Глава 7. Масоны: история и деятельность

Но вернёмся к масонам. Впервые масоны появились в Англии в конце пятнадцатого века. Правда, назывались они тогда не масонами, а Оксфордским кружком английских гуманистов. Возглавлял этот кружок Джон Колет. Входило в этот кружок несколько культурных деятелей, в том числе Томас Мор и Эразм Роттердамский, по энергетике произведений которых можно судить, что их авторы были приобщены к духу египетских мистерий, причём приобщены активно, как принимавшие личное участие в посвящениях и мистериальных церемониалах.

Очевидно, что сами по себе все эти культурные деятели не могли создать реальной оккультной организации, там нужна была другая закваска, и этот кружок гуманистов был лишь внешним проявлением кем-то созданной такой организации, в которую входили и многие другие заинтересованные лица. Кто был этот реставратор древнеегипетской традиции в далёкой Британии? Имя его вроде бы неизвестно, но известно, например, что Томас Мор, будучи ещё студентом Оксфордского колледжа (когда он, собственно, и примкнул к данному кружку), познакомился с неким старым греческим философом и ясновидцем, который оказал на него сильное влияние. Очевидно, что от этого неведомого «грека», быть может даже не одного, а «со товарищи», дело и пошло. Но что это был за грек такой египетского разлива, и как вообще появился там греческий след?

Дело в том, что в 1453 году турки захватили Константинополь, что вызвало бегство оттуда массы учёных греков и переселение их преимущественно в Италию. А в Италии в это время была эпоха Возрождения, и свободная мысль там бурлила вовсю. Но свободная мысль эта была поглощена изучением собственного национального наследия периода Римской империи, перед культурой которой тогдашние итальянцы благоговели. А тут появились греки и открыли им неведомый доселе (верней, основательно забытый) мир древнегреческой мысли. Пошло это дело на ура, и в большой моде оказались и греки, и греческий язык, и древнегреческая культура. А из Италии эта мода распространилась по всей Европе, и многие передовые люди того времени потянулись в Италию, чтобы изучить там греческий язык и поучиться у самих греков. Англичанин У.Гросин, ставший позже членом нововозникшего Оксфордского кружка, был едва не первым из англичан, поехавшим «по греки». Известно, что изучал он греческий язык у некоего греческого изгнанника по имени Ханкондилас, а по возвращении в Англию был первым, кто преподавал у себя на родине греческий язык.

Для того чтобы обнаружить ту греческую среду, от которой мог потянуться этот египетский след, в своё время я просмотрел тексты очень многих греческих авторов Византийского времени – но не обнаружил ни в одном из них афова духа. Ранние византийцы были преимущественно орфики, поздние – христиане и самые разные ещё, но ни один из них не был связан с египетскими пирамидами. Просмотрел я также много итальянских авторов эпохи Возрождения, и тоже не нашёл там духа пирамид. Большинство из них были орфики, и, хотя я думаю, что орфические мистерии к тому времени уже не практиковались, но орфический дух проявлялся во многих из них явно, активно – скорей всего, это было связано с приобщением их к духу текстов Древнего Рима, к которым они относились чуть ли не как к священным писаниям. Ну, и конечно, это было связано с активностью самого Зевса, который, используя возможность приобщения к их психике по каналам энергетики текстов, активно эти каналы использовал.

У меня не было возможности познакомиться с текстами абсолютно всех писавших в то время авторов, и каких-то малоизвестных авторов я, безусловно, пропустил, и допустимо предположить, что среди них-то и можно было бы обнаружить искомый след, но вряд ли…. Естественней предположить, что какие-то египтяне просто выдали себя за греков – и, вероятно, тот же учитель Гросина Ханкондилас уже был из их числа и даже является реальным основателем масонства (к мнению о чём я по дополнительной духовного плана информации и склоняюсь) – но, как бы там ни было с конкретными личностями, а у египетских магов был свой интерес к тогдашней, уже более прогрессивной Европе, и вряд ли этот интерес должен был проявиться пассивно и опосредованно, через каких-то там греков. А вот подстроиться под греков и появиться под видом легенды о греках это уже другое дело, тем более что лукавыми все эти легенды так несложно изобретаются.

Поэтому, насколько я понимаю, греческий след в основании масонства объясняется манерой лукавых запутывать следы и выдавать себя за кого угодно: явившимся в Англию египтянам для привлечения внимания было выгодней, с их точки зрения, выдать себя за бывших в моде греков, а самим остаться в тумане неузнаваемости.

