Понятие патентного права 7 страница

Субъекты, которым предоставляется охрана, в ДАП те же, что и в Бернской конвенции: ее статьи 2 - 6 применяются и в отношении охраны, предусмотренной ДАП (ст. 2). Субъектом прав на компьютерную программу является ее "автор" (подп. "i" п. 1 ст. 7). Договор ввел термин "авторско-правовая охрана" (преамбула, ст. 2), по содержанию равноценный используемому в Бернской конвенции и в том же ДАП (ст. 11) более общему термину "правовая охрана".

Предоставление национального режима, предусмотренное Бернской конвенцией (ст. 5), в полной мере сохраняет силу и для ДАП (ст. 3).

Авторские права, предоставляемые на основании ДАП, существенно дополняют права, предусмотренные Бернской конвенцией. Во-первых, введено в качестве общей категории исключительное право на распространение произведения (ст. 6; ср. подп. 2 п. 2 ст. 1270, ст. 1272 ГК). Во-вторых, регламентировано специальными правилами исключительное право на прокат компьютерных программ, кинематографических произведений и фонограмм (ст. 7; ср. подп. 5 п. 2 и п. 4 ст. 1270, подп. 9 п. 2 ст. 1317, подп. 8 п. 2 ст. 1324 ГК). В-третьих, что наиболее существенно с практической точки зрения, в ДАП появилось новое исключительное право автора "на сообщение своих произведений для всеобщего сведения по проводам или средствами беспроводной связи", включая помещение их в Интернет (ст. 8; ср. подп. 11 п. 2 ст. 1270, подп. 7 п. 2 ст. 1317, подп. 4 п. 2 ст. 1324, подп. 5 п. 2 ст. 1330 ГК).

Ограничения предоставляемой охраны, которые в Бернской конвенции установлены в виде возможных в национальном законодательстве конкретных изъятий из конкретных исключительных прав, в ДАП пополнились так называемым трехшаговым тестом, определяющим критерии для государств - участников ДАП (п. 1 ст. 10) и Бернской конвенции (п. 2 ст. 9), желающих предусмотреть "ограничения или исключения" из этих прав. Такие ограничения и исключения могут устанавливаться: (1) "в определенных особых случаях", (2) "которые не наносят ущерба нормальному использованию произведения" и (3) "необоснованным образом не ущемляют законные интересы автора" (ср. п. 5 ст. 1229, п. 4 ст. 1280 ГК).

6. Основным многосторонним международным договором, определяющим в течение почти полувека охрану смежных прав, является Международная конвенция об охране прав исполнителей, изготовителей фонограмм и вещательных организаций, разработанная ЮНЕСКО и принятая в Риме 26 октября 1961 г. (далее - Римская конвенция). Римская конвенция вступила в силу 18 мая 1964 г., ее участниками являются свыше 80 государств.

Россия присоединилась к Римской конвенции на основании Постановления Правительства РФ от 20 декабря 2002 г. <1>. При присоединении сделан ряд оговорок, допускаемых Конвенцией (в соответствии с п. 3 ст. 5, п. 2 ст. 6 и подп. "a" п. 1 ст. 16). Конвенция вступила в силу для России 26 мая 2003 г.

--------------------------------

<1> Постановление Правительства РФ от 20 декабря 2002 г. N 908 "О присоединении Российской Федерации к Международной конвенции об охране прав исполнителей, изготовителей фонограмм и вещательных организаций" // СЗ РФ. 2002. N 52 (ч. 2). Ст. 5217.

Аутентичными являются тексты Римской конвенции на английском, французском и испанском языках, официальными - на немецком, итальянском и португальском (ст. 33). Подготовленный секретариатом ЮНЕСКО перевод Римской конвенции на русский язык стал в России после присоединения к Конвенции официальным переводом.

Основные положения Римской конвенции о правах, "установленных" этим международным договором (п. 1 ст. 1231 ГК), состоят в следующем.

