Спиритизм в последнее десятилетие

При развитии спиритизма за последние десять лет в нем резче, чем когда-либо раньше, определилось различие между его религиозной и научной стороной. Спиритизм, как религия, приобретал себе все большее и большее число приверженцев. Как ни кажется этот факт с первого взгляда неестественным и противным разуму, однако он вполне понятен. Ведь мысль о связи между человеком и миром духов и сама по себе действительно привлекательна, если не обращать внимание на причудливые формы, какие она часто принимает на спиритических сеансах; сверх того, как указано выше, она имеет большое значение с точки зрения религиозной свободы. Потому мысль эта все более проникала также в образованные классы и без критики принималась в качестве религиозного догмата. На действия пишущих и говорящих медиумов смотрели в таком случае как на доказательство участия духов, не считаясь с указаниями науки, что все эти речи и писания имеют вполне естественное и чисто человеческое происхождение. Но от внимания образованных спиритов все-таки не могло укрыться, что сообщения духов сплошь отличаются крайней ничтожностью и только выставляют спиритизм в смешном свете перед его противниками. Поэтому религиозные спириты все более склоняются к мысли, что медиумические явления представляют собой вредный придаток, от которого всего лучше было бы отделаться. К такой точке зрения очень близко подходит норвежец Кр. Я неон в своей известной речи «О спиритизме, его значении и опасностях»; такой же взгляд, по-видимому, чуть ли не сделался всеобщим и в Америке. Вместе с тем спириты отняли у своего учения экспериментально-научный отпечаток и обратили его в чистую религию. В близкой связи с этим стоит происшедшее несколько лет тому назад объединение англо-американских спиритов с романскими, при котором всеми было принято в несколько измененной форме учение о перевоплощении.
В то время как спиритизм получал, таким образом, все большее распространение в качестве новой религии, более глубокомысленные, научно-развитые спириты поняли, что для объяснения большинства медиумических явлений совсем нет необходимости в гипотезе об участии духов. Поэтому в настоящее время гипотеза эта удерживается передовыми борцами спиритизма лишь для отдельных, сравнительно редких явлений. Все же остальные проявления объясняются естественными или сокровенными силами. Иными словами, научный спиритизм сильно приблизился к оккультизму. Но и оккультизм с своей стороны подвергся существенным изменениям, именно главным образом вследствие удостоверения, что многие необъяснимые прежде медиумические явления суть просто действия известных нам психических сил. Этим область сокровенных сил была сильно ограничена. Теперь мы вкратце изложим здесь те обстоятельства, которые повлекли за собой упомянутые изменения в спиритизме и оккультизме. Победоносной спиритической религии мы при этом совершенно не будем касаться.
Конец семидесятых годов был временем высшего процветания физических медиумов. То, что совершал Слэд в Лейпциге, едва ли когда-нибудь было достигнуто или превзойдено раньше или после. Можно было подумать, что медиумические проявления лишь для того достигли такой головокружительной высоты, чтобы тем глубже было последующее падение. Именно последующие годы принесли с собой целый ряд разоблачений, которыми известнейшие медиумы уличались в том, что они при своих действиях применяли фокусы или иные уловки. Нельзя сказать с уверенностью, что собственно послужило причиной для этой «обличительной эпидемии». Возможно, что слава Слэда возбудила зависть других медиумов, так что они отважились выйти за границы своей медиумической способности и прибегли к обманам, которые в конце концов не могли остаться не открытыми. Быть может также, что глаза людей были открыты на такого рода обманы той критикой, которой подверглись деяния Слэда со стороны осмотрительных ученых, лично с ними познакомившихся. Во всяком случае, в 1878 г. на одном материали-зационном сеансе в Голландии, происходившем в чисто спиритическом кружке, присутствовавшие схватили медиумов Вильямса и Риту и уличили их в том, что они сами фигурировали в качестве «духов». 1880 г. принес не менее двух сенсационных случаев такого рода, причем в одном из них дело шло об Эглингтоне в Мюнхене, а в другом — о Флоренсе Куке, известном медиуме Крукса. Это последнее происшествие уже рассказано выше, на стр. 336. Последующие годы также были богаты разоблачениями: в 1881 г. пострадали м-р и м-рис Флетчер, в 1882 г. м-рис Вуд; особенно же замечателен в этом отношении 1884 г., когда известный всей Европе медиум, американец Бастиан, был уличен в обмане австрийским кронпринцем Рудольфом и эрцгерцогом Иоганном.
