Приемы внешней интерпретации.

Исследование назначения языковых единиц порождает приемы их функциональной интерпретации. По отношению к строению самих языковых единиц такая интерпретация является внешней. Долгое время основными считались приемы внешней, культурно — исторической интерпретации.

Приемы внешней интерпретации подразделяются на два вида:

1. Интерпретация языковых единиц со стороны их связей с не­
языковыми явлениями; сюда относятся приемы социологические,
логико-психологические и артикуляционно-акустические;

2. Интерпретация языковых единиц по их связи с другими еди­
ницами языка; в данную группу входят прежде всего приемы ме-
журовневой интерпретации и дистрибутивная методика.

Рассмотрим приемы внешней интерпретации.

А) Социологические приемы

Данные приемы более применимы при нормативно — стилис­тическом и историческом изучении языка, однако они используют­ся и при описательных исследованиях, особенно при изучении сло­варного состава языка.

1. Прием "слов и вещей" был предложен Г. Шухардтом и P. Me-
рингером. Он состоит в том, что значение слова изучается в тесной
связи с реалией, которую слово называет и обозначает. Значение
слова раскрывается через описание реалий, свойства которых об­
наруживаются или иллюстрируются примерами употребления дан­
ного слова. Основная продукция использования данного приема
словари.

2. Прием тематических групп состоит в том, что на основе ка­
кой-то одной предметно-тематической отнесенности избирается со­
вокупность слов, которые подвергаются специальному изучению.
При помощи тематических групп исследуется прежде всего суб­
стантивная лексика (названия птиц, растений, питья и т. п.), а также
терминологическая лексика.

3. Прием лингвистической географии состоит в изучении терри­
ториального распространения отдельных слов или их групп, в вы­
явлении диалектных и языковых зон. Указанные действия осуще­
ствляются при помощи лексикографического описания и составле­
ния словарных карт.

4. Прием нормативно — стилевых характеристик используется
при составлении толковых словарей и при стилистической харак­
теристике словаря отдельного художественного произведения или
автора.

Б) Логико-психологические приемы

Логические законы и правила логических операций являются со­ставной частью любого исследовательского приема. Логическими приемами лингвистического анализа называют однако не логичес­кие основания лингвистических приемов, а такие приемы лингвис­тического анализа, которые исследуют связи содержания языковых единиц и категорий с единицами и категориями мышления. Среди логических приемов лингвистического анализа выделяются приемы инвариантно-метаязыковые и вариантно-языковые; в истории язы­кознания эти два рода приемов были осознаны как логические и психологические приемы анализа языка.

1. Инвариантно-метаязыковые логические приемы анализа язы­ка основываются на подчеркнуто дедуктивном пути познания, при 242

доюром конкретные единицы языка рассматриваются как реализация абстрактной модели языка, поэтому изучение метаязыка, соотнесен­ного прежде всего с абстрактной моделью языка, определение различ­ных уровней абстракции и их структурно-системное описание состав­ляет основную задачу логического познания языка. Эта задача опреде­ляет и методику лингвистического анализа. Предметом изучения ста­новится стратификационная структура языка, логическая структура речевого акта и логико-тематическая структура контекста.

Инвариантно-логические приемы лингвистического анализа впервые были сформулированы в грамматике Пор-Рояля, а сейчас распространены в структуральном и логико-математическом язы­кознании.

2. Вариантно-языковые приемы логического анализа исходят из признания разнообразия единиц языка и самих языков, так что их обще-логические свойства проявляются весьма своеобразно и про­тиворечиво, поэтому предметом анализа являются конкретные еди­ницы языка, их функционирование и связи не только с логически­ми формами мысли, но и с иными содержательными единицами и категориями. В языке в целом вариантно-языковые логические при­емы применяются тогда, когда говорят о лингвистической относи­тельности, о различных типах языковых значений, их категориях и связях с контекстом. Например, при изучении содержательной струк­туры предложения широко используются приемы логико-морфоло­гического и актуально-синтагматического членения предложения. Логическая форма мысли выделяет субъектно-предикатную осно­ву предложения, представленную главными членами предложения, и ее логическое распространение, выраженное второстепенными членами предложения.

В) Артикуляционно-аккустические приемы

Звуки речи могут получать физические и биологические харак­теристики; вместе с тем как продукт высшей нервной деятельнос­ти человека они — психическое явление. Так, артикуляция звука — это мускульное усилие, которое предполагает не только движение органов речи, но и контроль, и управление артикулированием, вы­работку навыков артикуляции, воспитание фонологического слуха.

Физические и физиологические свойства звуков речи изучаются при помощи прямого наблюдения и различных приемов экспери­ментально-фонетического метода. Артикуляционно-психологичес-кие и акустико-психологические особенности звуков речи изуча­ются при помощи классификации методик и компонентного анали­за артикуляции звуков и артикуляционного акта. Компоненты арти­куляции описываются при помощи артикуляционных таблиц, раз­работанных отдельно для гласных и согласных. Набор артикуляци­онных признаков бывает различным для разных языков. Так, арти­куляционная характеристика согласных звуков русского и украинс­кого языков включает 4 обязательных дифференциальных призна­ка, указывающих на артикулятор (активный орган речи), место ар­тикуляции, участие голосовых связок и наличие дополнительного движения артикулятора, создающего палатализацию (например, согласный [д'] характеризуется как переднеязычный, зубной, звон­кий, мягкий). В польском или французском языках обязательно ука­зание на участие носового резонатора, а в немецком или якутском — на длительность артикулирования гласного.

Г) Приемы межуровневой интерпретации

Данные приемы, не имеющие однозначного наименования, ши­роко применяются в практике лингвистического исследования. Смысл их состоит в том, что единицы смежного яруса или более мелкие единицы одного и того же яруса используются как единицы лингвистического анализа. При межуровневом анализе на свойства изучаемого явления смотрят с точки зрения смежного яруса, что открывает новые особенности изучаемых явлений и помогает уста­новить межуровневые связи. Наиболее распространены приемы морфологического синтаксиса и морфемной морфологии.