Объекты, в отношении которых предоставляется охрана по Римской конвенции в качестве объектов смежных прав, немногочисленны и названы в ней конкретно. Охрана должна быть предоставлена в отношении исполнений, фонограмм и передач в эфир. Однако определены в Конвенции из этих трех объектов лишь два: "фонограмма" (п. "b" ст. 3; ср. подп. 2 п. 1 ст. 1304 ГК) и "передача в эфир" (п. "f" ст. 3; ср. подп. 3 п. 1 ст. 1304 ГК); "исполнение" вследствие то ли кажущейся очевидности этого понятия, то ли, наоборот, трудности "ухватить" его сугубо нематериальную природу в Римской конвенции не определено (ср. п. 1 ст. 1303, подп. 1 п. 1 ст. 1304 ГК).

Субъекты, которым предоставляется охрана, названы в Римской конвенции весьма четко. В отношении исполнений это "артисты-исполнители", круг которых определен в самой Конвенции с помощью примерного перечня и общего признака ("лица, которые... каким-либо... образом участвуют в исполнении литературных и художественных произведений") и может быть расширен в законодательстве договаривающихся государств (п. "a" ст. 3, ст. 9; ср. ст. 1313 ГК). В отношении фонограмм такими субъектами предоставляемых Конвенцией прав являются "изготовители фонограмм" (п. "c" ст. 3; ср. ст. 1322 ГК). В отношении передач в эфир субъектом предоставляемых прав является "вещательная организация" (ст. 13; ср. ст. 1329 ГК).

Предоставление национального режима урегулировано в Римской конвенции значительно подробнее и точнее, чем в конвенциях по авторскому праву. В Римской конвенции дано определение того, какой правовой режим, предоставляемый внутренним законодательством договаривающихся государств соответствующим категориям лиц и объектов, следует считать "для целей настоящей Конвенции национальным режимом охраны" (ст. 2). Более детально, с предоставлением договаривающимся государствам различных вариантов выбора и возможностей различных изъятий посредством соответствующих оговорок определены в Конвенции условия предоставления национального режима охраны субъектам каждой из трех названных выше категорий - артистам-исполнителям (ст. 4), изготовителям фонограмм (ст. 5) и вещательным организациям (ст. 6).

Смежные права, предоставляемые в силу Конвенции, как бы включаются в национальный режим охраны, который должен быть обеспечен каждым из договаривающихся государств: "...национальный режим охраны предоставляется в отношении [shall be subject to] специально гарантированной охраны и ограничений, предусмотренных в настоящей Конвенции" (п. 2 ст. 2).

При этом Римская конвенция не пользуется ни понятием "смежные права", ни понятием "исключительные права", а права артистов-исполнителей (ст. 7), изготовителей фонограмм (ст. 10) и вещательных организаций (ст. 13) определяет путем перечисления тех конкретных действий, которые другие лица не могут совершать "без согласия" правообладателя (ст. 7) либо которые правообладатель вправе "разрешать или запрещать" другим лицам (ст. 10, 13). В Гражданском кодексе РФ лицам каждой из этих категорий предоставляется исключительное право использовать соответствующий объект "любым не противоречащим закону способом" и возможность распоряжаться этим исключительным правом. Значительно более широкие и подробные открытые перечни правомочий, входящих в состав этих исключительных прав, включают и права, названные в Римской конвенции (см. соответственно ст. 1317, 1324 и 1330 ГК).

Ограничения предоставляемой охраны предусмотрены в Римской конвенции, как правило, путем наделения договаривающихся государств правом устанавливать в своем законодательстве изъятия (исключения) из предоставляемых прав, (1) названные в самой Конвенции (п. 1 ст. 15; ср. подп. 2 п. 2 ст. 1330 ГК) либо (2) установленные в его внутреннем праве "в отношении охраны прав на литературные и художественные произведения" (п. 2 ст. 15; ср. ст. 1306 ГК).

29 октября 1971 г. в Женеве была принята подготовленная в рамках ЮНЕСКО Конвенция об охране интересов производителей фонограмм от незаконного воспроизводства их фонограмм (далее - Конвенция о фонограммах). Конвенция вступила в силу 18 апреля 1973 г., и в ней участвуют свыше 75 государств.