При всех таких случаях спириты, естественно, старались ослабить дурное впечатление при помощи более или менее остроумных гипотез и объяснений, как мы видели это уже относительно случая с Кук. Здесь не место входить в ближайшее рассмотрение того, кто прав — спириты или их противники. Что .во многих случаях, несомненно, не было сознательного обмана со стороны медиумов, с этим надо, конечно, согласиться. Но многочисленные разоблачения, естественно, не могли не оказать своего действия. Медиумы стали боязливее, и это, в свою очередь, понижало их медиумическую способность, так что многие из них не осмеливались более выступать публично, прочие же обнаружения их силы продолжали быть сравнительно незначительными. Поэтому в последующие годы, до начала нынешнего десятилетия, медиум был большой редкостью; даже не оказалось более ни одного значительного профессионального медиума этой категории. Этому существенным образом способствовала еще появившаяся в 1881 г. в Лондоне книга «Исповедь медиума» (Confessions of Medium), которая повергла в ужас всех правоверных спиритов. Так как мне не удалось достать экземпляра этой книги, то я должен довольствоваться кратким рефератом о ней в «Психических этюдах» (Psychischen Studien 1883, стр. 191). Известный по процессу Бюге медиум Альфред Фирман имел в течение нескольких лет своим помощником некоего Чеп-менна, который мало-помалу был посвящен во все тайны профессионального медиума. При этом он узнал, что физические проявления — по крайней мере, у медиума Фирмана — были просто фокуснические уловки. В конце концов ему стало невыносимо более постоянно обманывать легковерных и простодушных людей, и он объявил Фирману, что думает предать гласности его постыдный образ действия. Тогда Фирман оставил его в чужой стране, где он был лишен всяких средств существования; он тотчас привел в исполнение свой план и написал упомянутую книгу. В ней сеансы физических медиумов описаны с такой точностью, которая ни в ком из присутствовавших когда-либо на подобном представлении не может оставить сомнения в том, что bbtop целые годы вращался в этой области. Сверх того, здесь подробно описаны все уловки для произведения данных явлений.
В ответ на эти разоблачения, достоверность которых стоит выше всякого сомнения, более здравомыслящие спириты соглашались, что на будущее время для обеспечения себя от обмана надо приступать к делу еще осторожнее, чем прежде. Редактор «Психических этюдов» д-р Виттег воспользовался даже этим случаем, чтобы открыто признать несомненную подложность некоторых из лучших доказательств в пользу материализации. Он имел в виду несколько парафиновых форм, снятых с рук, появившихся на сеансах, которые устраивал в Англии с различными медиумами немец Реймерс (См. стр. 338)*.

--------------------
* После этого признания становится тем более удивительным, что как раз именно эти руки духов изображены в виде доказательств в книге Аксакова «Анимизм и спиритизм». Прим. автора.

Таким образом, в лагере спиритов увидели, что у них не все благополучно. Также медиумы, которые всего лучше должны были знать, в каком объеме применялись ими обыкновенно те приемы, которыми пользовался Фирман, естественно, стали слишком осторожны, чтобы продолжать идти по этой дороге. А это, в свою очередь, имело то действие, что физические эффекты стали менее сильными и частыми.
Если, таким образом, дело с доказательствами истинности спиритизма стояло довольно плохо, то тем пышнее расцвела теоретическая литература по этому вопросу. В 1885 г. появилось известное произведение Эдуарда фон-Гартмана «Спиритизм», где он, исходя от медиумических явлений как фактов, старается доказать, что совсем нет нужды принимать духов в качестве их действующей причины. Тому, что обнаруживалось до сих пор, можно, по его мнению, дать достаточное объяснение уже при помощи «психической силы». Медиум в трансе оказывает гипнотическое воздействие на всех присутствующих, которые приводятся в некоторого рода сомнамбулическое состояние. Затем при этих обстоятельствах умственные представления медиума переносятся в виде галлюцинаций на окружающих, так что последние действительно верят потом, будто они пережили то, что им было лишь внушено. Но так как фотографическую пластинку или школьную доску нельзя загипнотизировать, то Гартман должен признать, что психическая сила медиума, на самом деле, способна вызывать светящиеся привидения в пространстве и приводить в движение неодушевленную материю, так что могут получаться фотографические снимки, писание, парафиновые формы и тому подобные наглядные результаты.