Синтаксическими единицами обычно признают словосочетание и предложение; в их состав, не теряя при этом своей специфики, входят словоформы и части речи. Прием морфологического син­таксиса состоит в том, что синтаксическую структуру изучают с точки зрения ее морфологической выраженности (например, глав­ный член номинативного предложения может быть выражен име­нем существительным, местоимением, числительным, субстанти-

вированным словом, семантически и синтаксически неделимым словосочетанием).

Прием морфемной морфологии состоит в том, что морфема рас­сматривается как основная единица морфологии и морфологичес­кого анализа. При таком подходе к грамматическому строю мето­дика морфемной членимости и морфемной структуры оттесняет все остальные стороны единиц и категорий морфологического яруса и языковой структуры в целом.

Д) Дистрибутивная методика

Языковые единицы в тексте соседствуют, предельные единицы соединены друг с другом в составе более сложных единиц языка. Среди приемов изучения сочетаемости выделяют позиционные и дистрибутивные.

Позиционные приемы основаны на признании позиционной структуры единиц языка (например, по модели N-V образуется мно­жество предложений: Поезд идет. Студент спит. Птица летит и т. п.); с помощью дистрибутивных приемов изучают окружение язы­ковых единиц, их контекст (например, дешифровочный анализ в русле дескриптивной лингвистики).

Приемы внутренней интерпретации

Единицы языка обладают собственным строением. Изучение его предполагает собственную, или внутреннюю, интерпретацию. В. И. Кодухов называет три вида внутренней интерпретации.

1. Приемы классификации и систематизации направлены на вы­
деление различных групп, разрядов, классов языковых единиц, а
также категорий, свойственных тем или иным единицам языка.

2. Приемы вскрытия строения выделенных единиц, категорий и
их образцов. В данную группу входят: а) парадигматические при­
емы, в том числе оппозиционный и прием семантического поля;
б) синтагматические приемы, в том числе позиционные; в) приемы
преобразований, в том числе трансформационная методика.

А) Прием классификации и систематики

Классификация как логическая операция деления объема поня­тия состоит в том, что все множество изучаемых приемов или явле­ний разбивается на отдельные группы, классы на основе сходных

или различных признаков. Примерами лингвистической классифи­кации могут служить классификации слов по частям речи, простых предложений (двусоставные — односоставные и т. п.).

Б) Приемы парадигм и парадигматическая методика

Парадигматическая методика является одним из способов моде­лирования языка. Парадигма понимается как образец, который из­влекается из речевого материала, но в речи ни одна парадигма пол­ностью не реализуется (см. парадигму склонения имен существи­тельных, спряжения глаголов и т. п.). Понимание языка как пара­дигматики привело к широкому использованию парадигматической методики. Стали выделяться синтаксические и лексико-семантичес-кие парадигмы, делаются попытки выявить фонологические пара­дигмы (их методика появилась как экстраполяция методики при­ема морфологических парадигм).

В) Оппозиционный прием

Оппозиция (от лат. Opposition — противоположение, противо­поставление) — это любая противопоставленная пара языковых еди­ниц: антонимы, гласные — согласные, совершенный — несовер­шенный вид. Методика приема оппозиций была разработана пред­ставителями Пражской лингвистической школы: Н. С. Трубецкой впервые применил его в фонологии, Р. О. Якобсон — в изучении морфологических категорий как оппозиционных семантических структур.

Прием оппозиции опирается на два основных принципа: 1) про­тивопоставление языка (парадигмы) и речи (контекста); 2) призна­ние неравноправности членов оппозиции. Категории языка пони­маются как общие значения, образуемые пучком дифференциаль­ных признаков. Последние образуют фонологическое содержание фонемы и грамматическое содержание словоформы, поэтому оп­позиционному анализу предшествует компонентный анализ.

Первое правило методики оппозиционного анализа состоит в ус­тановлении дифференциальных признаков (для русских и украинс­ких гласных — ряд, подъем, лабиализация). Второе правило — оп­ределение неравномерности членов оппозиции. Р. О. Якобсон, харак­теризуя маркированный член как А, а немаркированный как не-А, при-

вел пару слов телка — теленок. Телка как маркированный член оппозиции всегда обозначает самку, теленок может обозначать и самца, и самку. Невыраженность содержательного признака члена оппозиции (теленок) делает его зависимым от контекста, порожда­ет его частные значения и вторичные функции. Например, при упот­реблении настоящего исторического глаголов несовершенного вида можно указывать на однократное действие, обычно выражаемого совершенным видом: Вот входит в аудиторию студент. Таким обра­зом, оппозиционный прием начинается компонентным анализом, а завершается контекстным. Собственно позиционными являются правила отбора дифференциальных признаков и их неравноправ­ная интерпретация.

Г) Приемы семантического поля

Семантические признаки языковых единиц могут быть выраже­ны в разной степени, иметь различную степень близости друг к дру­гу. Этот прием предполагает построение модели по принципу "центр — периферия" и признает наличие постепенных переходов, непрерывность развертывания семантических признаков. Прием по­нятийного поля (Begriffsfeld), или поля Й. Трира, состоит в том, что в центре семантического поля находится семантическая доминанта, представляющая набор семантических признаков данного понятия, родового понятия или темы (предметной отнесенности). Наличие в центре многосемного компонента дает возможность развертывать его таким образом, что происходит сокращение признаков и удаление анализируемой единицы от центра. Крайне периферийные элементы обладают разной степенью удаления от набора признаков семанти­ческой доминанты и тем самым получают свою семантическую оп­ределенность, которая может быть охарактеризована как степень се­мантического тяготения и семантического расстояния.

Д) Прием семантической валентности слова (Bedeutungsfeld) В. Порцига изучает семантическую сочетаемость слова: данного существительного со всеми глаголами или прилагательными и т. п.

