ДИАЛЕКТИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО

1869 г. был важным годом в истории спиритизма. В этом году составилась первая научная комиссия со специальной целью исследования спиритических явлений. Так как комиссия эта после восемнадцатимесячной работы дала отчет, который, во всяком случае, сильно высказывался за подлинность некоторых медиумических явлений, то, по-видимому, спиритизм получал себе этим признание со стороны науки, какого никогда не могли доставить ему отзывы отдельных американских ученых. Спириты торжествовали, хотя сообщение комиссии далеко не было уже столь благоприятным для спиритической теории. Комиссия хотя и допускает наличность известных явлений, однако склонна рассматривать их как действия какой-то, до сих пор неизвестной, естественной силы. Такое воззрение, обозначаемое обыкновенно названием оккультизма, выступало в последующие годы со все более резкой противоположностью собственно спиритизму; оно нашло себе сочувствие и дальнейшее развитие у различных ученых. Но зерно различных теорий, предложенных этими учеными, все-таки заключается в докладе диалектического общества, и потому начало современного оккультизма надо считать с основания этого общества. Теперь мы посмотрим, как составлялась названная комиссия и как она работала.
Весной 1867 г. в Лондоне образовалась ассоциация под названием «Диалектическое общество». Своей целью она ставила прежде всего предоставление своим членам возможности вполне свободного и ничем не ограниченного обмена мыслей по таким вопросам, которые нелегко обсуждать в повседневной жизни.
В программе общества об этом говорится:
«Средний класс граждан, вообще говоря, не достиг еще столь передовой точки зрения, чтобы позволять отдельному лицу высказывать свои честные и благородные воззрения, не навлекая на себя более или менее строгих осуждений. Вследствие этого люди опасаются высказывать такие мнения, которые должны бы были, если они неправильны, быть исправленными, а если правильны — быть принятыми. Поэтому в Лондонском диалектическом обществе никому не должны делаться упреки за его взгляды, а, напротив, каждый должен поощряться к тому, чтобы отдавать своим товарищам полный отчет в своих воззрениях».
Общество состояло из уважаемых ученых, врачей, юристов, инженеров и людей с выдающимся положением в практической жизни; председателем был знаменитый исследователь сэр Джон Лёббок. Согласно с программой здесь свободно обсуждались всякого рода избегаемые обществом вопросы, и, таким образом, в январе 1869 г. зашла наконец речь и о спиритизме. В последующем заседании, 26 января, от слов перешли к делу и избрали комиссию с поручением выяснить — частью путем собственных опытов, частью путем допроса достоверных свидетелей и собирания соответствующих данных, насколько спиритические явления истинны или ложны. Комиссия эта заключала в себе тридцать членов. Она разделялась на различные подкомиссии, из которых каждая имела свое особое назначение. Полтора года спустя, 20 июля 1870 г., комиссия представила свой доклад, выразив пожелание, чтобы он был отпечатан на средства общества. Общество, однако, не согласилось на это, так как собранные в докладе свидетельства и объяснения исследованных явлений заключали в себе столько противоречий, что, собственно говоря, неизвестно было, чему верить, а чему нет. Тогда комиссия опубликовала отчет под свою собственную ответственность; он образует толстый том in-octavo.
В этой большой книге всего интереснее сообщения экспериментальной подкомиссии о ее опытах, а также заключения, которые из них выводятся. Эти заключения сама комиссия формулирует в следующих шести пунктах:
«Сообщения различных подкомиссий взаимно дополняют друг друга и, по-видимому, позволяют установить такого рода положения:
1. Могут получаться звуки весьма различного характера, которые кажутся исходящими от мебели, от пола и от стен, и часто могут явственно ощущаться сопровождающие их колебания. Эти звуки не могут быть результатом какой-либо мускульной деятельности или механических изобретений.
2. Тяжелые тела могут приводиться в движение без каких бы то ни было механических приемов и без соответствующего напряжения мускульной силы со стороны присутствующих, а часто даже и без всякого соприкосновения или соединения с каким-либо лицом.
3. Упомянутые звуки и движения часто имеют место в такое время или в такой форме, как этого пожелают присутствующие лица; сверх того, они могут отвечать на вопросы или слагать с помощью ряда знаков связные сообщения.
4. Полученные таким путем ответы или сообщения по большей части лишены всякого смысла; иногда, впрочем, сообщаются также факты, известные лишь одному из присутствующих.
5. Условия, при которых возникают эти явления, бывают различны; важно, однако, то обстоятельство, что некоторые лица, по-видимому, необходимо должны присутствовать для их наступления, тогда как присутствие других лиц обыкновенно служит для них помехой. Это различие не зависит, однако, от того, верят или не верят данные лица в возможность подобных явлений.
