Единство образных и знаковых компонентов в чувственном познании
Всовременной философской и психологической литературе чувственное познание рассматривается как единство сенсорных данных, содержательных схем мышления, культурно-исторических образцов. В последнее время внесены серьезные изменения прежде всего в понимание природы такой формы познания, как ощущение. Имеет место даже отрицание правомерности его вычленения как элемента сознания, поскольку в нем нет разделения на субъект и объект, а непосредственно нам дано не ощущение, но восприятие. Выявлена также своего рода гетерогенность чувственного познания, включающего не только образы, но и знаки, что вносит существенные уточнения в прежние представления о познании как отражении, выявляет репрезентативный характер многих элементов и структур познавательной деятельности. Обосновывается, что чувственные ощущения - звук, вкус, цвет, ощущения тепла, холода и др., определяясь природой анализаторов, являются в то же время знаковыми обозначениями физической природы раздражителей, которая недоступна непосредственно чувственному познанию и раскрывается лишь опосредованно, логическими и теоретическими средствами.
В связи с этим необходимо вспомнить давнюю дискуссию о том, является ли ощущение знаком или образом. Еще в 1866 году Л. Фейербах критиковал «физиологический идеализм» известного ученого И. Мюллера. Мюллер утверждал, что одна и та же внешняя причина в различных органах чувств возбуждает различные ощущения соответственно природе каждого органа чувств. Это был так называемый закон специфических энергий нервов, из которого делался вывод о том, что индивид ощущает только себя. Ученик Мюллера Г. Гельмгольц, известный физик, физиолог, автор основополагающих трудов по физиологии слуха и зрения, пришел к заключению, что наши ощущения - это только знаки внешних объектов, а не воспроизведение их с той или другой степенью сходства. Таким образом, вывод, касающийся модальности ощущений, он распространил на ощущение в целом. Обращение к истории науки не теряет своей актуальности, поскольку приведенный материал стал предметом философской оценки в работе В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», идеи которой и положения теории познания как теории отражения десятки лет рассматривались как основополагающие. Ленин занял противоположную позицию, рассматривая ощущения лишь как субъективный чувственный образ действительности, отрицая утверждения Гельмгольца об их знаковой природе.
Таким образом, не был понят тот факт, что в чувственном познании имеет место диалектика образного и знакового, что ощущения, представляющие собой форму чувственного соответствия свойствам объекта, определяются функциональной организацией анализаторов, содержат опосредованные сведения о физической природе воздействующих на органы чувств элементов действительности и являются своеобразной системой внутренних знаков. Происходит кодирование физических качеств в естественных знаках - конкретных видах ощущений. Отрицание знаковой формы чувственного отражения приводит к наивно-реалистическому отождествлению чувственной картины объективной действительности с самой этой действительностью.
Чувственное познание предстает как единство изображения и обозначения. Из знаковых элементов, замещающих физическую природу и свойства объекта, формируется образ объекта, воспроизводящий его структуру. Непосредственно из ощущений человек не может узнать, какова физическая природа объекта-раздражителя. Большинство явлений материального мира, в частности такие, как радиоактивное излучение, электромагнитное поле за пределами видимого спектра, гравитационное, электростатическое и магнитное поля, ультразвук и другие, вообще недоступно человеческим органам чувств. Как известно, для их восприятия применяются соответствующая аппаратура, различного рода посредники, но главное - вступает в действие умопостижение, теоретическое знание. Как полагают исследователи, оно исходит из показаний анализаторов, но вместе с тем настолько выходит за их пределы, что степень познания человеком окружающего мира определяется в значительной мере не изначальной человеческой природной организацией, но уровнем развития его мышления и общественной практики, коммуникациями и культурным контекстом (Н.И.Губанов). Это говорит о тесном взаимодействии, единстве биологических, социальных и культурных факторов наших действий.
Именно эти идеи разрабатывают известные во всем мире чилийские нейро-биологи Р.Матурана и Х.Варела, которые исходят из того, что «наш опыт теснейшим образом связан с нашей биологической структурой» и можно установить соответствие между состоянием нейронной активности и, например, цветом (хотя и
не с длинами волн, являющимися физическими характеристиками цвета). Такое соотношение, в свою очередь, определяется индивидуальными особенностями человека, но не свойствами объекта, при этом цветовая активность нейронов, например восприятие зеленого цвета, может быть вызвана не только зеленым цветом объекта, но и различными световыми эффектами, воспринимаемыми как зеленый цвет. В любом случае восприятие свойств объекта или пространства, времени «несет на себе неизгладимую печать нашей собственной структуры» и осознание этого делает нас не столь уверенными в собственном опыте, по крайней мере, мы начинаем понимать, что имеем дело не с «пространством мира», а с полем нашего зрения, не с «цветами реального мира», а с хроматической сферой нашего зрения. Это не означает, что мы не можем познавать реальный мир, но значительно усложняет представления об этом процессе, требуя «знания о знании и познании», обязательного понимания того, что биологическая и социальная составляющая наших действий неотделима от того, каким этот мир нам кажется. Мы не можем, как это делают представители «наивного реализма», спрашивать себя: каков мир сам по себе, но должны осознавать, что «каждый акт познания рождает некий мир», который мы создаем вместе с другими людьми, и только поэтому (и в этом контексте) возникает возможность представлений о «вещи» и ее описания.
Удивительная художественная иллюстрация бесконечной сложности и богатства чувственного восприятия мира содержится в романе немецкого драматурга и прозаика П.Зюскинда «Парфюмер. История одного убийцы» (М., 2002) - «до дрожи прекрасного романтического детектива». Это своего рода «поэма», воспевающая одно чувство — обоняние гения, огромный мир запахов и описывающая жизнь героя-чудовища, обладающего этим миром. Все богатейшие возможности чувственного восприятия, влияния его на людей, на их общение переданы в грандиозной метафоре запаха - «универсальной подсознательной всеохватной связи между людьми» с неисчерпаемыми возможностями интерпретаций. Для понимания новых идей о восприятии значимы исследования специалистов в области эволюционной теории познания, рассматривающих развитие познавательных способностей человека как важнейшее условие эволюции в целом. Один из ведущих немецких ученых этого направления Г.Фоллмер утверждает совершенно определенно: познавательные способности человека являются врожденными и наследуемыми. Они соответствуют миру как субъективные задатки, точно согла-
сующиеся с законами действительности именно потому, что они сформированы эволюционно в ходе приспособления к миру и его законам. Это и делает возможным выживание и успешную деятельность человека, тем более потому, что врожденные структуры познания - это адаптивные (приспособительные) структуры, совпадающие, хотя бы частично, со свойствами и структурами реальных «вещей».
Дата добавления: 2016-04-02; просмотров: 1247;