СООТНОШЕНИЕ ИСТОРИИ И ТЕОРИИ ФИЛОСОФИИ. ПРЕДМЕТ ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ

Одной из особенностей философии является специфическое отноше­ние, которое существует между ее историей и теорией. Существует множество вариантов ответов на данный вопрос, но их суть можно све­сти к следующим логическим вариантам, каждый из которых, впрочем, имбл своих реальных сторонников.

Ряд исследователей утверждают, что никакой истории философии как единой дисциплины нет и существовать не может, так как вся она представляет собой совокупность самых разнообразных мнений и пред­ставлений, которые связаны между собой лишь условно обозначаемыми границам^ философской проблематики. Соответственно и о теории фи­лософии здесь можно говорить не как о единой системе,» а как о кон­цептуальном каркасе каждого философского подхода, который сущест­вовал и существует в человеческой культуре. В этом случае остается непонятным вопрос о том, каким образом удается столь разнообразные философские концепции объединять одним термином “философия".

Другие ученые говорят о том, что, безусловно, единой теории фило­софии существовать не может, а существует история философии, по­стижение которой и делает человека философом. Поэтому изучение философии есть лишь изучение философских идей, которые были в ее истории. Такая точка зрения оставляет открытым вопрос о том, каким образом происходит приращение философского знания или весь его спектр был раз и навсегда кем-то задан и философы вынуждены все время вращаться в кругу только этой проблематики.

И наконец, существует третья точка зрения, которая говорит о том, что история философии есть некоторая совокупность философских представлений, которые имелись в человеческой культуре и их развитие привело к становлению философии как единой системы знаний или философии как науки. Это некоторая историческая часть предмета фи­лософии, которая безусловно необходима, но решением философских проблем занимается философская теория.. История здесь - это скорее

[1] Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986. С. 384.

средство оформления философского подхода. Исследование истории философии позволяет уточнить путь становления философии как науки, но не более. Данная точка зрения уподобляет предмет философии предметам конкретных наукам, в которых последняя по времени теория всегда наиболее адекватно отражает действительность и в этом смысле является более истинной отношению к предшествующей. С этих позиций непонятным остае! вопрос о том, как объяснить имеющуюся чрезвычайно богатую палит современных философских концепций, которые вряд ли сводимы к ел ному предмету.

Как часто бывает при наличии большого количества альтернатавн вариантов решений той или иной проблемы, ответ на нее лежит где “посередине”, так как каждый вариант базируется на истине, котор однако, приобретает здесь некое абсолютное значение. Поэтому от на данную общую проблему связан с решением вопроса о спевдф философского знания как такового и об особенностях самого истори философского развития. Не вдаваясь в подробности решения пер] части данной проблемы, которая детально описана в предыдущем ра­ле, остановимся здесь на рассмотрении некоторых особенностей не рико-филоссфского процесса.

Одна из задач истории философии заключается не просто в <} мальном расположении всех философских идей по хронологическ принципу, а в выделении некого смыслового стержня, позволяют рассматривать историю философии как единый и объективный процесс. Однако сделать это очень трудно (если вообще возможно). Дело в том, что историю философии создает индивид, именно он выбирает тот мый смысловой стержень изложения истории философских идей, неизбежно придает последнему субъективный характер. Не случайно мы имеем перед собой не одну, раз и навсегда выстроенную историю философии, а множество таких историй, в рамках которых те или иные исторические фигуры либо исчезают полностью, либо занимают место, определенное автором данной истории, а не реальным стом этих философских идей (впрочем, это особенность не только тории философии, а описания любой истории). Такая субъективная тория философии безусловно имеет право на существование. Боле го, в ее русле созданы блестящие труды, относящиеся к шедеврам человеческой культуры, но она, как правило, всегда искажает (или страивает) реальную историю философии под концептуальную с автора. Так, например, Аристотель, как отмечает А.Н. Чанышев, ставил историю философии "как предысторию его собственной философии. Отсюда историко-философская предвзятость Аристотеля, пробелы в его субъективной истории философии, неизбежные искажения ал объективной истории философии" .