6. Наступление этих явлений, впрочем, отнюдь не обеспечивается присутствием или отсутствием определенных лиц».
Отсюда видно, что результаты усилий столь многих выдающихся людей далеко не были значительны. Большая часть того, что выяснено комиссией, может быть установлена на каждом обыкновенном сеансе. Наличие определенных лиц, медиумов, представляет из себя общеизвестное условие для появления духов. Интеллектуальные явления, наблюдавшиеся комиссией, были по большей части лишь «бессмыслицами»; никогда не оказалось чего-либо такого, о чем не был бы уже осведомлен тот или другой из присутствующих. Единственным, более редким явлением, которое могла констатировать комиссия, было движение тяжелых тел без прикосновения, да и то оно наблюдалось лишь одной экспериментальной группой. Но так как не безынтересно знать, как производились эти опыты, то я приведу здесь самое существенное содержание отчета подкомиссии ее собственными словами:
«Со времени своего назначения комиссия имела 40 собраний, на которых произведены опыты. Все эти собрания происходили в частных помещениях членов с той именно целью, чтоб исключить всякую возможность заранее устроенных механических приспособлений. Опыты производились с тяжелыми обеденными столами; самый маленький из них был около 6 футов длиной и 4 футов шириной, самый большой имел 9 футов в длину и 4'/г Фута в ширину. Комната, где происходили опыты, постоянно осматривалась до и во время опытов, чтоб иметь уверенность в отсутствии всякого механизма и всякого инструмента, при помощи которых могли бы производиться движения или звуки. Опыты всегда, когда можно, делались при полном газовом освещении стола. Во многих случаях некоторые члены сидели в течение опытов под столом.
Комиссия совершенно не пользовалась услугами профессиональных или оплачиваемых медиумов. Все присутствующие были члены комиссии, люди с выдающимся общественным положением и неподкупной честностью; они не получили бы никакой выгоды от обмана, но все потеряли бы в глазах своих товарищей, если бы таковой был открыт.
Комиссия имела также несколько собраний без участия медиумов, чтобы испытать, не могут ли члены собственными произвольными усилиями вызывать действия, подобные тем, которые получались в присутствии медиумов. Но им никак не удавалось вызвать такого рода явления.
Долго и тщательно производившиеся опыты, при которых были приняты все возможные меры предосторожности, привели к установлению следующих положений:
1. При известных телесных и душевных состояниях у одного или нескольких присутствующих лиц обнаруживается сила, достаточная для того, чтобы вызвать движение тяжелых тел без применения мускульной силы, без прикосновения или какого бы то ни было материального соединения между этими телами и названными лицами.
2. Сила эта может производить явственные звуки, представляющиеся исходящими от твердых предметов, которых никто не трогает и которые не имеют никакой видимой связи ни с одним из присутствующих лиц. То, что эти звуки исходят от различных твердых тел, доказывается тем, что при прикосновении можно ощущать колебания этих тел.
3. Наконец, действиями этой силы часто руководит разум.
Описание одного отдельного эксперимента и способ, каким он был произведен, всего лучше покажут ту тщательность, с какой комиссия вела свои исследования. Пока нога, палец или одежда касались движущегося или звучащего предмета или хотя бы только могли касаться его, до тех пор нельзя было иметь уверенности в том, что движения и звуки не вызываются прямо лицом, касающимся этих предметов. Поэтому устроили такого рода опыты. Группа в одиннадцать человек сидела сначала в течение 40 минут около одного из упомянутых раньше больших обеденных столов и вызывала в нем различного рода движения и звуки. Затем стулья были отодвинуты от стола на девять дюймов и обращены к нему спинками, а все присутствующие стали на стульях на колени и держали свои руки на спинке стула. В таком положении все ноги были удалены от стола, так что никто не мог ими дотронуться до него. Все руки были видны под столом и держались на расстоянии около четырех дюймов от его поверхности. Не прошло минуты, как совершенно изолированный от прикосновения стол двинулся четыре раза, сначала пройдя около пяти дюймов в одну сторону, затем двенадцать дюймов в противоположную, потом еще пять и, наконец, около шести дюймов. После этого все участвующие отодвинулись от стола еще дальше, но он, несмотря на то, все-таки продолжал двигаться. Такие опыты были произведены и в другие вечера; всего комиссии удалось наблюдать более пятидесяти таких движений без прикосновения. При опытах такого рода всегда применялись самые . строгие меры предосторожности, чтобы помешать всяким механическим или каким-либо иным уловкам. Но последние были исключены уже потому, что движения происходили то в одном, то в другом направлении. Таким образом, фальши или обмана здесь быть не могло. Благодаря постоянному повторению этих опытов при весьма различных обстоятельствах все члены, как бы они ни были скептически настроены сначала, пришли к тому убеждению, что существует сила, которая может двигать тяжелые тела без материального прикосновения, и что эта сила каким-то неизвестным еще образом зависит от присутствия некоторых человеческих существ.