Российская Федерация присоединилась к Конвенции о фонограммах на основании Постановления Правительства РФ от 3 ноября 1994 г. одновременно с присоединением к Бернской конвенции <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Правительства РФ от 3 ноября 1994 г. N 1224 "О присоединении Российской Федерации к Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений в редакции 1971 года, Всемирной конвенции об авторском праве в редакции 1971 года и Дополнительным протоколам 1 и 2, Конвенции 1971 года об охране интересов производителей фонограмм от незаконного воспроизводства их фонограмм" // СЗ РФ. 1994. N 29. Ст. 3046.

Русский текст Конвенции о фонограммах является аутентичным наряду с английским, испанским и французским (п. 1 ст. 13).

Как явствует даже из ее названия, Конвенция о фонограммах предусматривает охрану интересов только "производителей фонограмм" и, естественно, только в отношении фонограмм. Узок и круг правомочий этих лиц, защиту которых имеет в виду Конвенция: участвующие в ней государства обязаны охранять интересы производителей фонограмм: (1) "от производства копий фонограмм без согласия производителя" и (2) "от ввоза таких копий", если производство или ввоз осуществляются с целью их распространения (ст. 2). Юридические меры, которые могут быть для этого предусмотрены в национальном законодательстве, могут "включать" предоставление "охраны посредством предоставления авторского права или другого особого права" (ст. 3). В этом случае "ограничения, касающиеся охраны интересов производителей фонограмм", могут быть "того же характера, что и те, которые допускаются в отношении охраны интересов авторов литературных и художественных произведений" (ст. 6).

Этим гражданско-правовое содержание Конвенции о фонограммах, собственно, исчерпывается, и даже принцип национального режима в ней достаточно ясно не выражен.

20 декабря 1996 г. одновременно с ДАП и во многом по его подобию в Женеве был принят разработанный также под эгидой ВОИС Договор ВОИС по исполнениям и фонограммам (далее - ДИФ), вступивший в силу 20 мая 2002 г. В нем участвуют около 60 государств.

Россия участником ДИФ не является и мер к такому участию пока не предпринимает. В связи с этим в настоящем Комментарии этот международный Договор не рассматривается.

Вопрос об аутентичных текстах решен в ДИФ (ст. 32) так же, как и в ДАП, за исключением того, что русский текст в их числе не назван. Официальный текст на русском языке подготовлен и опубликован ВОИС в 1997 г. <1>.

--------------------------------

<1> Публикация ВОИС N 227 (R). Женева, 1997 (ссылка приводится по кн.: Минков А. Международная охрана интеллектуальной собственности. С. 650 - 662).

7. Основным международным договором, которым, как сказано в п. 1 ст. 1231 ГК, "установлены" исключительные права на промышленную собственность (изобретения, полезные модели, промышленные образцы, товарные знаки и др.), является Парижская конвенция по охране промышленной собственности (далее - Парижская конвенция). Эта Конвенция принята в Париже 20 марта 1883 г., вступила в силу 7 июля 1884 г. и представляет собой старейший универсальный международный договор подобного рода в сфере интеллектуальных прав. Парижская конвенция неоднократно дополнялась и пересматривалась <1>. В редакции 1967 г. Конвенция вступила в силу 26 апреля 1970 г. (ст. 1 - 12). В Конвенции участвуют свыше 170 государств.

--------------------------------

<1> Дополненные и пересмотренные редакции Парижской конвенции принимались в Брюсселе 14 декабря 1900 г., в Вашингтоне 2 июня 1911 г., в Гааге 6 ноября 1925 г., в Лондоне 2 июня 1934 г., в Лиссабоне 31 октября 1958 г. и в Стокгольме 14 июля 1967 г. Далее при ссылках на Парижскую конвенцию имеется в виду ее текст в редакции Стокгольмского акта 1967 г., измененный 2 октября 1979 г.

Советский Союз присоединился к Парижской конвенции 1 июля 1965 г. с заявлением на основании п. 2 ст. 28 Конвенции о том, что не считает себя связанным положениями этой статьи о процедуре разрешения споров, касающихся толкования или применения Конвенции. Российская Федерация продолжает участие в Конвенции как преемник СССР с 25 декабря 1991 г.

