МЕХАНИЗМ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ 2 страница

Принцип взаимного признания имеет следствием, как правило, следующее: нормы государства происхождения товара или услуги превалируют над нормами государства назначения. Это позволяет избежать детализации правового регулирования на уровне Союза, гарантирует уважение национальных традиций и поддерживает разнообразие товаров и услуг <1>. Таким образом, принцип взаимного признания играет значительную роль в экономической интеграции. Однако его действие является ограниченным, например, когда эквивалентность товаров из других государств-членов признается достаточно неохотно. Комиссией были проанализированы сложности применения принципа взаимного признания, и результаты представлены в 1999 г. в сообщении Комиссии "Взаимное признание в рамках реализации плана действий по становлению внутреннего рынка" <2>. В Резолюции Совета 1999 г. <3> подчеркивается важность взаимного признания для надлежащего функционирования внутреннего рынка. Для этого необходимо сочетать гармонизированное законодательство, инструменты, позволяющие проверять соответствие (эквивалентность) и взаимное признание. Оставаясь ключевым для функционирования внутреннего рынка, взаимное признание имеет определенные недостатки, существуют также ограничения его применения. Это свидетельствует о том, что данный принцип не является решением всех проблем, в связи с чем остается необходимость в гармонизирующем законодательстве для обеспечения основных свобод внутреннего рынка.

--------------------------------

<1> См.: The Mutual Recognition Principle in the Single Market. URL: http://europa.eu.

<2> См.: Communication from the Commission "Mutual Recognition in the Context of the Follow-up of the Action Plan for the Single Market" COM (1999) 299 final // URL: http://eur-lex.europa.eu.

<3> См.: Council Resolution of 28 October 1999 on Mutual Recognition // OJ. 2000. C. 141.

Итак, положения ДФЕС закрепляют требования устранения препятствий реализации основных свобод внутреннего рынка. Содержание последних сводится к запрету ограничений свободного движения товаров, лиц, услуг и капиталов на всей территории ЕС. Ключевым здесь является вопрос: в чем заключается свобода движения и какие меры могут считаться ее ограничением? Рассмотрим вкратце две точки зрения.

Согласно первой понятие "ограничение свободы движения" предполагает определенное сравнение. Так, должны быть запрещены меры, которые, например, делают передвижение товаров через границы более сложным, чем торговлю товарами на территории своего государства, или дискриминационные в отношении иностранных товаров <1>. Представляет интерес позиция генерального адвоката М.П. Мадуро относительно того, как Суд ЕС должен толковать положения ДФЕС, касающиеся свободы движения товаров. По его мнению, Суд должен следить, чтобы государства-члены не принимали меры, ведущие к тому, что правовое регулирование ситуаций с пересечением границ является менее благоприятным, чем чисто внутренние ситуации <2>. С этой целью он предложил руководствоваться тремя критериями, выведенными из судебной практики. Первый заключается в том, что любая дискриминация, основанная на гражданстве, прямая или скрытая, запрещена. Согласно второму возложение дополнительных расходов при торговле товарами в рамках ЕС создает препятствие торговле, которое нуждается в должном обосновании. Суть третьего критерия сводится к следующему: меры, существенно препятствующие доступу на рынок и введению в обращение товаров из других государств-членов, рассматриваются как имеющие равнозначный эффект по смыслу ст. 34 ДФЕС. Данные критерии так, как они применялись Судом, помогают выявить дискриминацию в отношении реализации свобод внутреннего рынка.

--------------------------------

<1> См.: Marenco G. Pour une interpretation traditionnelle de la notion de mesure d'effet equivalent a une restriction quantitative // Cahier du Droit Europeen. 1984. 291.

<2> См.: Joined Cases C-158/04 and C-159/04 "Alia Vita Vassilopuolos AE v. Elliniko Dimosio, Nomarhkiaki Aftodioikisi loanninon", "Carrefour Marinopoulos AE v. Elliniko Dimosio, Nomarhkiaki Aftodioikisi loanninon" // ECR [2006]. I-8135 (advocate general M. Poiares Maduro).

