От биполярности к полицентризму, или К истории вопроса
Строго говоря, биполярный мир СССР — США, который был якобы похоронен лишь с окончанием «холодной войны», просуществовал в чистом виде не так уж долго. На Западе уже во второй половине 1950-х гг. началась консолидация ряда европейских стран (образование Европейского объединения угля и стали, затем ЕЭС) с перспективой создания автономного «центра силы». Позже из строгих рамок биполярности стали выбиваться: Япония в 1960-е гг., затем ряд региональных Международных объединений типа ОПЕК, новые индустриальные союзы (НИС) Юго-Восточной Азии и Латинской Америки. С конца 1970-х годов обозначилось не вяжущееся с традицией биполярное экономико-политическое противостояние Севера и Юга Аналогичный процесс происходил и на Востоке: советскую сферу влияния покинули Китай и Албания, периодически «грешили» прокитайской ориентацией Вьетнам и особенно КНДР.
Размывание жесткой двуполярной модели шло под воздействием нескольких взаимосвязанных процессов: комплексного истощения «центральных держав», ослаблявших друг друга в непрекращающемся военном, политическом и идеологическом противостоянии (оно негативно сказывалось на темпах экономического роста; выражалось в стагнации технологического прогресса в гражданских отраслях промышленности; оборачивалось нарастающей инфляцией политического и морального авторитета «сверхдержав» в их собственных сферах влияния); одновременного нарастания экономического и военного потенциала союзников США и СССР; постепенного перехода Москвы и Вашингтона от тотальной конфронтации к отношениям, в которых продолжающееся соперничество сочеталось с элементами сотрудничества, прежде всего в сфере военной безопасности. Следствием этих процессов было неизбежное смягчение «коалиционной дисциплины» и методов ее поддержания со стороны руководителей как США, так и СССР. <...>
Команда Горбачева принесла с собой желание не только переустроить советское общество, но и модернизировать международные отношения, которым в перспективе действительно было суждено перейти в новое качество. Но при этом реформаторы совершили по крайней мере одну принципиальную ошибку. Они решили пренебречь объективно существующими тенденциями в мире и, воспользовавшись переломным историческим моментом, наскоро переделать мировую политику в соответствии со своими теоретическими схемами и благими намерениями.
В течение нескольких лет «послезастойное» советское руководство, круша конфронтационные стереотипы в международных делах и биполярные институты на Востоке (СЭВ, ОВД), настойчиво предлагало остальному миру модель бесполярного сообщества наций, проникнутого всеобщей гармонией и сотрудничеством. Им были выдвинуты идеи «многообразного, но взаимозависимого мира», «безъядерного и ненасильственного мира, инициативы по одновременному роспуску военно-политических блоков, расписанная по годам программа ликвидации ядерного оружия и других средств массового поражения. Одновременно была попытка стимулировать процесс СБСЕ с прицелом на создание системы коллективной безопасности в Европе (концепция «общеевропейского дома»), предложены аналогичные институты безопасности для других районов мира (красноярские и мурманские инициативы Горбачева) сочетавшиеся с убежденностью в том что «обновленная» ООН будет следить за глобальным порядком.
Логика всех этих инициатив была, по-видимому, такова. В силу экономических, военно-технических и ряда иных причин Советский Союз был вряд ли способен предотвратить перспективу распада собственной сферы влияния: Более того, ему становилось все труднее надежно и приемлемой ценой обеспечивать свою военную, политическую, технологическую, экономическую и иную безопасность в традиционных рамках биполярности. Поэтому необходимо было кончать с биполярным прошлым. При этом неплохо было как-то «перескочить» через надвинувшийся этап многополярности, который сулил СССР еще более интенсивное и совсем уж невыгодное для него соревнование, экономик и технологий, и сразу вступить в предсказанный горбачевскими теоретиками идеальный бесполюсный мир всеобщего сотрудничества. <...>
Некое перерождение стратегии СССР в духе «нового мышления», распад советской сферы влияния, а за ней и самого Советского Союза, не только не остановили развитие многополярности в международных отношениях, но скорее даже способствовали ему. В последние годы заметными вехами на этом пути стали ратификация Маастрихтских соглашений странами Западной Европы и превращение «Общего рынка» в Европейский Союз, появление планов создания японо-центристского регионального экономического (возможно и политического) сообщества в Юго-Восточной Азии, образование Североамериканской зоны свободной торговли (НАФТА) как бы в ответ на европейскую интеграцию и вероятность экономического объединения ЮВА под началом Японии, возникновение или проектирование иных региональных или межрегиональных структур.
Параллельно становлению институтов полицентрической модели мироустройства прекратили существование либо вступили в период болезненной революции с перспективой летального исхода ключевые институты предыдущего миропорядка. Одним из наиболее заметных и значимых «пострадавших» оказалась НАТО. Североатлантический союз исчерпал свою прежнюю функцию: в условиях жест кого противостояния Запада и Востока служить прочной военно-политической связкой между США и Западной Европой при однозначном лидерстве первых. Очередной, но на сей раз реальный «закат» НАТО стал ощущаться несколько лет назад, когда его руководители стали придумывать этому блоку новые функции в попытке сохранить ему жизнь в меняющейся геополитической ситуации. Тогда же проявились и трудности в «распределении ролей» между трансатлантической НАТО и региональным ЗЕС. <...>
...Вашингтон выдвинул и настоял на принятии на встрече руководителей стран-членов блока в январе 1994 т. «разбавленного» проекта восточноевропейского участия в натовских делах, известного как «Партнерство ради мира». (На случай провала данного проекта США заготовили контрход: во время турне по бывшим республикам СССР госсекретарь У. Кристофер предлагал и им вступить в Североатлантический союз. Присоединение этих республик, включая Россию, уравновешивало бы усилившуюся за счет ВЦЕ европейскую часть НАТО и даже создавало бы ситуацию внутренней многополюсности в блоке, в которой Вашингтону было бы легче маневрировать, отстаивая свои интересы.) <...>
Дата добавления: 2016-03-15; просмотров: 856;