ется не в том, кто собственник, а прежде всего в том, кем и как ис­пользуются имущества. Этот вывод далек от капиталистического под­хода, когда собственник в принципе рассматривается как суверен, а способ, каким он использует свою собственность, не является, в сущ­ности, вопросом права.

Субъектом права государственной собственности является госу­дарство, а еще более точно — народ, нация, представителем которой выступает пока государство. В этой связи теория социалистической собственности скорее заставляет вспомнить теорию домена француз­ских административистов, чем цивилистическую концепцию со­бственности. Однако любое сравнение с буржуазными доктринами по ряду причин окажется неадекватным.

Имущества, находящиеся в собственности государства, и имущес­тва, находящиеся в руках государственных промышленных предприя­тий, — различные категории. Основные средства безвозмездно пере­даются государством этим предприятиям как бы в своеобразную концессию, сроки которой могут быть всегда односторонне измене­ны государством. В связи с этим предприятия не имеют никакого права, которое они могли бы противопоставить государству. Оборот­ные средства, напротив, являются Продуктом труда тех, кто работает на предприятии. Это обстоятельство и тот факт, что они предназна­чены для отчуждения (для другого предприятия или для потребителя), заставляет установить для них совсем иной режим.

Существо режима социалистической собственности в обоих слу­чаях определяется ее назначением для целей производства и потреб­ления. Основной вопрос — это использование собственности, распо­ряжение имуществом, являющимся ее объектом. Ключевое понятие — «оперативное управление». Оно показывает, каким образом государ­ственное предприятие может распоряжаться выделенным ему имуществом, действуя при этом строго в рамках народнохозяйственного плана. Наличие этого плана делает право собственности в СССР со­всем иным явлением и объектом иной регламентации, чем то, что можно увидеть в несоциалистических странах. Правда, и в этих стра­нах государство играет в настоящее время важную роль в экономике. Однако существующие здесь «гибкие» планы представляют собой не­что совсем другое, чем «строгий» план в СССР, который не ограни­чивается тем, что определяет общие цели, но и фиксирует точные за­дачи каждого предприятия. Количественное различие в мере вмешательства государства в социалистических и капиталистических странах переходит в силу своего значения в качественное различие. И хотя термин «собственность» сохранен, социалистическая со­бственность имеет очень мало общего с собственностью в капиталистических странах, даже если речь идет о существующей в последних государственной собственности.

Отдел II. Договоры

254. Иная функция договора; хозяйственные договоры. Советс­кое право дает договору точно такое же определение, какое принято в романо-германской правовой системе. Тем не менее в советском праве договор выражает нечто иное, ибо в условиях советской эконо­мики функции договора по преимуществу отличаются от функции договора в буржуазных странах. Употребляя понятие «договор», со­ветские юристы и юристы стран романо-германской правовой сис­темы зачастую говорят поэтому о двух различных вещах[117].

Различие между договором в советской и романо-германской пра­вовой системах выступает особенно отчетливо, если обратиться к хо­зяйственным договорам, то есть к обобществленному сектору советс­кой экономики. Здесь действуют в соответствии с предписаниями плановых органов различные государственные предприятия, коопера­тивы или колхозы. Рассмотрим, как государственные предприятия, производящие индустриальную продукциюСССР, осуществляют свою деятельность.

Здесь господствует принцип планирования. Государственные пред­приятия существуют только и исключительно для того, чтобы выполнять план развития народного хозяйства, принятый Верховным Советом СССР[118]. Они должны осуществлять все то, что необходимо для реализа­ции плана, и, наоборот, не делать ничего, что не находится в соответст­вии с планом. Предприятие, которое, согласно плановому заданию, обязано произвести столько-то километров рельсов, должно выполнить именно это задание. Оно не может произвести вместо этих рельсов ме­таллические трубы или балки, ссылаясь на то, что это удобнее для пред­приятия. Каждый должен придерживаться предусмотренных задач.

255. Социалистическое планирование и буржуазный дирижизм.«Строгое» планирование при социализме не имеет ничего общего с «гибким» планированием в социалистических странах. Во Франции или в других буржуазных странах может существовать план нацио­нального развития, который влечет за собой определенный дирижизм. Но этот план представляет собой не более чем провозглашение тех це­лей, которые правительство считает желательными. Правительство, если оно действительно хочет осуществить эти цели, должно принять разного рода меры, как-то: льготы в отношении кредитов, предостав­ление субсидий, разного рода таможенные мероприятия, обеспечение рабочей силой и тд. Желаемых целей стремятся добиваться, сделав выгодным для частных предприятий участие в плане. В то же время план не налагает на предприятия никаких точных обязательств. Он не обязывает их действовать так-то и производить такую-то продукцию. В СССР дело обстоит по-другому. Здесь все средства производства стали общенародной собственностью. Промышленные и торговые пред­приятия представляют собой государственные предприятия. В этих условиях планирование принимает иной характер. Издаются акты уп­равления, которые в конкретной форме указывают каждому государ­ственному предприятию, какое задание возлагается на него планом. Если каждое из этих предприятий выполнит это задание, будут осу­ществлены цели плана.