И был целый ряд причин, по которым они в преддверии Смутного Времени появились именно в Англии, в том числе причин, связанных с особенностями национального характера британцев.

Спекулируя идеями гуманизма, эти чёрные маги обосновались в Британии, и с удивительной быстротой первые ласточки их «гуманизма» разлетелись по всей Европе: немец С.Брант (1457-1521), написавший едкую поэму «Корабль дураков», уже является масоном, француз Ф.Рабле (1494-1553), написавший массу едкой пошлятины, тоже масон, и, очевидно, не первый из них на французской земле, также и сам Эразм (1469-1536), не отставший в сарказме от прочих в «Похвальном слове глупости», тоже является не англичанином, а нидерландцем, и, как уже выше было отмечено, масоном. И все они вошли в историю как «великие гуманисты» - особый титул, присваивавшийся масонами собственной специфически пишущей братии.

Безусловно, не следует видеть во всех приобщавшихся к масонству писавших авторах чёрных магов или коварных негодяев, желавших морочить людям головы. Большинство из них искренне видело в масонстве положительную силу, потому что масонство за таковую себя выдавало, и именно поэтому они к масонству и приобщались, но людей талантливых и светлых глубоко в тайны масонской деятельности не посвящали, а просто использовали их таланты в своих коварных интересах, а их самих как ширму и как приманку.

Интересы же масонства заключались, ни много, ни мало, в установлении власти над миром и преобразовании мира в собственных масонских интересах и на угодный дьяволу лад. Для этого им нужна была реальная власть, и они делали всё для подрыва власти существовавшей и замене её на тайную власть масонскую. Они представляли опасность для общества и хорошо это понимали, поэтому стремились всячески маскироваться и рядиться в чужие одежды. Так «гуманисты» шестнадцатого века превратились в «масонов» семнадцатого и последующих веков.

Само слово масон в переводе с английского означает каменщик. Масоны, то есть каменщики, были в Англии, как и прочие профессии, отдельным цехом – так тогда называли профессиональные союзы, объединявшие людей по их профессиональной принадлежности. Ремесленные цеха, как исстари велось, были сплочёнными организациями, обладавшими своими традициями, своими ритуалами, своими праздниками, и так далее. К началу семнадцатого века многое из цеховой жизни английского общества уже распалось и отошло в прошлое, но кое-где обычаи старины ещё держались крепко. В частности, они держались и у каменщиков, а особенно у так называемых свободных каменщиков (по-английски – фри масонов, а на более поздний французский манер – франкмасонов), которые специализировались на отделочных работах и считали себя элитой данной профессии (ещё бы – «работа с мрамором это вам, господа, не кирпичи ложить»). Вот это их зазнайство, приведшее их к еще большей обособленности и пышности в ритуалах, и сыграло с ними злую шутку. Потому что тогдашние «гуманисты» в поисках под кого бы замаскироваться, остановили свой выбор именно на них вместе с их обособленностью и замысловатыми ритуалами. И начались игры в каменщиков. Старались быть ближе и к ним самим, и перенимали их обряды, проводя их уже и без них – в общем, нашли под кого рядиться. «А что же вы, господа, у этих каменщиков делаете, не имея с ними ничего общего?». «Ну, как.... Знаете ли, любовь к старым добрым английским традициям, да и вообще – отвлечься, отдохнуть, сменить обстановку. Да вы бы знали, какие они пирушки устраивают!» – вот и весь ответ. Если бы этим «гуманистам» было выгодно рядиться под ассенизаторов, то они вырядились бы ассенизаторами. И сегодня бы мы клеймили ассенизаторов, а так…. Не повезло каменщикам.

И не повезло Англии, в которой новоиспеченные «масоны», названные для отличения их от обычных масонов-каменщиков масонами спекулятивного толка, вызвали смуту, гражданскую войну, казнь короля, и в которой они установили собственное правление, приведшее к сдвигу общественного сознания англичан в сторону лицемерия и нравственной нечистоплотности.

В истории отразилось то обстоятельство, что с самого начала своей деятельности в качестве именно масонов английские «гуманисты» явно поддерживали протестантское течение, хотя к тому времени в Англии уже была образована своя национальная христианская концессия, получившая название англиканской церкви и упразднившая основные недостатки тогдашнего католицизма. Но нет же, возникло массовое религиозное движение пуритан, которых было хлебом не корми, а дай побороться за чистоту идей именно кальвинизма. Это был искусственно раздутый масонами пожар религиозного раздрая с целью дестабилизации обстановки в стране и установления в ней собственной масонской власти. И вовсе не экономические причины, как пытался позже внушить всем масон Карл Маркс, а именно этот религиозный разброд вкупе с другой подрывной деятельностью масонов привели к гражданской войне в 1648 году. И не всеобщее недовольство народа монархией, а именно старания масонов привели к казни английского короля Карла I в 1649 году. Англия была первой страной, в которой масоны установили собственную власть, упразднив монархию и заменив христианскую религию её карикатурой.

