II. Промышленные монополии

Толчком, который ускорил образование монополий и переход к империализму в России, стал мировой экономический кризис 1900 - 1903 г. Этот кризис в России усиливало то обстоятельство, что предшествовавший ему подъем 90-х гг. был в определенной степени искусственным. Он стимулировал казенные железнодорожные заказы, т.е. временный, искусственный рынок. Иногда акционерные компании создавались только для получения такого заказа без расчета на продолжение производства, когда заказ будет выполнен. С завершением строительства Сибирской магистрали, естественно, казенные заказы уменьшились.

Засилье иностранного капитала проявилось в денежном голоде, остром дефиците наличных денег: с начала кризиса западные капиталисты стали оттягивать наличные деньги из страны, поскольку у себя дома они им были нужнее. Банки в России в это время закрыли кредит, поставив промышленников в тяжелые условия сбыта. Машиностроительные заводы без кредита не могли покупать металл, металлургические - кокс и руду. Продукция лежала на складах, заводы останавливались не только потому, что не могли продать продукцию, но и потому, что не могли купить сырье и топливо для продолжения производства. Без кредита прекращались торговые связи между предприятиями.

Кризис способствовал образованию монополий. Правда, первые монополии в России возникли в конце XIX в., например, упомянутый синдикат сахарозаводчиков. Но это пока были единичные объединения. Кризис же стал толчком к массовому образованию монополий.

Во время кризиса промышленники каждой отрасли стали собираться на съезды для обсуждения вопроса как с ним бороться. Среди многих рецептов преодоления кризиса они с особым вниманием обсуждали такой: надо, говорили они, объединить сбыт продукции, создать общие торговые организации, т.е. организовать синдикаты. Тогда появится возможность контролировать рынок, регулировать цены, не допуская такого положения, чтобы рынок переполнился и цены упали - тогда и кризиса не будет, и цены повысятся.

Российские монополии и стали возникать в форме синдикатов. Синдикат - низшая форма монополии, он объединяет не производство, а только сбыт продукции. Промышленники создают общую сбытовую организацию, чем ставят рынок под контроль. Тому, что российские монополии возникали именно в форме синдикатов, способствовали покровительственные пошлины, которыми был защищен русский рынок. Цены на импортные товары здесь были повышенными, что позволяло повышать цены и на русские товары. В Англии, например, синдикаты не образовывались, потому что рынок Англии тогда был открытым. Если бы английские фабриканты объединились в синдикат и повысили цены, их покупатели просто перешли бы на более дешевую импортную продукцию.

Образованию синдикатов способствовали и казенные заказы. Правительство устраивало конкурс и давало заказ той фирме, которая назначала наименьшую цену на свои изделия. Чтобы не сбивать друг другу цены, промышленники договаривались между собой, и конкурс становился лишь иллюзией.

Кроме того, синдикат образовывался легче, чем трест. Достаточно было промышленникам собраться и договориться: внутри синдиката они оставались хозяевами своих предприятий. Трест же возникает в ходе длительного процесса конкурентной борьбы, когда одна фирма разоряет своих соперников. Итак, в 1902-1904 гг. возникли наиболее известные синдикаты: "Продамет" (продажа металлов), "Продуголь", "Продвагон", "Кровля". Уже к 1909 г. синдикаты объединяли подавляющую часть предприятий почти во всех ведущих отраслях промышленности.

Устройство и действия синдикатов мы рассмотрим на примере синдиката "Продамет". Он объединял металлургические заводы юга России. Формально он считался торговым акционерным обществом по продаже металлов. Это означало, что его акции должны были продаваться на бирже, как и всякие другие, и приносить дивиденды. Но они не продавались, а распределялись между металлургическими фирмами –участниками синдиката – и дивидендов не давали. Выгодность участия в синдикате определялась не дивидендами, а возможностью сбывать продукцию по монопольным ценам. Синдикат старался захватить все заказы на металл, а затем распределял их между своими членами. Мы говорили, что заводы юга находились в основном в руках иностранного, франко-бельгийского капитала. Поэтому и в "Продамете" господствовали иностранцы, даже председателем синдиката был представитель французских банков.

Чтобы повысить цены на продукцию, создать дефицит, "Продамет" стал сокращать производство. Он закрыл ряд металлургических заводов, входивших в его состав, другие заводы принуждал использовать только часть производственных мощностей. Хозяевам закрытых заводов обеспечивалась нормальная прибыль, т.е. прибыль от продажи металлов делилась между всеми членами синдиката, в том числе и теми, чья продукция не продавалась. Впрочем, сами руководители синдиката объясняли закрытие заводов иначе: закрываются, говорили они, относительно отсталые заводы с высокой себестоимостью продукции, чтобы сосредоточить производство на самых передовых предприятиях. В некоторых случаях, для разорения конкурентов, захвата их рынков, "Продамет" понижал цены. На Урале действовал другой синдикат по продаже железа - "Кровля". Везде, где сбывался уральский металл, рядом начиналась продажа аналогичного товара "Продамета", но на 5 коп. дешевле. Металлы юга продавались на Урале на 20-25% дешевле, чем на месте их производства. Так, "Продамет" постепенно теснил "Кровлю". Подобными "Продамету" были и другие синдикаты, например, "Продуголь", который контролировал сбыт донецкого угля. Совет объединения франко-бельгийских угольщиков находился в Петербурге, а правление - в Париже.

Среди монополистических объединений в России преобладали синдикаты, но появились здесь и монополии высшего типа - тресты и концерны. Такие объединения возникли, например, на базе хлопчатобумажной промышленности - промышленные корпорации Рябушинского, Второва и Стахеева.