Парижская конвенция принята только на французском языке (подп. "a" п. 1 ст. 29). Конвенция имеет официальные тексты на английском, испанском, итальянском, немецком, португальском и русском языках <1>, а также на других языках по определению Ассамблеи (там же, подп. "b"). В случае разногласий в толковании различных текстов предпочтение отдается французскому тексту (там же, подп. "c").

--------------------------------

<1> Публикация ВОИС N 201 (R). Женева, 1990.

Основные положения Парижской конвенции о правах, "установленных" этим международным договором (см. п. 1 ст. 1231 ГК), состоят в следующем.

Объекты, в отношении которых предоставляется охрана в силу Парижской конвенции, - это "патенты на изобретения, полезные модели, промышленные образцы, товарные знаки, знаки обслуживания, фирменные наименования и указания происхождения или наименования места происхождения, а также пресечение недобросовестной конкуренции" (п. 2 ст. 1). Этот замкнутый перечень охраняемых объектов требует пояснений:

- в действительности охрана должна предоставляться в отношении не "фирменного наименования" (как ошибочно сказано в ст. 8 официального русского текста Конвенции), а "коммерческого обозначения" (le nom commercial). Последнее должно охраняться во всех участвующих в Конвенции государствах "без обязательной подачи заявки или регистрации", что неосуществимо в России в отношении фирменных наименований (см. абз. 2 п. 4 ст. 54 ГК);

- Конвенция обязывает все участвующие в ней государства обеспечить защиту от недобросовестной конкуренции, но вытекающее из этого право "на пресечение недобросовестной конкуренции" представляет собой лишь право на защиту от неправомерного поведения, а не право на промышленную собственность как на интеллектуальный продукт, на его использование, которое правообладатель может разрешать или запрещать другим лицам.

Субъекты, которым предоставляется охрана, в Парижской конвенции не только не определены, но в отношении прав на некоторые охраняемые объекты промышленной собственности даже не названы. В отношении технических решений (и то в некоторых случаях не всех) в Конвенции используются (но не определяются) понятия "патентообладатель" (подп. 1 и 4 п. "A" ст. 5, ст. 5.ter, ст. 5.quater) или "владелец патента" (п. 2 ст. 12), в отношении товарных знаков - "владелец товарного знака" (подп. 2 п. "C" ст. 5, ст. 6.septies). Указаний на то, кому принадлежит право на коммерческое обозначение или наименование места происхождения товара, в Парижской конвенции нет.

Путем сопоставления разных положений Парижской конвенции, отталкиваясь от противного, используя некоторые ее положения по аналогии, можно прийти к выводу, что субъектами прав на охраняемые Конвенцией объекты промышленной собственности могут быть физические или юридические лица, занимающиеся изготовлением, производством или сбытом продуктов, которые в договаривающемся государстве имеют право на законную охрану (см., в частности, п. 1 ст. 9 и п. 2 ст. 10). Такой весьма общий вывод имеет объяснение: во-первых, Конвенция, как правило, имеет дело с объектами, охрана которым в каждом случае предоставляется на основании индивидуального акта органа власти, и, во-вторых, Конвенция исходит из оборотоспособности прав на эти объекты. Не случайно в единственной норме Парижской конвенции, в которой фигурирует вполне конкретный правообладатель - изобретатель, речь идет о личном неимущественном праве (ст. 4.ter; ср. ст. 1347, п. 1 ст. 1394 ГК). В остальном определение обладателей прав на охраняемые объекты промышленной собственности Конвенция оставляет национальному законодательству.

Предоставление национального режима предусмотрено в Парижской конвенции в качестве одного из ее важнейших положений: "В отношении охраны промышленной собственности граждане" каждого государства - участника Конвенции пользуются во всех других участвующих в ней государствах "теми же преимуществами, которые предоставляются в настоящее время или будут предоставлены впоследствии соответствующими законами собственным гражданам... Исходя из этого, их права будут охраняться так же, как и права граждан своей страны, и они будут пользоваться теми же законными средствами защиты от всякого посягательства на их права, если при этом соблюдены условия и формальности, предписываемые собственным гражданам" (п. 1 ст. 2).

