КАК ДИАЛЕКТИКА ПОРОЖДЕНИЯ

Анализ диалектики культуры как специфического социального явления связан с поиском того сущностного противоречия, которое порождает культуру и определяет саму сущность культуры.

Какое противоречие человеческой жизни лежит в основе рождения того особого мира, который мы называем культурой? Вероятно, это противоречие человека и общества, противоречие между дискретностью человеческой деятельностью и непрерывностью истории общества. Существование и развитие общества требует с необходимостью, чтобы отдельные индивиды и их действия были социализированы, т.е. включены во всеобщее, в непрерывное существование, а всеобщее нашло себя в отдельном и временном. Разрешением этого противоречия и выступает культура, которая создает возможность деятельность человека, транслируя общественный опыт индивиду. Поскольку само противоречие человека и общества постоянно, постольку культура как средство его разрешения постоянно им порождается. Культура живет этим противоречием, интегрирует его в себя, разрабатывает внутри себя средства его представления и разрешения. Поэтому культура может быть рассмотрена как система порождения человека как личности, который способен к социально значимым действиям, тем действиям, которые сохраняют непрерывность общественного существования.

Перефразируя мысль М.К.Мамардашвили, высказанную им относительно науки как культуры[34], можно сказать, что культурой любая деятельность является в той мере, в какой в ее содержании выражена и репродуцируется сама способность человека владеть достигнутым опытом, способность воспроизводить его во времени и пространстве, т.е. в истории, в обществе, что предполагает, конечно, определенную систему, закрепляющую и порождающую эту способность. Такой системой выступает система категорий культуры или универсальных (всеобщих) культурных форм.

Проблема категорий культуры сравнительно недавно стала обсуждаться в советской культурологической литературе, хотя ее истоки мы можем найти еще в философии Гегеля, который в "Феноменологии духа" рассматривает последовательность развития "бытийственных форм" духа, последовательность тех обязательных "станций", которые чистое знание, абсолютный дух не может миновать, устремляясь к науке[35]. На примере конкретного типа культуры с позиции общей теории культуры наиболее полно и последовательно в литературе последних лет проблема категорий культуры была рассмотрена А.Я.Гуревичем. Он анализирует категории культуры как универсальные понятия, которые образуют "модель мира", "ту "сетку координат", при посредстве которых люди воспринимают действительность и строят образ мира, существующий в их сознании". А.Я.Гуревич выделяет два типа категорий культуры: космические категории (пространство, время, изменения, причина, судьба, число и т. п.) и категории социальные (индивиды, социум, труд, богатство, собственность, свобода, право и т.п.)[36]. И те и другие категории, отражая природу и общественную практику, направляют поведение индивидов и групп, своим конкретным содержанием определяют историческую специфику культуры.

Анализ истории культуры конкретных стран, культуры тех или иных периодов, истории отдельных подсистем культуры, в частности литературы и искусства, проведенный многими советскими исследователями, показывает, что культуре свойственны устойчивые образования, организующие ее "костяк", ее типологическое сходство. Так, академик Н.И.Конрад отметил, что сходная система культурных представлений (понятий), характеризующих культуру Возрождения, появляется у разных народов, в разных регионах, в исторически подобное время[37]. Академик Д.С.Лихачев пишет о "литературных структурах", различающих исторические этапы в развитии литературы, об "эстетическом климате", который характеризует всю художественную культуру того или иного времени[38]. С.И. Клочков говорит о глубинных особенностях "видения мира", "привычках сознания", которые свойственны носителям определенной культуры[39]. В работе А.М.Панченко, посвященной кануну культурного переворота в России времен Петра I, вводятся понятия "топика культуры", "запас устойчивых форм", которые обеспечивают единство и определенность культуры[40].

Подробный, обстоятельный, во многом новаторский анализ связи категорий разного уровня отражения действительности и культуры дается в коллективной монографии киевских авторов "Категории философии и категории культуры". Авторы книги совершенно справедливо связывают процесс возникновения и развития культуры со становлением различных видов категоризации действительности, где категории понимаются "не только как формы мышления и сознания вообще, но также как обобщенные формы и схемы деятельности, прежде всего предметно-практической"[41].