Фирма Рябушинских, происходивших из крестьян Калужской губернии, уже в конце XIX в. объединяла ряд хлопчатобумажных фабрик. В начале XX в. Рябушинские основали Московский банк, который и возглавил многочисленные предприятия группы. К основному ядру – объединению хлопчатобумажных фабрик – они присоединили фирмы по заготовке хлопка в Средней Азии, заготовке и торговле льном, целлюлозно-бумажные и другие предприятия. В годы мировой войны в составе группы Рябушинских начало действовать общество "Русский Север", по освоению и разработке богатств севера России, было создано крупное военное предприятие "Московское военно-промышленное товарищество", построен автомобильный завод. Рябушинские начали вкладывать капиталы в металлургию Юга и нефть Кавказа.

Таким образом, капиталы Рябушинских, накопленные в хлопчатобумажной промышленности, накануне революции стали переливаться в тяжелую промышленность и освоение богатств севера. В прессе того времени объединения Рябушинских называли "Концерном Московского банка", но правильней говорить о финансовой группе, потому что именно так принято называть возглавляемую банком группу промышленных компаний.

Группа Второва возникла накануне первой мировой войны как объединение нескольких фирм по производству ситца. В годы войны в составе Объединения был основан Московский промышленный банк, под руководством которого началась экспансия в другие отрасли - химическую, военную, металлургическую, цементную, вагоностроительную промышленность. Банк овладел металлургической фирмой Юга, организовал три снарядных завода, завод "Электросталь", фабрику фотопринадлежностей, вагоностроительный завод, цементные предприятия, общества "Коксобензол" и "Русскокраска".

Таким образом, в последние десятилетия существования дореволюционной России, в основном уже в годы войны, на базе хлопчатобумажной промышленности сложились мощные финансово-промышленные корпорации. Накопив крупные капиталы в текстильной промышленности, предприниматели отрасли овладели банками, а затем устремили свои капиталы в тяжелую промышленность, в те отрасли, которые были слабо развиты в стране - автомобильную, химическую, электротехническую. В сущности, в те годы в России определялся классический вариант индустриализации: капиталы, накопленные в легкой промышленности, начинали использоваться для развития тяжелой индустрии. Что особенно удивительно, мощность этого устремления была такова, что оно активизировалось, несмотря на войну.

Рождение многоотраслевых корпораций на базе именно хлопчатобумажной промышленности в России было закономерно. В первой половине XIX в. это была единственная крупная отрасль, развивавшаяся по-капиталистически, без крепостных рабочих и крепостнических привилегий. Здесь накапливались не только капиталы, но и опыт буржуазного хозяйствования. После отмены крепостного права капиталисты других отраслей еще только учились хозяйствовать по-капиталистически. Капиталов не хватало, чем и был вызван приток иностранного капитала. Исчерпав возможности своей отрасли, лидеры хлопчатобумажной промышленности становились инициаторами дальнейшей индустриализации России.

Особое положение сложилось в нефтяной промышленности. Тогда она была новой отраслью, появилась пока еще в немногих странах. Нефтяные монополии рождались сразу в форме международных трестов, которые делили между собой мировые рынки. Три такие монополии и действовали в нефтяной промышленности России: англо-голландский трест "Ройял Датч Шелл", "Товарищество Нобель" с преобладанием немецких капиталов и "Русская генеральная нефтяная корпорация", где действовали преимущественно англо-французские капиталы.

В результате действий топливных монополий в России в последние годы перед мировой войной начался топливный голод - стало не хватать угля и нефти и цены на них резко повысились. "Продуголь", чтобы повысить цены, ограничивал добычу угля, старался создать дефицит топлива. Цены на уголь повысились на 60%.

Гораздо более эффективно действовали в этом направлении нефтяные монополии, потому что они были не синдикатами, а трестами, да еще международными. Доля России в мировой добыче нефти упала с 51% в 1901 г. до 16% в 1913 г., и Россия уже не лидировала по добыче нефти. Цены на нефтепродукты на внутреннем рынке выросли в 3-4 раза. До начала нефтяного голода в России началось производство двигателей внутреннего сгорания, но из-за дороговизны нефтепродуктов оно стало сворачиваться. Нефтяной голод - это одна из причин того, что до революции в России не развернулось производство автомобилей и тракторов.

Принято говорить не только о топливном, но и о металлическом голоде в России того времени, как о результате действий синдиката "Продамет". Однако факты это не подтверждают. Самые высокие темпы роста металлургии на юге были в 1911-1913 гг., т.е. именно в период "металлического голода". Цены на металл в это время не росли, а понижались. Следовательно, о сокращении производства и вызванном этим сокращением голоде говорить не приходится.

В целом политика монополий приносила ущерб хозяйству страны. Под давлением общественного мнения в 1910 г. правительство было вынуждено создать комиссию по ограничению монополий, т.е. по выработке закона, подобного "антитрестовскому" закону Шермана в США. Оказалось, что эта комиссия в основном состояла из представителей тех же монополий, и существенные меры по ограничению монополий выработаны не были.

Дело в том, что монополии в России уже начали оказывать давление на государство, подкупая правительственных чиновников. Особенно тесные связи между государством и промышленной буржуазией наблюдались в военно-промышленном комплексе. Не удивительно: треть государственных расходов накануне мировой войны составляли военные расходы.

Когда Россия вступила в гонку вооружений перед войной, то оказалось, например, что весь руководящий состав военно-морского министерства одновременно занимал высокооплачиваемые должности в судостроительных компаниях. Чтобы получить заказ на строительство линкора, судостроительное общество "Россуд" поручило разработку его проекта тем самым министерским инженерам, которые и должны были его принимать. Казна от такого сотрудничества министерских деятелей с промышленными компаниями терпела огромные убытки: пушки, снаряды, линкоры, ружья обходились России вдвое дороже, чем другим государствам.