КУЛЬТУРОЛОГИЯ КАК ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ЗНАНИЕ 72 страница

По существу, культура Советской России к концу 30-х годов превратилась в идеоло­гию, а значит, стала советской культурой. Тем странным образованием, которое не дает решительно никакой возможности отнести время существования Советского Союза к чему- то, подобному эпохе или периоду русской культуры. От любого другого периода культурного безвременья то, что происходило в нашей стране, отличалось одним очень существенным признаком: советская культура ничего общего не имела с разрухой и распадом, у нее были все внешние признаки культуры. Писатели создавали романы, не исключая и многотомных эпопей, архитекторы строили дворцы, философы рассуждали в своих трактатах о бытии и сознании, десятки миллионов молодых людей получали среднее, а миллионы — высшее образование. Но вся эта машина все больше работала вхолостую, переставая и обслуживать идеологию, и быть ею. Имитация не просто все менее убеждала, но и окончательно заблоки­ровала всякую творческую продуктивность, соками от которого должна была питаться. Насту­пил коллапс.

Такому результату способствовала не только по возможности тотальная идеологизация русской культуры, превращавшая ее в советскую культуру, но и то обстоятельство, что чем дальше, тем больше идеология переставала быть самой собой. Все-таки существование идео­логии предполагает такую самоочевидную реальность, как наличие идеологов. Они знают, чего хотят от своих манипуляций с теми, кто подлежит идеологическому воздействию, и способны добиваться своих целей. Между тем в последние два десятилетия большевист­ская идеология перестала кого-либо убеждать. Она превратилась в поток продукции, кото­рый существовал почти исключительно сам по себе. Идеология не только не воздействовала на тех, кому предназначалась, но у нее не стало также умелых и продуктивных создателей. Сохранялся чудовищных размеров идеологический механизм, который обслуживали люди, одушевляемые исключительно личными интересами карьеры и материального благополу­чия. О том, что идеологический механизм работает вхолостую, знали, в общем-то, все, и са­ми идеологи, и те, на кого было рассчитано воздействие этого механизма. Тем не менее оставался запдс инерции, поэтому вплоть до остановки внешне он работал исправно. В газе­тах публиковались передовицы, материалы пленумов ЦК КПСС и съездов партии, работала система партийной учебы, телевидение ежедневно освещало ход строительства «развитого социализма», театры ставили производственные пьесы, ученые публиковали книги о том же развитом социализме, мировом социалистическом содружестве или борьбе коммунистических и рабочих партий за права и свободы трудящихся и т. д. и т. п. Казалось, подобное будет продолжаться всегда. В действительности все уже закончилось, оставалась одна внешняя оболочка социализма с его идеологией-культурой. Истончившись же окончательно, последняя в один момент превратилась в пустоту.

Вопрос, почему так резко и катастрофически оборвалось развитие русской культуры Петербургского периода, почему ему на смену пришло длительное культурное безвременье, которое продолжается еще и сегодня, не из тех, которые имеют исчерпывающие и всех убеждающие ответы. И все же можно указать на то, что октябрь 1917 года и последовавшие непосредственно за ним события стали осуществлением позиций радикальной интеллиген­ции с ее оформившимся еще в 60-е годы XIX века нигилизмом по отношению к российской государственности и русской истории. Интеллигенции, вначале разночинцам-нигилистам, потом большевистской, нужна была новая, никогда доселе не бывшая Россия, Россия, нача­тая с чистого листа. Это не значит, что они сполна обрели то, чего добивались. Думаю, даже радикалы-большевики ужаснулись бы и с отвращением отвернулись от той России, которая получилась в результате их разрушительных усилий и потуг на созидание нового общества. Советский Союз — это не столько цель, сколько результат действий революционеров. Но он был запрограммирован уже потому, что совершившееся большевиками было прямым насили­ем над историей и культурой. Стремление сделать из них процесс осуществления некоторого фундаментального проекта тех, кто полагает, что им открыта истина, не могло привести ни к чему, кроме катастрофы и безвременья. В наступившей катастрофе и последующем куль­турном безвременье больше всего поражает их продолжительность, то, что в России не на­шлось сил противодействия свершавшемуся безумию, от которого не выиграл решительно никто. Между тем это обстоятельство как раз объяснимо. И прежде всего тем, что радикальная