Эта теория имеет, к сожалению, тот в высшей степени неприятный недостаток, что она пытается объяснить одну и ту же вещь различными способами. Если на каком-нибудь сеансе появляется фигура духа, то это, по Гартману, обыкновенно просто галлюцинация, воображение всех присутствующих; если же кто-нибудь внезапно нажмет пуговку фотографического аппарата и, таким образом, навсегда закрепит на карточке эту фигуру, то последняя вдруг становится образовавшимся из психической силы привидением, так как иначе ее нельзя было бы сфотографировать. И Гартман часто пользуется обеими гипотезами, смотря по тому, как ему удобнее. Но воззрение, которое произвольно прибегает к подобного рода шатким объяснениям, в научном отношении несостоятельно. Поэтому для выдающегося руководителя, каким является много раз уже упомянутый нами русский статский советник Аксаков, нетрудно было опровергнуть Гартмана. В своих статьях «Критические замечания на книгу д-ра ф.-Гартмана «Спиритизм», печатавшихся в «Псих, этюдах» в течение пяти лет и вышедших потом в отдельном издании под заглавием «Анимизм и спиритизм», он рассматривает все известные до сих пор медиумические явления. Пункт за пунктом опровергает он своего противница, исходя из того предположения, что всякое явление всегда должно быть объясняемо одинаково, но что различные разряды явлений совсем не должны все иметь начало в одной и той же причине. Нельзя отрицать, что спирит вполне приводит здесь философа ad absurdum. И ответ Гартмана «Спиритическая гипотеза о духах» (Die Qeisterhypothese des Spiritismus. Лейпциг, 1891) невольно подтверждает это теми жалкими изворотами, к которым прибегает автор, подавленный критикой своего противника.
Аксаков не представляет из себя спирита-фанатика. Он постоянно ищет наиболее близкую и естественную причину медиумических явлений и потому делит последние на три большие группы в зависимости от обусловливающих их причин. К первой группе он относит элементарные медиумические явления, каковы столоверчение, сообщения через стук стола, через письмо и речь. При всех этих явлениях известным, естественным образом действует личность самого медиума; самое большее, если в некоторых случаях, особенно у пишущих и говорящих медиумов, оказывается необходимым более или менее ненормальное психическое состояние, транс. Вторую группу образуют анимические явления, где психическая сила медиума, по неизвестным пока законам, производит действия, превосходящие то, что могут произвести телесные силы. Сюда принадлежит, например, передача мыслей на более значительные расстояния, движение предметов без прикосновения и материализация. Таким образом, в вопросе об этих явлениях Аксаков также примыкает к оккультистам. Наконец спиритические явления по отношению к форме своего обнаружения ни в чем не уклоняются от явлений первых двух групп: на первый взгляд они могут быть совершенно однородны с этими последними, отличаясь, однако, от них своим интеллектуальным содержанием. Только если сообщение действительно превосходит знания медиума и присутствующих, тогда мы имеем право и вынуждены предполагать участие высших разумных существ. Поэтому Аксаков лишь в очень ограниченном числе случаев видит несомненное доказательство участия духов и прямо предостерегает от признания каждого необычайного явления за обнаружение деятельности духов. В каждом отдельном случае всегда, по его мнению, надо искать наиболее близкое и наиболее естественное объяснение.
Такой же точки зрения придерживается чрезмерно плодовитый спиритический писатель Карл дю-Прель. Он, действительно, гениальным образом разработал учение Цельнера о четырехмерных разумных существах, так что вмешательство последних в людской мир не только не стоит в противоречии с законами природы, но есть естественное следствие их собственного прогрессивного развития, а также развития людей. Дю-Прель по праву может сказать, что его оккультическое учение есть простой, хотя и фантастический, вывод из дарвиновской теории развития. Так как дю-Прель и Аксаков являются в настоящее время наиболее выдающимися представителями спиритизма, то из сказанного можно видеть, что более научный спиритизм приближается к оккультизму.
С другой стороны, в последние десятилетия оккультисты относили все большее число сокровенных явлений в область известных нам сил природы. Этому способствовали в особенности научные исследования относительно гипноза, начавшиеся около 1880 г. При этих исследованиях оказалось, что многие из явлений, которые до сих пор были известны лини, по спиритическим сеансам, могут быть вызваны искусственно у загипнотизированных лиц, особенно если последние истеричны, следовательно, находятся в «большом гипнозе», в истеро-гипнотическом состоянии. Через это многие до тех пор загадочные явления получили теперь совсем иное освещение. Рука об руку с этими строго научными опытами работали люди, задавшиеся совсем другими целями. В 1882 г. в Лондоне было основано «Общество для психических изысканий», имевшее своей преимущественной задачей исследование таинственных психических явлений; президентом общества был известный профессор Генри Сиджвик.

Первые статьи, появившиеся в «Протоколах» Общества, имеют сильный оккультический отпечаток. Но, после того как общество своими широкими исследованиями разоблачило чудеса г-жи Блават-ской, это возбудило недоверие к подобного рода явлениям, и все последующие статьи содержали все новые доказательства против гипотезы сокровенных сил. Особенно благодаря гениальным исследованиям Общества относительно ошибок, нормально присущих всем человеческим наблюдениям, стало в высшей степени вероятным, что чудесное имеет место совсем не на спиритических сеансах, а лишь в тех сообщениях, какие делают о них их участники. Теперь, впрочем, мы не будем останавливаться долее на этих исследованиях, так как они будут подвергнуты более подробному рассмотрению в последней части нашей книги.