Е) Приемы преобразования и трансформационная методика.

Приемы преобразований базируются на понимании языка как процесса, как динамической структуры, отдельные единицы кото-

рой связаны друг с другом. Приемы преобразований возникли, с одной стороны, в сравнительно-историческом языкознании, а с дру­гой — в логической лингвистике и при стилистическом анализе ху­дожественного текста. Методика преобразований использовалась для замены действительного оборота страдательным, при сокраще­нии сложного предложения и развертывании простого. Так, Ф. И. Буслаев широко использовал прием сокращений придаточных предложений: тот, кто виноват- виновник; думаю о том, чтобы идти — думаю идти и т. п.

Традиционная трансформационная методика (методика преоб­разований) состоит в установлении правил преобразований, опре­делении направления трансформационного процесса и сравнении полученных трансформ или взаимотрансформируемых единиц (си­нонимических или производных). Трансформационная методика исходит из признания взаимосвязи, родственности единиц языка. Она широко используется для изучения синтаксических особенно­стей, применяется и для анализа единиц других ярусов языка. При использовании традиционной трансформационной методики допус­калось устанавливать любые связи, которые давали данные реаль­ного языка и его категорий. Логическая процедура рассматривалась как правило формальной логики, а потому оставалась за пределами лингвистического анализа. Напротив, при структурно — матема­тическом анализе логическая процедура анализа становится четко выраженной и составляет существенную часть его.

Таким образом, современный описательный метод постоянно обогащается за счет методик и приемов анализа, разработанных в русле иных лингвистических методов.

Лекция № 21

Сравнительный метод

1. Сравнительно-исторический метод.

2. Историко-сравнительный метод и его приёмы.

В совокупности конкретных методов лингвистического иссле­дования большая роль отводится приему сравнения. Исторические сведения нужны лингвисту для того, чтобы яснее представить раз­витие языка или группы родственных языков. Сравнительно-исто­рическое изучение языков основывается на факте разновременного появления компонентов языка, которое приводит к тому, что в язы­ках одновременно существуют пласты, относящиеся к разным хро­нологическим срезам. В силу своей специфики как средства обще­ния язык не может изменяться одновременно во всех своих элемен­тах. Разнообразные причины языковых изменений также не могут действовать одновременно. Все это позволяет восстановить с по­мощью сравнительно-исторического метода картину постепенного развития и изменения языков со времени их отделения от праязыка той или иной языковой семьи.

Сравнительно-исторический метод основывается на сравнении языков. Сравнение состояния языка в различные периоды помогает создать историю языка. Материалом для сравнения служат наиболее устойчивые его элементы: в области морфологии — словообразова­тельные и словоизменительные форманты, в области лексики — эти­мологически надежные слова (термины родства, слова, обозначаю­щие жизненно важные понятия и явления природы, числительные, местоимения и другие устойчивые лексические элементы).

Сравнительно-историческое языкознание, у истоков которого сто­ят Ф. Бопп, А. X. Востоков, Я. Гримм, Р. Раек, начинает анализ с того, что, заимствуя типологические данные, очерчивает круг язы-

ков, которые могут восходить к общему источнику, т. е. круг пред­положительно родственных языков. Однако типологическое сход­ство не доказывает родства языков. Например, тюркские и монголь­ские языки обладают заметным типологическим сходством, но от­носятся к разным семьям.

До начала сравнительно-исторического исследования гипотеза о родстве группы языков поддерживается еще и наличием некото­рого количества слов, имеющих сходное звучание и значение. Од­нако сходство словаря не считается доказательством родства язы­ков, оно может быть следствием культурного влияния. Например, в японском языке до 70 % слов — китайского происхождения, но эти языки не родственны. Однако сходство словаря — исключительно важный гипотетический признак родства языков.

После того как с помощью гипотезы о родстве языков образова­на база сравнения, переходят к верификации гипотезы, которая со­ставляет суть сравнительно-исторического исследования. Основой сравнительно-исторического метода является полная индукция. Вывод делается по всей совокупности языковых фактов. Сравне­ние предположительно родственных языков начинается со сравне­ния словаря. Морфологические и фонетические различия могут быть суммированы. Для этой цели составляют списки родственных час­тей слов: корней и аффиксов. Сопоставление далее может вестись уже не по словам, а по корням и аффиксам. Сопоставление частей слов существенно расширяет базу сравнения. Общих частей слов в родственных языках значительно больше, чем общих слов. Это яв­ляется одним из признаков родства языков: если число общих час­тей слов превышает число общих слов, то языки родственны, если же число общих слов превышает число общей частей слов, то не­родственны или отдаленно родственны.

Если устанавливается историческая преемственность сравнива­емых языков, то соответствия в звуках общих слов, корней и аф­фиксов в исторически преемственных родственных языках получа­ют название фонетических(или звуковых) законов.Фонетичес­кий закон устанавливается сравнением звуков по их позициям в словах и морфемах. Например, готск. widuwo — н. в.-нем. wituwa

»■'■

"вдова". Закономерное изменение рядов звуков распространяется не только на слова с однородным значением, но и на другие искон­ные слова и обнаруживает относительную самостоятельность эво­люции звуков речи. Фонетические законы объясняют историчес­кую преемственность языков. Наличие фонетических законов, свя­зывающих сходные и не сходные по значению слова, указывает на историческую непрерывность и историческую изменчивость мате­риала речи и является важным методологическим достижением сравнительно-исторического языкознания. Прослеженная непрерыв­ность эволюции языков является основным доказательством их род­ства. Все языки, гипотетически выделенные как родственные, при­знаются родственными лишь тогда, когда доказана непрерывность эволюции их звуков и морфемного состава до современного состо­яния и показана точка дивергенции на линии непрерывности. Дока­зательством непрерывности эволюции завершаются аналитические процедуры сравнительно-исторического метода.