интеллигенция нашла себе опору в пролетариате и, дезориентировав стремительно отчуждав­шееся от самодержавия крестьянство, сумела в огромной степени свести на нет культурные итоги Петербургского периода. Во всяком случае она изгнала, уничтожила или до предела ограничила возможности действия тех слоев населения России, которые были носителями культуры «золотого» и «серебряного» века. Это были люди развитого индивидуально-лично- стного начала, русские европейцы. Из них невозможно было сделать материал для реализации революционного проекта, отрицающего русскую историю и культуру, как она осуществля­лась на протяжении тысячелетия. Сообщничество пролетариата и крестьянства в разруши­тельных действиях большевиков, согласие на уничтожение слоя преимущественных носите­лей культуры Петербургского периода в свою очередь сделали их беспомощными перед любыми большевистскими действиями и экспериментами. Когда, скажем, в процессе коллективиза­ции раскрестьянивалось крестьянство, большевики обнаружили себя силой несравненно бо­лее враждебной и чуждой крестьянству, чем любые помещики с их крепос.тным правом. Однако крестьянство по самой своей сути — это люди, не способные к самостоятельному, замкнутому на себя существованию. Более или менее крестьянин всегда ребенок, для которо­го нужен «отец». Худо-бедно таким «отцом» был царь и помещики. Большевики уже ника­кие не «отцы» и даже не «отчимы», они чужаки и насильники. Потеряв своих «отцов», крестьянство оказалось бесконечно податливо насилию чужаков. Никто здесь ему не был помощью и поддержкой. О пролетариате нечего и говорить. Он был повязан с большевиками революционным террором революции и гражданской войны, из него же рекрутировалась партийная и государственная верхушка. Потому его можно было эксплуатировать до беско­нечности, все равно это делалось своими и по-свойски. Итогом же и была бесконечная подат­ливость страны любым разрушительным воздействиям со стороны тех, кто мнил себя ее спасителями и преобразователями.

i la lil .11 iHiilUii 1

& 1* E § S. I. 1 & у t Й

В So t- -o _ tr г“ м, Ц 3* « Cf r- -—•

i * i I 1 1

C 3

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Заканчивая книгу избранного нами жанра, принято подводить итоги в соответствую­щем заключении. Заключение, однако, имеет смысл лишь тогда, когда весь предшествую­щий ему материал позволяет вывестй из него соответствующие формулировки, демонстри­рующие внутреннее единство предмета^ взаимосвязь его моментов и сторон и тем самым Объясняющие предмет как Делое. В нашем случае возможность итоговых формулировок основана на том, что во всех частях и главах книги речь шла об одной и той же реально- ^сти культуре. Как бы она ни изменялась от эпохи к эпохе, от региона к региону, культу­ра всегда оставалась культурой, то есть внутренним миром (душой) человека и выраженно­стью этого внутреннего мира во внешних формах. Но, с другой стороны, именно потому, что за культурой стоит внутренний мир людей данной эпохи, народа, региона, она всегда свое­образна и неповторима. Скажем, даже культуры Античности, Средних Веков и Нового Вре­мени, образующих собой феномен Запада, с позиций культурологии нельзя свести к един­ству. Они прежде всего разные. Античный человек — это одно, средневековый — другое, новоевропейский — третье. Во^ и получается, что, сделай мы акцент на единстве культуры и вырази его в формулировках Заключения, самое существенное в рассмотренных культу­рах останется за кадром. Акцентирование же различий заведомо исключает завершающие формулировки. Как нам представляется, «золотая середина* в данной ситуации состоит в том, чтобы избегая содержательных выводов-формулировок, все-таки еще раз обратить внимание читателя на один решающей значимости момент, просматривающийся во всем многообразии материала по истории культуры. Он касается того, что культура во всех своих исторических превращениях, оставаясь человеческЬй реальностью и свидетельствуя о челове­ке, в то же время демонстрирует обращенность человека вовне, культура далеко не сводится к сведению человеком счетов с самим собой. Он неизменно стремился к полноте и целостно­сти своего существования. Можно сказать и короче: человек всегда стремился существовать.

