Воспитание и образование во второй четверти XVIII века.

Выше мы уже говорили, что культура второй четверти XVIII века становится «дворянской», ее создателями и, прежде всего ценителями и потребителями, были дворяне. Эта тенденция, по словам Ю. М. Лотмана, существовала вплоть до середины XIX века. Какие же причины привели к развитию «дворянской» культуры в России? Давайте разберем эту ситуацию на примере образования.

Именно в период калейдоскопической смены правителей в России значительно меняется правовое и социальное положение дворянства. В 1736 году издается чрезвычайно важный закон, который существенно ограничивает служебную повинность дворянства, наложенную на него Петром Великим. Благодаря этому закону, среди дворян появляются люди, которые по закону могли не служить, а заниматься хозяйством, да и служащие дворяне теперь могли получить отставку в 45 лет. Таким образом, в России возникла особая группа не служащих дворян-помещиков. Еще раньше Анна Иоанновна отменила закон о единонаследии, который требовал отдавать земли одному наследнику, дворянам снова разрешалось делить свои имения между всеми детьми, вместе с тем владение землями и крепостными людьми было признано правом толькодворянского сословия. Благодаря этим преимуществам, дворянство становится привилегированным и обособленным от остального населения сословием.

В связи с этим появляются закрытые дворянские учебные заведения, и складывается система дворянского сословного образования. Одной из первых привилегий, данных Анной Иоанновной дворянству, явилось открытие специальных школ для дворян.

В 1731 году императрица учредила в Петербурге так называемый “Сухопутный шляхетный корпус” (который в 1752 году получил название кадетского). Среди дворян его называли “Рыцарской академией”. Это была военная школа для дворян в возрасте от 13 до 18 лет, сначала там училось 200 человек, а через год уже 360. Учащиеся получали военное и общее образование. Главным было то, что после окончания корпуса воспитанники поступали в армию офицерами “не быв в солдатах, матросах и других нижних чинах”, то есть они миновали тягостный период солдатской “лямки” и муштры.

В 1752 году из Морской академии, гардемаринской роты и морской артиллеристской школы был образован Морской корпус, который давал его воспитанникам такие же привилегии.

Вполне естественно предположить, что эти учебные заведения носили замкнутый сословный характер, и выходцу из других сословий место там находилось с большим трудом.

Однако дело было не только в привилегиях дворян и не в их борьбе за сословную чистоту. Дворянское государство пеклось о том, чтобы сделать это сословие более образованным “для совершенной пользы государственной”.

В эти годы система дворянского обучения выглядела следующим образом. Все дворянские дети 7 лет должны были явиться на смотр и записаться в Петербурге у герольдмейстера, в губерниях – у губернаторов. Через 5 лет они являлись на второй смотр, к этому времени каждый недоросль должен был овладеть грамотой и чистописанием. После этого недоросли до 16 лет могли либо учиться у домашних учителей, либо в государственных школах. Учились арифметике, геометрии, закону божьему. В 16 лет молодых дворян свидетельствовал Сенат. Дальше дворянские юноши обучались географии, фортификации и истории, тоже дома или в учебных заведениях. Учащихся кадетских корпусов, инженерной, артиллерийской и гарнизонных школ свидетельствовали в науках в столице в присутствии члена Военной коллегии.

Однако нередко обучение велось из рук вон плохо, иногда учителями были люди, не владевшие науками, которые преподавали. Часто учителями становились иностранцы, приезжавшие на заработки в Россию и не удосужившиеся выучить русский язык. Вспомните фонвизинского Митрофанушку и его домашних горе-учителей. Хороших учителей было мало, но все же они встречались, благодаря ним ученики получали неплохие знания.

Главным в этой системе образования было то, что «ученость» становилась одним из главных преимуществ и отличий дворянского сословия, ни одно сословие в России не могло получить такое же воспитание и образование как дворяне.

Не смотря на сословную изолированность, в дворянских школах иногда учились и представители других сословий. Государству нужны были грамотные люди, поэтому приходилось создавать школы для «подлого» народа, а иногда допускать «подлых» людей в дворянские школы.

Естественно, что в тех учебных заведениях, где вместе учились дети разных сословий, равенства не было. Если дворяне в школы поступали по свободному желанию родителей, то разночинцев направляли Адмиралтейство, духовное ведомство и другие учреждения, в которых после окончания учебного заведения они должны были работать. Недворян не учили «дворянским наукам» – фехтованию, танцам, верховой езде, иностранным языкам. Сидели они за отдельными столами, иногда классные комнаты делили перилами на две части - для дворян и «подлых», кормили и одевали учеников разных сословий по-разному, даже наказания придумывали для разночинцев более строгие, чем для дворян.

Мысль о том, что воспитание и образование должны быть сословными являлось вполне естественным для того времени. Однако в России уже появлялись люди с более широким взглядом на воспитание и образование. Они считали, что образование должно служить национальным интересам, задачам подъема хозяйства и культуры Отечества. Одним из ярых сторонников такой идеи был М. В. Ломоносов, который возглавил борьбу с «шумахерщиной» (выражение Ломоносова) за коренное улучшение учебной деятельности Академии наук и образование первого русского университета.