Анализ позволяет рассмотреть непрерывность отношений меж­ду языками и тем самым доказать происхождение всех языков од­ной семьи из общего языка-основы. В задачу синтеза входит упоря­дочение исторических отношений между языками, классификация звуков внутри семьи по их историческим соотношениям и система­тизация всех фактов непрерывности эволюции в их отношении к посторонним (относительно непрерывности эволюции) влияниям.

Синтез осуществляется с помощью построения реконструкций, классификаций и выведения этимологии. Эти методы находятся во взаимной связи, каждый из них и все вместе представляют гипоте­зы об историческом процессе. Эти гипотезы верифицируются и прямо-языковыми фактами, и косвенно — свидетельствами разных исторических источников, данными истории материальной культу­ры, свидетельствами документов, дешифровкой письменных памят­ников.

Сравнительно-исторический метод обращен на современные язы­ки: чем более в глубь истории прослежена судьба какого-либо язы­ка, тем более обстоятельно и широко освещено его современное состояние. Историческое истолкование современного языка (еди-

ниц и системы) есть его этимология. Этимология в широком смыс­ле слова — общий итог применения сравнительно-исторического метода. Она представляет собой историческое обоснование внут­ренней формы современного языка. Внутренняя форма языка, т. е. специфический для данного языка способ передавать звуками зна­чение, раскрывается сравнительно-историческим методом относи­тельно всей совокупности связей звука и смысла слов: общих отно­шений способов выражения лексического и грамматического зна­чений в слове, истории звуков речи, истории форм словообразова­ния и словоизменения. Этимология в широком смысле слова ис­пользуется при построении специальных лингвистических дисцип­лин, таких, как история языка, история литературного языка, диа­лектология и др.

В современных сравнительно-исторических исследованиях все более распространяется точка зрения, согласно которой утвержда­ется научно-познавательная значимость праязыковой гипотезы. Вос­становление индоевропейского праязыка-основы сейчас не являет­ся конечной целью компаративистских исследований. В работах оте­чественных языковедов неоднократно подчеркивается, что рекон­струкция праязыковой схемы должна рассматриваться как созда­ние точки отсчета при изучении истории языков. В этом заключает­ся научно-методическое значение реконструкции языка-основы любой языковой семьи, поскольку, будучи отправной точкой отсче­та на определенной хронологической плоскости, реконструирован­ная праязыковая схема позволит нагляднее представить историю развития конкретной группы языков или отдельного языка.

Как неоднократно подчеркивалось, сравнительно-исторический метод основывается на сравнении нескольких родственных языков. Историко-сравнительный метод — это система приемов и методик анализа, используемая при изучении исторического развития отдель­ного языка в целях выявления его внутренних и внешних законо­мерностей.

Принцип историко-сравнительного метода — установление ис­торического тождества и различия форм и звуков языка. Важней­шие приемы историко-сравнительного метода: приемы внутренней

реконструкции и хронологизации, диалектографии, культурно-ис­торической интерпретации, текстологии.

1) Прием внутренней реконструкциисостоит в том, что более
древняя форма восстанавливается путем сопоставления разных ее
отражений в пределах одного и того же языка; факты родственных
языков не используются или используются для контроля. Напри­
мер, при словообразовании и словоизменении в русском языке об­
наруживается чередование а\им\ен\ин (снять — снимать, имя —
имена, память — поминать и т. п.). Часть таких форм заимствована
из старославянского языка, часть — исконные восточнославянские.
По всей вероятности, в более ранний период в восточнославянских
диалектах был носовой гласный переднего образования. Следова­
тельно, носовые гласные были свойственны не только общеславян­
скому, но и отдельным славянским языкам.

2) Прием хронологизацииязыковых явлений состоит в том, что
языковые факты получают абсолютную и относительную датировку.

А) Абсолютная хронологияустанавливается путем выявления первой фиксации данного факта в каком-либо источнике: памятни­ке письменности, свидетельстве современника и т. п. Так, из воспо­минаний одного старого писателя узнаем, что в 1910 г. говорили и писали летун, летатель. летчик, хотя более употребительным было заимствованное слово авиатор — так датируется употребление слов авиатор и летчик. Если сравнить эти показания с данными совре­менных словарей, то можно заметить, что сейчас более употреби­тельно слово летчик, у которого есть синоним — архаическое авиа­тор и специальное пилот, слово летун стало разговорным и измени­ло значение, слово летатель исчезло.

Б) Прием относительной хронологиизаключается в датиров­ке явлений относительно друг друга. Так, В. А. Богородицкий от­сутствие I лабиализации в словах дед, отец и наличие в ее слове полет объясняет тем, что переход [е] в ['о] произошел позднее ис­чезновения Ъ (сравните рус. дед и укр. did) и отвердения ц {отец). Следовательно, эти явления имеют разную хронологию относитель­но друг друга.

Прием хронологизации языковых явлений, включая сюда мето­дику выявления архаизмов и неологизмов, имеет большое значение

не только при историко-сравнительном, но и при использовании опи­сательного метода, так как любое полное синхроническое описа­ние языка, по справедливому замечанию Е. Куриловича, не может обойтись без понятий архаизма и инновации.

3) Диалектографические приемыиспользуются при сборе, об­
работке и интерпретации диалектного материала. Они охватывают
приемы диалектологических, лингвогеографических и ареальных
исследований. Но если лингвогеограф пользуется ареальными (изог-
лоссными) приемами, то диалектолог — методикой полевого анке­
тирования.

4) Прием культурно-исторической интерпретацииоснован
на тесных связях языковых явлений с данными этнографии и де­
мографии.

Этнографическая интерпретация — это этнографическая груп­пировка языков и языковых явлений, особенно диалектной лекси­ки, а также выделение и характеристика "этнографизмов".