Последнее "если..." вносит в понятие национального режима, предоставления которого требует Парижская конвенция, очень существенный элемент, которого нет в Бернской и Римской конвенциях и в большинстве других подобных конвенций, - необходимость для иностранных граждан и юридических лиц соблюдать все условия и правила получения соответствующего патента, установленные в государстве, где испрашивается охрана.

Права, предоставляемые в силу Конвенции. В приведенной выше норме Парижской конвенции о национальном режиме (п. 1 ст. 2) сказано также, что предоставление иностранцам права пользоваться "теми же преимуществами", какими пользуются собственные граждане, осуществляется "без ущемления [sans prejudice] прав, специально предусмотренных настоящей Конвенцией".

Парижская конвенция не содержит общих определений или характеристик прав, предоставляемых в отношении названных в ней "объектов охраны". Лишь косвенным образом ее нормы указывают на то, что патентом, в том числе на изобретение, "предоставляется исключительное право" (подп. 2 п. "A" ст. 5), а владельцу товарного знака принадлежит "исключительное право изготовления или продажи... продуктов, снабженных... знаком" (п. 1 ст. 6.quater). Что же касается "прав, специально предусмотренных Конвенцией", то они предусмотрены в Парижской конвенции главным образом как нормы о защите правообладателя от ограничений или нарушений его прав, которую должны обеспечить договаривающиеся государства, причем далеко не все эти нормы являются правилами гражданского права (см., например, статьи 9, 10 и 10.ter).

Ограничения предоставляемой охраны, предусмотренные в Парижской конвенции, немногочисленны, но весьма конкретны и для содержания предоставляемых прав существенны. Так, договаривающимся государствам разрешается предусматривать в своем законодательстве "выдачу принудительных лицензий для предотвращения злоупотреблений" исключительным правом из патента, а если выдача такой лицензии окажется недостаточной, то и "лишение прав на патент" (подп. 2 и 3 п. "A" ст. 5). Кроме того, Конвенция определяет условия выдачи принудительной лицензии в случаях неиспользования патента (подп. 4 п. "A" ст. 5; ср. ст. 1239, 1362 и 1405 ГК). Подробно регламентировано в Конвенции запрещение использования в договаривающихся государствах в качестве товарных знаков их "государственных эмблем" и официальных "знаков и клейм контроля" (ст. 6.ter; ср. п. 2 ст. 1483 ГК).

8. Предоставление правовой охраны селекционным достижениям предусмотрено Международной конвенцией по охране новых сортов растений (далее - Конвенция о новых сортах растений, Конвенция UPOV).

Конвенция разработана Международным союзом по охране новых сортов растений (UPOV) - независимой межправительственной организацией и принята в Париже 2 декабря 1961 г. Конвенция трижды пересматривалась <1>. В редакции 1991 г. она вступила в силу 24 апреля 1998 г. В Конвенции, имея в виду все ее редакции, участвуют свыше 60 государств.

--------------------------------

<1> Дополненные и пересмотренные редакции Конвенции о новых сортах растений принимались в Женеве 10 ноября 1972 г., 23 октября 1978 г. и 19 марта 1991 г. Далее, если специально не оговаривается иное, имеется в виду эта Конвенция в редакции 1991 г.

Россия присоединилась к Конвенции о новых сортах растений на основании Постановления Правительства РФ от 18 декабря 1997 г. <1>, и для России она вступила в силу также 24 апреля 1998 г.

--------------------------------

<1> Постановление Правительства РФ от 18 декабря 1997 г. N 1577 "О присоединении Российской Федерации к Международной конвенции по охране новых сортов растений" // СЗ РФ. 1997. N 51. Ст. 5819.

Конвенция о новых сортах растений принята на английском, французском и немецком языках, причем в случае расхождения между этими текстами предпочтение отдается французскому тексту (п. 1 ст. 41). Официальный текст на русском языке подготовлен в соответствии с п. 2 ст. 41 Конвенции <1>.

--------------------------------

<1> Публикация UPOV N 221 (R). Женева, 1992.

Основные положения Конвенции о новых сортах растений состоят в следующем.