В 1741 году Ломоносов после учебы и работы заграницей вернулся в Россию. В Академии наук, где он должен был работать, разворачивались бурные события.

В первые годы после образования Академии в ней работали в основном иностранные ученые. Между ними не было согласия, да и не все из них были выдающимися учеными, некоторые выбрали работу в Академии, как способ обогащения и продвижения по карьерной лестнице. С течением времени в Академии появились русские ученые, но им не давали ходу карьеристы от науки. Особенно рьяно притесняли русских ученых ученый секретарь и библиотекарь Академии Шумахер и его зять Тауберг. Против Шумахера и его зятя выступила группа ученых. Была создана следственная комиссия, которая обнаружила вопиющие нарушения в работе Академии.

Академия была не только ученым, но и учебным заведением, при ней существовала гимназия и Университет, а Шумахер сделал, кажется, все возможное, чтобы привести академические учебные заведения в полный упадок.

Ученикам гимназии, прежде всего, необходимо было овладеть латынью, на которой велось преподавание в Университете, а гимназистам преподавали малоквалифицированные немецкие учителя, часто не знавшие русского языка. Изучить латынь с немецкого было почти нереально. К тому же учащихся часто истязали телесными наказаниями.

В Университете положение было не лучше. Поскольку Шумахер досаждал всем ученым, которые преподавали в Университете, то многие из них уехали. Крупных ученых заменили бездарности и карьеристы, не умевшие читать лекции, поэтому на несколько лет чтение лекций прекратилось.

Однако изворотливый Шумахер сумел оправдаться перед комиссией, и, в конечном счете, наказали тех, кто на него жаловался. Но теперь в борьбу против Шумахера и его приспешников вступил Ломоносов.

Главной задачей великого ученого было сделать так, чтобы в полной мере раскрылись дарования русских ученых, чтобы они могли работать в русской науке в полную силу, не отвлекаясь на борьбу с карьеристами и бездарностями. Необходимо было добиться того, чтобы талантливым представителям разных сословий была открыта «зеленая улица» или, как говорил сам Михайло Васильевич, сделать так, чтобы из гимназии и Университета могли произойти «многочисленные Ломоносовы». Эта борьба была очень трудной и долгой, но, в конце концов, завершилась победой Ломоносова и его учеников.

В начале 50-х годов Ломоносов, не прекращая борьбы за улучшение академических учебных заведений, основное внимание уделяет подготовке к открытию Московского университета. Для этого он использовал дружбу и покровительство фаворитов Елизаветы: И.И. Шувалова - человека незаурядного, одного из первых просветителей России и президента Академии наук К. Г. Разумовского – брата морганатического мужа Елизаветы, Андрея Разумовского. Благодаря покровительству этих вельмож, Ломоносовым был разработан проект университета в Москве. Москва была выбрана потому, что это центральный город России, который больше Петербурга был доступен провинциальному дворянству и разночинцам. В проекте университета большое внимание уделялась его правам: добиться инаугурации университета, то есть торжественно и публично провозгласит его существование, разрешить учебу разночинцам, дать университету кое-какие вольности и свободы и, главное, дать ему право присвоения ученых степеней.

Борьба за эти права была направлена на то, чтобы повысить авторитет русской науки в глазах мировой ученой общественности и вместе с тем обеспечить ученым, профессорам и студентам университета более прочное и независимое положение.

Вторая половина 1754 года ушла на ремонт и переоборудование отведенного университету здания бывшей Главной аптеки у Воскресенских ворот, которые вели на Красную площадь (сейчас на этом месте расположен Исторический музей), работами руководил архитектор Д. В. Ухтомский. В 1755 году Московский университет был открыт.

В университете преподавали 10 профессоров, было открыто три факультета: юридический, медицинский и философский. При университете было две гимназии: одна для дворян, другая для разночинцев. Недаром Ломоносов говорил: ”Университет без гимназии, что пашня без семян». Именно в Московском университете воплотилась идея о преемственной связи различных ступеней образования.

Московский университет стал первым русским университетом. Университет при Академии наук, не смотря на то, что он сыграл важную роль в истории русского образования, был университетом только по названию, а во второй половине XVIII он и вовсе прекратил свое существование. Основанный в 1818 году Петербургский университет никакого отношения к нему не имеет.

Хотя университет предназначался не только для дворянства, однако дворян училось там гораздо больше, чем представителей всех других сословий. Происходило это, во-первых, потому что на дворянстве лежала так называемая повинность обучения, а, во-вторых, ко времени царствования Елизаветы дворянство раньше других сословий осознало необходимость просвещения. Этому стремлению дворян учиться правительство сознательно шло навстречу, открывая в столицах и на периферии множество дворянских учебных заведений, которые давали возможность русским дворянам (причем преимущественно средних и мелких) получать образование у себя на родине. Это стремление к образованию во многом сказалось на формировании дворянской культуры. «Целый период в 150 лет будет отмечен печатью государственного и культурного творчества, высокими духовными поисками, произведениями общенационального и общечеловеческого значения, созданными в недрах русской дворянской культуры и одновременно вошедшими в историю общечеловеческой духовной жизни». /28/