Примером культурно-исторической интерпретации является со­циологическая периодизация истории русского литературного язы­ка и установление связи истории литературно-письменного языка с историей деловой письменности и языком художественной литера­туры. С культурно-исторической интерпретацией связана методика истории отдельных слов. Эта методика состоит в том, что история значений какого-либо слова современного языка прослеживается в связи с историей обозначаемых им реалий и историей словарного состава языка. Например, в древнерусском языке красный — "кра­сивый, радостный", во II половине XVII в. появилось прилагатель­ное "красивый", а слово красный стало обозначать только цвет, сохранившись как постоянный эпитет; в конце XVIII — начале XIX в. под влиянием французской буржуазной революции данный цвет, а вместе с ним слово стал символом революционной борьбы.

5) Текстология — это сумма приемов по изучению истории тек­
ста (литературного памятника или исторического документа), ус­
тановлению основного текста и его вариантов (списков, редакций),
авторства и времени написания, подготовки текста в соответствии
с типом издания. Зачатки текстологии относятся к александрийс-

кой эпохе, когда грамматики из Александрии пытались восстано­вить тексты "Одиссеи" и "Илиады". Отечественная текстология берет свое начало с расшифровки "темных мест" "Слова о полку Игореве", впервые изданного в 1800 г. Отметим, что текстология — современный термин, ранее в ходу были филологическая критика, археография, экзегетика, герменевтика (последняя в наше время приобретает новое значение).

Текстологическое исследование предполагает использование сравнительно-исторического метода при изучении списков и изда­ний одного и того же текста, реже — родственных текстов ("Слово о полку Игореве" — "Задонщина"). Основные текстологические приемы таковы: критика (рецензирование), атрибуция и интерпре­тация текстов (рукописей, изданий). Текстологические исследова­ния требуют комплексного использования исторических, литерату­роведческих и лингвистических знаний. Практическим результа­том текстологических разысканий является публикация памятни­ков. При текстологическом анализе лингвистические особенности остаются в тени, в связи с этим возникла потребность в разработке лингвистического источниковедения.

6) Предмет лингвистического источниковедения — выявление, аннотирование и систематизация источников с точки зрения их лин­гвистической содержательности, информативности и разработка принципов их воспроизводства.

Таким образом, вслед за А. А. Реформатским, подчеркнем: "Хотя в самой технике применения они (сравнительный и сопоставитель­ный методы — Л. И.) могут совпадать, "выходы" сравнительного и сопоставительного анализа разные: первый ориентирован на обна­ружение подобного, второй — на обнаружение различного".

Лекция № 22

Сопоставительный метод

При сопоставительном изучении языков исторический аспект не играет никакой роли: сопоставляться могут как родственные, так и неродственные языки. Сопоставительный метод — исследование и описание языка через его системное сравнение с другим языком с целью прояснения его специфичности. Он особенно эффективен применительно к родственным языкам, так как их контрастные чер­ты проступают наиболее ярко на фоне сходных черт. Идея сопоста­вительного метода была теоретически обоснована И. А. Бодуэном де Куртенэ, элементы сопоставления встречались и в грамматиках XVIII-XIX вв., но как лингвистический метод с определенными принципами он стал формироваться в 30-40-х годах XX в. В нашей стране важный вклад в теорию и практику сопоставительного ме­тода внесли в эти годы Е. Д. Поливанов, Л. В. Щерба, С. И. Бернш-тейн. Классическим применением указанного метода стали труды Е. Д. Поливанова (1933 г.), Ш. Балли (1935 г.). Значение сопостави­тельного метода возрастает в связи с увеличением интереса к лин­гвистическим основам преподавания неродных языков.

Практической целью сравнительно-типологического исследова­ния языков, по мнению В. Г. Гака, является:

а) выявление схождений и расхождений в использовании языко­
вых средств различными языками. Это имеет важное методическое
значение, ибо знание расхождений позволяет преодолевать языко­
вую интерференцию: влияние одного (родного) языка при пользо­
вании другим языком, кроме того, оно дает лингвистическое обо­
снование закономерностям перевода;

б) изучение конкретных особенностей обоих языков. Сопоставле­
ние позволяет иногда выявить некоторые особенности иностранного
и родного языков, ускользающие при его "внутреннем" изучении;

в) установление общих закономерностей и фактов, свойствен­ных разным языкам, выявление языковых универсалий и возмож­ностей их реализации в конкретных языках. Такой подход позволя­ет отличить общечеловеческое от специфического в изучаемом язы­ке, глубже постичь устройство человеческого языка в целом, зако­номерности языковой деятельности человека, что имеет важное философское и общеобразовательное значение.

Сравнительно-сопоставительное изучение родственных и неродственных языков.

Сравнительно-типологическое изучение языков дает возмож­ность выявить структурные особенности различных языков. При помощи сопоставительного метода изучаются степень и характер влияния одного языка на другой в результате исторических и тер­риториальных контактов. Сопоставительное изучение отдельных языковых явлений помогает выявить их существенные признаки с точки зрения как всех сопоставляемых языков, так и каждого языка в отдельности. Сопоставительный метод распространен в приклад­ном языкознании — в теории и практике составления двуязычных словарей и переводов, в методике преподавания второго языка.

По определению В. И. Кодухова, сопоставительный метод — это система приемов и методик анализа, используемых для выявления общего (всеобщего) и особенного в сравниваемых языках. Сопос­тавительный анализ зависит оттого, какие цели ставит перед собой исследователь, сколько языков он привлекает для сравнения и ка­кой способ описания избирает.

Сравнение фактов разных языков поставило перед языкознани­ем задачу установления принципов такого сравнения, так как срав­нение может быть проведено неправильно и не дать верного ре­зультата. Например, если сравнить по созвучию русское междоме­тие ну\ и китайское слово ну "раб", то такое сравнение бессмыслен­но, хотя и может породить ложную русско-китайскую этимологию: "раб тот, кого понукают". Так, В. К. Тредиаковский, соединяя рус­ское слово скот и племенное имя шотландцев skott, утверждал, что название этого народа пошло от слова скот "животные". Поэтому сравниваться между собой должны целые системы, лишь после этого

можно сравнивать части систем или даже отдельные элементы, но только в том случае, когда установлено, что подсистема или отдель­ные элементы занимают в целых системах аналогичные места.