Комиссия не может высказать никакого определенного мнения относительно природы и происхождения этой силы; она занималась лишь исследованием того, насколько такая сила есть действительность или вымысел».
Вот что мы узнаем из отчета подкомиссии. Он, несомненно, отличается достаточной ясностью и определенностью и не оставляет никакого сомнения в том, что действительно наблюдались замечательные явления, что тяжелые тела двигались без прикосновения, при условиях, где, по-видимому, был исключен всякий обман. Но значение отчета умаляется, к несчастью, тем, что не все члены комиссии согласны признать полную достоверность всего происходившего. Многие из них, притом наиболее уважаемые, представили длинные особые мнения, где они приходят к совсем иным результатам. Так, имеется записка, поданная м-ром Джеффри, который, впрочем, неизвестен ничем другим. Записка эта, по-видимому, составлена особенно удачно, так как многие другие члены комиссии просто присоединились к его мнению. Он пришел к следующему результату:
«Все наблюдавшиеся нами действия так называемых «трансовых медиумов» в большинстве случаев были, по всей вероятности, не что иное, как обычные проявления истерии, тогда как в других случаях они носили печать сознательного обмана; сверх того, слова, произносимые медиумами в состоянии транса, сплошь были бессвязны и нелепы.
Пишущие и рисующие медиумы, которых мы видели, пользовались пером и карандашом обычным способом, с тою только разницей, что медиумы эти иногда подпадали под влияние импульсов со стороны фантазии.
Мы никогда не могли получить путем стуков или каким-либо другим способом сообщений о неизвестных фактах, которые можно было бы проверить впоследствии; сообщения никогда не содержали какого-либо наставления с практическим значением или какой-либо новой мысли, напротив, они были или пусты, или нелепы.
Если считать эти сообщения за вести, подаваемые духами умерших, то они противоречат нашим естественным возвышенным представлениям о состоянии душ после смерти; эти якобы откровения прямо шокировали разумных, религиозных людей.
Все явления, составляющие предмет наших исследований, были такого рода, что их легко можно было вызвать путем обмана; они были сильно рассчитаны на людское легковерие. Но большинство спиритов отличаются такой ревностной верой, что их свидетельство становится через это ненадежным: сверх того, сознательный обман и самообман не имеют между собой резкой границы, а отделены обширной областью, в которой некоторое время свободно могут действовать очень многочисленные ходячие приемы для отвода глаз.
Тем не менее многие из нас были свидетелями замечательных явлений, которые мы все-таки не могли свести к сознательному или бессознательному обману».
Достойно внимания, что м-р Джеффри нисколько не колеблется объяснять сознательным обманом или самообманом многие из замечательных явлений, которые наблюдали, как им казалось, многие члены комиссии. Этот пункт подробнее рассмотрен в одном весьма обстоятельном мнении, которое было предоставлено д-ром Эдмёндсом, председателем одной из подкомиссий. Он пишет между прочим:
«Вполне правдивые люди будут, без сомнения, рассказывать вещи, которые, если они истинны, остаются необъяснимыми, если не призвать на помощь гипотезу о каком-нибудь сверхъестественном вмешательстве. Но я собрал достаточное количество опытов, которые убеждают меня, что подобного рода рассказы есть результаты самообмана в той или иной форме; такой рассказ гораздо более является продуктом фантазии, чем сообщением фактов. Если бы, напр., предложить полдюжине самых достоверных лиц, чтобы каждое из них написало отчет о явлениях, имевших место на одном из этих сеансов, то их рассказы непременно оказались бы весьма несходными между собой».
Затем д-р Эдмёндс приводит несколько примеров, когда показания одного участника относительно известных замечательных подробностей какого-нибудь собрания решительно отрицались другими участниками. Это очень знаменательно. Эдмёндс отмечает здесь факт, значение которого довольно долгое время оставалось без надлежащей оценки: только спустя 20 лет рядом гениальных опытов было доказано, что многие участники одного и того же собрания обыкновенно видят совсем не одно и то же, а следовательно, и рассказы их о виденном совершенно не сходятся. Особенно ясно обнаружилось то, что явление, которое по одним известиям представлялось большим чудом, в других столь же надежных показаниях получало гораздо менее загадочный характер. Этот факт имеет, несомненно, огромное значение при обсуждении вопроса о том, насколько вообще можно доверять подобным рассказам. Ввиду этого мы рассмотрим его подробнее в последней части этой книги