Возникшая после казни Карла I республика просуществовала несколько лет под диктатурой масона Кромвеля и жёстким контролем со стороны остального масонства. Вся эта лукавая братия быстро смекнула, что у них получается что-то не то с их республикой, и они поспешили возвести на трон нового короля, но уже на совершенно других условиях. Хотя условие, собственно говоря, было одно - вновь посаженный монарх должен быть их марионеткой, но преподнесено это было в ворохе красочных словес, должных демонстрировать радение о том, «как нам обустроить» Британию.

Чем же не устроила масонов английская республика? Наиболее влиятельные из них принадлежали к числу многочисленной новой знати, и с введением республиканского равенства они неминуемо должны были потерять все свои титулы и привилегии. И более того, при чисто республиканском правлении в тогдашних условиях просматривалась угроза отмены частной собственности, а это уже ни в какие ворота не лезло. В их понимании, конечно. Поэтому лозунг «Долой монархию!» быстро сменился лозунгами «Долой республику!» и «Да здравствует король!».

Это позже более искренние французы и совсем уж искренние русские попали во власть стихии своих революций, у склонных же к лицемерию англичан был минимум стихии и максимум расчёта. Подлого расчёта масонствующих авантюристов-прохиндеев, спекулировавших какими угодно идеями ради собственных выгод.

Основная идея, устроившая тех масонов, заключалась в «балансе властей», при которой король – это хорошо, но в роли свадебного генерала, должного подчиняться пляшущему под дуду масонов парламенту. Красочная обёртка, в которую была завёрнута эта удобная масонам система правления, выглядела как «главенство закона», которому должны подчиняться все, не исключая короля. «Да здравствует власть закона!» – о, на эту тему было столько патетики, столько возвышенного гражданского пафоса «радеющих о благе народа патриотов». Никто не может так красочно громыхать словами, как это делает дьявол. Слова его ничего не стоят и ему их не жалко.

Интересно замечание одного из представителей тогдашней знати лорда Галифакса о том, что порой «требуется больше знаний для объяснения законов и их толкования, чем для их издания, и складывается впечатление, будто юристы дали клятву не выдавать каких-то секретов своей деятельности». Этот лорд был безусловно прав: большинство юристов по специфике своей деятельности тяготели к тому, чтобы ставить себя над обществом, и в ощущении своего особого положения, как никто другой, испытывали чувство профессиональной обособленности и солидарности, а при свойственных их профессии лукавстве и цинизме где им было обрести опору для самоутверждения во всём этом, как не в тайных договорах масонской среды. И юристов среди масонов было более, чем кого бы то ни было. И именно в среде этих «избранных» отрабатывались секреты того, как вертеть законом во все стороны так, чтобы и комар носа не подточил. Впрочем, главный секрет их юридической деятельности на Руси был давно известен и сформулирован в поговорке: «Закон что дышло, куда повернул, туда и вышло». Но для Англии того времени это было, очевидно, большим секретом, и вооружённые этим «великим таинством» тогдашние авантюристы всячески внушали всему обществу, что «закон превыше всего». Не король, ответственный перед Богом и собственной совестью за состояние дел во вверенном ему обществе, а именно безликий закон. За которым прячутся его «скромные слуги».

Впрочем, скромность их заключалась только в их незаметности, самомнения же при этом в них было – куда тому королю. Один из наиболее активных масонов того времени лорд Болингброк утверждал, что лорды ответственны за свою деятельность «перед Богом, перед своей совестью, перед судом общественной славы и – более ни перед кем». Позвольте, но это ведь именно то, что Природой отпущено королю. А для чего же тогда нужен он? «Но ты, обезьяна хренова, посадили тебя на трон, сиди и не забывайся» – быть может, в несколько более изящных аристократических выражениях, но суть… а чтобы суть совсем уж оказалась непонятной – говорить, говорить, говорить и утопить всё в красочном словоблудии о свободах, правах, всеобщем благе, и т.д., и т.п. А если этого мало, то и самого короля можно поучить, как быть «королём-патриотом». О чём этот самый лорд даже написал целое сочинение.