Установление оснований сопоставления. Основание сопоставления устанавливается при помощи языко­вого и признакового сопоставления. Чем больше сходных явлений, чем больше общих признаков, тем больше и различий. При отсут­ствии сходных явлений в двух или более языках сопоставительное изучение ограничивается констатацией этого различия.

Прием языкового сопоставления состоит в том, что основой со­поставления выступает какой-то один язык. Выбор его обусловли­вается либо задачами исследования, либо степенью изученности со­поставляемых языков. Так, в прошлом при создании грамматик многих европейских языков за образец и основание сопоставления бралась латинская грамматика. Начало сравнительному языкозна­нию было положено в XVI в., когда стали создаваться грамматики национальных языков Европы. Новые национальные (иначе — вуль­гарные, т. е. народные) языки были значительно менее разработа­ны в сравнении с языками классическими: латинским, греческим и древнееврейским. Вместе с тем, классические языки не были в то время мертвыми, так как существовала письменная и устная языко­вая практика на этих языках, прежде всего в сфере религии и уче­ности: на этих языках осуществлялась деловая переписка, писались и печатались книги, велось преподавание и т. д. Национальные языки в то время не использовались в научном и религиозном общении, а также, что самое важное, в деловом общении. Их словарь и формы синтаксиса были для этого недостаточно развиты. Чтобы уравнять по выразительным средствам классические и новые вульгарные язы­ки, необходимо было их сопоставить и выяснить объем и уровень их выразительных средств.

Прием признакового сопоставления состоит в том, что основа­нием сопоставления избирается какое-либо явление того или иного языка, признаки этого явления, причем количество и качество при­знаков у разных структурных элементов языка неодинаково, поэто­му различаются по своей природе и общие признаки, выступаю-

щие основанием сопоставления. Так, звуки речи имеют общие ар­тикуляционные и акустические признаки — это и может стать ос­новой сопоставления.

Языковое и признаковое сопоставление имеют свои преимуще­ства и недостатки. Так, при помощи языкового сопоставления шире выявляются и отличительные особенности сопоставляемых языков, однако, поскольку основанием сопоставления выступает один язык, у сопоставляемых языков обнаруживаются лишь те особенности, которые видны через язык, являющийся основанием сопоставле­ния. Те же особенности, которые специфичны для другого языка, остаются в тени. При помощи признакового сопоставления глубже выявляется различие сопоставляемых явлений; широкое привлече­ние фактов разных языков ведет к установлению универсальных (общеязыковых) свойств и того, что является особенным в каждом языке. В лингвистической практике приемы признакового и языко­вого сопоставлений часто совмещаются, дополняя друг друга. Сопоставительная интерпретация.

Данная процедура осуществляется при помощи методики парал­лельного изучения, структурной интерпретации, стилистической ин­терпретации.

Методика параллельного изучения состоит в том, что факты и явления рассматриваемых языков изучаются в каждом из них с ис­пользованием приемов и методики описательного метода, а полу­ченные результаты сопоставляются.

Проблема контрастйвной лингвистики.

Контрастивная лингвистика (конфронтативная лингвистика) — направление исследований общего языкознания, интенсивно раз­вивающееся в 50-х гг. XX в. Целью контрастйвной лингвистики является сопоставительное изучение двух, реже нескольких языков для выявления их сходств и различий на всех уровнях языковой структуры прежде всего в дидактических целях. Ранними источни­ками контрастйвной лингвистики можно считать наблюдения над отличиями чужого (иностранного) языка по сравнению с родным, которые нашли свое отражение в грамматиках, публиковавшихся в разных странах (в Западной Европе особенно активно — начиная с

эпохи Возрождения), и работы по типологическому сравнению не­родственных языков, проводившиеся в связи с задачами типологи­ческой (морфологической) классификации языков. Эти два источ­ника в известной мере ощущаются в контрастивной лингвистике и поныне.

В работах, направленных на улучшение методики изучения иност­ранного языка, родной язык берется как исходная модель, "язык — эта­лон", с которой по линии сходства и главным образом различий сравни­вается изучаемый иностранный язык. Работы подобного рода охватыва­ют обычно всю область грамматики (иногда и фонетики) в целом.

Началом контрастивной лингвистики принято считать появле­ние в 1957 г. работы Р. Ладо, однако труды русских языковедов кон­ца XIX — начала XX вв. содержали не только богатые материалы по сопоставительному изучению языков, но и положения о возмож­ностях применения контрастивного метода (работы А. А. Потебни, Ф. Е. Корша, позже Е. Д, Поливанова, все — с уклоном в типоло­гию), труды В. А. Богородицкого, И. А. Бодуэна де Куртенэ, Л. В. Щербы содержат изложение теоретических основ сравнения родного и иностранного языков.

Улучшение преподавания родного и иностранного языков в на­циональных школах, создание двуязычных словарей, некоторые воп­росы перевода явились сферами практического приложения теоре­тических достижений контрастивных исследований.

Собственно контрастивные работы не всегда четко выделяются среди многочисленных изысканий сопоставительного характера, что часто отражается на применяемой в них терминологии. Видимо, в контрастивных исследованиях главное внимание должно уделять­ся специфическим чертам сравниваемых языков на основе некото­рого набора общеязыковых явлений.