Насколько мне известно, только один представитель науки французский естествоиспытатель Поль Жибье выступил на основании своих собственных опытов в качестве защитника медиумических явлений. Его книга «Спиритизм» (Le spiritisme, Париж, 1886 г.), кроме крайне некритического изложения истории спиритизма и некоторых фокусов, проделываемых факирами, содержит отчет о его собственных опытах. Последние были устроены с известным медиумом Цельнера Слэдом: они почти исключительно касаются лишь непосредственного письма. Хотя сообщение Жибье составлены несколько тщательнее и подробнее, чем большинство подобного рода описаний, однако и они страдают очевидными погрешностями. Способный к критике читатель без труда откроет, что Слэд, несмотря на неоднократные уверения Жибье в противном, все-таки имел достаточную возможность заняться принесенными Жибье досками, в то время как последний и его друзья осматривали комнату. Впрочем, и здесь я сошлюсь на последнюю часть своей книги, где указано, что исследования «Общества для психических изысканий», посвященные ошибкам при наблюдении, всецело подрывают и значение опытов Жибье.
Но этим история оккультизма не оканчивается. Напротив, в последние годы появился новый значительный медиум в лице итальянской крестьянки Евсапии Палладино, которая сумела привлечь к себе всеобщее внимание. В течение нескольких лет она без всякой огласки подготовлялась к роли медиума одним своим соотечественником синьором Эрколе Киалой; затем, по завершении этого воспитания, последний представил ее для исследования некоторым ученым, а также научным комиссиям. Эти сеансы происходили в 1891 г. в Неаполе и в 1892 г.— в Милане. В них принимали участие знаменитый итальянский психиатр Ломброзо, астроном Скиапарелли, французский физиолог Ш. Рише, спириты Аксаков и дю-Прель и еще некоторые итальянские ученые. Исследования эти представляют особенно большой интерес по той тщательности, с какой они были* произведены. Явления были здесь те же, какие известны по другим спиритическим сеансам: движения и изменения в весе неодушевленных предметов, изменение в весе медиума, материализации, отпечатки рук духов на глине или муке и т. д. Но участники знали уже, на что надо обратить внимание при подобного рода опытах, и потому они в гораздо большем объеме, чем прежние исследователи, могли принять необходимые меры предосторожности, насколько позволял сделать это медиум. Поэтому и опубликованный отчет относительно миланских опытов составлен чрезвычайно подробно и осторожно.
Однако эти опыты отнюдь не убедили всех участников в подлинности наблюдавшихся явлений. Рише изложил свой взгляд на дело в 1893 г. в «Летописи психических наук» (Annales des sciences psychiques), где он приходит к тому выводу, что ни одно из этих явлений не происходило при, безусловно, надежных и доказательных обстоятельствах. Постоянно оказывалась какая-нибудь маленькая зацепка: когда стол должен был подняться без прикосновения, платье Евсапии оттопыривалось так, что касалось какой-нибудь ножки стола; когда она стояла на весах и происходило изменение веса, то это случалось только тогда, если она до кого-нибудь дотрагивалась, «чтобы вобрать больше силы», или если ее платье касалось пола и т. д. Если же хотели с помощью особых приспособлений предотвратить эти подозрительные побочные явления, то или Евсапия противилась этому, или же с того мгновения ничего более не случалось. Собственно экспериментирования с медиумом совсем не происходило. Комиссия должна была ограничиться наблюдением явлений, которые обнаруживались вблизи медиума, и именно при установленных им условиях. «В той же мере, в какой присутствующие пытались определить эти условия, явления теряли свою силу»,— говорит Рише. Впрочем, все-таки не удалось уличить медиума в действительном обмане; поэтому Рише считает дело еще не решенным.
Впоследствии Евсапия была исследована варшавским профессором Охорови-чем в присутствии различных ученых. Официального отчета об этих опытах еще не появлялось. То, что пока проникло в публику, доказывает, по-видимому, что эксперименты (если только здесь, вообще, можно говорить о них) были устроены очень умно. Время покажет, удалось ли Охоровичу то, в чем не посчастливилось ни одному из его предшественников,— именно провести исследования таким образом, что они могут выдержать основательную критику. Нет ничего невозможного в том, что будущему предстоит сделать в этой области драгоценные открытия. Ни один осторожный исследователь не будет в наше время заранее отрицать возможность того, что в человеческой природе существует еще неизвестная нам сила. Одно только несомненно: до сих пор никому еще не удалось представить неопровержимое доказательство наличности подобного рода сил