И вот весь этот отвязанный безответственный блуд всевозможных словес и составил сущность так называемой эпохи Просвещения. Началась эта эпоха в Англии после казни Карла I и изменения государственного строя как поиски идейных оснований для сохранения власти воцарившихся тайных дьявольских сил, потом перекинулась на Францию, где предуготовила свержение монархии и столетием позже вызвала совершенно дикую революцию и тоже казнь короля, а потом охватила чуть ли не весь «цивилизованный мир». И вся эта дьявольская материя нас просвещала, просвещала, просвещала. И просветила-таки. Превратив нас всех в «гордящихся возможностью демократического выбора свободных и достойных» баранов, которыми всякие прохиндеи крутят, как им только хочется, и на которых нет никакой управы. Потому как «власть закона».

И кто же нас конкретно таким вот образом просвещал? Их были сотни, если не тысячи, «вдохновенных культурных деятелей» всех мастей, друг с другом споривших, друг другу противоречивших и, казалось бы, отображавших чуть ли не весь спектр человеческой культуры, но шедших при этом почему-то всё в одном «гуманистическом» направлении и делавших одно общее «общечеловеческое» дело. И кого при этом не возьми, всё масоны, масоны, масоны. Чтобы в этом убедиться, достаточно, обладая собственной чувствительностью к духовной материи, взять в руки книгу кого-либо из этих просветителей.

Вот только некоторые самые известные из них. Английские просветители того времени философы Джон Локк и Давид Юм и писатели Даниэль Дефо и Джонатан Свифт – эти последние вошли в историю своими относительно нейтральными художественными произведениями, но в своё время были более заняты злободневной публицистикой, чем художественным творчеством. Французские просветители Монтескье, Ламетри, весь так называемый «кружок энциклопедистов» во главе с Дидро и Д′Аламбером, сценарист Бомарше и, безусловно, столп просветительства Вольтер. Из известных писателей той эпохи Мольер и Руссо чуть ли не единственные, кто выпадает из этого ряда. Продолжать можно было бы и дальше вплоть до масонов Маркса и Энгельса (у последнего, кстати, довольно светлая личная энергетика, и по энергетике его текстов видно, что в масонство он влит по наивности и далеко в нём не продвинулся), но суть здесь не в подробном перечислении – уже нескольких перечисленных достаточно, чтобы определиться в том, откуда у нашей милой интеллигенции такой явный сдвиг в психике и что это они из себя такие гуманные-прегуманные при том, что ничего, кроме явного зла, из их странного гуманизма не получается. Тем самым духом они околпачены. Масонским. Подчеркну, не столько идеями (и даже не обязательно идеями), сколько самим духом, афовым духом, который действует на них по причине того, что у них дома стоят на полках дышащие этим духом масонские книги.

У кого из них в доме нет «Робинзона Крузо», который был написан Даниэлем Дефо? Но мало кому придёт в голову, что приобщаются они тем самым не к необитаемому острову, а к острову, который был на то время центром вселенских страстей, из напряжения сил Зла в которых произошла вся современная лукавая масонская демократия. А у кого в доме нет «Путешествий Гулливера», написанных Джонатаном Свифтом? А кто по случаю не рад был приобрести книги Шекспира? А кто из них не читал Вольтера (хранящегося потом, разумеется, в домашней библиотеке)? «Ну что вы, Вольтера, которым увлекалась сама Екатерина Великая – конечно, читали!» – один из немногих весьма странных для этих людей моментов, когда они почему-то царский род не хулят, а по нему равняются. А потом, после приобщения к писаниям таких вот просветителей, все становятся этакими гуманно-просвещёнными, но всё человеческое вокруг почему-то ничтожится и мы получаем колбасный рай в аду опустошённых душ.

Весьма примечательно высказывание о Вольтере Максима Горького. Как-то он патетически восклицает, обращаясь к Франции: «Твой сын Вольтер, человек с лицом дьявола, всю жизнь, как титан, боролся с пошлостью. Крепок был яд его мудрого смеха!» – и попадает в самую точку. Вот такой масонский «мудрый смех» – почему-то непременно с ядом, с крепким ядом. И такой вот «великий гуманист» – почему-то непременно с лицом дьявола. И такая вот, добавим, борьба дьявола с пошлостью, из которой пошлость монархии есть наипошлейшая из возможных. А братание наидостойнейшего человека с наиподлейшим из опустившихся скотов есть «величайший акт гуманизма». А если не в прямом смысле братание, то, по меньшей мере, уравнивание. А то ведь иначе каким образом «кто был ничем, тот станет всем»? И – «да здравствует демократия!».