В худшем варианте такое субъективное изложение превращает исто­рию философии в историю мнений, которые, по ироничному замечанию Гегеля, могут бьпъ представлены и как история нелепиц (т.е. нелепых мнений) различных философов по той или иной проблеме, из которых затем составляются “занимательные рассказы по истории философии”, Такая история философии превращается в “предмет праздного любо­пытства или, если угодно, в предмет интереса ученых эрудитов. Ибо ученая эрудиция состоит именно в том; чтобы знать массу бесполезных вещей, т.е. таких вещей, которые сами по себе бессодержательны и ли­шены всякого интереса, а интересны для ученого эрудита только лишь потому, что он их знает(...) Что может бьпъ бесполезнее ознакомления с рядом лишь голых мнений? Что может бьпъ более безразличным?”

Однако мнение, отмечает далее Гегель» является лишь субъективный представлением, которое может очень далеко отстоять от истины. А объективное изложение истории философии, напротив, должно базиро­ваться именно на истине, то есть на таком описании истории философ­ских идей, которое вскрывает закономерности их развития, независи­мые от мнений отдельных людей об этом* процессе. “Когда человек го­ворит о философских мнениях, то мы сразу убеждаемся, что он не об­ладает даже элементарной философской культурой, хотя бы он и был сам историком философии”3. Следовательно, основой объективного изложения истории философии должно стать соответствующее же по­нимание философии как особого рода объективной науки. Нельзя из­ложить историю философии без предварительного изложения того, что мы будем понимать под самим термином “философия”, что, впрочем, было нами осуществлено в предыдущем разделе.

Но как тоща бьпъ с действительным наличием множества самых разнообразных (и даже противоположных) представлений о философии и соответственно с множеством изложений ее истории? Это следуюШМ проблема, стоящая перед историком философии. Не получается ли так, что каждая история философии, базирующаяся на собственном понюи* нии философии и считающая именно его объективным и истинным по­ниманием, претендует на единственно верное изложение эволюции фи* лософских идей? Или, иначе говоря, как бьпъ с известной многообраз­ностью философских концепций, которые внешне “не вписываются” | единый историко-философский процесс, а скорее разрушают это един­ство?

Однако разнообразие философских систем характеризует не отсут­ствие у философии единого предмета, а специфику развитая филосо­фии. Дело в том, что философия не имеет характера однолинейного, прогрессивного развитая, а значит, в ней мы не всегда найдем общезна­чимые результаты, которые фокусируются в новейшей теории, как это характерно для частных наук. Здесь последняя по времени научная тео­рия одновременно выступает и как более адекватная собственной пред­метной области, а значит, в этом смысле является более истинной по отношению к предшествующим. Развитие философии осуществляется по иному принципу, когда решение и постановка проблем в ней даются в рамках единого философского проблемного поля. Это разнообразие внутри единства, или единство разнообразий, сохраняющее внутри себя в том числе и те философские представления, которые были выработа­ны в более ранние времена. Поэтому в философии нет полностью уста­ревших идей, так же как и нет полностью абсолютно новых. Это одна из особенностей философии, позволяющая всем философам (и тем, ко­торые были, и тем, которые есть) веста философский диалог друг с другом.

Относительная “неопределенность" предмета философии проявляется и в противоположных вариантах трактовки предмета истории филосо­фии. Некоторые исследователи считают, что философия есть, собствен­но говоря, история философии и соответственно изучение философии есть только изучение ее истории. Прежде всего такая позиция полно­стью невыполнима, ибо (как мы уже обратили внимание выше) история философии создается конкретным индивидом, то есть в определенном смысле всегда носит личностный характер, представляя собой некото­рое “искажение” реального развитая философских идей, которые как бы нанизываются на идейную схему автора. Этим объясняется расхож­дение как в выборе философских персоналий, олицетворяющих собой философию, так и в акцентах при оценках той или иной концепции. Причем на последнее могут повлиять и индивидуальное мировоззрение автора, и степень его общекультурной эрудированности, и та социо­культурная обстановка, в которой создается данная история философии, и даже национально-этнические особенности конкретной культуры. Так, например, в учебниках по истории философии, созданных в запад­ноевропейской культуре, вы можете не встретить даже упоминания о русской философии. И напротив, в соответствующих учебниках, соз­данных в российской культуре, данный аспект может быть “раздут” до неприличности. Таким образом, история философии приобретает “местный” колорит и зависит от тех представлений, которые бытуют о пснимании философии в конкретно-исторической культуре. Возможны и теологические интерпретации истории философии, связанные с господствующей идеологией в той или иной стране. И речь здесь даже не идет лишь о марксистской идеологии, хотя это является весьма показательным примером, но характерно для любой культуры. Можно по-разному относиться к перечисленным сложностям в изложении истории философии, но и преодолеть их полностью представляется вряд ли возможным.