Другая же точка зрения, напротив, отвергает необходимость некоего сравнения: любые меры, ограничивающие трансграничное передвижение товаров, лиц, услуг и капиталов, запрещены вне зависимости от того, имеют они равнозначный "домашний" эффект или нет. "Основной смысл положений Договора о свободе движения товаров заключается в том, чтобы не допустить необоснованные препятствия торговле между государствами-членами. Если препятствие межгосударственной торговле существует, оно не может прекратить существовать только потому, что аналогичное препятствие оказывает влияние на торговлю в государстве происхождения" <1>. Сторонники данного подхода не считают дискриминацию ключевым критерием, поскольку его применение приведет, по их мнению, к фрагментации рынка ЕС. "Ограничения торговли должны оцениваться не с точки зрения местных условий, но с точки зрения цели доступа на весь рынок ЕС". Так называемый тест на дискриминацию не соответствует целям Договора <2>. Предлагается руководствоваться принципом, согласно которому предприятия, занимающиеся законной экономической деятельностью в государстве-члене, должны иметь доступ ко всему рынку ЕС, за исключением случаев, когда есть правомерное основание отказать им в полном доступе к части рынка.

--------------------------------

<1> Case C-412/93 "Societe d'Importation Edouard Leclerc-Siplec v. TF1 Publicite SA and M6 Publicite SA" // ECR [1995]. I-179, Opinion of Advocate General Jacobs.

<2> Ibid.

Еще один инструмент обеспечения основных свобод внутреннего рынка - ст. 110 ДФЕС, закрепляющая запрет на дискриминационное налогообложение иностранных товаров <1>. В рамках политики налогообложения возрастающее значение приобретает защита социальных интересов, прав человека, окружающей среды. Согласно практике Суда ЕС при налогообложении должны учитываться природа сырья или используемые процессы производства товара <2>. На основании данного подхода особый налоговый режим может создаваться в отношении таких товаров, как, например, лес и электричество.

--------------------------------

<1> См.: п. 7 "Свобода движения товаров и внутреннее налогообложение" гл. 2 "Свобода движения товаров" данной монографии.

<2> См.: Case C-213/96 Outokumpu Oy // ECR [1998]. I-1777.

В области государственных закупок <1> государства также стремятся влиять на деятельность поставщиков, касающуюся социальной сферы и защиты окружающей среды <2>.

--------------------------------

<1> См.: Directive 2004/17/EC of the European Parliament and of the Council of 31 March 2004 Coordinating the Procurement Procedures of Entities Operating in the Water, Energy, Transport and Postal Services Sectors // OJ. 2004. L 134. P. 1 - 113; Directive 2004/18/EC of the European Parliament and of the Council of 31 March 2004 on the Coordination of Procedures for the award of Public Works Contracts, Public Supply Contracts and Public Service Contracts // OJ. 2004. L 134. P. 114 - 240.

<2> См.: Chalmers D., Davies G., Monti G. European Union Law. Cases and Materials. 2nd ed. Cambridge, 2010. P. 681 (см. п. 8 "Государственные закупки услуг в праве Европейского союза" гл. 5 "Свобода предоставления услуг" данной монографии).

Итак, ввиду того, что экономическая деятельность неизбежно оказывает влияние на окружающую среду, безопасность, социальную сферу, экономические и неэкономические интересы не могут быть отделены друг от друга. В соответствии с приведенной выше ст. 3 (3) ДЕС как экономические, так и социальные и экологические цели включены в систему конкурентной социальной рыночной экономики, что предполагает их взаимосвязанное регулирование. Такая тенденция все больше и больше становится присуща правовому регулированию внутреннего рынка. Положения ДФЕС подтверждают комплексный подход. Однако происходит одновременно как расширение сферы действия внутреннего рынка, так и ее ограничение. Например, в ст. 7 ДФЕС закреплено: Союз заботится о согласованности между различными направлениями своей политики и деятельности. В соответствии же со ст. 8 - 125 <1> в определение и осуществление своей политики и деятельности Союз включает борьбу с дискриминацией, социальную политику, защиту прав потребителей и окружающей среды. Так, согласно ст. 11 потребности охраны окружающей среды должны быть включены в определение и осуществление политики и деятельности Союза, особенно в целях содействия устойчивому развитию. Цели защиты окружающей среды и прав потребителей могут противоречить внутреннему рынку. В праве ЕС в качестве одного из действенных способов избежания таких сложных ситуаций выступает сближение законодательств государств-членов. В то же время в целях защиты потребностей, закрепленных в ст. 36 ДФЕС <2>, окружающей среды и трудовой среды ст. 114 ДФЕС допускаются исключения из мер гармонизирующего характера.