Объекты, в отношении которых предоставляется охрана, определены в Конвенции о новых сортах растений через понятие "сорт", которому, в свою очередь, дано определение (п. VI ст. 1; ср. п. 1 и 2 ст. 1412 ГК) и указание на то, к каким "растительным родам и видам" каждое договаривающееся государство обязано применять Конвенцию (ст. 3). Кроме того, поскольку новым сортам растений (так же как техническим решениям - изобретениям и др.) правовая охрана предоставляется каждому индивидуально, на основании особого акта государственной власти, в Конвенции определены критерии охраноспособности новых сортов растений (п. 1 ст. 5, ст. 6 - 9; ср. ст. 1413 ГК).

Субъекты, которым предоставляется охрана, определены в Конвенции о новых сортах растений значительно полнее. Кроме самого селекционера - "лица, которое создало, выявило или вывело новый сорт", - понятием "селекционер" в Конвенции также охватываются:

- наниматель селекционера или лицо, давшее разрешение на его работу, в случаях, предусмотренных законодательством договаривающегося государства;

- правопреемник самого селекционера или кого-либо из указанных лиц (п. IV ст. 1; ср. ст. 1410, 1420, п. 1 ст. 1421 ГК).

В этом определении лица, которому по Конвенции предоставляется охрана, не только проведено деление правообладателей на первичных и вторичных, но по существу заложена основа правового режима служебных селекционных достижений (см. ст. 1430 ГК).

Предоставление национального режима в Конвенции о новых сортах растений явно имеет прототипом соответствующую норму Парижской конвенции (п. 1 ст. 2): граждане договаривающегося государства и физические лица и юридические лица, имеющие на его территории местожительство или местонахождение, "пользуются на территории каждой другой договаривающейся стороны таким же правовым режимом, который предоставляется или может быть предоставлен впоследствии... ее собственным гражданам, в случае соблюдения указанными гражданами, физическими и юридическими лицами условий и формальностей, предписываемых собственным гражданам..." (п. 1 ст. 4 Конвенции о новых сортах растений).

Права, предоставляемые в силу Конвенции о новых сортах растений, упомянуты в ней, как и в Парижской конвенции (п. 1 ст. 2), в норме, предписывающей предоставление национального режима "без ущерба правам, оговоренным (specified) в настоящей Конвенции" (п. 1 ст. 4 Конвенции о новых сортах растений).

Для этих "оговоренных" прав Конвенция о новых сортах растений, в отличие от ее первоначального текста 1961 г. (ст. 9), не пользуется понятием "исключительное право", но она использует как равноценное ему понятие "право селекционера" (см. п. V ст. 1, п. 1 ст. 5, п. 1 ст. 10, ст. 12 и др.), определяя объем этого права, т.е. содержание входящих в него правомочий (ст. 14; ср. ст. 1421 ГК), предусматривая исключения из этого права (ст. 15; ср. п. 1 - 3 ст. 1422 ГК), его исчерпание (ст. 16; ср. п. 6 ст. 1422 ГК) и срок действия (ст. 19; ср. ст. 1424 ГК).

Ограничения предоставляемой охраны, которые могут быть введены договаривающимися государствами, ограничены, в свою очередь, рядом норм Конвенции о новых сортах растений, адресованных государствам - участникам Конвенции. Во-первых, круг устанавливаемых в их законодательстве формальностей, от которых может зависеть предоставление права селекционера, ограничен формальностями и условиями, связанными с присвоением сорту названия, с подачей заявки в компетентный орган и с уплатой пошлин (п. 2 ст. 5). Во-вторых, возможность государства позволить фермерам свободно использовать сорт на своих собственных земельных участках (см. п. 2 ст. 15) ограничена указанием на то, что вводить такое свободное использование можно лишь "в разумных пределах и при условии соблюдения законных интересов селекционера" (ср. п. 4 ст. 1422 ГК). В-третьих, - и это главное - право селекционера не может зависеть "от любых мер", принимаемых участвующей в Конвенции страной "в целях регулирования на ее территории производства, сертификации и сбыта материала сорта либо вывоза или ввоза такого материала" (ст. 18).

