Фантастическое мышление. Мифологизм.

Фантастическое или образное мышление аналогично детскому мышлению, характерно для младенческого периода жизни человека и нашло отражение в древных языческих религиях и у примитивных народов. Все явления окружающей жизни, а также и явления внутренней жизни, представлялись человеку в форме живых, ярких и художественных образов. Около этих образов сосредоточивалась вся душевная и интеллектуальная деятельность человека, все его мысли и чувства. Они служили исходным пунктом его знаний и размышлений. Фантастическое мышление нашло свое проявление в древних мифологиях, с персонификацией собственных, человеческих эмоций, аффектов и страстей. Смешение человека и животных с божеством, перенесение на божество не только человеческих добродетелей, но и человеческих пороков и слабостей - характерная черта этого рода мышления, вместе с нелогическим и дологическим характером всего этого мышления. Мифическое сознание и мифическое мышление представлены и в древней литературе индуизма: Ведах, Веданта-Сутра, Упанишадах и Пуранах; где философская спекуляция густо перемешена с мифотворчеством. Политеизм с точки зрения др.-церк. писателей является продуктом фантазии. Максим Исповедник говорит:

«Единое чувство души, взяв ум в качестве орудия, обучает многобожию через каждое отдельное чувство принимая чувственное за божественное» (Патр. М. Т. 90/1, 1337).

Политеизм немыслим без мифологизма, и наоборот. Политеизм и мифологизм свидетельствуют об угасании Логоса в индивидуальном и народном сознании. Антоний Великий говорит об эллинском мифологизме: «Демоны эллинов прельстили привидениями» (Добр. 1, 19). Мифологизм неизбежно ведет к антропоморфизму и антропопатии, когда Божеству приписывают человеческие черты, человеческие страсти и человеческие слабости. Индуизм не освободился до сих пор от мифологического, младенческого мышления и черпает свою мудрость из басен о богах, которыми полны страницы Вед, Веданты, Пуран, Упанишад, Махабхараты и др. Буддизм не покончил с мифологизмом на Востоке и сам создал свою мифологию в более отталкивающей форме. Древнегреческая философия покончила с мифологизмом Гомера и Гезиода и с теософией Орфея и вывела человечество на путь зрелого логического мышления. Сократ и Гаутама Будда, два современника, - характерные фигуры Запада и Востока. Запад пошел по пути Сократа с пробуждением Логоса, а Будда увлек Восток по пути отрицания Логоса и практического угасания Его. Митомания, как симптом клинический истерических и параноидных состояний, есть рецидив фантастического мышления и проявление духовного атавизма на Западе. Ориген говорит о мифотворчестве ³³³ вместо теологии в древних религиях и антропопатии ³³⁴ в представлениях о божестве (Патр. М. т. 11/1, 704 и 689, Contra Celsum).

Природа фантазии.

Фантазию смешивают с чувством, с одной стороны, и с умом - с другой стороны, а творческую фантазию смешивают с интуицией ³³⁵. Чтобы избежать этого смешения, необходимо обратиться к рассмотрению природы фантазии, сведения о которой можно найти в древней философии и в др-церк. антропологии. Пифагорейцы считали фантазию и чувствительность животными способностями. Ориген говорит: «Животные движимы инстинктом и фантазией... Фантазия животных вызывает в них инстинкты» ³³⁶ (Патр. М. Т. 11/1, 249, 1160). У Платона в «Пармениде» ³³⁷ говорится, что воображение есть комбинация чувства и мнения, и потому неизбежно, что они иногда ложны. В «Теетете» Платон отождествляет фантазию с чувством. Стоик Хрисипп считает фантазию страстью ³³⁸, вызываемою чувством. У Прокла ³³⁹ фантазия есть чувственное представление и мало отличается от чувства.

Михаил Пселл излагает учение Платона о фантазии так:

«Разница между фантазией и чувством в том, что фантазия обращена внутрь, то-есть имеет внутреннее знание ³⁴⁰, а чувство обращено к наружи ³⁴¹. Чувство получает знание извне, от объекта, а фантазия посредством чувства получает типы чувственного ³⁴² и вновь воссоздает их в себе» ³⁴³ (Патр. М. Т. 122, 1029-1033).

В этом учении Платона мы видим указание на внутреннюю деятельность фантазии и ее связь с внешними чувствами. Аристотель, по Пселлу, называет фантазию пассивным умом, принимающим в себя отпечатки пяти внешних чувств. Этот ум, хотя и имеет знание, но проявляет его пассивно (Там же, 1037).

Метасхематизм фантазии, как внутреннего чувства, как аппрегензивной деятельности, происходит под воздействием двух катастатических факторов: 1) «худого делания ума», его гедонизма и эмпатии и 2) «дурного употребления чувств», которое также происходит от ума. Григорий Неокесарийский говорит:

«Чувства, будучи неразумны, создают в нас лживую фантазию» (Патр. М. т. 10, 1141).

И здесь, как и во всей тримерии, метасхематизированный (извращенный) ум является главным метасхематизирующим фактором.