В 1987 году был принят Закон СССР о предприятии, вступивший в силу 1 января следующего года. Закон значительно расширил са­мостоятельность предприятий (самофинансирование, заинтересован­ность работников в результатах хозяйственной деятельности и др.). Статья 19 Закона предусматривала возможность прямых связей меж­ду советским и зарубежным предприятиями.

В развитие этой тенденции Указом Президиума Верховного Со­вета СССР и двумя Постановлениями Совета Министров СССР от 13 января 1987 г. было разрешено создание смешанных обществ и определен порядок их образования и деятельности. Отныне советское предприятие и западное предприятие (или предприятие из развиваю­щихся стран) могли создать совместное предприятие.

256. Планируемые и непланируемые договоры. Чтобы понять, что такое договор в обобществленном секторе советской экономики, нужно исходить из того факта первостепенной важности, что задачи, которые должно выполнить предприятие, заранее, еще до возникнове­ния договора, определяются плановым актом управления. Этот акт яв­ляется в некотором роде основанием (cause) последующего договора.

Роль договора можно правильно понять, лишь рассматривая его в тесной связи с актом управления. В зависимости от периода или отрасли экономики этот акт может быть в большей или меньшей степени императивен, более или менее детален. Роль договора изменяется в зависимости от характера и содержания акта управления, который является его основой.

Плановые акты управления могут быть весьма детальными и опре­делять, какая продукция должна быть поставлена, по какой цене, в какие сроки и между какими предприятиями должен заключаться дого­вор. Этот договор в данном случае имеет скорее психологическое, чем экономическое значение; он показывает, что обязательства, вытекаю­щие из планового акта управления, хорошо поняты теми, на кого они возлагаются. Подписывая договор, предопределенный планом, стороны подтверждают, что считают эти обязательства целиком выполнимыми, и берут на себя ответственность за исполнение договора, который вос­производит содержание планового акта управления.

Однако случаи, когда роль договора ограничивается сказанным выше, являются исключением. Плановые акты управления, как правило, не входят в детали. Они оставляют широкое поле инициативе предприятий. Поэтому договор в СССР призван играть более важную роль в экономическом отношении. В данной связи следует различать два вида договоров, а именно плановые и внеплановые договоры, если пользоваться советской терминологией[119].

257.Юридически предустановленный договор. В первом случае плановый акт управления точно устанавливает, между какими пред­приятиями должен быть заключен договор. Этот акт предписывает предприятию А вступить в договорные отношения с предприятием Б. Перед нами случай, о котором уже говорилось выше. Однако тогда мы предполагали, что все содержание подлежащего заключению до­говора предопределено этим актом. В действительности же в боль­шинстве случаев дело обстоит не так. От сторон требуется, чтобы f конкретизировали в договоре обязательства, налагаемые на них планом. Количество подлежащей поставке продукции и ее цена, как правило, определяются самим плановым актом. Для многих видов |продукции существуют «Общие условия поставки», издаваемые орга­нами управления и содержащие условия по преимуществу императивного характера, подлежащие включению в договор. Тем не менее , существует еще целый ряд практически важных вопросов, в отношении которых опыт подсказал, что лучшим способом их решения I. является прямое согласование заинтересованных сторон. Договор определяет качество и ассортимент, упаковку, последовательность поставок и тд. Торговое предприятие знает лучше, чем органы управления, потребности и пожелания граждан, фасон обуви, пользующейся спросом, предпочитаемую расцветку тканей и тд. Строительное предприятие также знает лучше, чем органы управления, необходи­мые размеры досок, труб и других требующихсяему материалов. В огромном большинстве случаев польза договора состоит в том, что он конкретизирует содержание плана в целях улучшения качества про­изводимых работ или поставляемых материалов.