Выделенные в отмеченных выше работах, как и во многих других, аспекты исследования связи категорий и культуры имеют большое значение как для понимания культуры, так и для разработки методологии изучения истории культуры как целостности. Однако нам представляется, что практически во всех работах (и это особенно видно на примере исследования киевских авторов) не проводится различия между категориями в культуре и категориями культуры. Действительно, такие категории, как пространство, время, право, красота, качество, количество и т.п., принадлежат культуре, но постольку, поскольку они порождены особыми ее отраслями - наукой, искусством, моралью и т.д., а не самой культурой. Категории же самой культуры имею особый статус.

Категории культуры - это специфические культурные феномены. Это не абстрактные понятия, подобно категориям науки или философии, не художественные образы или какие-либо другие формы отражения действительности, свойственные тем или иным конкретным отраслям культуры. Категории культуры - это всеобщие, универсальные формы, которые возникают и существуют в культуре для выявления достигнутого уровня развития реальной деятельности человека, для закрепления, сохранения и передачи этого опыта с целью превращения его во всеобщее достояние. Социальный опыт может быть зафиксирован в каких-либо конкретных для каждого данного вида деятельности формах: например, в форме конкретных орудий производства, навыков, знаний операций, технологии в материальной культуре, в каких-то совершенно конкретных нравственных правилах, когда речь идет о культуре поведения, в конкретных политических манифестах, программах, лозунгах и т.п., когда речь идет о политической культуре, и т.д. Но кроме того, в культуре развились универсальные формы, которые используются для воспроизводства и передачи содержания любых видов деятельности, для закрепления и трансляции разнообразных конкретных содержаний и значений культуры. Отношение между всеобщими культурными формами и конкретными культурными формами такое же, как отношение между категориями философии и понятиями конкретных наук или между грамматическими значениями и лексическими значениями в языке и т.п. Если категории философии (науки) - это логические формы мышления и познания[42], в которых закрепляются "всеобщие схемы развития познания и преобразования материального мира общественным человеком"[43], которые задают "способ познавательных действий с предметом познания"[44], то категории культуры - это культурные формы, в которых закрепляются всеобщие, универсальные схемы постижения и преобразования социальной действительности человеком, которые задают способы выявления, закрепления, сохранения и передачи опыта отношения (взаимодействия) человека и общества.

Содержание категорий культуры - это обобщенное, абстрактное социальное содержание[45], в котором нет указания на конкретные поступки и действия, но в котором есть общее представление о значимости самой деятельности человека, с одной стороны, и представление о направленности деятельности на утверждение общественной и человеческой сущности - с другой. Поэтому каждая категория культуры своим общим содержанием фиксирует какую-то принципиально важную сторону отношения "человек - общество", оказывается ступенькой на пути становления человека как социального субъекта, на пути выделения человека из нерасчлененного социального целого, оказывается узловым пунктом в сети тех культурных значений, которые охватывают весь общественный опыт, узловой станцией, которую проходит человек направляясь к богатству опыта. Система категорий культуры - это те "станции", которые не может миновать ни одна культура, развиваясь как выявление и закрепление исторического опыта, ни один человек, развиваясь и формируясь как личность.

Категории культуры - это превращенные формы, в содержании которых отражаются всеобщие стороны деятельности и социального существования человека, а также отражаются и закрепляются отношения и связи в самой культуре, отношения и связи культуры и человека. Это содержание, хотя и восходит в своих истоках к запредельным для культуры областям (к реальной деятельности и социальным отношениям), но не выходит за границы культуры. Поэтому когда человек овладевает категориями культуры, пользуется ими, он непосредственно, сразу входит в мир культуры как системы, а через него и в мир истории. Категории культуры предоставляют ему возможность видеть и организовывать свою деятельность как социально значимую, позволяют включать ее результаты в общественную жизнь и культуру.

Итак, категории культуры - формы закрепления в культуре общественно значимого начала в человеке и исторически значимого начала в обществе, в них и через них индивид в определенной последовательности осознает свое социальное становление. Они - ступеньки на лестнице восхождения человека к своей общественной и личностной сущности.