--------------------------------

<1> Статьи 8 (бывшая ст. 3 (2)), 11 (бывшая ст. 6), 12 (бывшая ст. 153 (2)) ДФЕС.

<2> В ст. 36 ДФЕС речь идет об общественной морали, общественном порядке, о государственной (об общественной) безопасности, об охране здоровья и жизни людей и животных или сохранении растений, о защите национальных сокровищ, имеющих художественную, историческую или археологическую ценность, а также о защите промышленной и коммерческой собственности.

Одним из способов достижения целей ст. 26 ДФЕС является развитие на уровне Союза правового регулирования в сферах, влияющих на торговлю между государствами-членами. Например, вопросы, касающиеся стандартизации товаров и прав потребителей, имеют существенное значение для функционирования внутреннего рынка. Положения ДФЕС о механизме осуществления сближения законодательств государств-членов способствуют повышению эффективности функционирования внутреннего рынка.

Вопрос, когда следует проводить гармонизацию, чрезвычайно дискуссионный. Выделяют, в частности, два подхода: экономический и политический. Первый основывается на том, что регулирование на местном уровне в основном отражает предпочтения населения. Согласно второму гармонизация частично рассматривается как механизм, способствующий изменению взглядов граждан ЕС. Политический подход поддерживает существование самых разных предпочтений граждан на территории ЕС, что не принимается в расчет в рамках экономического подхода. Экономический подход в чистом виде может привести к политическим стрессам как результат политики протекционизма и уменьшению преимуществ, получаемых от межгосударственной торговли <1>. Таким образом, принятие решений по проведению гармонизации представляет собой сложный процесс, требующий исследования целого комплекса аргументов экономического, политического, а также, что не менее важно, социального характера. Процесс гармонизации в рамках ЕС будет подробно рассматриваться в следующих пунктах настоящей главы.

--------------------------------

<1> См.: Chalmers D., Davies G., Monti G. Op. cit. P. 683.

В доктрине, как правило, выделяют два метода формирования внутреннего рынка: негативной интеграции и позитивной интеграции. Под негативной интеграцией понимают принятие мер на уровне ЕС, направленных на разрушение препятствий (барьеров) трансграничных экономических отношений. Их целью в основном является устранение или уменьшение отрицательного влияния национального законодательства государств-членов в первую очередь на их взаимную торговлю. Ведущая роль в этом отношении принадлежит Суду ЕС (а также судам государств-членов). Признавая недействительными меры государств-членов, ограничивающие основные свободы внутреннего рынка, суды способствуют обеспечению функционирования последнего. Негативная интеграция часто сочетается с принципом взаимного признания, что ведет к конкуренции между национальными правовыми системами государств-членов. По идее, это должно быть выгодно как производителям и продавцам товаров и поставщикам услуг, так и потребителям. Несмотря на определенные преимущества, негативной интеграции присущи некоторые недостатки (например, применение на территории принимающего государства стандартов государства происхождения, даже если они представляют собой более низкие требования к качеству товара). В подобных случаях становится очевидной необходимость в использовании средств позитивной интеграции - сближении законодательств (гармонизации законодательных и административных положений государств-членов посредством принятия актов вторичного права ЕС). Таким образом, рассмотренные два метода (подхода), дополняя друг друга, способствуют формированию и надлежащему функционированию внутреннего рынка.