Общее же правило заключается в том, что за исключением этих и других "специально оговоренных" в Конвенции случаев государство может "ограничивать свободное осуществление права селекционера только в силу причин, обусловленных общественными интересами" (п. 1 ст. 17).

9. При подготовке части четвертой ГК было необходимо обеспечить ее соответствие не только тем международным договорам в сфере интеллектуальной собственности, в которых Россия участвует, но и некоторым международно-правовым актам, участницей которых Россия не является.

Важнейшим из таких международных договоров является Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (Соглашение ТРИПС), требования которого Российская Федерация должна выполнить в связи с намерением вступить во Всемирную торговую организацию.

Соглашение ТРИПС принято 15 апреля 1994 г. в Марракеше в качестве приложения 1C к Марракешскому соглашению о создании Всемирной торговой организации и вместе с ним вступило в силу 1 января 1995 г. Это Соглашение относится к числу наиболее сложных международных договоров в сфере интеллектуальной собственности и в то же время далеко от совершенства с точки зрения юридической техники (структуры, терминологии и т.п.).

Сложность Соглашения ТРИПС состоит прежде всего в том, что оно одновременно выполняет несколько функций. С одной стороны, Соглашение ТРИПС является для его участников своего рода "зонтичным" или "рамочным" международным договором, определяя и регулируя взаимоотношения между ними в связи с предписываемой обязательностью для них основных норм четырех других международных договоров: (1) Парижской конвенции, (2) Бернской конвенции, (3) Римской конвенции и (4) Договора об интеллектуальной собственности в отношении интегральных микросхем, принятого в Вашингтоне 26 мая 1989 г. (далее - Вашингтонский договор). Главное обязательство, которое в этом отношении налагает Соглашение ТРИПС, заключается в обязанности обеспечить предоставление национального режима, как он определен в названных международных договорах, с отдельными возможными изъятиями, указанными в самом Соглашении. При этом допускается предоставление более высокого уровня правовой охраны.

С другой стороны, само Соглашение ТРИПС устанавливает и содержит целый ряд материальных норм (в том числе гражданско-правовых), повторяющих, существенно дополняющих, а иногда и корректирующих положения названных выше четырех международных договоров. Этому посвящена основная часть Соглашения ТРИПС - его часть II "Стандарты в отношении наличия, объема и использования прав интеллектуальной собственности" (ст. 9 - 40). В числе этих "стандартов" нет правил о некоторых видах интеллектуальной собственности, охраняемых по Парижской конвенции (например, полезных моделей), но зато предоставляется охрана некоторым ее видам, в Парижской конвенции не названным (например, закрытой информации).

Помимо этого Соглашение ТРИПС содержит в частях III и IV целый ряд норм публично-правового характера (процессуальных, таможенных, иных административных и т.п.), направленных на создание в государствах - членах ВТО режима, обеспечивающего выполнение норм этого Соглашения и находящихся под его "зонтиком" других международных договоров.

Нормы, составляющие содержание части четвертой ГК, в ряде случаев являются результатом воплощения в жизнь Соглашения о партнерстве и сотрудничестве 1994 г. <1>, учреждающего партнерство между Российской Федерацией, с одной стороны, и Европейскими сообществами и их государствами-членами, с другой стороны. По этому Соглашению Россия взяла на себя обязательство "стремиться к постепенному достижению совместимости своего законодательства с законодательством Сообщества" (п. 1 ст. 55).

--------------------------------

<1> Соглашение подписано на Корфу (Керкира) 24 июня 1994 г., ратифицировано Россией 25 ноября 1996 г. и вступило в силу 1 декабря 1997 г. // СЗ РФ. 1998. N 16. Ст. 1802.

С учетом этого Соглашения в ГК включены нормы об охране исключительного права изготовителя базы данных как смежного права (§ 5 гл. 71) и исключительного права публикатора ранее не обнародованного произведения (§ 6 гл. 71). В основе этих норм лежат положения Директив Европейского сообщества 96/9/EC от 11 марта 1996 г. и 93/98/EEC от 29 октября 1993 г. Учтен в ГК и ряд других директив ЕС.