Другая сложность заключается в том, что любая созданная история философии приобретает характер своеобразного собрания памятников придавая ей элементы догматизма, которые изначально, по определению противоречат пониманию ее предмета и сущности. Философия должна развиваться, а поэтому отношение к ее истории только как к памятнику может привести, как отмечал И. Кант, лишь к слепому повторению то* го, что уже было зафиксировано в человеческом мышлении. Философ должен быть достаточно “раскрепощен'’ в своем сегодняшнем творчест­ве и выступать и “как самостоятельный мыслитель, должен применял свой разум свободно и оригинально, а не рабски подражательно” .

Другое мнение прямо противоположное. История философии есть история ошибок и заблуждений, а поэтому незачем затрачивать на ее изучение столь много времени. И обычно в качестве выхода из этого положения предлагается опять же авторская интерпретация историко- философского процесса, которая претендует на истину в последней ин­станции, опровергая предшествующие философские построения. Слиш­ком уверенным в истинности своих философских положений Гегель предлагает вспомнить слова апостола Петра, когорте он сказал Ана­нию: “Смотри, ноги тех, которые тебя вынесут, стоят уже за дверьми*** Смотра, система философии, которая опровергнет и вытеснит твою* не заставит себя долго ждать; она не преминет явиться так же, как она не преминула появиться после всех других философских систем"3. Данная позиция должна детально обосновать понимание истинности, что в «Фи лософии вряд ли будет когда-либо осуществлено окончательно.

Такая предпосылка может, с некоторыми оговорками, сработать в частных науках, где последняя по времени теории действительно явля­ется более истинной по отношению к предшествующей. Относительно же философии такая позиция недопустима, так как возникает опасность принять за абсолютно истинную какую-то одну из философских систем или декларировать ее истинность из идеологических соображений. Осо­бенность же понимания истины в философии такова, что именно вся система философских воззрений позволяет нам ее постигать через раз* витое способов этого постижения. По сути разнообразные философские концепции суть лишь различные пути постижения философской истины.

Таким образом, можно сделать вывод, что история философии - это особая развивающаяся система, в качестве элементов которой выступа­ют самые разнообразные конкретные философские концепции, которые были и создаются в ней и которые диалектично (то есть включая и от­рицание друг друга) связаны спецификой ее проблемного поля, то есть постановкой и решением наиболее общих, фундаментальных проблем и выявлением предельных взаимоотношений, существующих между миром и человеком. Именно проблемное поле философии и определяет струк­туру данной системы. Поэтому философия всегда реализуется как един­ство истории и теории, это лишь две стороны одного предмета. Поэтому разрыв этих сторон приводит как к искажению самого предмета фило­софии (абсолютизации его отдельных сторон), так и к искажению изло­жения истории философии (подчинения реального историко-философского процесса этим абсолютизированным схемам).

Поэтому мы исходим из принципа взаимодополняемости истории и теории. С одной стороны, в учебнике будут представлены наиболее важные (магистральные) направления в истории философии. Причем, когда речь пойдет о современной философии, будет предложена некая модель, позволяющая отойти от их простого перечисления (хотя бы в силу количественной необозримости). При этом авторы прекрасно осоз­нают, что, вводя такую модель, они налагают целый ряд ограничений на рассмотрение реального историко-философского процесса. Но, как мы показали выше, такие ограничения неизбежны в любом случае, и важно лишь понимать их относительность (предупреждать о них). С другой стороны, изложение собственно теоретических проблем философии будет соотноситься с историко-философским контекстом. Все это по­зволяет надеяться на то, что единство истории и теории философии бу­дет нами сохранено.