2. Сближение законодательств: гармонизация <1>

--------------------------------

<1> В Римском договоре 1957 г. нашли закрепление термины "координация" (ст. 56 и 57), "сближение" и "гармонизация" законодательств государств-членов. Термин "сближение" относился к нормам, непосредственно воздействующим на становление и функционирование общего рынка. Термин "гармонизация" ранее упоминался только в отношении налогового права - в сфере, исключительно важной для каждого государства-члена (ст. 99 Договора об учреждении ЕЭС). Сегодня в доктрине применительно к вопросам формирования и функционирования внутреннего рынка ЕС термины "сближение" и "гармонизация" законодательств применяются, как правило, как синонимы. См., например: Weatheril S. Cases and Materials on EU Law. Oxford, 2006. P. 44. О первоначальном соотношении рассматриваемых терминов см., например: Юмашев Ю.М. Правовое регулирование прямых иностранных инвестиций в ЕЭС. М., 1989. С. 55.

В ДФЕС предусмотрен ряд положений, составляющих правовую основу для принятия правовых актов в сфере, связанной с функционированием внутреннего рынка. Непосредственно сближению законодательств посвящены две статьи, одна из которых первоначально входила в текст Римского договора 1957 г. (Договор об учреждении ЕЭС), а другая была включена в Договор ЕЕА. Содержание данных статей практически не было изменено в ДФЕС, но в структуре Договора их поменяли местами. Так, ст. 94 Договора об учреждении Европейского сообщества стала ст. 115, а ст. 95 - ст. 114 ДФЕС. В данных статьях закреплены процедуры и инструменты, которыми располагают институты ЕС, а также обеспечивается защита интересов государств-членов в случае применения ст. 114 ДФЕС. Их сфера действия была уточнена в процессе практики Суда ЕС.

Согласно ст. 114 (1) ДФЕС ЕП и Совет в соответствии с обычной законодательной процедурой и после консультации с Экономическим и социальным комитетом принимают меры по сближению законодательных и административных положений государств-членов, посвященных созданию или функционированию внутреннего рынка. Положения, закрепленные в этой статье, применяются для достижения целей, изложенных в ст. 26 ДФЕС, если иное не предусмотрено Договорами. В ст. 115 ДФЕС закреплено: "Без ущерба статье 114 Совет, постановляя единогласно в соответствии со специальной законодательной процедурой и после консультации с Европейским Парламентом и Экономическим и социальным комитетом, принимает директивы по сближению законодательных и административных положений государств-членов, которые непосредственно влияют на создание или функционирование внутреннего рынка". Таким образом, в ст. 114 ДФЕС предусматривается использование обычной законодательной процедуры, в то время как в ст. 115 - специальной законодательной процедуры, требующей единогласного решения Совета. Этим и объясняется включение положений ст. 114 в Договор (бывшие ст. 100 "a" Договора об учреждении ЕЭС в редакции ЕЕА, ст. 95 Договора об учреждении Европейского сообщества 1992 г.). Так, в Белой книге, как уже было сказано, предлагалось принять около 300 мер, направленных на устранение основных видов препятствий трансграничной торговле. Как отмечает К. Барнард, проблема заключалась в том, каким образом реализовать эти меры в достаточно короткие сроки, когда необходимо было единогласное решение Совета <1>. И именно в целях ускорения процесса гармонизации законодательств государств-членов ЕЕА, включив в текст Договора об учреждении ЕЭС ст. 100 "a", создал новую правовую основу, предусматривающую принятие решения квалифицированным большинством голосов. Процедура, предусмотренная в ст. 100 "a" (ныне ст. 114 ДФЕС), заключалась в выработке Советом соответствующих мер квалифицированным большинством голосов по предложению Комиссии во взаимодействии с ЕП и после консультаций с Экономическим и социальным комитетом. Это имело большое значение для создания внутреннего рынка. С вступлением в силу Маастрихтского договора стала применяться процедура совместного принятия решения Советом и ЕП.