Итак, категории культуры - формы закрепления в культуре общественно значимого начала в человеке и исторически значимого начала в обществе, в них и через них индивид в определенной последовательности осознает свое социальное становление. Они - ступеньки на лестнице восхождения человека к своей общественной сущности. "Человек удваивает себя реально в созданном мире, - писал К. Маркс, - и созерцает себя в этом созданном мире"[46]. Мир культуры как мир, созданный человеком, есть его первая характеристика. И здесь зарождается первое отношение человека и общественного мира (первоначально только с его предметной частью) - отношение субъекта деятельности и продукта деятельности, субъекта и достигнутого результата, отношение субъекта к результату как продолжению своей деятельности, но уже в иной форме существования. Отражением этого свойства культурного мира (быть результатом человеческих действий, нести в себе деятельность, объективировать ее) в самой культуре выступает категория достижения, первая категория культуры, первая универсальная культурная форма.

В содержание категории достижение входит не только то, что нечто является результатом, но и то, что это нечто обладает известной для человека значимостью. Категория достижение указывает также на взаимосвязь результатов человеческой деятельности, т.е. конкретных явлений мира культуры. Таким образом, в ее содержании находят отражение сами внутрикультурные отношения, которые выступают как отношения иерархические и через данное представление культура уже осознает и организует себя. Благодаря данной категории культуры человек становится способным выделять в своей деятельности и деятельности других значимые результаты, достойные сохранения. Тем самым категория достижение вводит человека в мир исторического времени, открывая ему пространство общественной жизни как связь прошлого, настоящего и будущего.

Достижение ориентировано на сохранение - и в этом его значение как категории культуры, поэтому в культуре возникают специальные формы трансляции достигнутого, которые также приобретают статус категорий культуры. Среди таких культурных форм первыми выступают формы демонстрации: показ, пример, образец, эталон, изображение, образ, символ и т.п. Все эти культурные формы составляют ряд остенсивных (от лат. ostendere - показывать, держать напротив) категорий культуры, которые непосредственно демонстрируют человеку накопленный общественный опыт. Если каждый образец, эталон и т.п. несут в себе вполне конкретное общественное достижение, которое и составляет их содержание, то абстрактным содержанием самой остенсивной категории культуры выступает закрепление простейшей, начальной сущности отношения человек-общество, которая непосредственно является в самом противостоянии отдельного индивида и социального мира. В этом противостоянии индивиду открывается существование сообщества (отличного от него мира) как существование его сущности.

В сфере культуры это отношение выступает как отношение наставника и ученика, где первый открывает второму некое значимое содержание, вовлекает его в сложившийся в обществе круг действий и значений. Именно это открытие, вовлечение индивида в культуру и выражается такой универсальной культурной формой как остенсивная категория культуры. В самой структуре, в самом строении остенсивных форм данное абстрактное содержание находит свое материальное проявление: показ, демонстрация деятельности могут по своим элементам быть прямо тождественны реальной деятельности, образец - вычлененный из реальности ее фрагмент, образ - иконический знак и т.п.

Важной стороной абстрактного содержания остенсивных форм является их "открытость" человеку и присущее им динамическое начало, в чем и выражается сам момент открытия человеком своей причастности к сообществу, момент его вовлечения в деятельность. Остенсивные формы несут в себе динамизм, направленность на их воссоздание человеком, на их культивирование в деятельности. Поэтому функционирование остенсивных форм в культуре на уровне личности порождает такой феномен, как культ, первичный тип организованного культурой поведения, который отнюдь не обязательно связан с религией, но который всегда подчиняет отдельного человека сложившейся традиции. Функционирование в культуре остенсивных форм ведет к развитию в культуре традиций, обрядов, ритуалов, т.е. таких способов проявления опыта, когда "реальная форма жизни является здесь одновременно и ее возрожденной идеальной формой", если воспользоваться словами М.М. Бахтина о карнавальных формах, которые сами выступают ярким примером остенсивных форм[47].

Остенсивные формы задают человеку определенную "схему" действия, тип связи с окружающим его социальным миром. Они непосредственно вплетены в реальный язык предметно- и социально-практической деятельности и хотя используются культурой как средства организации деятельности человека, но не имеют в культуре рационально отрефлектированного существования. В культуре нет какой-либо единой формы, которая бы представляла остенсивную категорию как таковую, а есть всегда ряд остенсивных форм, которые в самой культуре осмыслены как эталоны, ритуалы, обычаи, культ, праздники, имена и т.п. Остенсивные формы, сохраняя и передавая достижения, выступают по отношению к ним также формой систематизации и упорядочивания: образцы, эталоны могут организовываться в различного рода "экспозиции" - от выкладывания на прилавках рынка до музейных демонстраций, эталонные поступки и действия выстраиваются в ритуалы, обряды, этикет, в конце концов, вероятно, и миф выступает очень сложным, но все-таки представителем остенсивной категории культуры, который организует все культурные достижения древнейших обществ.