258. Экономически необходимый договор. Рассмотрим другой случай, когда плановый акт не устанавливает как для предприятияА,так и для предприятия Б обязанности заключить договор. Он ограни­чивается тем, что возлагает на эти предприятия выполнение опреде­ленного задания, предоставляя им самим выбор средств для его дости­жения. Обязанность вступить в договорные отношения в большинстве таких случаев вытекает, хотя и не прямо, также из необходимости выполнить задания, предусмотренные плановым актом. Но этот пос­ледний уже не определяет, между кем должен быть заключен договор. Плановый акт предоставляет предприятию выбор своего контрагента. Такой выбор, разумеется, ограничен, тем более что советское пред­приятие может, если иное прямо не предусмотрено, обратиться лишь к другому советскому предприятию, причем предложение, с которым оно обращается, не должно выходить за рамки деятельности, установ­ленные планом для этого второго предприятия. Тем не менее в этом случае можно говорить о некотором сходстве со свободой договора в том виде, как она признана в буржуазных странах. Различие про­должает, однако, оставаться, ибо точная задача, которую призван вы­полнить договор, зафиксирована в плановых актах управления, адре­сованных каждому предприятию. План не ограничивается только указанием, какова в общем на определенный период экономическая политика правительства.

Современная тенденция в СССР — это развитие изложенной выше практики, стремление предоставить предприятию во всех слу­чаях, когда это возможно, выбор им своего контрагента. Назначение органами управления сторон договора становится все более редким и делается лишь в особых случаях, например когда одна из сторон за­нимает монопольную позицию, как это имеет место при поставках таких видов сырья, как нефть, железо, каменный уголь и тд. Пре­доставление предприятиям права выбора контрагента связано со стремлением стимулировать тем самым обе стороны, выявить плохо управляемые предприятия, сделать договор не только средством ис­полнения плана, но и помощником при его составлении. (Таким пу­тем стремятся далее избежать выпуска продукции, не удовлетворяю­щей потребителя, так как нередко на складах залеживается нереализуемая продукция.) Однако придать договору такую роль сложно, ибо это в какой-то мере означало бы возврат к рыночной экономике, но при сохранении основополагающего для советской экономики принципа централизованного планирования. Неясно, в какой степени удастся сочетать в СССР эти два противостоящих прин­ципа.

259. Роль договора. Сказанное выше раскрывает роль договора в советской экономике. Она весьма отличается от роли договора в буржуазной экономике и тогда, когда эта экономика становится дирижистской. Договор в СССР существует лишь для того, чтобы обеспе­чить выполнение плана, и выступает как подчиненный ему инстру­мент. Договор в несоциалистических странах, наоборот, полностью автономен, и именно на нем основывается в первую очередь сам ме­ханизм экономики. План в этих странах, если он вообще существует, представляет собой документ политического порядка; он не обладает юридической силой, необходимой для установления взаимоотноше­ний между предприятиями, как это имеет место в Советском Союзе. Из указанного различия в роли договора и в соотношении плана и до­говора проистекают и различия юридико-технического порядка, раз­ная регламентация договора в Советском Союзе и буржуазных стра­нах. Это можно увидеть при рассмотрении таких вопросов, как порядок заключения договора, его исполнение, последствия неиспол­нения договора.

260. Заключение договора. Рассмотрим прежде всего, как заклю­чаются договоры. Процесс заключения договора происходит по-раз­ному в каждом из двух рассмотренных выше случаев. Если плановый акт устанавливает необходимость договорных отношений между предприятием А и предприятиемБ, то заключение договора для них обязательно. Если предприятия откажутся заключать договор на ус­ловиях (и прежде всего на условии о сроке), предусмотренных пла­новым актом, то, тем не менее, решением арбитража их обяжут это сделать. Органы арбитража знают особое разбирательство преддого­ворных споров. Однако в современный период намечается уменьше­ние количества преддоговорных споров, что обусловлено тенденцией использования более гибких форм планирования, предоставляющих предприятию выбор контрагентов. В этом случае при отказе предпри­ятия вступить в договор обращение к арбитражу, разумеется, невоз­можно.

261. Исполнение договора. Советское законодательство в вопросах исполнения договора и последствий неисполнения существенно отходит от позиций буржуазного права. Поскольку последнее видит в договоре просто стоимость определенного имущества и возможность получения прибыли сторонами, то оно в случае неисполнения охот­но допускает эквивалент исполнения договора, а именно: неиспол­нившая сторона обязуется уплатить своему контрагенту убытки.