--------------------------------

<1> См.: Barnard C. The Substantive Law of the EU. The Four Freedoms. Oxford, 2004. P. 494.

Что касается правовых инструментов. Статья 115 ДФЕС позволяет использовать лишь директивы, в то время как ст. 114 ДФЕС предусматривает возможность прибегать к использованию мер по сближению законодательных и административных положений государств-членов. Термин "меры" говорит о возможности принятия других актов, помимо директив, например регламентов и решений.

Наиболее важными являются положения ст. 114 ДФЕС.

2.1. Сфера действия статьи 114 Договора

о функционировании Европейского союза

Условия применения ст. 114 ДФЕС. Из ст. 114 ДФЕС следует, что она составляет правовую основу для принятия мер по сближению законодательных и административных положений государств-членов, которые посвящены созданию или функционированию внутреннего рынка, если иное не предусмотрено договорами. Таким образом, данная статья представляет собой для данных мер правовую основу общего характера, а если ДФЕС содержит специальные положения, касающиеся гармонизации законодательства в отдельных сферах, действовать будут именно последние <1>. Это систематически подтверждалось в практике Суда ЕС <2>.

--------------------------------

<1> См.: Opinion of Mr Advocate General Alber Delivered on 9 September 2003. Case C-338/01 "Commission v. Council" // ECR [2004]. I-04829.

<2> См., например: Case C-350/92 "Spain v. Council" // ECR [1995]. I-01985; Case C-300/89 "Commission v. Council" // ECR [1991]. I-02867.

Кроме того, меры по сближению должны иметь в качестве объекта создание и функционирование внутреннего рынка. Это условие применения ст. 95 Договора об учреждении Европейского сообщества 1992 г. (ныне ст. 114 ДФЕС) было довольно широко истолковано Судом ЕС до момента принятия решения по делу C-376/98 Tobacco Advertising I (2000) <1>. Первоначально для того, чтобы ст. 95 служила правовой основой для принятия мер по гармонизации, было достаточно, чтобы существовали различия между законодательствами государств-членов, способные (даже потенциально) отрицательно влиять на торговлю (создавать и поддерживать нарушения конкуренции) <2>. В указанном решении Суд ЕС отменил Директиву 98/43 о сближении законодательных и административных положений государств-членов, связанных с рекламой и спонсорской поддержкой табачных продуктов <3>, поскольку она, будучи принятой во исполнение ст. 95, превысила допустимое правовое основание. В Директиве был закреплен запрет на рекламу всей табачной продукции в средствах массовой информации, не считая телевидения. Запрет распространялся также на спонсорскую поддержку спорта фирмами, производящими табачные изделия, рекламу табака в журналах, на зонтах от солнца, пепельницах и постерах в кафе. Согласно сторонникам Директивы, ст. 95 подлежала применению, поскольку различия между национальным регулированием государств-членов в отношении табачной продукции составляли препятствия свободе передвижения и нарушения конкуренции. Так, журнал мог печататься и продаваться в одном государстве, но не экспортироваться в другое. Рекламные фирмы в государствах, где разрешена реклама табака, имели источник дохода, который не имели фирмы в других государствах.

--------------------------------

<1> См.: Case C-376/98 "Germany v. European Parliament and Council (Tobacco Advertising I)" // ECR [2000]. I-08419.

<2> См.: Dony M. Droit de l'Union Europeenne. Troisieme edition revue et augmentee. Edition de l'Universite de Bruxelles. Bruxelles, 2008, 2010. P. 395, 396.

<3> См.: Directive 98/43/EC of the European Parliament and of the Council of 6 July 1998 on the Approximation of the Laws, Regulations and Administrative Provisions of the Member States Relating to the Advertising and Sponsorship of Tobacco Products // OJ. 1992. L 213. P. 9.