И неизменно собственное существование, его удержание от провала в небытие виделось че­ловеком на пути обожения, встречи с миром сакрального. Человеку, чтобы стать самим собой, всегда нужно было так или иначе стать божественным. Таким образом обстояло дело и в первобытности, и на Древнем Востоке, и в Античности, и в Средние Века. Исключение здесь как будто составляет Новое Время. В нем человек заявляет о своей самодостаточности и направленности своей жизни на самого себя. В результате начинается процесс секуляриза­ции и десакрализации культуры. Длительное время за секуляризацией и десакрализацией стояли явные или скрытые попытки самообожествления человека. Всякую связь с сакраль­ным, всякое ощущение его присутствия в культуре новоевропейский человек перестает ощу­щать только в XX веке. Но как раз XX век характеризуется трансформацией культуры в цивилизацию, прогрессирующим ее вытеснением цивилизацией. Оказывается, что перспек­тива конца культуры совпадает с ее довершенной секуляризацией и десакрализацией. Цели­ком секулярной и внесакральной может быть вовсе не культура, а цивилизация. Как бы мы не оценивали подобный итог развития культуры на новоевропейской почве, он свидетельствует в пользу избранного нами ракурса рассмотрения историко-культурного материала. В частно­сти, в пользу того, что для культурологии обращение к человеку и человеческому в человеке, то есть его душе, — это только исходная точка отсчета. Себя человек тысячелетиями опреде­лял не через себя же или других людей, не через соотнесенность с тем, что мы называем природой. Исходным и последним для пребывания человека в культуре было его отношение к божественной реальности. У этого отношения существовало множество сторон, проявле­ний, воплощений. Они могли очень далеко отстоять друг от друга. И все же оставались моментами одного целого, того целого, которое скрепляет собой весь историко-культурный процесс и подлежит прояснению при изучении культуры.

^[1] ВиОлер В. С. От наукоучения к логике культуры. — М., 1991. С. 261-263.

[2] Там же. С. 113.

Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. — М., 1977. С. 443.

⁸ Там же. С. 448.

[5] Манн Т. Письма. — М., 1975. С.300.

^[6] Бытие. 2:19, 20.

[7] Ясперс К. Смысл и назначение истории. — М., 1991. С. 53

^[8] Там же. С. 32-33.

^[9] Там же. С. 35.

мифа и истории несомпенно существует. Иное дело, что она теряет свою напряженность или вообще

уходит на задний план при сопоставлении исторического знания современности и прошедших эпох. Для нас обмирщение и демифологизация исторических реалий в исторических сочинениях прошлого не выглядит такой уж значительной. Там, где история почти покончила с персонажами и поступка­ми, сменив цх закономерностями, тенденциями и безличными событиями, традиционные историче­ские сочинения воспринимаются как более близкие мифу, чем к исторической науке в современном смысле.

[12] Павлов-Сильванский Н. П. Феодализм в России. — М., 1988. С. 5.

[13] Болиигброк. Письма об изучении и пользе истории. — М., 1978. С. 22.

^[14] Ортега-и-Гассет X. Восстание масс//Вопросы философии. — 1989. — №3. — С. 127.

^[15] Коммин Ф. де. Мемуары. — М., 1986. С. 5.

[16] Младшая Эдда. — Л., 1970. С. 32-33.

^[17] Там же. С. 35.

^[18] Сказки и мифы народов Филиппин. — М., 1979. С. 50.

^[19] Младшая Эдда. С. 20.

⁰ Там же. С. 22-23.

^[21] Там же.

^[22] Античные гимны. — М., 1988. С. 184-195

^[23] Младшая Эдда. С. 31.

^[24] Леви-Стросс К. Структурная антропология. — М., 1985. С. 152.

^[25] Там же. С. 153.

¹⁶ Младшая Эдда. С. 48.

^[27] Ницше Ф. Сочинения: В 2-х т. — М., 1990. Т. 2. С. 232.

^[28] Там же. С. 233.

^[29] Там же. С. 234.

^[30] Там же. С. 235.

^[31] Мэмфорд Л. Мифы машины // Утопия и утопическое мышление. — М., 1991. С. 90.

[32] Там же. С. 215-217. ’ Там же. С. 217.

5 Зли. №1059

" Там же. С. 23-24.