Иная позиция у советского права. С точки зрения советского пра­ва эквивалент исполнения договорного обязательства не может удов­летворить социалистическое предприятие, поскольку цель последне­го не сводится к получению прибыли. Основная цель — это выполнение плана, которое зависит от реального исполнения догово­ров. Позиция советского права тем более справедлива, что в услови­ях советской экономики предприятие не может зачастую найти заме­ну неисполненному и не имеет возможности просить какое-то новое предприятие поставить ему то, чего не сделал его контрагент. Таким образом, в СССР признан принцип реального исполнения, причем не только в теории, как это имеет место в странах романской правовой системы, но и на практике. Поскольку в данном случае речь идет о такой первостепенной и важной вещи, как выполнение плана, к проблеме исполнения договорных обязательств в СССР относятся чрезвычайно строго. Всякое неисполнение планового договора со­провождается суровыми санкциями. Сам договор в обязательном по­рядке должен предусматривать штрафные санкции, которые в случае просрочки взыскиваются дополнительно к реальному исполнению. Неустойка в советском праве — это не заранее исчисленные убытки. Это особый штраф, который взыскивается дополнительно к исполне­нию обязательства[120]. Сторона в договоре не может освободить своего контрагента от его исполнения. Это было соглашением в ущерб третьему лицу, то есть соглашением, которое противоречило бы точ­ному исполнению плана и потому неприемлемо для советского пра­ва. Неисполнение договорных обязательств может, кроме того, пов­лечь за собой применение дисциплинарных и даже уголовных санкций. В СССР исполнение договоров как составная часть выпол­нения плана — область публичного порядка.

262. Заключение. Что же остается общего между договором со­ветского права и договором буржуазного права? Сохранен термин, и иногда за ним может скрываться даже сходный фактический состав. Договоры, которые возникают «вне плана», — между торговыми пред­приятиями и потребителями, между гражданами — довольно близки к договорам, принятым в буржуазных странах. Как бы ни важны были эти договоры (ими замыкается в итоге механизм экономики), практи­чески не они интересуют юриста. По большей части это простые до­говоры обыденной жизни, которые не порождают юридических слож­ностей. Привлекают к себе внимание договоры в сфере плана. Регламентация и даже само понятие этих договоров полностью обнов­лены в результате неизвестного несоциалистическим странам особого характера связи, которая существует между договорами и планом. Не­достаточно, как мы пытались это делать, называть эти договоры адми­нистративными. Они действительно больше похожи на договоры адми­нистративного права, чем на договоры гражданского и торгового права, применяемые в несоциалистических странах. Однако существенные различия отделяют договоры в СССР от всех видов договоров, встре­чающихся в несоциалистических странах. Это связано с обобществле­нием средств производства, наличием и особенностями советского плана, отсутствием взаимоисключающих интересов между договарива­ющимися сторонами. Следует откровенно признать полную оригиналь­ность советского права в рассматриваемой области.

Часть третья

ОБЩЕЕ ПРАВО

263. Историческое значение английского права. Система обще­го права была создана в Англии после нормандского завоевания глав­ным образом в процессе деятельности королевских судов. Семья об­щего права включает кроме английского права, которое было ее основой, правовые системы всех стран английского языка, за некото­рыми исключениями. Влияние общего права было значительным так­же во многих, если не во всех, странах, которые политически были связаны с Англией[121]. Эти страны могли сохранить в ряде сфер свои собственные традиции, институты и концепции, но английское влия­ние наложило, тем не менее, глубокий отпечаток на мышление юрис­тов этих стран хотя бы в силу того факта, что административные и судебные органы, с одной стороны, и судебный процесс и система до­казательств — с другой, построены и регулируются в них по модели английского права.

Изучение общего права должно начинаться с изучения английского права. Общее право — это система, несущая на себе глубокий отпеча­ток его истории, а эта история до XVin века — исключительно история английского права. Данное обстоятельство является определяющим, даже если учесть, что некоторые правовые системы, такие, например, как правовая система США, в настоящее время глубоко отличаются от английского права и что в других странах, как, например, в Индии или Судане, право лишь частично подверглось английскому влиянию, остав­шись в сфере «личного статуса» верным своим традициям.

В связи с ограниченными возможностями мы в этой части нашей книги рассмотрим лишь английское право и право США. Право Ин­дии и право Пакистана будут рассмотрены в следующей, четвертой части.

Раздел первый АНГЛИЙСКОЕ ПРАВО

264. Географические пределы. Строго говоря, сфера применения английского права ограничивается Англией и Уэльсом. Оно не являет­ся ни правом Соединенного Королевства, ни правом Великобритании, так как Северная Ирландия, Шотландия, острова Ла-Манша и остров Мэн не подчиняются английскому праву. Поэтому от термина «британ­ское право» нужно отказаться. Следует видеть различие между узкой концепцией английского права, рассматриваемого как свод юридичес­ки обязательных норм, и универсальностью этого права, понимаемого как модель для значительной части человечества. Английское право действительно занимает доминирующее место в семье общего права. И не только в самой Англии, где исторически сложилось общее право, но и во многих других странах английское право продолжает быть мо­делью, от которой, конечно, можно отклоняться в ряде вопросов, но которая в целом принимается во внимание и почитается.