Однако Суд ЕС пришел к выводу: нарушение конкуренции было незначительным и не составляет серьезную проблему для рынка; доля продаж некоторых товаров, на которых было запрещено размещение рекламы, в межгосударственной торговле была незначительной; некоторые положения Директивы в действительности не способствовали свободе движения товаров. Например, запрет рекламы в журналах, кино и сигарных магазинах никак не способствует упрощению торговли. Директива вместо того, чтобы быть направленной на улучшение функционирования внутреннего рынка, была нацелена на обеспечение общественного здравоохранения. Таким образом, нарушение конкуренции было незначительным, и некоторые положения Директивы не способствовали фактически упрощению торговли между государствами-членами.

Суд ЕС в решении по этому делу сформулировал правовые рамки сферы применения ст. 95 ДФЕС (ныне ст. 114). Во-первых, меры, принятые на основании данной статьи, должны касаться устранения препятствий торговле между государствами-членами или устранения нарушений конкуренции. Суд пришел к выводу: понятие создания и функционирования внутреннего рынка необходимо толковать более узко, ограничительно. Он установил в качестве правила, что простая констатация различий между национальным правовым регулированием государств-членов недостаточна для применения ст. 95 <1>. Во-вторых, объектом гармонизации могут быть исключительно меры, направленные на устранение существенных препятствий свободам движения и значительных нарушений конкуренции. Причина подобного вывода Суда заключается в следующем: любые различия между национальными законодательствами в какой-то мере влияют на осуществление предпринимательской деятельности и вследствие этого могут стать причиной нарушения рыночного механизма <2>. Это приведет к безграничному полномочию по гармонизации, что противоречит принципам, закрепленным в Договоре. В-третьих, объектом гармонизации может также быть предотвращение возникновения новых препятствий, но если это является очевидным. Недопустима гармонизация лишь исходя из теоретической возможности возникновения подобных препятствий. В-четвертых, меры, обеспечивающие свободы движения и ненарушенную конкуренцию, не могут быть признаны неправомерными лишь на основании того, что они также направлены на обеспечение общественного здоровья. В Договоре содержится запрет принимать в рамках процесса гармонизации меры, направленные исключительно на обеспечение общественного здоровья <3>. Однако согласно позиции Суда он не распространяется на ситуации, когда меры, направленные на создание и функционирование внутреннего рынка, включают вопросы общественного здравоохранения.

--------------------------------

<1> См.: Jointed Cases C-154/04 and C-155/04 "Alliance for Natural Health" // ECR [2005]. I-06451.

<2> См.: Chalmers D., Davies G., Monti G. Op. cit. P. 690.

<3> Речь шла о ст. 152 (4)(c), ныне это ст. 168 (5) ДФЕС. В соответствии со ст. 168 (5) ДФЕС ЕП и Совет могут принимать поощрительные меры, направленные на охрану и улучшение здоровья людей, исключая при этом любую гармонизацию законодательных и административных положений государств-членов.

Меры, целью которых является устранение значительных нарушений конкуренции, в определенной мере связаны с мерами, принимаемыми в целях устранения существенных препятствий реализации основных свобод внутреннего рынка, потому что любое препятствие торговле, скорее всего, нарушит конкуренцию.

Чрезвычайно важно отметить: существует различие между нарушением конкуренции и ограничением конкуренции. Первое выступает в качестве обоснования принятия гармонизирующих мер на уровне ЕС на основании ст. 114 (1) ДФЕС, в то время как второе таковым не является. Как отмечает К. Барнард, различие между данными понятиями отражает различие, закрепленное в решении по объединенному делу C-267 и 268/91 Keck and Mithouard (1993) <1> между требованиями к товару и способам продаж <2>.

--------------------------------

<1> См.: Joined Cases C-267 and 268/91 Keck and Mithouard // ECR [1993]. I-06097.

<2> См.: Barnard C. (2004). Op. cit. P. 499.

