Автономность ума и воли.

Автономный ум в голове - один, без своего Умного чувства ³⁰⁴, которое всегда остается в сердце в скрытом или деятельном состоянии, и никогда не покидает сердце. Ум без умного чувства, в голове не воспринимает невидимый мир «вещей в себе», нуменальный мир идей, Духа, духовных существ и сущностей. Голова - неудобный пункт для созерцания, ум здесь - intellectus materials. Бессилие, головного ума заключается в его разрыве с умным чувством. Он должен спуститься из головы в сердце, чтобы вновь обрести свою потерянную им зрячесть и ясновидение. Автономный ум горд, превозносится и отрицает бытие того, чего он уже не видит. Аналогом автономного ума является автономная воля. Это иначе говоря «своя воля», которую многие теологи склонны считать главным фактором падения человека.

Память сеодца и подсознание.

Сердце - хранитель всех внешних и внутренних воздействий, резервуар всего жизненного опыта. Голова есть орган внешней памяти, а сердце обладает еще и внутреннею памятью. В сердце есть память непережитого, априорного, доопытного, память человека-Архетипа, коллективная память по С. G. Jung, и из этой памяти ум черпает в концентрации и медитации. Эта память сердца в широком смысле составляет основу подсознания человека, тот неисчерпаемый источник, из которого сознание черпает материал для познания, мышления, созерцания, научно-философского творчества и интуиции. Но и голова имеет подсознание и априорную память, есть центр микрокосма и Архетипа. Интуиция есть готовое знание, почерпаемое из головного и сердечного подсознания, но сердечное подсознание обширнее и вмещает божественное начало.

Энграфия.

Интеллектуальные процессы, волевые акты, жизнь чувства, отражаются в сердце. Мысль и действие должны быть прочувствованы сердцем и только тогда они приобретают силу и значительность. Прочувствование есть в то же время отложение или «положение в сердце».

«Матерь Божья сохраняла все слова сии, слагая в сердце своем» (Лук. 2, 19).
«Все слышавшие положили ³⁰⁵ это в сердце своем» (Лук. 1, 66).

Это - не оборот речи, не метафора, а один из законов древнего мнемизма, о котором говорится в главе о памяти. «Положение в сердце» всего содержания опыта составляет основу сердечной памяти и сердечного энграфирования.

Микрокосм.

Центр Антропоса, сердце должно служить связью между Антропосом и Космосом с одной стороны, и между Антропосом и Теосом с другой, а также связующим звеном между Теосом и Космосом в человеке. Поэтому, как центр Микрокосма, сердце заключает в себе, кроме начал божественного и человеческого, еще и космические начала в виде солнечных, лунных, земных, планетных, зодиакальных и сидерических (звездных) начал.

Высказывания Парацельса о микрокосмизме человека отличаются особенной выразительностью: «Человек есть малый мир по той причине, что он есть экстракт (вытяжка) всего мира, экстракт всех звезд, планет, всей тверди (фирмамента), земли и всех элементов, и тем самым есть пятое существо». ("Philosophia sagax". Die Geheimnisse, v. W. E. Peuckert, S. 95).

Таким образом, по Парацельсу, нет ничего такого во внешнем мире, чего не было бы в человеке. Поэтому внешний мир есть зеркало человека, его «анатомия и его теория», так что человек во всех своих свойствах познается через внешний мир (т. ж. 62).

Макрокосм (большой, внешний мир) имеет те же отношения, части и члены, как и человек.

О взаимоотношении между макро- и микрокосмом Парацельс говорит: «Что совершают внешние созвездия в человеке, как они в человеке действуют, так совершают и действуют внутренние созвездия в человеке на внешние небесные тела» (созвездия, т. ж. 95).

Тесная связь и взаимоотношение между обоими мирами, вне и внутри человека, ставит вопрос об их взаимной ответственности друг перед другом, не только эссенциальной, но и моральной.

Установив, так сказать, звездную «анатомию человека», Парацельс различает собственно анатомию человека, то-есть анатомию в обычном смысле, и анатомию эссенциальную, то-есть анатомию сущностей в человеке, «сверхтелесное» в человеке (Uberkorpliche).

Аналогия между человеком и миром идет дальше: «Как Космос есть сплетение сил, так и человек есть силовой узел» (Т. ж. 114).

Парацельс касается и иерархических взаимоотношений: «Человек господствует над звездами. Звезда должна делать то, чего желает человек в виду мудрости последнего. Если человек не принуждает, то он управляет звездами (созвездиями) и делает с ними, что хочет. Подобно тому, как человек имеет власть над землей и делает с ней, что хочет, так имеет он власть над небом. Подобно тому, как человеку подвластны овцы, коровы и т. д., так подвластны ему солнце, луна и все звезды, так как мудрость человека управляет небом (звездным). Как принуждает человек (gewaltigt) землю, так принуждат он и небо. Этим своим принуждением человек отравляет планеты, асценденты и звезды» (Т. ж. 347).

В этих немногих, но выразительных словах Парацельс открывает тайну оккультных наук, магии, астрологии, алхимиии и др. в их теории и практике. В основе лежит стремление вернуть себе силу систатического человека, райские привилегии человека и власть над землей и миром до его падения. Сама собой напрашивается мысль о тщете этих усилий. Никому из смертных не даны прерогативы Адама, как только Одному, Елинственному из живших на земле, Иисусу из Назарета, Новому Адаму, незапятнанному грехопадением.

История оккультизма знает много обратных отношений, когда маг, начиная с победы над микрокосмической наследственной массой в себе и вне себя, кончает полным порабощением своей личности этой слепой, темной и недифференцированной массе. Сам великий тайновед Парацельс всю свою жизнь ходил около самого края Бездны, готовый ежеминутно свалиться в нее.

Не к экспериментированию над микрокосмическими принципами призван человек, а к воспитанию и наставничеству. На Страшный Суд Христов придет человек со своим Микрокосмом и должен представить его очищенным и просветленным. Это достигается в религиозной жизни, в молитвенной интенции всей тримерии, когда молится с человеком и весь его микрокосм в сердце. Так достигается внутренняя гармония.

Микрокосм со всем его содержанием составляет внутреннюю среду человека и человек призван определить свое отношение к ней, как он определяет свое отношение к среде внешней, - симбиоз, борьба или примирение, победа или поражение. Космический состав подвержен индивидуальным колебаниям, он - свой, особенный в каждом субъекте. С этой точки зрения космос в человеке есть его фатум, его внутренняя судьба. Умеряя центробежные тенденции внутренних космических принципов, влекущихся к своим трансцендентным прародителям, вне человека находящимся, человек может установить внутреннюю гармонию, иерархию и симфонию, без властительства и порабощения. Но человек призван сам показать пример умеренности, воздержания некоторого отрешения и интроверзии (внутрь-обращенности).

Космические принципы суть детерминанты, выражают обусловленность и смязанность субъекта, вплоть до катастатической пассивности, до микрокосмической одержимости, когда не космос живет в человеке, а человек - в своем внутреннем космосе. Духовная активность одна преодолевает космическую и стихийную (элементарную) инерцию, и здесь пути религии и оккультизма расходятся. И здесь, как и в других областях, оккультизм есть извращение, метасхематизм, религиозного умонастроения и воленастроения.