Формирование остенсивной категории культуры - ступенька в овладении и осмыслении культурой сущности "первого порядка" отношения человека и общества, и в то же время она оказывается для всякого индивида первой ступенькой в его становлении как личности. Благодаря действию остенсивных форм порождаются самые первые характеристики человека, вырастающие из его приверженности данному ему содержанию.

Логически (а в некоторой степени и исторически) следующей универсальной категорией культуры выступает императивность, которая вырастает из императивных форм хранения и передачи достижений культуры: нормы, предписания, приказы, инструкции, призывы, законы и т.п. Если остенсивные формы манифестируют культурное содержание и вовлекают в него, то императивные формы побуждают человека выполнить определенные требования общества. В конкретных нормах, инструкциях и т.п. задается тот или иной план деятельности, который должен быть реализован. Абстрактное содержание самой императивной категории культуры отражает более глубокую сущность противоречивого отношения человека и общества: в нем отражается отношение зависимости индивида от общества, его производность от общества, его вторичность. Содержанием императивной категории становится сама идея долженствования, выражающая эту сторону противоречия человека и общества. Именно это абстрактное содержание, объективно присущее императивным категориям культуры, послужило для И.Канта причиной выделения категорического императива как априорной идеи практического разума, выступающего, по Канту, конечным основанием воли, а следовательно, и социальности.

Императивная категория, выражая отношение зависимости индивида от общественных отношений, порождает своим функционированием дистанцию между индивидом и обществом, преодоление которой и составляет обязанность, долг индивида. Это преодоление достигается путем выполнения тех конкретных требований, которые несут в себе императивные формы. Осуществляя это преодоление, индивид порождает свое общественно-значимое лицо, себя как личность определенного общества, группы, чьи требования он принял как свои.

Всеобщее содержание императивной категорий более богатое и, главное, более наполнено общественным смыслом, чем содержание остенсивной категории, поэтому ее действие на человека ведет к формированию более глубоких социальных свойств личности, в частности, веры и убежденности человека. Вера в необходимость принятия требований культуры и убежденность в неизбежности их осуществления - это важная общественная направленность сознания личности, в которой отражается сама способность культуры порождать общественную деятельность и которая выражается императивными формами[48].

Таким образом, остенсивная и императивная категории культуры являются отражением двух существенных моментов отношения человек - общество: остенсивность, раскрывая индивиду своим содержании его общественное содержание, выявляет общность, единство двух сторон противоречия; содержание императивности отражает различие сторон, акцентируя первичность общества и вторичность индивида, а следовательно, и производность его от общества. Овладение абстрактным содержанием остенсивных и императивных категорий формирует человека как личность, но на этом этапе он существует как "личность-в-себе", т.е. уже несет в себе определенное общественное начало, но "не распоряжается" им, не выделяет себя из общественного и культурного окружения. Превращение человека из "личности-в-себе" в "личность-для-себя", т.е. действительное и окончательное порождение личности, происходит в деятельности человека, которая направляется и организуется следующим уровнем категорий культуры - аксиологическими категориями.

Ценности культуры по своему содержанию могут быть различны: нравственные, политические, эстетические и т.п. В каждом из этих типов ценностей всегда содержатся определенное содержание. Но ценность как категория культуры, как универсальная форма предъявления опыта сама содержательна. И содержательность ее - результат отражения нового аспекта отношения личность - общество, отражение ситуации выбора. Аксиологические формы культуры объективируют в себе, делают достоянием культуры развивающийся в реальной истории опыт выбора. Абстрактным содержанием аксиологической категории и оказывается сама альтернативность, возможность и действительность ее, которая в реальном содержании конкретных ценностей превращается в альтернативность ценностей. Всякие ценности, как известно, существуют в противопоставлении, рефлексивны по сущности своей. Эта их рефлективная природа (вспомним гегелевское определение рефлективных категорий логики) и выражает сущность абстрактного содержания аксиологической категорий культуры.