Последующая практика Суда ЕС после решения по делу Tobacco Advertising I в сфере сближения законодательств государств-членов основывалась на данном решении и уточняла некоторые его положения. Так, следует обратиться к решению по делу C-380/03 Tobacco Advertising II (2006) <1>, где речь шла о Директиве 2003/33 <2>, принятой взамен Директивы 98/43, отмененной решением Tobacco Advertising I. Директива 2003/33 была также посвящена запрету рекламы табачной продукции, но имела более узкую сферу применения, а точнее ограниченную печатными средствами массовой информации и радио. Причем в отличие от ранее отмененной Директивы в ней подчеркивалось, что она регулирует торговлю товарами и предоставление услуг (радио) трансграничного характера, а также спонсорскую поддержку спорта с определенным международным элементом. Более того, данная Директива включала следующее положение: печатная продукция, подпадающая под исключение из сферы действия Директивы (например, печатные издания третьих стран), могла продаваться на территории ЕС. С одной стороны, данная Директива создала более высокий уровень единства правового регулирования, чем предыдущая, с другой - не все необходимые моменты были учтены. Например, на практике большое число журналов и многие программы радиовещания предназначались исключительно для местного рынка.

--------------------------------

<1> См.: Case C-380/03 "Germany v. Parliament and Council (Tobacco Advertising II)" // ECR [2006]. I-11573.

<2> См.: Directive 2003/33 on the Approximation of the Laws, Regulations and Administrative Provisions of the Member States Relating to the Advertising and Sponsorship of Tobacco Products // OJ. 2003. L 152.

При рассмотрении данного дела Суд ЕС следовал тем же принципам, что и в деле Tobacco Advertising I, однако на этот раз признал Директиву действительной. В решении были пояснены следующие два момента. Во-первых, Директива не обязана быть направленной одновременно на устранение препятствия свободам движения и нарушений конкуренции. Достаточно чего-то одного. Во-вторых, вопросы, связанные с общественным здравоохранением, могут выступать объектом гармонизации на основании ст. 95 Договора (ныне ст. 114 ДФЕС), если они являются частью правового регулирования внутреннего рынка. Отметим, что данное решение Суда является неоднозначным.

Следует вкратце рассмотреть еще одно решение Суда ЕС - C-210/03 Swedish Match (2004) <1>, где речь шла о Директиве, в которой был закреплен запрет на жевательный табак. Истцы, недовольные данной Директивой, утверждали: запрет на товар не оказывает влияние на функционирование внутреннего рынка. Суд, в свою очередь, подчеркнул: в отсутствие Директивы, скорее всего (очевидно), государства-члены примут разные законы в отношении данного товара, создавая тем самым препятствия торговле. По мнению Суда, превентивный подход, не допускающий возникновения подобных препятствий, является в данном случае уместным и необходимым.

--------------------------------

<1> См.: Case C-210/03 "The Queen, on the Application of Swedish Match AB and Swedish Match UK Ltd. v. Secretary of State for Health" // ECR [2004]. I-11893.

Представляется исключительно важным также вопрос по поводу значения и сферы применения термина "сближение" законодательных и административных положений: ст. 114 ДФЕС выступает правовой основой для принятия мер непосредственно по гармонизации или обращение к данной статье также возможно для принятия мер, влияющих на процесс гармонизации, не являясь при этом составной его частью? Свою позицию по данному вопросу Суд ЕС сформулировал, в частности, в решениях по делам C-66/04 Smoke Flavourings (2005) <1> и C-217/04 ENISA(2006) <2>. Так, в решении по делу Smoke Flavourings Суд пришел к выводу: ст. 95 Договора об учреждении Европейского сообщества (ныне ст. 114 ДФЕС) может быть использована для создания механизма, ведущего к гармонизации, так же как и непосредственно для самой гармонизации. Дело Европейского общественного агентства в области сетей и информации (ENISA) касалось ENISA, созданного актом вторичного права ЕС на основе ст. 95 Договора об учреждении Европейского сообщества. Правительство Великобритании утверждало: это выходит за рамки сближения законодательств. Суд, в свою очередь, посчитал, что ENISA, осуществляя деятельность, помогало государствам развивать стандартные и совместимые информационные и сетевые системы и тем самым вносило вклад в процесс гармонизации. Тесной связи деятельности ENISA с вопросами, которые должны были быть гармонизированы, достаточно для обоснования применения ст. 95 в качестве правовой основы.