АЛЬТЕРНАТИВА ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА В НОВОЙ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ ПАРАДИГМЕ

Задумаемся над тем, так ли прост и однозначен путь к граждан­скому обществу? Ведь если это путь имплантации устоев граждан­ского общества в его «западнистоком варианте» (А. Зиновьев) в рос­сийский социум, то мы должны признать Россию как страну «второ­го сорта» по отношению к Западу. Думается, что это не так. Основа­нием новой социокультурной парадигмы являются результаты ана­лиза истории и современного состояния российского общества во взаимодействии геополитической и культурологической методоло­гии. Включение в пространство гуманитарного поиска еще одного вектора теоретического анализа — геополитического свидетельст-

²⁰ Новгородцев П. И. Об общественном идеале. М., 1991. С. 43.

Социокультурные основания формирования... 153

вует, что на всем протяжении существования российской государст­венности задачи внешнеполитические оказывались более важными, нежели внутриполитические.

Геополитически Россия находилась (и находится сейчас) на стыке двух культурных миров — Востока и Запада. Со времени ус­тановления Московского царства «Россия — Евразия» стала форми­роваться как самостоятельный культурный мир, уделом которого было достижение своих естественных границ, налаживание друже­ственных отношений с соседями, ассимиляция новых этносов. Во­просы внутреннего жизнеустройства всегда отходили на второй план, а потому отдавались на откуп государству. К тому же, исход­ным условием, благодаря которому в российском обществе и рос­сийском менталитете образовался барьер по отношению к устоям гражданского общества, освященным духом протестантизма, оказы­валось византийское православие.

Обращение к геополитической истории позволяет рассматри­вать ряд геополитических эпох, каждая из которых характеризуется своеобразным балансом сил на международной арене между глав­ными субъектами истории. И Россия как наследница Византии во многом определяла содержание каждой из этих эпох и условия их смены.²¹ Как и Византия, она находилась в эпицентре исторического противостояния Востока и Запада, православия и католичества. Рос­сия унаследовала от Византии принципы идеократического государ­ства, утверждающего власть идеи, которая противостоит «власти материи», «власти рынка». Эта власть идеи находила воплощение в теории Филофея «Москва — третий Рим», в идеологии официаль­ной народности С. С. Уварова («православие, самодержавие, народ­ность»), в коммунистической идеологии. И в каждом случае власть идеи отвергала западную парадигму общественного бытия, в том числе и устои гражданского общества. К примеру, один из парагра­фов цензурного устава 1826 г. гласил: «Запрещается всякое произ­ведение словесности, не только возмутительное против правитель­ства и поставленных от него властей, но и ослабляющее должное к ним почтение».²² И тогда же, после военной кампании 1812-1814 гг.

²¹ Зюганов Г. А. Постижение России. М., 2000. С.406-417.

²² Русская печать и цензура в прошлом и настоящем. М., 1905. С. 47.

Гражданское общество: истоки и современность

Россия значительно приблизилась к Западной Европе, наступил, как справедливо отмечает А. Г. Володин, начальный этап становления гражданского общества в России. Но если в странах Западной Евро­пы гражданское общество социально расширялось за пределы соци­альных отношений и институтов и отвечало модернизационным процессам промышленной революции, то в России дело обстояло несколько иным образом. Россию минула Реформация, положившая начало рационалистического обоснования хозяйственной деятель­ности (экономический базис гражданского общества), и «админист­ративная революция» 1830-1850 гг., приведшая к обособлению по­литики как самостоятельной области профессиональной деятельно­сти. И еще, необходимо учитывать различия в духовно-интел­лектуальной инфраструктуре гражданского общества при сравнении Запада и России.²³

В социокультурной динамике российской геополитики этой эпохи следует выделить три направления. Во-первых, это продол­жение внешней политики, нацеленной на расширение границ Рос­сийской империи и выбор геополитических партнеров в отстаива­нии своих государственных интересов. Во-вторых, это освоение но­вых географических пространств и включение в состав империи но­вых народов и культур, что приводило к столкновению российских интересов с интересами Великобритании, Турции, Ирана, Китая и ряда других стран. В-третьих, важным направлением социокультур­ной динамики именно в эту эпоху явилась общественная мысль, в которой присутствовала и получила своеобразное воплощение гео­политический компонент (П. Я. Чаадаев, Ф. И. Тютчев, Н. Я. Дани­левский и др.). В. Л. Цымбурский, выявляя связь между геополити­ческими реалиями и ходом развития общественной мысли в России, высказывает довольно интересное суждение. Геополитические цик­лы в российской истории он называет «европопохитительскими» циклами. Каждый такой цикл открывает фаза А — попытка России расширяться навстречу Западу, одновременно подключаясь в каче­стве чьего-нибудь партнера к борьбе государств романо-германской Европы за гегемонию. В фазе В происходит вторжение Запада в

²³ Володин А. Г. Гражданское общество и модернизация в России. Истоки и современная проблематика// Полис. 2000. № 3. С. 107, 109.