'* Монтэ П. Египет Рамсесов. С. 304.

^[35] Платон. Соч.: В 3-* т. — М., 1968. Т. 1. С. 100.

’ Античные гимны. — М., 1988. С. 239.

⁴ Гомер. Илиада. Одиссея. — М., 1967. Песпь 9, стихи 528-535. С. 526.

* Там же. Песнь 13, стихи 128-133. С. 570.

^[38] Там же. Песнь 11, стихи 556-560. С. 554.

^[39] Там же. Песнь 6, стихи 152-154. С. 487.

^[40] Там же. Песнь 5, стихи 41-42. С. 473.

^[41] Там же. Песвь 3, стихи 236-239. С. 445.

^[42] Там же. Песнь 11, стихи 275-276. С. 547.

^[43] Там же. Песнь 20, стихи 75-76. С. 656.

“ Там же. Песнь 2, стих 316. С. 437.

^[45] Аристотель. Соч. в четырех томах. Т. 4. — М. 1983. Политика. 1, 1253Ь-5. С. 380.

” Там же. Песнь 16. Стихи 345-350. С. 274.

^п Диоген Лаэртский. — М., 1986. — Кн. I, 1, 28. С. 63.

^[48] Там же. 1, 12. С. 58.

" Там же.

³⁸ Там же.

^[51] Там же. 1, 34.

^[52] Там же. 1, 16.

7 Зап. М I0S9

^[53] Фрагменты ранних греческих философов. М., 1989, часть I, 22. Гераклит, IX (а) Секст-Эмпи- рик. С. 189.

^[54] Там же. 22. Гераклит, 1 Диоген Лаэртский (5). С. 177. Конечно, приведенное свидетельство о Гераклите — не его собственные слова и так уж цепляться к ним как будто не пристало. Но очень уж они согласуются со многим другим, что сказано о философе. Это не один из невнятных фрагментов погибшей картины, а та ее часть, которая сопрягается с несколькими другими, создавая, пускай, и не всю картину, но ее различимую деталь, в которой угадывается целое.

⁴¹ Там же. 11. Фалес, 12а. С. 109.

^[55] Там же.

^[56] Там же. 22. Гераклит. 28 (с *). С. 201. ^4Л Там же.

⁴¹ Там же. 28(a).

¹⁸ Там же. 31(Ь^а).

^[59] Плутарх. Сравнительные жизнеописания: В 3-х томах. — М., 1964. — Т. 3. С.345.

^[60] Бикерман Э. Государство Селевкидов. — М., 1985. С. 6-7.

“ Там же. С. 8.

^[62] Тит Ливий. История Рима с основания города. — М., 1989. — Т. 1. Кн. 1. 8(4). С. 16.

^[63] Там же. С. 113.

^[64] Луций Анней Флор. Кпига I, IV, (5-6). С. 53.

I Там же. 1,1, 3 (1-6). С. 48.

^[66] Луций Анней Сенека. Нравственные письма к Луцилию. — М., 1977. Письмо LI, (8). С. 86.

^[67] Булгаков М. А. Белая гвардия. Мастер и Маргарита. — Минск, 1988. С. 296

^[68] Эйнхард. Жизнь Карла Великого // Памятники средневековой латинской литературы IV-IX ве ков. — М., 1970. С. 296-297.

^[69] Д^ит- ^по; Гайденко В. Л., Смирнов Г. А. Западноевропейская наука в Средние века. — М., 1989. С. 67-68.

^[70] Григорий Турский. Деяния франков. — М., 1987. Кн.II, 29.С. 49

^[71] Там же. Кн. II, 30. С. 50.

9 Зав. № 105?

^[73] Григорий Турский. История франков. Кн. II, 43. С. 59.

^[74] Там же. Кн. I, 48. С. 23.

^[75] Там же.

^[76] Там же. С. 24.

^[77] Саксонское зерцало. — М., 1985. С. 44.

^и Уколова В. И. Античное наследие и культура Раннего Средневековья. С. 180.

¹⁰Тацит Корнелий. Соч. в 2-х тт. — JI., 1965. Т. 1. О происхождении германцев и местоположе­нии Германии. 16. С. 366.

^[80] Исландские саги. Ирландский эпос. — М., 1973. С. 81.