На уровне личности абстрактное содержание аксиологической категории культуры находит свое проявление в способности оценки и выбора, в надежде на осуществление тех ожиданий, которые даны человеку в системе его ценностных представлений и в ценностных ориентациях. Без способности оценки и выбора невозможно осознание своей свободы в общественных отношениях и культуре. Именно эта рефлексия-оценка и оказывается тем механизмом, который порождает возможность суверенности личности.

Вся многообразная система ценностей культуры (нравственных, эстетических, художественных, политических, экономических и т.д.) составляют то объективное содержание, интериоризация которого, овладение которым ведет к становлению всего духовного мира личности. Вот почему и сформировалось представление о культуре как о системе ценностей, которые аккумулируют в себе и выражают собою все сущностные силы человека.

Культурное функционирование аксиологических форм связано с возникновением еще одного типа культурной категории - категории принцип. Принцип - конечное основание деятельности человека. В его всеобщем содержании как категории культуры отражается самая глубинная сущность отношения личность - общество: не только то, что стороны этого противоречия едины и связаны, ибо личность черпает свое содержание и направленность действия в общественном опыте, но и то, что именно человек как развитый общественный субъект является в конце концов творцом, создателем всего социального мира. Во всеобщее содержание принципа обязательно включаются представление о его интенциональности и о его необходимой связи с субъектом, о том, что принцип всегда является внутренним достоянием действующего субъекта. Принцип - организующее начало субъекта деятельности. Содержание всякого принципа сугубо интенционально, оно задает только направленность деятельности, но организация деятельности, ее наполнение конкретным содержанием и т.д. - дело рук самого субъекта. Содержание принципа реализуется и раскрывается всегда только в той системе, которая на его основаниях организована. Поэтому появление в культуре принципов как специфических культурных форм есть одновременно и появление содержательной систематизации всей культуры, всего общественного опыта, достижений, ценностей и т.д., возникновение целостности культуры и рефлектирование этой целостности.

На уровне личности категория принципа находит свое проявление в мировоззрении личности, в способности ее сохранять свою определенность. Как культурная категория принцип порождает способность личности осмысленно пользоваться своей суверенностью, своей свободой. Будучи "последней" в логике развития категорий культуры, принцип, действительно, становится первым (лат. princeps - первый по порядку) основанием личности и ее индивидуальности.

В принципе как категории культуры порождающая способность культуры находит свое наиболее адекватное выражение: принцип по сущности своей всегда ориентирован на организацию деятельности, всегда существует как становящаяся деятельность и становящийся субъект. Ни одно конкретное действие, ни одна конкретная индивидуальность не выражает принцип полностью, но единственный способ предъявления принципа - это конкретные его исполнения. Содержание принципа - это способ его работы и его действия.

Рассмотренные категории культуры являются наиболее общими категориями, которые отнюдь не исчерпывают все категориальное строение культуры (оно требует еще своего изучения), они отражают своим содержанием в абстрактном виде диалектику отношения личность - общество, отвлекаясь от конкретно-исторического содержания данного противоречия. Последнее также выражается в культуре, но уже в конкретных значениях и ценностях, определяющих ее историко-типологическое строение.

Всеобщие категории культуры связаны между собой, образуя категориальную систему культуры, ее культурологический каркас. Их взаимосвязь строится, с одной стороны, на исторической последовательности их развития в культуре, когда каждая последующая категория возникает на основе предыдущих и вбирает в себя содержание и логику предшествующих категорий (остенсивная категории несет в себе содержание категории достижение, аксиологическая категория вырастает на базе императивности и развивает дальше ее содержание и т.д.). С другой - на том, что каждая категория "более высокого" ранга общности становится основанием систематизации тех исторически и социально конкретных содержаний, которые выражаются в форме категорий предшествующего уровня (например, ценности определяют систему правил, предписаний и т.д., а принципы становятся фактором систематизации ценностей и всей культуры в целом).

Система категорий культуры как культурологический каркас целостности культуры составляет ту сеть культурных форм, с помощью которых реальное содержание деятельности человека превращается в содержание культуры, входит в нее и сохраняется, т.е. с их помощью культура порождает свое конкретное содержание, и тогда можно говорить о системе категорий культуры как порождающей модели любых культурных значений, о культуре как "порождающей аксиологии". Система категорий культуры выступает "порождающей моделью личности" данного общества и культуры, ибо определяет всеобщую структуру личности и пути ее формирования и культурного наполнения.

1982-1987 гг.