Отечественную современную контрастивную лингвистику харак­теризует прежде всего установка на анализ форм в связи с переда­ваемым содержанием и оценка функциональной значимости отдель­ных явлений в системе языка. Имеются работы, в которых за исход­ный пункт берется то или иное понятие и соответственно рассматри­ваются формы его выражения в сравниваемых языках. Подобные 260

Развитие типологии протекало параллельно с развитием срав­нительно-исторического языкознания; время его рождения — пер­вая треть XIX в. (Германия), но формирование типологии было под­готовлено лингвистикой XVIII в. — философией языка (Р. Декарт, Г. В. Лейбниц, И. Г. Гердер) и универсальной ("всеобщей") грамма­тикой, показавшей принципиальную сопоставимость языков раз­личного происхождения; первый опыт исследования типологичес­кой эволюции языков находим у А. Смита (1759 г.), искавшего при­чины сдвига от синтетизма к аналитизму в европейских языках. У истоков типологизма стоят Ф. и А. Шлегели и В. фон Гумбольдт; типологический аспект присутствует и в глоттогонической концеп­ции Ф. Боппа. Основное внимание в первых типологических ра­зысканиях XIX в. уделялось определению морфологических типов языков, причем ориентация этой типологии была не столько таксо­номической, сколько глоттогонической, что объясняется распрост­ранением нового исторического подхода к изучению языка. Начи­ная с Ф. Боппа и В. фон Гумбольдта, лингвисты XIX в. склонны были трактовать выделяемые морфологические типы не как стати­ческие состояния истории языков, а как динамические стадии, ко­торые последовательно проходит каждый язык в своем развитии. Гумбольдтовская типология нашла продолжение в трудах А. Шлей-хера (критически осмыслившего взгляды В. фон Гумбольдта и А. Шлегеля) и А. Ф. Потта, "корневая" типология Ф. Боппа — в трудах М. Мюллера. Новый аспект в теории формальных языковых типов и типологической классификации языков открыли в середи­не XIX в. работы Г. Штейнталя, выдвинувшего формально-синтак­сические признаки в качестве основы типологизации.

Вопросы типологии занимали заметное место в русской лингви­стике XIX в. Исследование морфологических типов языков содер-

жится в трудах Ф. Ф. Фортунатова; глубокую теорию синтаксичес­кой типологии в историческом плане разработал А. А. Потебня, чья концепция выгодно отличается от штейнталевской типологии сво­ей ориентацией на понятийные категории языка; попытка комплек­сного определения эргативного типа языка была предпринята Н. К. Усларом; на рубеже веков проблемы типологического изуче­ния языка в сравнении с другими подходами рассматривались И. А. Бодуэном де Куртенэ.

В XX в., после некоторого спада типологических интересов в два первых десятилетия, когда стабилизировались традиционные модели типологии, начинается ее новый расцвет, связанный с име­нем Э. Сепира, создавшего (1921 г.) принципиально новую модель типологии, базирующуюся на комплексе общих характеристик (виды и способы выражения грамматических понятий, техника со­единения морфем, степень сложности грамматических форм). Мно­гоаспектный и многопризнаковый характер этой типологии позво­лил строить вместо традиционных 3-4 типов более глубокую и дроб­ную таксономию, отражающую политипологизм языков, диатипи-ческое варьирование и наличие языков переходных типов.

Типология Э. Сепира послужила отправной точкой для разви­тия инвентаризационной и импликационной типологии, чему в зна­чительной мере способствовало широкое распространение в Евро­пе и США структурной лингвистики, вводившей в лингвистичес­кую практику новые, более строгие методы единообразного анали­за языков и дававшей всестороннее формальное описание языко­вой структуры. В европейской лингвистике большую роль в разви­тии типологии сыграл Пражский лингвистический кружок, где за­родилась типология языковых подсистем (например, фонологичес­кая типология Н. С. Трубецкого) и характерология (В. Матезиус, В. Скаличка). В середине XX в. продолжается интенсивная разра­ботка формальной типологии — общей и частной (Р. О. Якобсон, Д. Гринберг, А. Мартине и др.), развивается квантитативная типо­логия, созданная Д. Гринбергом (А. Л. Крё'бер, С. Сапорта и др.); значительно расширяется круг сопоставляемых фактов благодаря привлечению языков Азии, Африки и Океании. В 60-70-е гг. скла-262

дывается социологическая типология, главным образом в США (У. Стюарт, Ч. А. Фергюсон и др.) и в СССР (М. М. Гухман, Л. Б. Ни­кольский, Ю. Д. Дешериев, Г. В. Степанов). Если первая половина XX в. в западной лингвистике характеризуется в целом преоблада­нием формальной типологии, то в нашей стране разработка типо­логии шла по линии контенсивно-синтаксической и категориаль­ной типологии (И. И. Мещанинов, С. Д. Кацнельсон, А. А. Холодо-вич) и в этой области были достигнуты значительные успехи (осо­бенно в теории синтаксических типов, рассматривавшихся в плане внутренней импликационной структуры и исторической эволюции), хотя типологические построения этого периода несли на себе отпе­чаток постулатов лингвистической концепции марризма. Особое место в истории отечественной типологии занимают исторические итиполого-диахронические исследования Е. Д. Поливанова. Во вто­рой половине XX в. в нашей стране широко разрабатываются про­блемы контенсивной и формальной типологии (Б. А. Успенский, В. Н. Ярцева, В. М. Солнцев, Ю. В. Рождественский, А. Е. Кибрик и др.); все большее развитие получает диахроническая и истори­ческая типология (В. М. Иллич-Свитыч, Т. В. Гамкрелидзе, В. В. Иванов, М. М. Гухман, Б. А. Серебренников и др.), этнолинг­вистическая типология (Н, И. Толстой).