^[81] Эйнхард. Жизнь Карла Великого // Памятники средневековой латинской литературы IV IX веков. — 28. С. 298.

" Ламперт Герсфельдский «Анналы» // Памятники средневековой латинской литературы X-

XII веков. — М., 1972. С. 172.

“ Деяния Апостолов. 13, 22.

^[84] Там же. 13, 23.

^[85] Там же. XVII-XXII. С. 641.

^м Песнь о Роладе. CLXXIV, 2370-2372. // Западноевропейский эпос. — JI, 1977. С. 662.

^[87] Мэлори Т. Смерть Артура. XVII:XXIII. С. 641.

³⁰ Виллардуэн Ж. де. Взятие Копстантипополя. Песни труверов. — М., 1984. С. 203.

^[89] Бернарт де Вентадорн. Песни. — М., 1979. Песня IV(IV). С. 16.

^[90] Там же. Песня VIII(III). С. 24.

Метаморфозы, или Золотой осел. — М., 1969. С. 147.

^[92] Там же. С. 257.

' Прокопий Кесарийский . «Война с персами. Война с вандалами. Тайная история». — М., 1993. С. 329.

! Ия. 8:32.

[95] Продолжатель Феофана. — СПб., 1992. С. 21.

^[96] Пико делла Мирандола . Речь о достоинстве человека. — В кн.: Человек. Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. — М.: 1991. С. 235.

^[97] Пиндар Вакхияид. — I, 117-120. С. 13.

^[98] Пс. VIII, 6.

^[99] Марло К. Трагическая история доктора Фауста. // Легенда о докторе Фаусте. — М • Наука 1978. С. 191-192.

^[100] Там же. С. 26.

" Там же. С. 30.

^[102] Там же. С. 55.

^[103] Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV век). — М., 1985. С. 219-220.

Жан Кальвин. Наставление в христианской вере. Т. 1, кн. 1 и 2. — М., 1993. С. 607.

^[105] Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV век). — М., 1985. С. 254.

[106] Там же. С. 355.

^[107] Паскаль Блез. Мысли. — СПб, 1995. С. 36-38.

^[108] Там же. С. 115.

^[109] Ларошфуко Ф. де. Мемуары. Максимы. — М., 1993. С. 151,

^[110] Там же. С. 115.

^[111] Гриммельсгаузен. Г. Я. К. Симплициссимус. — М., 1976. С. 460.

^[112] Там же. С. 465.

^[113] Дюма А. Шевалье д'Арманталь. — М., 1992. С. 9-10.

*' Гельдерлин Ф. Гиперион. Стихи. Письма. — М., 1988. С. 48.

" Там же. С. 48-49.

^[116] Литературные манифесты западноевропейских ромалтиков. — М., 1980. С. 60.

^[117] Там же. С. 96.

³⁰ Баратынский Е. А. Стихотворения. Поэмы —М., 1983. С. 277.

⁹⁷ Гельдерлин. Гиперион. Письма. С. 248.

^[120] Киреевский. И. В. Критика и эстетика. — М., 1079. С. 81.

^[121] Хрестоматия по новой истории. — М., 1990. С. 45.

⁴¹ Максимы и мысли узника св. Елены. — СПб, 1995. С. 57

^[123] Там же. С. 41.

^[124] Спгепун Ф.Л. Бывшее и несбмвшееся. — Лондон, 1990. С. 126.

^[125] Младшая Эдда. JI., 1970. С. 14.

^[126] Повести Древней Руси. С. 164.

^[127] «Изборник» (Сборник произведений литературы Древней Руси). М., 1969. С. 161-162.

^[128] Там же.

¹⁶ Там же. С. 165.

^|Т Витсен Я. Путешествие в Московию 1664-1665. — СПб, 1996. С. 94.

*■ Там же. С. 96-97.

^,s Забелин И. Е. Домашний быт русских царей в XVI-XVII столетиях. Кн. 1. Государев двор или дворец. — М., 1990. С. 264.

^[133] Там же. С. 190.

^[134] Суворов А. В. Письма. — М., 1986. С. 171,

^[135] Розанов В. В. Около цёрковных стен. — М., 1995. С. 435.

¹⁰ Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В 9-ти т. Т. 1. М.; Л., 1961. С. 132.