Социокультурные основания формирования... 155

Россию и отбивание его агрессии. В фазе С Россия, справившись с эти вызовом, пытается сама перейти к прямому наступлению на ко­ренную Европу, и если эта попытка оказывается удачной, Россия вырастает в крупнейшего претендента на европейское господство. Теперь уже наступает фазаD, когда Запад переходит к сдерживанию России, пока не отбрасывает ее в «горячей» или «холодной» войне. Затем в российской истории на несколько десятилетий открываются «евразийские» фазы, когда отодвинутая от Европы великоимперская Россия выплескивает свою геополитическую активность в Среднюю Азию и на Дальний Восток.²⁴ Несмотря на определенный схематизм суждения его следует принять в качестве определенного основания социокультурного анализа геополитических процессов.

Итак, Россия решала геополитические задачи в ущерб внутри­политическим, что, как одно из следствий, привело к коренным со­циальным преобразованиям в ходе Великой Октябрьской социали­стической революции и образованию СССР, но не изменило геопо­литического статуса нашей страны как великой державы. Но это же служило барьером в восприятии многих социокультурных ценно­стей Запада, в том числе и гражданского общества. Эту ситуацию можно объяснить как определенную социокультурную закономер­ность. Каждый культурный социум, цивилизация не воспринимает извне те культурные ценности, которые нарушают традиционный ход развития данной цивилизации.

Не рассматривая мировоззренческие и теоретические позиции евразийцев, отметим, что выявление данной закономерности — во многом заслуга П. Н. Савицкого, Г. В. Вернадского, Н. С. Трубец­кого, Л. Н. Карсавина и других евразийцев. В данном случае более уместна апелляция к зарубежным авторам, которые признают спо­собность России противостоять социокультурному воздействию За­пада. К примеру, В. Шубарт, немецкий философ, католик, издает в 1938 г. в Швейцарии книгу «Европа и душа Востока», замысел кото­рой — «осмысление противоположности между человеком Запада и человеком Востока». Шубарт выделяет в истории (достаточно ус­ловно) четыре архетипа людей, сменяющие друг друга: гармонич-

²⁴ Цымбурский В. Л. Циклы «похищения Европы» // Иное: антология совре­менного российского самосознания. М., 1995. С. 37.

156________Гражданское общество: истоки и современность

ный, героический, аскетичный и мессианский. Так вот, у Шубарта мессианский архетип — это русский, который «видит в людях не врагов, а братьев, в мире — не добычу, на которую надо набрасы­ваться, а хрупкую материю, которую надо спасти и освятить».²⁵ Не­мецкий философ идет в русле евразийского истолкования судьбы России в ее отношении с Западом. «Именно Россия, — пишет он в своей работе, — обладает теми силами, которые Европа утратила или разрушила в себе. Россия является частью Азии и в то же время членом христианского сообщества народов. Это — христианская часть Азии».²⁶

Более полную картину взаимоотношений Запада и не-Запада да­ет А. Тойнби. Он писал, что русские и мусульмане, индусы и китай­цы, японцы и все остальные ответят одинаково на вопрос о роли За­пада. «Запад, — скажут они, — это архиагрессор современной эпо­хи, и у каждого найдется свой пример западной агрессии. Русские напомнят, как их земли были оккупированы западными армиями в 1941, 1915, 1812, 1709, 1610 годах, народы Африки и Азии вспомнят о том, как, начиная с XV в., западные миссионеры, торговцы и сол­даты осаждали их земли с моря. Азиаты могут еще напомнить, что в тот же период Запад захватил львиную долю свободных территорий в обеих Америках, Австралии, Новой Зеландии, Южной Африке и Восточной Африке. А африканцы о том, как их обращали в рабство и перевозили через Атлантику, чтобы сделать живыми орудиями для приумножения богатства их алчных западных хозяев. Потомки ко­ренного населения Северной Америки скажут, как их предки были сметены со своих мест, чтобы расчистить пространство для запад­ноевропейских незваных гостей и их африканских рабов».²⁷

В столь пространном высказывании Тойнби сквозит четкая мысль: культурные ценности Запада подвержены переосмыслению на уровне этнической «памяти» и потому не воспринимаются столь однозначно, как это происходит с миром материальной культуры. Гражданское общество — то же социокультурное явление западного мира, которое может быть воспринято не-Западом, той же Россией

²⁵ Шубарт В. Европа и душа Востока. М., 1997.C.I 1.

²⁶ Там же, С. 33.

²⁷ Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. М., 1995. С. 156.

Социокультурные основания формирования... 157

лишь в той мере, в какой оно будет накладываться на социокультур-ную матрицу российского общества. Основными компонентами этой матрицы являются историческая память, этническое самосоз­нание, конфессиональная принадлежность, отношение к природе, к окружающим, традиционные виды хозяйственной деятельности и т. п. Осознание этого — веление времени, диктующее необходи­мость возрождения России.

И опять же призыв с Запада, даже предупреждение — известно­го современного геополитика, французского генерала Пьера Галуа:

«Надо объяснить русским людям, что у них своя история, свои по­беды и поражения, свои традиции и обычаи, что они отличаются от других народов и от своих соседей. Навязывать им чужие устои — абсурд. Запад воображает, будто его образ жизни, организация об­щества являются образцом, которому все должны следовать. Нет никакой причины соглашаться с этим».²⁸ Весьма своевременный призыв.