Для типологии второй половины XX в. характерно сближение со сравнительно-историческим языкознанием, по отношению к ко­торому типологические закономерности (синхронические и диах­ронические) служат критерием вероятной оценки генетических ги­потез (на что указывал в 1956 г. Р. О. Якобсон и что практиковалось еще Е. Д. Поливановым). Развитием метода сопоставительного язы­кознания являются сравнительно-историческое и типологическое языкознание с их частными методами. Эти частные методы проис­ходят из сопоставительного языкознания, но имеют особые цели и связанную с этим систему процедур исследования. СРАВНИТЕЛЬ­НО-ИСТОРИЧЕСКОЕ языкознание имеет целью исследование со­временных языков и прослеживание путей их развития из истори­ческого прошлого в современное состояние. ТИПОЛОГИЧЕСКОЕ языкознание имеет целью установление закономерностей, связы-

вающих материал речи, прежде всего звуки, и выражение смысла, т. е. членимость материала речи ради выражения языковых значе­ний. Обе эти области связаны между собой не только единством времени возникновения (начало XIX в.), но и соотносительностью выводов, возможностью перекрестно проверить полученные резуль­таты. Обе эти области характеризуются также тем, что основным материалом исследования являются не тексты, а уже существую­щие описания систем языков. Тексты привлекаются лишь для обо­снования характерных черт изучаемых языковых систем. Сравни­тельно-историческое и типологическое языкознание сходны также и тем, что охватывают одним исследованием не два-три языка, а определенный массив языков с достаточно четко установленными границами.

Предметом типологического языкознания являются все языко­вые системы, известные в мире, и выводы делаются для всех язы­ков мира. В этом смысле типология языков является разделом об­щего языкознания.

Типологические классификации языков построены на учете ряда признаков, которые реализуются в отдельных языках и группах язы­ков с различной полнотой. Процедура установления категорий в уни­версальной грамматике выглядит следующим образом: 1) задается значение исходя из нужд выражения мысли; 2) некоторая совокуп­ность текстов на двух языках, преимущественно переводных и по­этому семантически эквивалентных, рассматривается с точки зре­ния характера выражения заданного значения; объем и характер текстов избираются так, чтобы получить исчерпывающие сведения о способах выражения данного значения в каждом из сравнивае­мых языков; 3) формируется категория как единство значения и множества разнородных форм выражения; 4) устанавливаются эк­вивалентные способы выражения в обоих языках.

Эти принципы сопоставительного языкознания сохраняют свою силу и сейчас, однако, в связи с развитием новых областей частно­го описательного языкознания сравнение идет дальше, охватывает новый материал. В настоящее время сопоставляются языки в плане фонетики, морфемики, словообразования, лексики, фразеологии и 264

формального, а также семантического синтаксиса. Сопоставитель­ное языкознание описывает, таким образом, все планы и ярусы язы­ка. Соответственно меняется отношение к выведению основания сравнения — универсальных классификационных категорий.

Основания классификации в типологии могут быть различны, что обусловлено разной трактовкой понятия типологии — языко­вого типа, которое может означать и "тип языка", и "тип в языке". Так, традиционная типологическая классификация, выделяющая аморфные (изолирующие), агглютинативные и флективные языки, отражает стремление выделить типы языков на основе общих прин­ципов строения грамматических форм. С другой стороны, имеется много классификаций, исходящих из отдельных частных характе­ристик языка, например, наличия — отсутствия в нем тонов, ха­рактера вокалических систем, порядка следования основных чле­нов предложения и т. п. Такие классификации ориентированы не на тип языка в целом, а на тип определенных подсистем и категорий в языке; число их может быть велико, один и тот же язык, в зависи­мости от различных оснований классификации, будет попадать в разные группировки, что создает множественность его таксономи­ческих характеристик в типологии, в отличие от единственности его таксономической принадлежности в генеалогической класси­фикации. Наиболее распространены морфологическая и синтакси­ческая типологические квалификации (по ведущему признаку).

Морфологическая классификациябазируется на строении сло­ва, на учете характера морфем и способа их соединения при слово­образовании и словоизменении. Примером ее может служить клас­сификация А. Шлегеля — В. фон Гумбольдта, усовершенствован­ная Г. Штейнталем и особенно Э. Сепиром.

Синтаксические классификации(И. И. Мещанинов и др.) ос­новываются на строении предложения. Учитываются такие обще­языковые отношения, как предикативные, объектные, атрибутив­ные; по способу выражения этих отношений выделяются подтипы аморфный, синтаксико-морфологический и т. п.

Типологические характеристики являются многомерными и до­пускают соединение дедуктивной и индуктивной методик, в том

числе количественной. Приемы и модели типологического описа­ния предполагают выявление общих структурных признаков, при­сущих большинству или всем языкам, т. е. лингвистических уни­версалий.

По мнению А. Е. Кибрика, до самого последнего времени ос­новной задачей типологии был поиск ответа на вопрос КАК (ЧЕМ) языки отличаются друг от друга? Следовательно, основной задачей КАК-типологии была таксономия— классификация языков по все­возможным параметрам. Несмотря на то, что гипотезы моногенеза и врожденности не следует пока полностью исключать из рассмот­рения, тем не менее они не могут конкурировать с объяснительной силой факторов, связанных с обстоятельствами использования языка человеком. Данный подход к ПОЧЕМУ-типологии основывается на фундаментальной гипотезе о функциональной мотивированности языка, а именно о том, что язык (как механизм, устройство, сред­ство и т. д.), чтобы осуществлять свое предназначение, должен иметь не произвольную структуру, а именно такую, которая оптимально согласована со способами его использования. В основе ПОЧЕМУ-типологии должна лежать не традиционная статистическая (струк­турная) модель языка, а динамическая модель, согласованная с мо­делью языковой деятельности (т. е. описывающая язык как меха­низм, участвующий в преобразовании речемыслительной задачи в текст. Таким образом, как утверждает А. Е. Кибрик, период стериль­ной КАК-типологии себя изжил, что на повестке дня стоит развер­тывание широкого фронта работ в области ПОЧЕМУ-типологии, что ее методологическим ядром является динамический подход, что динамическая типология способна поднять типологию на качествен­но новый уровень описания и объяснения языковых фактов. В то же время динамическая ПОЧЕМУ-типология не отрицает, а вбира­ет в себя все позитивные результаты статической KAJC-типологии как необходимого этапа развития эмпирического метода.