Выше уже отмечалось, что принципы господства, конкуренции, соревновательности в современном мире начинают постепенно ус­тупать место идеалам сотрудничества, кооперации, мирного сосу­ществования. Ведущей тенденцией становится ориентация на гума­низм, на реализацию принципов теории коэволюции. Разумеется, отмеченная тенденция выражает собой определенную фазу развития человеческой культуры. Вместе с тем эта тенденция в качестве глу­бинной социокультурной доминанты обретает свои контуры в со­временной геополитической стратегии. Применительно к России эта стратегия ориентируется на своеобразную оппозицию: культурные вековые традиции — перспективы постиндустриального развития. Речь в данном случае идет о том, что в современной литературе дос­таточно четко определились два подхода к пониманию перспектив будущего России. И дело даже не в составлении каких-либо прогно­зов, а в попытке выявить тенденции развития. Так, А. С. Панарин, рассматривая Россию как «главную жертву очередного геополити­ческого передела мира» (это вызов Европы по отношению к России), усматривает ответ России не в «силовой геополитике», а в «творче­ских возможностях российской культуры», благодаря которой чело-

²⁸ Цит. по: Лавров С. Б. Лев Гумилев: Судьба и цели. М„ 2000. С.283-285.

158 Гражданское общество: истоки и современность вечество отодвинет нынешние геополитические споры как нечто

второстепенное».

В качестве гипотезы А. С. Панарин высказывает то положение, что назревший поворот в российской и мировой истории не столько связан технико-производственными, экономическими факторами, сколько затрагивает основы духовности, миропонимания, мира цен­ностей. И здесь во многом можно согласиться с автором, но не во всем. Все-таки в системе социокультурных доминант российской геополитики следует отводить место не только цивилизационной памяти народа и традиционной культуре, архетипам поведения и «жизненному миру»³⁰, но также знаниям и технологиям как высшим социокультурным ценностям. «Знания и технологии, — справедливо утверждает А. И. Ракитов, — должны войти в состав высших нацио­нальных и социокультурных ценностей России. Без этого ее движе­ние к стабильности и благополучию невозможно. Не решив эту про­блему, мы не сможем решить и все остальные»³¹.

Если традиционная геополитика представляет собой науку о влиянии геопространства на политические цели и интересы государ­ства, то современная геополитика в значительно большей степени предстает как наука о влиянии цивилизационных, социокультурных факторов на эти же цели и интересы государств и всего человече­ского сообщества. Социокультурная динамика все более явственно становится реальной силой, преобразующей современную геополи­тическую карту мира.

²⁹ Панарин А.С. Реванш истории: Российская стратегическая инициатива в XXI веке. М.,1998.С.15-16.

³⁰ Жизненнный мир, отмечает Панарин, «альтернативен прогрессу, развер­тывающемуся в отчужденных техноцентричных формах, но он совместим с прогрессом, если представить последний в формах нового антропоцентриз­ма. Жизненный мир представляет наряду с миром новаций и миром ценно­стей триаду, составляющую основу нашего бытия... Россия с ее бытовой и конфессиональной терпимостью, психологической уживчивостью, "неокон­чательностью" своих установлений в чем-то является аналогом жизненного мира». (Панарин А.С. Реванш истории... С. 39,42).

³¹ Ракитов А. И. Будущее России: социально-технологическая модель // Общественные науки и современность. 1996. № 2.С. 11.

Социокультурные основания формирования... 159

Геополитическая стратегия России должна опираться как на культурный генотип российской цивилизации, на богатейшее куль­турное наследие России, так и на научно-технические и экономиче­ские предпосылки прорыва в постиндустриальное общество. Эта стратегия должна опираться на колоссальные, не до конца еще раз­веданные природные запасы и на ресурсы окружающей среды, включающей до 35% неосвоенной в хозяйственном отношении тер­ритории.

Выбор пути развития России в геополитическом аспекте, и здесь можно согласиться с И. Я. Фрояновым, заключается в возрож­дении «Российской Империи»,³² понимаемой как форма существо­вания объединившихся на едином пространстве народов во главе с русским народом в виде естественного геополитического ареала, в рамках которого обеспечивается его национальная безопасность. Именно в этом качестве Россия сможет, наряду с Китаем и Индией, обеспечить переход к новому многополюсному гуманистическому миропорядку. Такой мощный евразийский центр влияния будет ори­ентирован на восстановление баланса мировых сил и создание усло­вий для диалога культур, что станет предпосылкой утверждения долгожданного всеобщего мира, социокультурной матрицей для создания нового варианта гражданского общества.

³² «Я глубоко убежден, — отмечает автор, — что Россия не может сущест­вовать в какой-либо иной форме, кроме империи. Не будет Империи — не будет России!» (Фроянов И. Я. Молитва за Россию // Советская Россия. 2000. 8 апр.).

63ак3616